Вагры с полуострова Вагрия

Вагры с полуострова Вагрия

Полуостров Вагрия, на котором обитало племя варов или вагров, расположен в восточной части современной федеративной земли Шлезвиг-Гольштейн и является южной границей Ютландии. На севере Вагрия граничит с датскими землями – исторической областью Англия – из которой, как предполагается, германское племя англов, вместе с частью соседних саксов переселилось ранее на Британские острова. Славянами был заселён также и примыкающий к Вагрии и отделённый от неё узким проливом остров Фембре, в настоящее время называющийся Фемарн, название которого, как предполагается, происходит от славянского «в море».

По морю Вагрия граничит с датскими островами Лолланд, Лангеланд и рядом более мелких. Столицей этой земли был город Старигард, называвшийся немцами Альденбург, ныне Ольденбург в Гольштейне, что представляет собой немецкий перевод славянского названия (от нем. «альт» – старый и «бург» – город). По сообщению Адама Бременского, острова Фембре и Лолланд были видны из столицы вагров невооружённым глазом:

«Недалеко от области славян находятся, насколько нам известно, три примечательных острова. Первый из них называется Фембре. Он лежит напротив ваигров, так что его, как и Лолланн, можно видеть из Ольденбурга» (Адам, III, 18).

Как в русскоязычной, так и в немецкоязычной историографии для обозначения славянского племени, обитавшего на полуострове Вагрия, принято использовать форму «вагры», хотя, в действительности она отнюдь не является ни единственной, ни даже преобладающей в исторических источниках, на что уже обращалось внимание исследователями (Меркулов 2011). Напротив, наиболее ранние источники знают «вагров» как «варов». Первым соседнее с ободритами и связанное с ними, но управляемое своим князем, племя варов упоминает в конце Х века Видукинд Корвейский в отрывке 3-68. В разных рукописях (А, В) известны формы написания Waris и Waaris: «Selibur praeerat Waris, Mistav Abdritis» (A) «Selibur praeerat Waаris, Mistav Abdritis» (B) (Селибур правил варами, Мистав – абдритами).

Видукинд Корвейский сообщает о двойном делении «ободритских» земель и управлении ими в Х веке князьями Селибуром (возможно, Желибором), правившим варами и Миставом (Мстивоем). В начале XI века тоже самое подтверждает и Титмар Мерзебургский в отрывке 8–4: «et mens populi istius, qui Abodriti et Wari vocantur», «разум того народа, что зовётся абодриты и вары».

Сообщение Титмара не является цитатой из Видукинда, представляя собой, таким образом, второй источник, в котором форма названия этого племени воспроизводится как «вары». Намного позже, лишь в конце 11 века в источниках для обозначения этого племени появляется форма «ваигры» (Waigri). Она известна по хронике Адама Бременского из отрывков 2-18, 3-18 и схолий 13, 16 и 29. При этом форма «вагры» (Vagri) известна у Адама лишь в одной рукописи и только в одном из вышеперечисленных фрагментов, что в таком случае должно рассматриваться скорее как описка (пропуск i в Va[i]gri). В остальных случаях форма названия этого племени у Адама передаётся как «ваигры» (Waigri).

В XII веке для составления своих хроник текст Адама использовали Саксонский Анналист и Гельмольд. Саксонский Анналист подходил к тексту Адама не критически и просто переписывал из его хроники целые пассажи, без всякой их правки. Сам он при этом не сообщает какой-либо новой и неизвестной до этого из цитируемых им хроник своих предшественников, информации о землях ободритов. Потому неудивительно, что в тексте Саксонского Анналиста форма waigri (uuaigiri) из текста Адама предсказуемо повторяется в идентичном виде. По этой же причине текст Саксонского Анналиста не может рассматриваться как отдельный источник в вопросе о самоназвании обитавшего в Вагрии племени.

