3.4. Конвоирование осужденных и военнопленных

3.4. Конвоирование осужденных и военнопленных

Вооруженная охрана, наряжаемая для конвоирования к месту назначения арестованных, осужденных, перемещения заключенных под стражу лиц, существовала всегда. Формы и методы выполнения задач не претерпевали особых изменений, неизменной являлась суть: служба осуществлялась на оснований требований правовых актов, существующих в системе государственного управления, ведомственных уставов, наставлений, распоряжений командования. Количество охранников и конвоиров диктовалось и диктуется обстановкой, формой власти в стране, числом осужденных и заключенных.

Уже с октября 1917 года новые власти в России непрерывно наращивали количество конвоиров для сопровождения многочисленных врагов Советской власти с непонятным содержанием состава преступлений: контрреволюция («контра»), классовые враги, враги рабочего класса, наймиты буржуазии, «инакомыслящие», «злейшие враги трудящихся» и т. д. и т. п.

Приказом Народного комиссариата по военным делам от 20 апреля 1918 года было объявлено «Положение о конвойных командах», которое положило начало созданию на основе добровольного найма конвойной стражи по всей стране[159]. Формирования конвойной стражи создавались в форме уездных и губернских конвойных команд, входили в непосредственное подчинение военным отделам местных органов власти. Общее руководство командами осуществляло Управление комиссариата Главного управления мест заключения (ГУМЗ) и главная инспекция конвойной стражи Народного комиссариата внутренних дел.

Постановлением Совета народного комиссариата юстиции и приказом Главного политического управления (ГПУ) от апреля 1922 года конвойная стража Республики Советов в количестве 16 900 человек была включена в состав ГПУ[160] с задачей, помимо конвоирования, охранять места заключения и оказывать помощь администрации тюрем и колоний в обеспечении должного порядка среди заключенных. Все команды и части были объединены в корпус конвойной стражи. После ряда преобразований в последующие годы приказом НКВД СССР от 8 марта 1939 года из конвойных частей формируются соединения, которые были подчинены Главному управлению конвойных войск. Конвойные войска в то время имели в своем составе 28 800 человек[161]. В сентябре этого же года НКВД СССР принял Устав службы конвойных войск НКВД (УСКВ-39), утвердивший шесть видов конвоирования: эшелонный, плановый, особый, сквозной, городской и дополнительный.

Эшелонный конвой предназначался для перевозки больших партий заключенных по железным дорогам страны. Посадка в пункте формирования, маршрут движения и высадка заключенных в конечном пункте согласовывались с соответствующими начальниками железнодорожных станций и Управлениями железных дорог. Количество людей для посадки в товарные вагоны определялось Уставом: в двухосном могло размещаться 36 человек, в четырехосном – 80. Охрана заключенных осуществлялась часовыми, которые выставлялись во время движения эшелона на тормозных площадках, а на остановках – возле вагонов. Крыши вагонов были под присмотром наблюдателей.

Служба особого конвоя определялась специальными инструкциями. Сам конвой назначался для сопровождения особо опасных преступников. Перемещение заключенных могло осуществляться в специальных железнодорожных вагонах или в купе пассажирских поездов.

Плановый конвой назначался для перевозки заключенных по железным дорогам по установленным маршрутам и расписаниям. Заключенные перевозились в специальных железнодорожных вагонах. Документы для конвоя разрабатывались штабами соединений конвойных войск и согласовывались с Народным комиссариатом путей сообщения (НКПС СССР). Основная задача конвоя – обмен заключенными с конвоями лагерей, исправительно-трудовых колоний, частей конвойных войск, милицией на строго установленных пунктах обмена, железнодорожных станциях.

Сквозной конвой предназначался для конвоирования заключенных из одной тюрьмы в другую, из тюрем в лагери или колонии НКВД в случаях, когда данное направление плановым конвоем не обслуживалось. Он назначался также в случаях, если перевозилось одновременно более 30 заключенных, следующих в один пункт назначения, а также для конвоирования заключенных из тюрем и колоний НКВД в пункты формирования эшелонного конвоирования или в случаях, если эту работу не мог выполнить плановый конвой.

Городской конвой предназначался для конвоирования осужденных из судебных учреждений на обменные пункты. Задачу могли решать местные органы милиции.

Дополнительный конвой назначался для конвоирования заключенных во всех других случаях.

Организацию службы всех видов конвоя осуществлял штаб батальона. Он определял состав конвоя, составлял план охраны и обороны заключенных, табель расположения постов во время движения, на остановках, во время обмена, определял особые обязанности личного состава на случаи побега, нападения, крушения поезда, пожара, аварии.

Охрана тюрем, исправительно-трудовых колоний и лагерей ГУЛАГа осуществлялась конвойными частями в соответствии с положениями УСКВ-39 и Устава гарнизонной и караульной службы.

Таким образом, конвойные войска НКВД накануне Великой Отечественной войны имели хорошо налаженный, отработанный и закрепленный правовыми актами порядок организации и выполнения задач службы по конвоированию и охране заключенных. Потребность выполнения таких задач была огромной. Только в лагерях и исправительно-трудовых колониях на 1 марта 1940 г. содержалось более полутора миллионов человек.

