№ 149. Выдержки из доклада военного комиссара 12-й армии военному министру от 2 июля 1917 года

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

№ 149. Выдержки из доклада военного комиссара 12-й армии военному министру от 2 июля 1917 года

Из прилагаемой к сему докладу таблицы [78] видна численность XII армии и пополнение ее маршевыми ротами с 7 по 29 июня.

Общий некомплект солдат достигает 42 853, при громадном количестве больных (42 747). Такой процент больных объясняется тем, что значительная часть армии, находясь в окопах, близ болот, с одной стороны, а с другой стороны, почти полное отсутствие овощей и зелени способствуют распространению цынги, от которой больше всех страдают 136-я и 109-я пехотные дивизии. Принимаются санитарным ведомством, вместе с общественными организациями, всевозможные меры к борьбе с цынгой, но до сих пор процент заболеваемости не понижается, а увеличивается. Много способствует распространению цынги физическая усталость вместе с душевной подавленностью, тягой к дому, как результат трехлетней войны.

По распоряжению из Ставки 27-й армейский корпус, входящий в состав XII армии, убыл в 5-ю армию, таким образом в XII армии находятся 4 корпуса.

Настроение в частях неустойчивое. Артиллерийские части и кавалерия к современным событиям относятся вполне сознательно, и за все время пребывания моего в армии не было ни одного случая отказа этих частей от выполнения боевых приказаний командного состава. Бывают случаи, и даже нередкие, конфликтов между комитетами и командирами на почве взаимного непонимания прав и обязанностей командного состава и комитетов по вопросам внутреннего распорядка, но в вопросах боевых конфликтов не происходило.

Что касается пехотных частей, то в последнее время возникают частые недоразумения на почве исполнения боевых приказов: то один полк отказывается выступить из резерва на передовые линии, то дивизия требует вне очереди смены, мотивируя усталостью, то наотрез части отказываются от занятий, боевой подготовки, и постоянно назревают непредвиденные случаи, которые приводят к самым острым выступлениям частей. Много такому шаткому положению пехотных частей способствует: во-первых, в значительной степени непонимание солдатами текущего момента, с другой стороны, бессовестная агитация безответственных лиц, прикрывающихся лозунгами большевизма, который для солдат сводится к определенным положениям: кончать войну, не надо наступления, свержение буржуазного правительства. Эти идеи распространяются в большом количестве «Окопной Правдой», за последнее время принимающей вид погромного листка, латышской газетой «Цина» и целым рядом, несомненно, провокаторов, которых в Риге большое количество и с которыми приходится постоянно бороться. При этом докладе прилагаю несколько номеров «Окопной Правды», из которой ясно, чего добивается газета; она, играя на темных инстинктах усталой массы, жаждущей мира, вносит огромную дезорганизацию в пехотных частях нашей армии. Конечно, я далек от мысли, чтобы приписывать известную степень дезорганизации армии исключительно агитации недобросовестных лиц, но лозунги, бросаемые ими, падают на благодатную почву и дают обильные всходы.

В связи с наступлением на Южном фронте в частях поднимаются остро вопросы, связанные с наступлением, и этот вопрос болезненно разбирается на полковых митингах. Массы солдатские чувствуют, что волна наступления должна дойти до XII армии, и заранее стараются так или иначе отнестись к ней. Некоторые части относятся вполне спокойно к будущему наступлению, но большинство пехотных частей с большой тревогой, чему много способствует Рига, Совет Рижских Рабочих Депутатов, Центральный Комитет Латышской соц. – демократической партии – организации, усвоившие течение большевистское. Эти организации, выставляя принцип как будто идейной борьбы с своими противниками, и в печати и на собраниях постоянно подчеркивают свое отрицательное отношение к наступлению, Временному Правительству, выдвигая мысль, что наступление ни к чему хорошему не поведет, одним словом, пускают в ход тот же арсенал доводов, который пускается в Петрограде по отношению к гарнизону Петроградскому. Установлено, что часть, побывавшая в резерве некоторое время близко к Риге, немедленно меняет свою физиономию, потому что, не успев расположиться на отдых, сразу являются агитаторы, которые всякими правдами и неправдами стараются привить колеблющейся и несознательной солдатской массе элементы разложения. Искосол принимает все меры борьбы с разными элементами, проникающими в армии, постоянно отправляются в части члены Искосола, но в Исполнительном комитете нет достаточного количества интеллигентных боевых сил, которые могли бы успешно бороться с разложением в частях […]

Последние приказы по военному ведомству, продиктованные жестокой необходимостью: об отпусках и полевых тыловых командах, вода на мельницу «большевизма». Во всех полках прекращение отпуска вызывает бурю негодования, ораторы подчеркивают, что таковой приказ это – произвол, что министр приказал «без народа» и многое тому подобное; почему только из тыловых команд можно комплектовать полевые команды, а не из частей фронта; «пусть тыл приходит к нам, а мы пойдем на полевые работы» и т. д., и все в конечном итоге сваливается на буржуев-министров и совет, продавшийся буржуям, а, в общем, в огромной массе непроглядная тьма; к сожалению, должен констатировать, что даже газеты в последнее время читаются слабо, полное недоверие к печатному слову, «сладко пишут», «зубы заговаривают», и в конечном итоге повторяют излюбленные мотивы о буржуазии, которой все продаются.

