364

Которые при внимательном рассмотрении оказываются вовсе никакими не скандинавскими. Например, слово “гриди” (в Др. Руси княжеские дружинники, телохранители князя (9—12 вв.). Жили в дворцовых помещениях — гридницах. — по К&М), каковое М. Фасмер поясняет так: “гридь м. "воин, княжеский телохранитель", только др. — русск., гридинъ — то же (первое в РП 27), укр. гридниця "казарма, гарнизон". || Стар. заимств. из др. — сканд. griрi, griрmaрr "товарищ, телохранитель" — от griр ср. р. "убежище в чьем-либо доме"”, тогда как на самом деле ГРИДЬ — от ГОРДИН (ГОРДИН) <*Г(О)РДИНА/ Г(О)РДИНЪ> — прил. и субстантивир. сущ. им. п. м. р. герой; геройский; гордый (ср. тж. среднерусск. ?????? 1. непокорный, дерзкий 2. высокомерный, надменный, кичливый 3. жестокий, губительный 4. суровый, безжалостный 5. славный, выдающийся; ср. санскр. h?d сердце, середина тела; чешск., словацк. hrdina м.р. герой, ~skэ геройский, доблестный). И ведь эти ученые не посмотрят на наличие того же слова в чешском и словацком, где уж точно никакого “скандинавского” влияния не было и быть не могло.