Совсем иным источником является хроника Гельмольда, самого долгие годы прожившего в Вагрии и хорошо знавшего местных славян. Вагры часто упоминаются Гельмольдом, среди проводимых им форм, преобладает «вагиры» (Wаgiгi), несколько реже встречается форма Wairi. Список упоминаний вагров у Гельмольда приводится по изданию Б. Шмaйдлера (Helmolds Slavenchrocnik, 1937), цифрами указан отрывок, в случае различных форм написания в одном отрывке в разных списках рукописей такие формы приведены в одной строке с разделительным знаком /, в тех случаях, где упоминания вагров у Гельмольда являются цитатами текста Адама, эти отрывки указаны в скобках. Форма Wairi выделена жирным шрифтом.

1-2. Wagirensem provinciam (Адам, 2-18)

1-2. Wairis (Адам, 4-18)

1-6. Wagiri (Адам, 2-18)

1-12. Wagirorum (Адам, сх. 16, 29)

1-12. Wagricae/Wagrice

1-12. Wagirorum

1-12. Wagirorum

1-12. Wagirorum

1-14. terram Wagirorum

1-18. Wagiri

1-18. Wagirorum

1-18. Wagiri

1-20. Wagirorum provinciam (Адам, 3-19)

1-25. Wagirorum

1-36. Wagirensium

1-36. Wagiri

1-49. terram Wagirorum/terram Wairorum

1-49. terram Wagirorum

1-52. Wairensium provinciam

1-53. Wairensi provincia/Wagirensi provincia

1-56. Wairensium provinsium/Wairencium provinsium/ Wagirensium provinsium

1-56. Wairensi terra/Wagirensi terra

1-56. Wairorum terra/wayrorum terra/Wagirorum tera

1-57. terrram Wairensium / terram wairencium /terram Wagirens.