По составу преступлений особо опасными заключенными считались лица, осужденные в соответствии с положениями Уголовного кодекса РСФСР: по ст. 58 1-14 (контрреволюционная деятельность), которых насчитывалось около 29 % от общего числа заключенных; и по ст. 59 (преступления против порядка управления) – свыше 12 %. Не уменьшалось количество заключенных в 1941–1942 годах, в том числе по статьям 58 и 59 Уголовного кодекса[162].

Особенности организации службы в начале войны

Начало Великой Отечественной войны не внесло принципиальных изменений в формы и методы выполнения обязанностей личным составом конвойных войск, но служебная деятельность превратилась в служебно-боевую. Война в значительной мере усложнила условия конвоирования и охраны заключенных и в целом организацию выполнения задач. Работа железнодорожного транспорта была перестроена в соответствии с особым военным графиком. В результате пассажирское движение ограничивалось, «зеленая улица» предоставлялась исключительно воинским эшелонам, при этом часть пассажирских вагонов была переоборудована для перевозки раненых

К этому времени в западных районах СССР дислоцировались одна дивизия и две бригады конвойных войск численностью около 17000 человек[163]. Именно этому личному составу выпала доля испытать наибольшие трудности выполнения задач службы в условиях военного времени. В особенно сложных условиях оказались части 13-й дивизии и 42-й бригады конвойных войск НКВД, оказавшиеся в прифронтовой полосе.

С первых минут внезапно начавшейся войны в связи с быстрым продвижением противника конвойные войска должны были немедленно эвакуировать за пределы прифронтовой полосы и прилегающих к ней районов в глубокий тыл страны значительное количество заключенных из тюрем, исправительно-трудовых колоний, вывести из лагерей военнопленных без предоставления для этих целей железнодорожного транспорта. И вся эта работа должна была проводиться в условиях бомбежек объектов вражеской авиацией, угрозы нападения диверсионных групп, националистических и бандитских формирований, резко возросшей активности заключенных и военнопленных к совершению побега. Нежданно-негаданно возникла совершенно новая задача, не предусмотренная какими-либо правовыми актами или хотя бы наставлениями, – «пешее конвоирование». Вопрос никогда не обсуждался даже на служебных совещаниях. При отсутствии связи с руководством конвойных войск и НКВД СССР командиры частей в прифронтовой полосе по собственной инициативе начали осуществлять и осваивать одновременно это самое конвоирование на большие расстояния – до 700 километров. При этом служба личного состава конвоев перестала ограничиваться рамками какого-либо времени. Служба велась все 24 часа в сутки.

Правовыми актами служебно-боевой деятельности подразделений и нарядов при пешем конвоировании стали приказы командования частей и подразделений. С учетом конкретной обстановки они определяли порядок конвоирования и состав конвоя, маршрут движения, контрольное время передвижения колонн. Ограниченное количество маршрутов движения и времени на эвакуацию вынуждало командование комплектовать колонны заключенных и военнопленных различной численности – от нескольких десятков до 2500 человек, а для их сопровождения назначать конвои в составе от нескольких человек до подразделений в полном составе[164].

Маршруты движения колон выбирались по возможности в стороне от фронтовых коммуникаций. Хотя и в этих случаях вероятность встречи с бандитскими и националистическими группами и даже с десантами противника почти не исключалась, тем не менее эти дороги позволяли избегать пересечения маршрутов движения колонн заключенных и военнопленных с потоками эвакуированного населения и отступающих войск, маршевых подразделений, идущих в сторону фронта, позволяли тем самым уменьшить вероятность непредвиденных тяжелых встречных эксцессов. В связи с постоянной угрозой нападения вражеской авиации движение колонн заключенных и военнопленных осуществлялось не только днем, но и ночью[165]. В ночных условиях с безапелляционным режимом светомаскировки предусматривалось построение боевого порядка конвоя и походного охранения с наиболее высокой плотностью и повышенной боевой готовностью.

В процессе выполнения задач пешего конвоирования неоднократно имели место случаи нападения на колонны заключенных бандитских и националистических формирований, диверсионных групп и десантов противника. Тактика действий конвоя при этом была стандартной: по приказу начальника конвоя заключенные или военнопленные укладывались на землю лицом вниз, личный состав занимал оборону, вел бой по отражению нападения до полного уничтожения напавших или их пленения. Если позволяли условия местности, подконвойные размещались в укрытиях или складках местности.

Активную роль в боевых столкновениях с противником играло походное охранение. Оно находилось, как правило, с той стороны колонны, откуда вероятнее всего следовало ожидать вражеского нападения. Если такое случалось, походное охранение первым вступало в бой, резерв начальника конвоя оказывал помощь в уничтожении противника. В случае нападения на колонну с иной стороны походное охранение осуществляло охват противника с фланга или тыла и помогало резерву конвоя уничтожать напавших людей. После отражения нападения противника колонна заключенных или военнопленных возобновляла движение.

Однако такого рода боестолкновения не всегда заканчивались удачно. В значительной мере результат зависел от соотношения количественного состава конвоя и конвоируемых. Так, в ходе конвоирования из г. Перемышль 185 особо опасных уголовников конвой в составе 27 человек успешно выполнил задачу, в то же время сумел отразить неоднократное нападение бандитских и националистических групп. В то же время другая колонна в составе 800 заключенных под конвоем 14 человек разбежалась во время отражения нападения банды. В рассмотренных случаях соотношение количества конвоиров и конвоируемых 1:7 способствовало успешному выполнению задачи, 1:50 – привело к грубому неисполнению самой сути служебно-боевой деятельности конвойных войск – «ни при каких обстоятельствах не допустить побега».

