Думы и предвестья

Думы и предвестья

Слушал малыш поученья.

Что это? Голос могил?

Слушал, но детской мечтою

Где-то высоко парил.

Слушает, но не сдается.

Думает тайно: «Не то!»

Чудятся дальние страны,

Где не страдает никто.

Понял, что в школе готовят

Преданных трону навек,

Чтобы льстецы выживали

И погибал человек.

Знает, что, множа напасти,

Мир расколола вражда.

Боль обжигает крапивой

И не пройдет никогда!

Ярость в младенческом сердце,

Гневом пылают глаза;

Ждет он, чтоб толпы восстали

И грохотала гроза.

Парус упругий натянут,

Тучами небо грозит.

Сердце уже пламенеет

И не прощает обид.

И, недовольная жизнью,

Неукротима душа.

Что же Сосело подскажут

Книги – друзья малыша?

* * *

– Чего не спишь еще, мой голубь?

– Другой, как эта, книги нет!

Хотел бы до последней строчки

Прочесть, пока блеснет рассвет.

Стихов певуче-звонких сладость

Впивает мальчик, опьянев.

Он любит древние сказанья

И руставелевский напев.

– О, хевисбер, могучий Гоча,

Моя мечта всегда с тобой!

– Рожденный раз лишь раз погибнет! —

Звучит его ответ простой.

– Но умирать героем должно,

Во имя ближних, мой сынок,

Чтоб весь народ, скорбя о жертве,

Итти за гробом гордо мог.

– Отец! Поверь, что так и будет!

Мне умирать не тяжело! —

И в урагане знамя Гоча

Горит, взметнувшись, как крыло.

– О, хевисбер, народом чтимый,

Скажу, сходя навек во тьму:

– Земли, где кости предков тлеют,

Не отдавайте никому!

Здесь кровь издавна обагрила

Народа страдные пути…

Служа мечом родному краю,

Отчизну жизни предпочти!

* * *

В горах не дрогнет знамя рода,

Потоком движется народ.

То Гоча, обнажив седины,

В поход воителей ведет.

– Пускай погибнет тот мохевец,

Что, словно раб, в пыли падет.

Смерть не страшна! Лишь древо жизни

Цвело б опять из года в год!

– Веди нас за собою, Гоча!

Ворвись, как вихрь, во вражий стан! —

К груди прижал Сосело книгу,

Восторгом пылким обуян.