1-57. deserta Wairensis provinciae

1-62. Wagirensium terram

1-63. Wagirensium provinciam/wairensium provinciam

1-63. Wagirensium terram/wairensium terram

1-64. Wagirensium terram/Wagirencium terram/ wairensium terram

1-64. terra Wagirorum/terra wairorum

1-67. Wagirensi terrae

1-67. Wagirensem terram

1-67.Wagirensis provincia

1-71. terra Wagirorum

1-76. terrae Wagirensi/terrae wairensi

1-80. Wagirensem terram

1-80. Wagiram/wairam

1-83. Wagiram/wairam

1-83. Wagiram/wairam

1-84. Wagiram/waira

1-84. Wagira/waira

1-84.Wagirensi terra/wairensi terra

1-87. terrae Wagirensis/terrae wairensis

1-89. terra Wagiorum/terra wairorum

1-92. Wagirrensium/wairensium

1-92. Wagirensi/wairensi

1-92.Wagirensi/wairensi

1– 94. Wagirensem/wairensem

2-108. Wagirensis/wairensis

Таким образом, форма Waigri, используемая Адамом Бременским, у Гельмольда превращается в Wagiri, в некоторых местах и списках встречается форма Wairi, что, с одной стороны, может объясняться как опиской (выпадением g), так и указанием на равноправность обоих форм написания. Для подтверждения первого предположения, однако, потребуется анализ текстов рукописей и подробный анализ всей «Славянской хроники» на предмет описок с выпадением g в других местах. Очевидно, что правка ваигров на вагиров или ваиров была осуществлена Гельмольдом намеренно. Можно предположить, что все 3 формы (Waigri, Wagiri, Wairi) были попытками передать в латинской транскрипции какой-то звук, отличный от «классического» а, отсутствующий в латыни и очевидно происходивший или из диалекта местных славян, или появившийся уже собственно в немецкоязычном окружении, возможно, в среде немецких монахов, занимавшихся в то время активной христианизацией этих земель. В этой связи не лишним будет обратить внимание на то, что латиноязычные средневековые источники зачастую называют племена балтийских славян не собственно славянскими формами их самоназваний, а немецкими формами, использовавшимися их саксонскими соседями, а в некоторых случаях – «учёными» и не соответствующими действительности формами, почёрпнутыми летописцами из трудов ещё римских историков. Такое явление на самом деле вполне естественно, так как сами хронисты в большинстве своём не владели славянским языком, а многие так и вовсе в славянских землях могли никогда лично не бывать. Свои сведения они получали из разных источников, среди которых были как написанные на латыни исторические труды их предшественников, так и современные им немецкоязычные и датские информаторы – саксонские купцы, торговавшие со славянами, приближённые саксонских дворов, лично общавшиеся с христианскими представителями ободритской знати, немецкие монахи, посылаемые в славянские земли для проповедей и т. д. Потому для мелких и незначительных племён, о которых было известно лишь от побывавших непосредственно в этих землях саксонцев и мало говорилось в самой Саксонии, шансы на близкую к славянской передачу формы их самоназвания в немецких хрониках больше, чем у наиболее известных и значительных племён, какими были вагры и ободриты, имена которых были на слуху веками и славянские формы названий могли претерпевать фонетическое изменение в результате долгого употребления в чисто немецкоязычной среде. Ободриты часто совершали походы на Саксонию, нередко даже владели этими землями, а их христианские князья были частыми гостями в главных саксонских городах и центрах христианства того времени – Гамбурге, Люнебурге, Бардовике и пр. Ввиду того, что их хорошо знали в Саксонии, о них часто должны были говорить на немецком сами саксы (а не только записывали в свои хроники учёные, труды которых в то время имели возможность прочесть лишь единицы) и, так как славянская фонетика довольно трудна для произношения немцами (как в свою очередь и немецкая – для славян), совершенно естественным было возникновение уже собственно немецких форм для названий наиболее известных славянских племён, более удобных для произношения немцами. Использование одновременно славянских, «учёных» – латинских и немецких (т. е. употреблявшихся немцами в народе) – форм названий славянских племён вполне характерно и для рассматриваемых нами хронистов Адама Бременского и Гельмольда. Одной из таких «народных немецких» форм было впервые упоминаемое Адамом название рюгенских славян – раны. Более ранние источники называют их ругинами (Беда Достопочтенный, VII в.) или руянами (Видукинд Корвейский, X век), а сам остров в королевских грамотах X века должен называли Ругианой, о чём говорит термин «ругианское море», которым обозначали границу гавельбергского епископства. Эта форма могла восходить к традиции отождествления рюгенских славян с древними ругами, указания на что имеются у Оттона Фрейзингейского, либо передавать самоназвание рюгенских славян. В любом случае, Адам Бременский, приводя форму «ране», полагался в этом случае на информацию немецкоязычных источников, называвших этих славян фонетически отличной от их самоназвания и «учёной» традиции, но в тоже время более лёгкой для фонетического воспроизведения немцами формой «ране». Это подтверждается в частности и хроникой Гельмольда, знавшего и использовавшего уже обе формы – «учёную» или самоназвание (ругиане) и немецкую (ране). В одном месте он приводит форму ране, не восходящую к тексту Адама и указывающую на немецкое словообразование – это название огромного кургана «Раниберг», возведённого Генрихом Любекским для погибших под Любеком рюгенских славян. Вторая часть слова – берг – немецкое слово, обозначающее «гору», из чего можно сделать вывод, что название кургана должно было возникнуть именно в немецкоязычном мире и используемая немцами форма для названия рюгенских славян отличалась от их «учёной» латинской формы или самоназвания. Имея такие предпосылки с использованием немецких форм названий славянских племён, заведомо отличных фонетически от славянских, в тексте Адама, нельзя исключать такого же варианта и для появившихся у него «ваигров».

Как бы то ни было, форма «Wari» является по отношению к формам «Waigri», «Wagiri» и «Wairi» хронологически более древней, и упоминается в современных событиям и независимых друг от друга источниках чаще, чем Waigri/Wagiri/Wairi. Является ли возникновение какого-то отличного от «а» звука в первом слоге названия варов следствием каких-то особенностей диалекта славян, проживавших на полуострове Вагрия, или же она возникла в силу каких-то причин в немецкоязычном мире, остаётся невыясненным. В пользу второго варианта может говорить отсутствие топонимики с основой «вагры», указывающей на славянское словообразование, в то время как, топонимика с основой «вар», носящая черты славянского образования, известна из ободритских земель. В конце XII века в стихотворном житии епископа Винцелина появляется более близкая к современной форма хоронима Вагер (pontificem Wagerorum) (Versus de vita Vincelini, S. 232). Современное название полуострова «Вагрия» также восходит к латинской форме конца XII века, впервые появлется также в немецких «церковных» источниках: письме Сидо (Sidonis epistola, S. 237) и «Видении Готтшалька» (Godeschalcus, S. 90), и с этого времени закрепившейся как название территории и соответстующего титула её правителя.