Трудов стоит оценить значение службы пешего конвоя в условиях отсутствия связи с командованием в начале войны. Это постоянная угроза беззащитной колонне заключенных или военнопленных со стороны вражеской авиации, наземных бронетанковых и механизированных войск где-то прорвавшегося и неожиданно оказавшегося перед колонной противника. Это столь же постоянная, днем и ночью, опасность нападения со стороны подконвойного контингента, враждебное отношение гражданского населения и военнослужащих к военнопленным и заключенным при встречах на маршрутах. Тем не менее личный состав 35-й дивизии конвойных войск НКВД в пределах Южного и Юго-Западного фронтов за период с 22 июня 1941 по 1 мая 1942 года смог отконвоировать пешим порядком 161 412 человек[166].

За пределами прифронтовой полосы служба конвойных войск по форме оставалась прежней, но с существенными поправками на военное время. Сбились существующие договоренности с НКПС о графике плановых конвоев. Конвои вынуждены были длительное время ожидать вагоны, простаивать по пути следования на железнодорожных переездах или станциях. В результате задержек продолжительность службы конвоев увеличивались в 2–3 раза, что, в свою очередь, приносило немало хлопот конвоям в обеспечении заключенных или военнопленных и собственного личного состава питанием и водой. Из-за перебоев в движении поездов появилась новая обязанность начальников плановых конвоев – надобность высылать телеграммы на обменные пункты с сообщением о предполагаемом времени прибытия вагона с осужденными, без чего стали невозможными своевременный обмен подконвойных; необходимо было предотвращать их бесцельный провоз через станцию назначения и обеспечивать в полной мере питанием. Жесткие требования светомаскировки затрудняли и сам процесс обмена заключенных. По ряду маршрутов деятельность плановых конвоев из-за отсутствия необходимого количества вагонов была прекращена.

Изменились условия службы городских конвоев. В прифронтовой полосе и прилегающих к ней районах судебные учреждения прекратили свою работу. Судебные функции были переданы военным трибуналам. Конвои, помимо своих обязанностей по обслуживанию трибуналов, были привлечены к выполнению оперативных заданий прокуроров или председательствующих трибуналов, в том числе и для охраны трибуналов, проводивших заседания в не подготовленных для этого помещениях. При этом значительно увеличилось количество конвоируемых лиц. Заявки на выделение конвоя зачастую поступали в спешном порядке, за короткое время до начала заседания трибуналов, личный состав не всегда успевал подготовиться к выполнению задачи в полной мере, как этого требовал УСКВ-39. В этой связи штабы частей формировали 1–2 хорошо подготовленных для службы резервных конвоя[167].

Сложная оперативная обстановка в тылу фронтов и прилегающих районах, полная светомаскировка в значительной мере усугубили условия караульной службы по охране конвойными войсками тюрем, лагерей, исправительно-трудовых колоний, других объектов. Так, караулы частей 13-й и 14-й дивизий, 41-й и 43-й бригад конвойных войск с первых дней войны выполняли служебно-боевые задачи в условиях не только непосредственной угрозы нападения вражеской авиации, но и систематических бомбежек объектов, нападения диверсионных групп, активной деятельности националистических бандгрупп. При этом заметно понизилась дисциплина заключенных, увеличилось количество лиц, склонных к побегу.

В качестве ответных мер в частях и подразделениях получили распространение различного рода приспособления и устройства, облегчающих несение службы: крепление звенящих предметов к проволочным заграждениям, засыпка предупредительных зон опилками или песком, устройство контрольных полос с внешней стороны ограды охраняемых объектов. С целью улучшения просмотра часовыми территории охраняемых объектов в ночное время белой известью окрашивались столбы, стволы деревьев, наружные и внутренние стены жилых и производственных эон.

Голь на выдумку хитра, гласит пословица. Личный состав конвоев нередко использовал самодельные устройства для повышения надежности охраны. В службе планового конвоя на вагонах с особо опасными заключенными, где отсутствовали тормозные площадки, конвой пристраивал подвесные тамбуры, а в случаях конвоирования заключенных в открытых вагонах (гондолы, пульманы), на их торцах приваривались или просто привязывались необходимых размеров уголки, на которых могли размещаться часовые. Кроме того, торцевые стенки и все люки в вагонах обматывались колючей проволокой, а на крышах создавались огневые пулеметные точки для борьбы с вражескими самолетами. Для этих целей конвои получали на вооружение ручные пулеметы, для которых мастерились своими силами специальные турельные установки. Эшелонные конвои могли получать на вооружение крупнокалиберные пулеметы с собственными турелями. Имели место случаи, когда в качестве пулеметчиков использовались конвоируемые, знающие дело. В случае успешного выполнения задачи эти пулеметчики могли освобождаться из-под стражи и направляться в состав действующей Красной Армии.

