1650-е Начало раскола

1650-е Начало раскола

За века существования православной церкви на Руси церковная служба сильно уклонилась от своего образца – греческого богослужения. Благочестивый царь Алексей Михайлович, мечтавший сделать Москву центром православия, поддержал старания своего друга патриарха Никона исправить по греческим образцам церковные книги и ритуал службы. Никон был личностью необыкновенной. Выходец из народа, мордвин по национальности, он быстро стал известен среди паствы и даже в Кремле благодаря своему уму, красноречию, честолюбию и невероятной энергии. Снедаемый гордыней, Никон мечтал стать вселенским патриархом, сравняться в могуществе с патриархом Филаретом при царе Михаиле. Давно задуманную реформу церкви Никон хотел использовать для усиления своей власти. Избранный Священным собором в патриархи, он тут же публично отказался от патриаршества. Тем самым Никон шантажировал царя Алексея Михайловича, считавшего его другом, вынудил на коленях умолять его все-таки принять отринутый патриарший посох. Никон согласился, но потребовал от царя послушания и согласия на переустройство церкви. Властный и горячий, патриарх Никон круто взялся за реформу, которая сводилась формально к «восстановлению» якобы забытых византийских принципов и ритуалов. Креститься теперь следовало не двумя перстами, а тремя, богослужебные книги следовало переписать заново. Пошел слух, будто Никон рубит иконы «старого письма». Новизна навязанных патриархом перемен поражала и страшила многих. Людям того времени, привыкшим к церковным обрядам своих предков, казалось, что вводится какая-то новая, «нерусская» вера, утрачивается святость «намоленных» старинных книг, икон. Никоновские реформы виделись им знаком грядущей катастрофы, преддверием появления Антихриста.

Самым ярым противником Никона выступил протопоп Аввакум Петров. Поначалу он был близок к кругу Никона, но потом их пути резко разошлись. Аввакум, обладая ярким даром проповедника и писателя, страстно и убедительно громил нововведения «никонианской ереси». За это его обвинили «в расколе» церкви, многократно ссылали, «извергли» из чина священника, но Аввакум, настоящий фанатик, стоял на своем. Не сломленный ни пытками, ни многолетним сидением в земляной яме, он тайно рассылал по всей стране послания – «грамотки», в которых обличал никониан, ругал «бедного безумного царишку», как называл он Алексея Михайловича. Проповеди Аввакума и его сторонников против никониан и «неправедной» власти находили отклик как в народе, так и среди знати. Начиная церковную реформу, Никон даже не представлял себе, какое несчастье она принесет стране. Общество утратило покой, люди одной веры, одних духовных корней вдруг действительно раскололись на два непримиримых лагеря заклятых врагов. Никонианская церковь обрушила на сторонников старой веры всю мощь тогдашнего государства. Старообрядцев, гордившихся своей преданностью вере отцов и дедов, власти называли «раскольниками», преследовали, унижали, убивали. Старообрядцы уходили в леса, основывали там скиты, в которых при угрозе ареста сжигали себя вместе с семьями. Всякое сопротивление официальной церкви расценивалось как государственное преступление и жестоко каралось. Бесчисленны примеры самоотверженности, верности, смирения, которые показывали в те страшные годы старообрядцы. Шесть лет оборонялись от правительственных войск не принявшие новых книг и обрядов монахи Соловецкого монастыря. Захватив обитель, царские воеводы казнили лютыми казнями более 500 его защитников.