Возможно, изменение формы wari *wairi ? waigri ? wagiri/wairi отображает те же процессы фонетического изменения форм в славянско-немецком мире, какие известны в тоже время и в случае рюгенских славян, для которых приводятся формы runi (Адам), ruiani (Видукинд, Гельмольд), rugiani (Гельмольд). Многие десятки грамот рюгенских князей XII–XIV вв. отчётливо показывают, что формы Ruia / Ruya / Ruga / Rua были синонимами. Само чередование g-y(i) известно в это время как у немцев, так предполагается и для балтийских славян, потому не исключено, что ваиры и вагры в латиноязычных хрониках немецких авторов вполне могли быть синонимами и без всяких описок. О языке собственно вагров и отличии особенностей их диалекта от прочих славян, к сожалению, нет почти никаких данных, но такие отличия вполне могли быть. С другой стороны, этот звук «й» мог возникнуть и уже собственно в немцкоязычном мире, как произошло в случае старого немецкого названия русских – reussen (ройсен), где никакого «й» в «славянском оригинале» не было.

Сама этимология имени варов или вагров при этом остаётся неясной. Различные попытки объяснить происхождение названия как народа, так и полуострова, предпринимались уже в XIX веке. В то время как П. Шафарик затруднился с ответом, немецкий исследователь Р. Узингер, проанализировав в 1872 году раннюю историю Вагрии, пришёл к выводу, что наиболее ранние формы названия Wari/ Waari тождественны названию жившего здесь ранее племени варинов (Usinger 1872), однако его исследование осталось без внимания. В 1929 году лингвист М. Фасмер предложил (Zeitschrift f?r slavische Philologie, VI, Leipzig, 1929), что название Wagria происходило от древнескандинавского обозначения бухты vagr и было в таком виде, вместе с окончанием – r, заимствовано славянами, подобно тому, как вместе с окончанием было заимствовано в русский греческое «уксус». Однако, видя недостатки такой этимологии, уже в 1934 году он подкорректировал её, предложил исходной формой не топоним северогерманского происхождения, а северогерманское название жителей полуострова *v?gwarioz, происходящее, в свою очередь, от древнегерманского *v?gverjar (Vasmer 1934), и означавшее – «живущие и моря, у бухты» (др. – сканд. v?gr – «море, бухта», др. – сакс. w?g – «волна, потоп»). В качестве аргумента Фасмер приводил одну из форм записи названия баварцев Peigiri, происходившую из древнегерманского Baiawarjos. Схожего мнения придерживался и германист В. Штайнхауэр в 1953 году (Steinhauer 1953). В дальнейшем, насколько нам удалось установить, новых попыток этимологии вагров немецкими исследователями не предпринималось. Другие, занимавшиеся этим вопросом лингвисты, не принявшие или не учитывавшие этимологию Фасмера, сами также не смогли предложить удовлетворительных версий. Так, в 1950 году известный исследователь западнославянской топонимики Р. Траутманн затруднился объяснить происхождение названия как племени, так и полуострова, констатируя, что «исходная форма едва ли подлежит установлению (нормальная форма Wagri, Wagria может быть искусственного происхождения) и, по всей видимости, дославянская, т. е. германская» (Trautmann 1950, S. 158), чем вызвал «удивление» самого Фасмера в 1955 году (Vasmer 1955). Также и немецкие лингвисты Э. Айхлер и Т. Витковски три десятилетия спустя высказались по этому поводу, что «объяснение этого имени ещё полностью открыто [для исследований]» (Herrmann 1985, S.13).

Предложенное Фасмером в качестве основы северогерманское название залива v?gr восходит к индоевропейскому корню *?e?h-, означавшему движение (Pfeifer 1989, S.1987), и семантически действительно не плохо подходит для названия полуострова. Однако принятию такой этимологии мешает целый ряд требующих объяснения обстоятельств.