С началом войны служебно-боевые задачи по конвоированию и охране военнопленных стали выполнять конвойные войска. С первых дней войны во фронтовых соединениях и частях Красной Армии стали создаваться временные пункты для приема военнопленных, откуда они конвоировались в армейские приемные пункты, а затем во фронтовые лагери-распределители. Вопросы конвоирования военнопленных как в звене «дивизия – армия», так и «армия – фронт» не были в довоенные годы разработаны в достаточной мере, потому оказались проблемными в начале войны. Получилось так, что захваченные в ходе оборонительных и наступательных операциях пленные конвоировались личным составом боевых подразделений, пленивших вражеских солдат и офицеров. По ходатайству ряда фронтов решением Ставки Верховного Главнокомандования все обязанности по конвоированию военнопленных были возложены на конвойные войска НКВД.

Прием военнопленных во фронтовых лагерях-распределителях производился командованием конвойных частей на основе распоряжения начальника войск НКВД по охране тыла действующей армии. Состав конвоя и маршрут его движения во всех случаях определялись командованием частей в зависимости от обстановки и наличия личного состава. Но в основе решений неизменно лежало требование УСКВ 1939 г. В целях упорядочения вопросов организации новой службы приказом НКВД СССР от 4 июля 1941 года была утверждена «Временная инструкция о порядке конвоирования военнопленных из приемных пунктов в лагери-распределители частями конвойных войск». Первые большие группы военнопленных немецко-фашистской армии появились в связи с успехами наступательных операций Красной Армии в конце 1941 – начале 1942 годов. С этого времени количество военнопленных в тылу страны непрерывно увеличивалось, соответствующим образом росло количество личного состава конвойных войск для их охраны и конвоирования[168].

Важную роль в вопросах налаживания работы всех видов конвоев, организации и поддерживания регулярной связи с частями играло Управление конвойных войск. В сложных фронтовых условиях начального периода войны, во взаимодействии с ГУЛАГ НКВД и НКПС СССР оно решало многие, казалось бы, неразрешимые проблемы службы, не утратило контроля управления подчиненными частями и соединениями[169]. Потому, как показала практика, совершенно необоснованно, приказом НКВД СССР от 26.08.41. Управление конвойных войск было расформировано, а руководство конвойными частями передано вновь созданному Главному управлению внутренних войск НКВД СССР[170].

1942 г. Расширение задач службы

В начале второго полугодия войны конвойные войска начали осваивать новый вид конвоирования. С переходом Красной Армии в контрнаступление под Москвой и на других направлениях в конце 1941 г. в тылу фронтов появилось значительное количество бывших военнослужащих, освобожденных из плена, бойцов и командиров, длительное время находившихся в окружении. Как показала практика, военная разведка Германии под видом окруженцев и освобожденных из плена людей забрасывала в тыл фронтов шпионов и диверсантов. В этой связи Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение о тщательной проверке этих людей на предмет выявления среди них враждебного и преступного элемента. На основании решения Ставки приказом НКВД СССР от 28.12.41 года в глубоком тылу страны были созданы специальные лагери[171]. Конвоировать «спецконтингент» со сборно-пересыльных армейских пунктов в лагери и осуществлять их охрану было поручено конвойным войскам НКВД. Конвоировались эти люди в товарных или пассажирских вагонах без решеток на окнах, сокращенным составом конвоя. Подконвойным разрешалось выходить из вагона во время длительных стоянок, совершать прогулки в пределах границ вагонов и ближних железнодорожных путей.

В целях повышения ответственности за организацию перевозок спецконтингента Главное управление внутренних войск распорядилось в пределах одного фронта решать вопросы конвоирования отдельно взятой частью конвойных войск. Так, на выполнение задачи в прифронтовой полосе Юго-Западного фронта был привлечен 233-й конвойный полк, Южного – 237-й, в Крыму – 230-й[172]. Командование выделенных частей с первых дней поддерживало связь напрямую с руководством войск НКВД по охране тыла фронта. С их штабами велось уточнение дислокации сборно-пересыльных пунктов спецконтингента, куда затем высылались представители частей для формирования колонн пешего конвоирования или для перевозки эшелоном.

В результате успешного продвижения фронтов на армейских приемных пунктах скапливались большие массы военнопленных, что вынуждало армейское командование назначать для их конвоирования и охраны собственный боевой состав. В этой связи решением Ставки Верховного Главнокомандования в начале 1942 г. и приказа НКВД СССР на конвойные войска была возложена задача осуществлять охрану и конвоирование военнопленных в пределах оперативного тыла. По требованию руководства фронтов или начальников войск НКВД по охране тыла конвойные части стали принимать под охрану армейские приемные пункты военнопленных, конвоировать их во фронтовые лагери-распределители, лагерные отделения и госпитали, а также брать под охрану эти объекты.

Расширение задач конвоирования и охраны возросшего количества заключенных, спецконтингента, военнопленных в неизменно сложной военной обстановке заметно усложнило организацию служебно-боевой деятельности конвоев и охрану объектов частями. Главное управление внутренних войск не могло уделять достаточного внимания руководству конвойными войсками, дальнейшему совершенствованию их службы. НКВД СССР своим приказом от 19.01.42 вывел конвойные части из подчинения Главного управления внутренних войск и передал вновь сформированному Управлению конвойных войск в составе 4 дивизий, 5 бригад, объединенных в 24 полка, 15 отдельных батальонов и 9 школ младшего начальствующего состава[173].