Последнее время, находясь постоянно в частях и в разъезде по фронту, везде слушают меня внимательно, даже с интересом, настроение выправляется, а, уехав, опять всплывает работа темная и опять возврат к старому. В 3-й Сибирской дивизии, в 10-м полку последнее время проявлялись эксцессы весьма нежелательные.

Без суда за оскорбление разжаловали штабс-капитана Яроцкого. Из прилагаемой резолюции на митинге можно вывести заключение, что происходят в этом полку; 27 июля 30 человек из 9-й роты вышли брататься с немцами; вечером того же дня рота этого же полка отказалась идти на разведку; в это время остальные три полка выполнили данную им задачу – каждый день в 10-м полку какое-нибудь нарушение; офицерский состав в самом тяжелом положении. Созвал я дивизионное совещание, провел его с большим трудом; представителям 10-го полка в присутствии делегатов других полков выставил три обвинения и просил дивизионное совещание вынести свое отношение к происходившим в 10-м полку событиям. Вопросы были следующие; 1) допустимы ли насилия над офицерами и солдатами толпой; означенный штабс-капитан был толпою разжалован, командир полка по требованию роты; 2) допустимо ли братание; 3) считает ли возможным дивизионное совещание, чтобы полк не исполнял боевых приказаний. Относительно первых двух вопросов получил после кратких споров твердый ответ: братание – преступление, разжалование без суда – насилие над личностью, и совещание признает недопустимым; что касается третьего вопроса, то совещание перенесло его в полки, и ответ прилагаю к докладу [79] .

Вопрос исполнения боевых приказов тесно связан с наступлением, но так как нашей армии по общему ходу дел не предстоит наступление в широком масштабе, а пассивная оборона, то по существу таковая резолюция 3-й Сибирской дивизии меня не особенно беспокоит, но таковой ответ показывает степень разложения дивизии, которая, к сожалению, в нашей армии не единственная. Обращаю ваше внимание на 10-й полк: в этом полку увещевания не помогут, мы все употребили, нет тех доводов, которых мы бы не применяли, и возможно, что мне придется запросить вас телеграммой, что делать, если останется один только путь – путь применения насилия, к этому надо быть готовым. Во всяком случае прошу срочно указаний относительно 10-го Сибирского полка, который терроризирует остальные полки дивизии и является дезорганизующим все действия остальных частей дивизии. Дело о 10-м полке передано судебным властям, но полк не считает нужным давать объяснения и не допускает следователей в части.

2 июля в 80-м полку 2-го Сибирского корпуса толпа солдат означенного полка учинила самосуд над поручиком 78-го полка Антоновым, которого подозревали в краже лошади, и над 2 членами Искосола, приехавшими на выручку офицеров. Оказалось, что офицер в пьяном виде добрался до какой-то лошади и хотел уехать, солдаты его поймали и принялись над ним издеваться, заставляя нести плакаты: «я вор», угощали пинками и т. д., а члены Искосола, вступившиеся за него, были избиты, причем один из них серьезно.

Дело передано судебной власти; выезжал я в полк, после беседы признали, что самосуд недопустим, но нет у меня гарантии, что таковое явление при аналогичном случае не повторится. В общем, положение в нашей армии серьезное, может быть, наступательное действие ее оздоровит. Считаю нужным подчеркнуть, что те части, которые стоят в окопах, крепко охраняют нашу границу, и мне неоднократно приходилось убеждаться, что секреты, засады и вообще вся наша линия оборонительная бдительно охраняется нашими солдатами, и я не сомневаюсь, что враг, при малейшей попытке перейти к нам в наступление, встретит должный отпор.

3-го июля созывается съезд депутатов XII армии, идет огромная агитация против армейского комитета, и исхода не могу предугадать, но считаю его положение далеко неустойчивым. Считаю своим долгом довести до вашего сведения, что за время моего пребывания, раньше не знаю, армейский комитет строго придерживался платформы Совета, и резких уклонений я не наблюдал, и если б его положение поколебалось, то это было бы большим ударом для состояния XII армии.

Немцы ежедневно перебрасывают в наши окопы газеты, и отчасти благодаря им создается настроение, что наши удачи на Южном фронте – выдумка начальства, чтобы заставить армию идти в наступление. Некоторые полки послали в армию специальных ходоков убедиться, верны ли наши успехи, вот до чего дошло недоверие. А в общем все-таки твердо верю в здоровый инстинкт масс, который выдержит это испытание, в конечном итоге дух революции победит разложение.

Комиссар Минц

2/VII 1917 г., № 22. (Лефорт. Арх., отдел. Кр. Арм. А.; дело № 118; л. 18, 24.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.