1. Отсутствие доказательной базы. Никакого племени *W?gwarioz, которое могли бы ассимилировать славяне, переняв при этом его имя, источникам неизвестно, в то время, как для этой местности известно о проживании племён с другими названиями.

2. В случае, если *W?gwarioz было не ассимилированным славянами германским племенем, а германским обозначением славянских жителей Вагрии, т. е. экзоэтнонимом, требуется объяснить появление этой формы в немецких хрониках XI–XII вв. Отсутствие суффиксов принадлежности – ani или – ini в имени вагров не позволяет предположить, что германское название местности было перенято славянами и их самоназвание происходило от этого топонима (ожидаемые славянские формы в этом случае *W?g-ane/W?g-ini, но даже, если предположить перенятие окончания – *W?gr-ane/*W?gr-ini, но не Wagri). В таком случае «вагры» должно было быть исключительно германским обозначением своих славянских соседей, экзоэтнонимом, неизвестным славянам. Словообразование, позволяющее вывести *W?gwarioz, в Средневековье не было характерно для саксов и должно было быть, в таком случае, датским. Косвенно это обстоятельство подтверждает и полное отсутствие попыток перевода или объяснения названия Вагрии немецкими хронистами, в отличии от действительно древнесаксонских и понятных им названий вроде Альденбург=Старигард, Михеленбург=Великий город и т. д. как непосредственно в славянский период, так и позднее[1]. Такое положение вещей указывает на то, что самим саксам название Вагрии ни о чём не говорило и не было понятно. Не известно и других случаев, чтобы какие-то области ободритов имели отличные от славянских саксонские названия – даже в случае «земли ободритов в узком смысле» речь идёт не о топониме, а о чисто книжном обозначении земель, напрямую зависящих от крепости Мекленбург. Современное немецкое название Вагрии Wagrien происходит от латинского Wagria, в то время, как, если бы это название было саксонским и развивалось в живой саксонской речи непрерывно из основы *W?g, то можно было бы ожидать нижненемецкой формы *W?g-en, либо другие схожие формы без – r-. Сохранение – r– в нижненемецкой форме указывает на то, что основой было Wagr – происходящее или от латинской формы, или от северогерманской, но не немецкой. В случае же, если название жителей Вагрии *W?gwarioz происходило не из древнесаксонского, оно могло происходить лишь из диалектов соседних данов. Но именно для данов как раз и известно собственное, не схожее с «Вагрией», название этой области Brammensis provincia и её жителей Bramnesii, переданные Саксоном Грамматиком. «Вагрия» же, вопреки всему этому, была известна только немецким соседям славян.

3. Принимая изначальной основой германское *W?gwarioz, невозможно объяснить хронологически хорошо прослеживающееся развитие формы Wagria из Wari/Waari (X– начало XI вв.) ? Wagiri/Waigri/Wairi (вторая половина XI – вторая половина XII вв.) Wagria (конец XII в.). Другими словами, для этимологии, из множества известных, была взята самая поздняя форма конца XII века, а наиболее ранние – проигнорированы.

Полная неизвестность славянских или германских суффиксов принадлежности и соответствующих окончаний ни в одной из известных многочисленных и разнообразных форм записи вагров указывает скорее на то, что скорее именно название полуострова вторично поотношению к этнониму, а не наоборот. Если всё же искать объяснение этнонима в названии местности, то, учитывая хорошо прослеживаемое в источниках развитие формы wagri из wari, более подходящей в этом случае кажется этимология из индоевропейского корень «вар» (*?or-, *?er-, *?r-), означавшего воду и также семантически хорошо подходящего для названия приморской области. Само латинское Wari в тоже время могло соответствовать славянскому «варь», а не «вары» – такие формы этнонимов хорошо известны в употреблении у восточных славян: русь, чудь, жмудь, сумь, водь, емь, и др. в основном использовавшиеся для финских и балтских племён, но также и для некоторых славянских. Ближайшей параллелью здесь может быть этноним русь, также изначально не славянского происхождения, но достоверно использовавшийся славянами в тоже время, что и Wari, также имевший одинаковые формы этнонима и хоронима, и в западноевропейских латинских текстах также записывавшийся с – i на конце. Возможно, произошедшее из древнего и.-е. обозначения воды название ранее имела вся приморская область, занимаемая в средние века ободритами. Перенятие или сохранение древне-индоевропейской топо– и гидронимики славянами-ободритами, как и соседними с ними германцами-саксами, хорошо прослеживается в регионе. Более подробно вопрос о изначальном самоназвании всех ободритов, как и заселявших эти с начала н. э. варинов, будет рассмотрен в дальнейшем. Также, ввиду всего вышесказанного, в дальнейшем повествовании формы «вары» и «вагры» будут использоваться равноправно, как синонимы, а под обоими ими – пониматься славянское население полуострова Вагрия.