Восстановленное Управление войск в первую очередь разграничило направление деятельности подчиненных соединений. Так, для охраны приемных пунктов и конвоирования военнопленных в пределах Карельского, Ленинградского и Северо-Западного фронтов была назначена 41-я бригада; Калининского, Западного и Брянского фронтов – 36-я дивизия; Юго-Западного и Южного – 35-я дивизия; Крымского – 43-я бригада.

При этом нагрузка на личный состав по конвоированию заключенных не уменьшалась. Так, 36-я дивизия в течение 3-го квартала 1941 г. эшелонными конвоями отконвоировала до 200 000 человек, за первый квартал 1942 г. – более 134 000. Плановые и городские конвои, соответственно по времени, – 400 000 и 141 000[174].

Собственной директивой Управление конвойных войск НКВД определило общий порядок организации охраны военнопленных. Если приемный пункт находился на значительном расстоянии от расположения конвойной части и связь с ним была затруднена, выделялся наряд численностью 35–40 человек. Наряд осуществлял охрану приемного пункта и конвоировал военнопленных в фронтовые лагери-распределители. При наличии надежных средств связи состав наряда сокращался до 25 человек, но только для охраны приемного пункта. В этих случаях для конвоирования военнопленных в лагери-распределители назначался специальный конвой, состав которого зависел от количества конвоируемых, расстояния до пункта назначения и оперативной обстановки и мог насчитывать 100–150 военнослужащих[175].

Большая работа в начале 1942 года была проделана в войсках для повышения боевой и служебной подготовки личного состава. В связи с передачей значительного количества наиболее подготовленного личного состава частей на формирование соединений внутренних войск, а также откомандированием бойцов и командиров в состав Красной Армии, конвойные войска были обновлены на 1/3. Пополнение пришло за счет призыва в армию контингента, в состав которого входили бойцы и командиры старших возрастов, ограниченно пригодные для строевой службы, не имевшие, как правило, военной подготовки. В своем большинстве люди оказывались малограмотными или совершенно неграмотными, многие из них не владели русским языком[176]. Для подготовки пополнения в короткие сроки к несению службы в частях были привлечены наиболее подготовленный младший и средний командный состав и даже рядовые бойцы. Особое внимание уделялось подготовке младшего начальствующего состава.

В связи с уходом из конвойных войск опытных в делах службы военнослужащих командование частей вынуждено было назначать на должности начальников конвоев и караулов рядовых бойцов или вновь прибывший младший и средний командный состав, не имеющий необходимых знаний в вопросах служебно-боевой деятельности. Для их ускоренной подготовки к службе в качестве начальников эшелонных и плановых конвоев в частях были организованы занятия по 60-часовой программе. Основным содержанием занятий стало знакомство с опытом организации службы конвоев, тренировка выполнения задач, действий оперативно-поисковых групп в ходе поиска и задержания лиц, совершивших побег из-под стражи.

В то же время Управление конвойных войск издало ряд пособий и инструкций методического характера, направленных на совершенствование служебно-боевой деятельности личного состава по конвоированию и охране объектов в военное время. В мае 1942 года НКВД СССР утвердил текст учебного пособия «Действия начальников городских конвоев в судебных учреждениях»[177]. В работе обобщался опыт деятельности начальников городских конвоев в условиях военного времени. Документ впоследствии стал руководством в вопросах планирования службы и проведения инструктажей нарядов.

С целью упорядочения организации передвижения и осуществления контроля службы конвоирования эшелонов с осужденными, военнопленными, спецконтингентом на основании приказа НКВД СССР от 8 февраля 1942 года и директивы Управления конвойных войск от 06.03.42 на крупных железнодорожных станциях были созданы специальные контрольные пункты, подчиненные непосредственно соответствующим структурам НКВД СССР. В помощь начальникам конвоев Управление своим приказом от 4 апреля 1942 года утвердило инструкции «О порядке конвоирования бывших военнослужащих, находившихся в плену и окружении противника» и «О порядке обеспечения военнопленных, перебрасываемых из одного лагеря в другой». Инструкции стали основными документами, регламентирующими порядок выполнения соответствующих задач.

В процессе выполнения задач конвоирования начальники конвоев и командование частей в той или иной мере взаимодействовали с местными, республиканскими и государственными органами власти. Эксцессы были нередкими случаями. Управление конвойных войск своей директивой от 7 апреля 1942 года предупредило командование соединений и частей об ответственности за связь и взаимодействие с руководством войск по охране тыла, командирами дивизий и полков Красной Армии, с которыми вольно или невольно приходилось контактировать в решении вопросов, связанных с выполнением задач службы. Директивой для каждой из частей устанавливалась ось движения и маршруты конвоев по территории страны. Оси движения определялись не только в глубоком тылу страны, но и на территории временно оккупированных областей и республик, с перспективой их освобождения. Так, ось движения для конвоев 233 полка определялась пунктами следования: Воронеж, Курск, Бахмач, Киев, Здолбунов, Львов, большинство из которых находились еще в глубоком тылу оккупантов.

Этой же директивой на конвойные части возлагались задачи по мере продвижения Красной Армии на запад восстанавливать прежние накатанные маршруты конвоирования, брать под охрану тюрьмы, приемные пункты, лагери, госпитали для военнопленных, не дожидаясь особых на то указаний и распоряжений. И кроме того, командование частей обязывалось восстанавливать нормальную деятельность плановых конвоев по старому своду маршрутов, а также устанавливать по мере надобности новые железнодорожные, водные и грунтовые маршруты с целью обеспечения своевременной перевозки военнопленных, заключенных и спецконтингента[178].

