§ VII. Результаты раскопок 1882 года

§ VII. Результаты раскопок 1882 года

Теперь я обобщу результаты моей пятимесячной троянской кампании 1882 года.

Я доказал, что в отдаленной древности в долине Трои существовал большой город, разрушенный в старину в результате страшной катастрофы; на холме Гиссарлык находился только акрополь этого города с храмами и некоторыми другими большими зданиями, в то время как нижний город простирался в восточном, южном и западном направлении на месте позднейшего Илиона, и что, следовательно, этот город полностью отвечает гомеровскому описанию местоположения священного Илиона. Далее, я снова опроверг претензии небольшого города на Бали-Даг за Бунарбаши на то, чтобы считаться Троей, ибо показал, что он принадлежит к гораздо более позднему времени и что его нельзя отделить от сильно укрепленного города на Эски-Гиссарлыке, который, на расстоянии лишь нескольких сотен ярдов от него, венчает высокий холм на противоположном берегу Скамандра и построен одновременно с ним; оба они были ключом к дороге, которая ведет через долину Скамандра в Малую Азию. Далее, я доказал, что скопление древних руин и следов человеческой деятельности, которое на холме Гиссарлык превосходит в глубине 16 метров, совершенно незначительно на Бали-Даг, а также на Эски-Гиссарлыке и горе Фулу-Даг и практически не существует на тех двух единственных местах в Троаде, где должны были бы существовать древнейшие человеческие поселения и где археолог с уверенностью мог бы надеяться найти множество древнейших доисторических руин, а именно на Куршунлю-Тепе (Дардания и Палескепсис) и Чали-Даг (Кебрена). Я доказал, что древнейшие остатьси на этих местах, хотя и скудные, принадлежат, скорее всего, к периоду между IX и V веками до н. э. и что здесь нет никаких следов доисторической керамики.

Далее, своими исследованиями «гробниц героев» я доказал, что курган, который Гомер и традиция всей древности приписывала Ахиллу, а также один из двух курганов, приписываемых Антилоху и Патроклу, не могут быть древнее IX века до н. э., т. е. эпохи Гомера, в то время как курган, на который традиция указывала как на могилу Протесилая, может с очень большой долей вероятности быть отнесен к периоду второго города Гиссарлыка, который погиб в страшной катастрофе. Мои раскопки на этом кургане также подтвердили древнюю традицию, согласно которой древнейшие обитатели Илиона прибыли из Европы, а не из Азии. Далее, я открыл у подножия мыса Сигей большой курган, который был известен еще в древности и, возможно, приписывался традицией герою Антилоху, но при этом ускользал от внимания всех современных исследователей и не обозначен ни на одной карте Троады. Мои исследования 1882 года имеют решающее значение с архитектурной точки зрения, поскольку я впервые доказал, что в отдаленной древности, к которой принадлежат руины Трои, не только стены города, но даже и стены больших зданий делались из необожженных кирпичей, которые обжигались прямо на месте после того, как здание было полностью построено, и что анты, или parastades, которые в последующее время выполняли только техническую функцию, были всего лишь воспоминанием или «пережитком» древних деревянных parastades, которые имели две важные конструктивные задачи: они укрепляли и поддерживали передние торцы боковых стен и помогали им поддерживать чудовищный вес давивших сверху поперечных балок и террасированной крыши.

Моя работа в Трое теперь окончена навсегда; она продолжалась более десяти лет – роковая связь с легендой об этом городе. Сколько десятков лет вокруг этого будут еще бушевать споры, знают только критики; это их работа; моя работа окончена. Я удовлетворюсь тем, что напомню читателям слова, которые написал с Гиссарлыка в первый год своих раскопок (3 ноября 1871 года)[359]:

«Мои ожидания весьма скромны; я не надеюсь найти пластические произведения искусства. Единственной целью моих раскопок с самого начала было только найти Трою, местоположение которой обсуждалось сотнями ученых в сотнях книг, но которую еще никто не пытался обнаружить с помощью раскопок. Если я не преуспею в этом, все же я буду вполне удовлетворен, если своими трудами смогу лишь проникнуть в глубочайшую тьму доисторических эпох и обогатить археологию открытием нескольких интересных черт из древнейшей истории великого эллинского племени».

Такова была моя простая цель в начале этой великой работы; как она была исполнена, я теперь наконец представляю на суд беспристрастных читателей и честных учеников; тем же, кто настроены по-иному (почему – я оставляю на их совести), я, надеюсь, отныне (и я вполне могу себе это позволить) – буду безразличен.