1564 Начало опричнины

1564 Начало опричнины

В начале 1560-х гг. Иван круто изменил всю свою политику. Он отказался от помощи Адашева, Сильвестра и других советников. Он перестал им доверять, в действиях своих многолетних сподвижников подозрительный царь стал видеть только вред и измену. В частности, их обвинили в том, что семью годами раньше, в 1553 г., во время болезни царя они проявили неуверенность и слабость, а кроме того, пытались возражать против затеянной Иваном войны с Ливонией. Сильвестра сослали в Соловецкий монастырь, Адашева уморили в тюрьме, а потом расправились с его родственниками и сторонниками. Один из них – князь Андрей Курбский – бежал за границу и оттуда завязал переписку с Иваном, которого обвинял в «тиранстве и кровопийстве». В ответных письмах Иван темпераментно возражал, обвиняя Курбского и людей его круга в намерении ниспровергнуть его царскую власть. Трудно сказать, что послужило причиной резкого поворота Ивана от реформ к репрессиям. Новая жена – дочь кабардинского князя Темрюка княжна Кученей, в православии – Мария (свадьба состоялась в 1561 г.), как и еще четыре последующие жены, не имела на Ивана никакого влияния. Правда, москвичи считали, что именно по совету второй жены, черкешенки Марии, Иван устроил опричнину.

31 декабря 1563 г. скончался авторитетнейший среди русских людей митрополит Макарий. Он умирал тяжело, больше всего страдал от видений будущей кровавой опричнины: «Грядет нечестие, и кровопролитие, и разделение земли». 3 декабря 1564 г. царь неожиданно для всех покинул Москву, забрав с собой семью, придворных и казну. Через месяц из Александровской слободы (ныне г. Александров Владимирской области) Иван прислал в столицу грамоту, в которой объявлял свой гнев на бояр, дворян и духовенство и отрекался от престола. В слободу из Москвы отправилась делегация со «многим плачем и слезами», с униженной просьбой к Ивану вернуться на престол. В ответ на челобитную Иван заявил, что создает опричнину, в которой не будут действовать принятые в государстве законы. Опричнина (от слова «опричь», т. е. «кроме», «особо», «отдельно») возникла как государство в государстве, и туда по воле государя стали забирать земли и имущество дворян, а их владельцев сгонять с насиженных мест, ссылать и казнить. Остальные земли государства, не вошедшие в опричнину, назывались земщиной. Надвое поделили и Москву – одна улица в опричнине, другая – в земщине. Главной целью введения опричнины стало стремление Ивана резко усилить личную самодержавную власть. Он решил достичь этого с помощью репрессий и произвола. Принятые в обществе традиции, законы и права Иван грубо попирал, в стране разом воцарились страх, террор и смерть, от которой никому не было спасения. Время опричнины стало царством ужаса даже в те далеко не гуманные времена. Истинных, а чаще мнимых врагов Ивана предавали таким чудовищным пыткам и казням, которых Русь не знала никогда и к которым не возвращалась после Ивана.

Массовые убийства, свирепые казни, грабежи подданных вершились руками особого опричного войска численностью в 5 тыс. человек. Опричники носили черную верхнюю одежду поверх расшитой золотом, ездили в седлах, к луке которых были приторочены метла (ею опричники якобы выметали измену) и собачья голова (как псы, они выгрызали крамолу). Клятва, данная человеком при поступлении в опричное братство, запрещала ему даже видеться с родными из земщины. Избранные опричники входили в своеобразный военно-монашеский орден с центром в Александровской слободе, а царь считался его «игуменом». Там вокруг Ивана сплотились новые приспешники – люди неродовитые и безвестные: Алексей Басманов, Василий Грязной, Малюта Скуратов и др. Опьяненные властью, вином и кровью, опричники наводили ужас на страну. Управы или суда на них найти было невозможно – ведь опричники действовали от имени государя. Среди убийц-опричников, слепо преданных царю, особо выделялся Малюта Скуратов. Первейший палач Ивана, этот жестокий и ограниченный человек вызывал ужас современников. Он был наперсником царя в разврате и пьянстве, а когда Иван замаливал свои грехи в церкви, Малюта звонил в колокол как пономарь. Те, кто увидел Ивана после возвращения его из Александровской слободы, были поражены переменой в облике царя. Как будто страшная внутренняя «порча» поразила его душу и тело. Цветущий 35-летний мужчина превратился в морщинистого, облысевшего старика с горящими мрачным огнем глазами. С тех пор разгульные пиры в компании опричников чередовались в жизни Ивана с ужасающими казнями, разврат – с глубоким покаянием и слезами раскаяния за совершенные преступления. При этом волны репрессий и страшных казней расходились из центра зла – Александровской слободы – неравномерно, сменяясь относительно спокойными временами, когда сосланные возвращались домой, обиженные получали награды, а жизнь налаживалась. Но потом через какое-то время поднималась новая волна государевой немилости, и опять на улицах появлялись черные всадники опричнины, а на площадях вершились лютые казни: приговоренных к смерти жгли над костром на вертеле, варили в огромных котлах с кипятком, распиливали надвое пилами, вешали вниз головой и обдирали кожу, взрывали на бочке с порохом. Да и сам царь многократно обагрял свои руки кровью жертв – знатных бояр, над которыми перед их смертью еще и глумился. Потом, ужаснувшись содеянному, он бежал в церковь и сутками отмаливал грехи, писал «синодик» – список своих бесчисленных жертв.