Управление конвойных войск провело и ряд мероприятий по совершенствованию системы охраны объектов и эшелонов с военнопленными, заключенными и спецконтингентом. С помощью листовок, чтения лекций и проведения бесед распространялся передовой опыт организации и выполнения служебно-боевых задач караулами. Пропагандировался опыт внедрения в практику технических новшеств: установка в запретных зонах сети сигнальных приборов типа «сторожевой сигнал». В частях проводилась работа по изысканию более совершенных методов построения охраны эшелонов и объектов, улучшения службы различных видов нарядов, в том числе поисковых групп. В войсках было внедрено шахматное расположение постов охраны эшелонов в ночных условиях. При этом часовые выставлялись на тормозных и дополнительных площадках всех товарных вагонов. В дневных условиях часовые несли службу четырехсменными постами из расчета один пост на 4–5 вагонов. Наружное освещение эшелонов и железнодорожного полотна в условиях светомаскировки осуществлялось с помощью подвешивания к днищу вагона электрических лампочек, прикрытых козырьками. На лобовых стенках товарных вагонов вместо проволочных сеток устанавливался прибор «сторожевой сигнал». В системе организации службы было вменено правило, согласно которому ежедневно менялся табель выставления часовых и других видов нарядов на охрану объекта. При этом дозоры или патрульные группы каждый раз высылались для несения службы по новым маршрутам, расположение секретов, засад, наблюдателей, дополнительных блокпостов служебных собак ежедневно назначалось в разных местах[179]. 4 апреля 1942 года НКВД СССР утвердил временную инструкцию о порядке конвоирования бывших военнослужащих, находившихся в плену и освобожденных Красной Армией (спецконтингента).

В результате проводимых мероприятий в конвойных войсках в начале 1942 г. наблюдалось улучшение состояния служебно-боевой деятельности в частях: более слаженно работала служба эшелонных, плановых, сквозных конвоев, а также караулов по охране объектов с военнопленными, заключенными, спецконтингентом, уменьшилось количество побегов. Документы свидетельствуют: в частях наблюдалось улучшение оперативности и четкости в работе штабов соединений и частей по вопросам организации службы всех видов конвоев и охраны объектов.

В связи с расширением задач в конвойных войсках заметно увеличилась нагрузка на личный состав. В первом квартале 1942 г. на все виды службы постоянно было задействовано около 47 % личного состава, при этом на сквозное и эшелонное конвоирование – 32,4 %, плановое – 8,5 %, городское – 40 %, особое – 0,8 %, на караульную службу – 35,1 %, внутренние наряды – 19,2 %.

Во втором квартале расход личного состава по всем видам службы был увеличен на 10,5 % за счет роста количества личного состава на городские, плановые, эшелонные и сквозные конвои. Увеличение количества конвоиров произошло вследствие укрупнения состава конвоев, вызванного ростом в начале 1942 г. попыток побегов военнопленных, заключенных и спецконтингента. При этом количество выполненных заявок на конвоирование по войскам непрерывно сокращалось вследствие того, что часть личного состава перенацеливалась на охрану лагерей, приемных пунктов, госпиталей спецконтингента и военнопленных. Так, всеми конвоями 36-й дивизии в первом квартале 1942 г. было откомандировано заключенных и военнопленных в два раза меньше, чем в третьем квартале 1941 г. При этом, если в марте 1942 г. конвойные войска охраняли только два лагеря с военнопленными, 7 спецлагерей и госпиталей, то на 1 мая 1942 г. войска охраняли в общей сложности 150 объектов (наиболее крупные из них – лагери-распределители, приемные пункты военнопленных, лагери спецконтингентов, госпитали для них (спецгоспитали), склады спецобъектов). Произошло своего рода переливание сил и средств от конвоирования к охране объектов[180].

Особенности служебно-боевой деятельности летом и осенью 1942 г.

Особенности организации и несения службы конвойными войсками летом и осенью 1942 года были связаны с обстановкой, сложившейся на советско-германском фронте в это время. Успешное наступление немецко-фашистских войск в начале лета 1942 года вынудило руководство страны немедленно эвакуировать в тыл страны заключенных и военнопленных, оказавшихся в прифронтовой полосе. А это 27 исправительно-трудовых колоний, 210 лагерей, в которых насчитывалось 750 000 заключенных, по большей части эвакуированных сюда разными видами конвоев в первое полугодие войны. В то же время обстановка заметно сказалось на поведении военнопленных: резко повысилась их активность к совершению побегов из расположения лагерей и с места работ[181]. Увеличилось количество попыток к побегам заключенных и в ходе эшелонного и планового конвоирования.

Как отмечалось в оперативно-информационных сводках и обзорах по службе конвойных войск, основными причинами увеличения числа побегов, из которых половина удавалась, являлись отступления от требований Устава службы конвойных войск и Устава караульной службы (УКС-41) в вопросах организации служебно-боевой деятельности конвоев и караулов. Это, в первую очередь, низкий уровень проведения предупредительных мероприятий по предотвращению побегов заключенных, шаблонное построение боевого порядка нарядов охраны, недостаточный контроль выполнения задач службы со стороны командного состава.

