81. Революция 1905 года — фиктивность любой возможности. Столыпин как палач-душеприказчик
81. Революция 1905 года — фиктивность любой возможности. Столыпин как палач-душеприказчик
— Что значила для России фактическая отмена самодержавия манифестом царя в 1905 году? Что власть отказывается решать все вопросы сама и готова делать это вместе с множеством людей, интересы которых не совпадают. Но что потом?
Самая могущественная сила в России, дворянство, не обладало никакими формами политической самоорганизации. В массе своей оно хотело сохранить прежнее положение вещей. Еще есть царь, двор и его окружение, внутри которого интересы также существенно не совпадают. Наконец, феноменальная сила — русская интеллигенция. Она и составила единственную легальную конституционно-демократическую партию. Левей кадетов — только силы, намеренные свергнуть власть.
Кадеты — оригинальная партия, в руководящем слое включала видных людей знания — профессоров, академиков, адвокатов, имеющих опыт политической деятельности в земствах. Но как согласовать свои действия со своим неожиданно сильным влиянием в Первой Думе?
Эти люди боялись находиться наедине с разбушевавшейся импровизационной народной стихией. Вместе с тем именно в качестве интеллигентов они люди, не могущие представлять свою адресную среду: как им быть с землевладельцами, банками, буржуазией? Некоторые из них сами крупные акционеры-землевладельцы. Но разве имеет значение, сколько сот тысяч десятин земли у академика Вернадского? Имущественное положение для него дело вторичное.
Итак, ни одна из групп общества не способна действовать в отдельности и не умеет действовать вместе — возникает роковой момент для партии умниц и самых амбициозных людей в России! Стать правительством, встав в ряд с другими, они не хотят — стать чем-то в отдельности не способны.
И тут вдруг опять проявляется роковое русское обстоятельство — оказалось, что всем нужен конфликт! А измерить, насколько далеко этот конфликт зайдет, никто не может. И верховная власть неспособна тоже.
Не забавно ли, что самая консервативная часть людей в окружении царя готова пойти по пути, который можно назвать революционным? С другой стороны, и они хотят для себя властных полномочий. Царь покинут дворянством на произвол судьбы. Самодержавие после Манифеста 17 октября 1905 года решило, что у него нет более надежного союзника, чем крестьянство. От этого заблуждения зависит многое в дальнейшем, вплоть до объявления войны в августе 1914 года. Народная стихия готова зайти далеко, но за кем — не знает и не может решиться. В России настал момент, когда многое возможно, но никто не в силах уточнить пределы политически возможного.
Вот ситуация, когда почти все возможно — и все возможности политически фиктивны. А нам теперь видится, если что-либо не произошло, тут замешан обдуманный саботаж или тайный заговор. Мы не умеем распознать той властной путаницы. Нам кажется, будто все было ясно и предопределено наперед.
Нарождается странная предопределенность, когда реально действовать могут только люди с крайних полюсов. Но именно с крайних позиций ничего прочного нельзя сделать. Одновременно являются слабые лидеры, как Милюков, ставший во главе кадетской партии, зная, что это не его путь. Тогда на сцену выходят несколько человек, от которых теперь странным образом зависит будущее России. Столыпин один из них — человек, который жестокость в отношении революции политически увязывает с крайне революционными мерами. Для чего ему необходимо самодержавие правительства, но не царя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.