В документах также приводятся факты, когда во время подготовки конвоя или караула их начальники назначались в спешке, без инструктажа со стороны штабов батальонов о порядке и особенностях конвоирования данного контингента или охраняемого объекта. При этом младшие командиры, начальники конвоев, караулов зачастую не имели достаточной подготовки и навыков для выполнения ответственной задачи. Отмечались также случаи, когда конвои и караулы формировались из бойцов, не знающих друг друга, а в оперативно-розыскные группы на поиск бежавших из-под стражи лиц включались бойцы, не имеющие специальной подготовки.

Приказом от 15 мая 1942 года начальник Управления конвойных войск указал на допущенные частями и подразделениями недостатки в службе, потребовал в кратчайшие сроки навести порядок, пресекать участившиеся случаи подготовки и совершения побегов осужденными, организовать специальную и боевую подготовку, обмениваться передовым опытом службы первого года войны.

В обзоре за второй квартал 1942 года по конвойным войскам отмечалось, что в связи со стабилизацией положения фронтов наблюдается положительная тенденция, когда части и подразделений передислоцируются за пределы населенных пунктов, полевым порядком, размещают личный состав в землянках, блиндажах. В этих условиях более успешно ведется боевая и служебная подготовка. Военная обстановка на фронтах дает также возможность командованию частей и подразделений исправить имеющиеся недостатки, улучшить всю систему службы. Однако добрые намерения руководства конвойными войсками в границах южного крыла советско-германского фронта оказалось несбыточными.

В июле 1942 года вновь резко ухудшились условия охраны объектов и конвоирования осужденных. Личному составу частей вновь пришлось осуществлять эвакуацию военнопленных, заключенных, спецконтингента пешими конвоями на большие расстояния в условиях частых налетов вражеской авиации и попыток массовых побегов.

Один из примеров. 4 июля 1942 года во время конвоирования 2244 заключенных пешим порядком из г. Воронеж в г. Тамбов конвоем 229-го полка 36-й дивизии при переходе одного из мостов на колонну совершили налет несколько вражеских самолетов. На узком пространстве началась паника, многие подконвойные делали попытки совершить побег. Однако вследствие умелого руководства подчиненными со стороны начальника конвоя, высокой бдительности бойцов и командиров побеги были пресечены.

В этом же конвое по пути следования группа особо опасных преступников предпринимала попытку напасть на конвой и совершить массовый побег. Но намерения подконвойных были пресечены. Важную роль в этом сыграла боковая походная застава (в документе – боковой дозор), сумевшая своевременно перекрыть направление побега. Особая заслуга принадлежит оперативным работникам конвоя. С помощью доверенных лиц они своевременно получили сведения о преступных намерениях зачинщиков и приняли соответствующие меры, чтобы не допустить массового побега[182].

Особенностью конвоирования всех контингентов подконвойных лиц летом 1942 года стало то, что колонны военнопленных, осужденных, спецконтингента нередко шли в одном направлении с отступающими войсками Южного и Юго-Западного фронтов. При более или менее спокойном передвижении колонны двигались в пределах оперативного тыла по параллельным с отходящими войсками дорогам. В период спешного отступления войск движение конвоев могло осуществляться по тем же дорогам, по которым шли разрозненные войсковые подразделения, массы эвакуированных гражданских лиц; конвои пользовались теми же переправами через реки, одновременно подвергались нападению вражеских самолетов, десантов противника, заброшенных в тыл отступавшим войскам. Так, 229-й полк 35-й конвойной дивизии в процессе выполнения служебно-боевых задач около сорока раз подвергался бомбардировкам вражеских самолетов. Во время отражения нападений воздушного противника полком были сбиты два самолета. При этом имели место случаи, когда заключенные помогали конвою отбивать атаки немецких бомбардировщиков или истребителей.

В условиях отрыва от своих частей, без связи с ними, при угрозе захвата немцами начальники конвоев оказывались в сложной ситуации. С одной стороны, часть осужденных, имевших небольшие сроки наказания или с закончившимися сроками, могли быть освобождены и призваны в ряды Красной Армии. В то же время другая часть подконвойных лиц с большими сроками наказания были способны пополнить ряды предателей Родины. Заслуживает внимания инициатива отдельных начальников конвоев. Они при первой возможности связывались с местными прокурорами и военкоматами, вместе с ними решали вопросы освобождения людей из-под стражи. Аналогичным образом решались вопросы в отношении женщин, подростков, лиц преклонного возраста. Из оставшихся в строю осужденных формировалась новая колонна, которая форсированным маршем уходила по намеченному для конвоя маршруту[183].

Однако таких случаев было немного. Инициатива – дело ответственное, не каждый начальник конвоя был способен на такое решение. Большинство колонн имели в своем составе различные категории осужденных по статьям, возрасту и здоровью. Потому колонны были громоздкими, недостаточно мобильными, подверженными большей угрозе нападения вражеских самолетов. Сами колонны в пути разрывались, больные и пожилые люди не поспевали за молодыми и здоровыми подконвойными. В этих случаях появлялась необходимость создавать отдельные конвойные группы для малосильных. Происходило распыление личного состава конвоя, усложнялся вопрос обеспечения групп всеми видами довольствия.

Следует также отметить, несмотря на особой сложности процесс конвоирования в условиях, не предвиденных какими-либо нормативными документами, большинство конвоев выполнили поставленные задачи. Как показал опыт, конвоирование в пешем порядке оказывалось успешным, если соотношение конвоиров и конвоируемых, как и в 1941 г., было в пределах 1:6–1:7. Так, колонна осужденных численностью 800 человек успешно конвоировалась ротой в составе чуть больше 100 бойцов и командиров, другую колонну в количестве 2522 осужденных с благополучным исходом конвоировали 394 конвоиров. Колонна становилась более мобильной, если ее численность не превышала 500 осужденных и для нее выделялся самостоятельный конвой, а сама колонна разбивалась на группы по 100 человек с построением в ряду не менее 5 осужденных и под охраной отдельного караула. При этом лица, склонные к побегу, размещались во втором и третьем рядах и прикрывались с головной и тыльной частей колонны не менее чем одним рядом, а сами колонны охранялись с флангов не менее чем тремя идущими с боков конвоирами. Непосредственно с флангов колонны охранялись часовыми из расчета не более 12 рядов на каждого из них. В спокойной обстановке охрана колонн осужденных, идущих на работы, осуществлялась конвоем из расчета 5 % конвоиров от количества конвоируемых лиц, охрана – четыре единицы на один суточный пост.

Конвоирование военнопленных с армейских приемных пунктов осуществлялось в большинстве случаем пешим порядком. При этом суточный переход составлял 20–25 км, в сложных климатических условиях он уменьшался на 5 км. Если колонна военнопленных имела длину в пределах 700 м, непосредственно на их конвоирование выделялось 40 конвоиров, а с разведкой, оперативным составом, руководством – до 50 человек. Расчет потребного количества конвоиров для пешего конвоирования производился из расчета 8—10 конвоиров на 100 военнопленных. На охрану армейского приемного пункта, в зависимости от обстановки, назначались караулы в составе 1–2 взводов. Охрана фронтовых приемно-пересыльных лагерей, их лагерных отделений и госпиталей осуществлялась гарнизонами с личным составом от 25 до 100 человек. Непосредственно службу несли часовые, дозорные, секреты, засады.

Колонны военнопленных строились по отдельным караулам, в каждом из которых количество конвоируемых должно было быть в пределах 400 человек. Охрана колонн осуществлялась конвоирами, которые находились по обе стороны колонны на расстоянии 2–3 м, а также спереди и позади нее по 1–2 человека. С флангов колонны на удалении до 100 м выставлялись дозоры с целью предупредить о внезапном нападении на конвой со стороны бандитских формирований или диверсионных групп, а также с целью пресечения побегов пленных. В случае нападения противника на колонну военнопленные укрывались в складках местности, охранники на флангах колонны оставались на своих местах, остальной личный состав отражал нападение.

Если конвоирование осуществлялось на автомашинах, на каждые два транспортных средства для охраны военнопленных выделялся конвой в составе до 30 конвоиров[184].

Рассматривая вопрос о деятельности конвойных войск в наиболее сложной обстановке военного времени, нельзя не остановиться на вопросе вынужденной многоподчиненности. Конвои чаще всего выполняли обязанности в отрыве от своих частей, нередко теряли связь с командованием, потому вольно или невольно вынуждены были входить в оперативное подчинение старшим начальникам на местах нахождения, от которых получали иногда одновременно несколько распоряжений противоречивого содержания, выполнить которые не могли. Так, 146-й отдельный батальон, дислоцировавшийся в г. Елец, 3 июля 1942 года получил от заместителя командующего Брянским фронтом распоряжение о немедленном занятии одной из боевых позиций и подготовке района обороны с расчетом ведения боя всем личным составом. Доклад командира батальона о том, что полученное распоряжение ставит под угрозу выполнение задач по предназначению, во внимание приняты не были. Одновременно начальник УНКВД по Орловской области поставил задачу батальону эвакуировать заключенных из тюрем Орловской области. Начальник войск НКВД по охране тыла действующей армии распорядился выделить в его распоряжение часть сил для создания войскового заграждения на одном из участков прифронтовой полосы[185]. Подобного рода эпизоды имели место в процессе выполнения задач всех видов конвоев неоднократно, ставили руководство частей, подразделений, начальников конвоев в крайне затруднительное положение. В любом случае чьи-то приказы, распоряжения, указания не исполнялись с последующими разбирательствами существа дела.

Служебно-боевая деятельность конвойных соединений, частей, подразделений осуществлялась на всех этапах Сталинградской битвы. При этом количество военнопленных непрерывно увеличивалось. Только войсками Донского фронта было взято в плен 91 000 бывших завоевателей многих стран Европы. В период контрнаступления Красной Армии, с 19 ноября 1941 по 3 февраля 1943 года конвойные войска НКВД приняли под конвой и охрану 151 246 военнопленных. А за весь период Сталинградской битвы было взято в плен 239 775 немцев, румын, итальянцев и пр.[186] В 1944 году только в результате успешной Ясско-Кишиневской операции было взято в плен 208 600 вражеских солдат и офицеров.

Для военнопленных стали создаваться лагери-стационары НКВД, производственные лагери, госпитали. В этой связи задачи частей и подразделений были расширены. Личному составу была поставлена дополнительная задача: конвоировать военнопленных из лагерей-распределителей во вновь созданные лагери и охранять эти объекты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.