Как уже упоминалось, источники, сообщающие о Вагрии и варах до XII века малочисленны, а сами сообщения о них имеют фрагментарный характер. Но даже из этих скупых свидетельств, можно сделать некоторые выводы о политическом делении ободритских земель и особом положении в них области варов. Франкские анналы сообщают о том, как датский король Готтфрид пойдя в 808 году войной на ободритов, подчинил себе «две их области». Зависимые от ободритов в то время племена смельдингов и линонов указаны в этом источнике отдельно от ободритов, что соответствуют данным Баварского Географа, согласно которым смельдинги и линоны перечислялись также отдельно от них. Можно предположить, что под этими «двумя областями ободритов» Франкских анналов подразумевались «северные ободриты» и «восточные ободриты», о которых Баварский Географ сообщает в том же IX веке. Немногим позже, в 823 году Франкские анналы сообщают о гибели короля вильцев Люба в сражении с «восточными ободритами» (orientalibus Abodritis), из чего следует, что под «восточными ободритами» в IX веке франки подразумевали восточную, отделённую от Франкской империи жившими по реке Эльбе племенами смельдингов и линонов, и граничившую с вильцами часть южнобалтийских ободритов – ту их область, что в источниках XI–XII веков станет известна как просто «земля ободритов». Вторая область ободритов, захваченная Готтриком в 808 году, тогда должна была соответствовать «северным ободритам» Баварского Географа земле варов источников Х-XI вв. и «земле ваигров/ваиров/вагиров» источников XI–XII веков. Таким образом, уже с первых земель упоминаний ободритов в IX веке, эти земли предстают как разделённые на две области – полуостров Вагрию и земли к востоку от него, каждая из которых управлялась своих князем (Баварский Географ). Такое, практически равноправное положение Вагрии в изначально ободритских землях, в корне отличалось от положения прочих, зависимых от ободритов племён – смельдингов или линонов. Можно, предположить, что такие различия обуславливались тем, что ободриты и вары изначально представляли из себя одно племя, разделение же его на две части могло представлять обычное разделение большого княжества между двумя наследниками на две части.

Ободриты, представлявшие очень весомую силу в регионе, за свою историю подчиняли себе многие соседние славянские и саксонские племена, однако положение этих подчинённых племён внутри ободритского государства всегда сильно отличалось от такового варов. Так, подчинённые ободритам племена смельдингов и линонов в 808 году, во время нападения данов, поднимают мятеж и отпадают от ободритов, перейдя на сторону данов. Смельдингов ободритам удалось вернуть в своё королевство в следующем 809 году только посредством силы, взяв штурмом их главный город. Снова подчинить линонов ободритам в тоже время не удалось, о чём говорит война франков с линонами в 810 году и восстановление крепости Хохбуки, предназначенной для отражения славянских нападений и находившейся напротив столицы линонов Ленцена.

Впоследствии линоны, как и лютичские племена хижан и чрезпенян, входят в подчинение уже христианских князей ободритов, однако предпринимают восстания, как только выдаётся подходящая возможность. Так, народное восстание против христианских ободритских князей в 1066 году начинается с убийства ободритского князя Готтшалька в столице линонов Ленцене. При попытке захватить власть над славянскими землями юга Балтики следующего христианского ободритского князя, наследника Готтшалька, Генриха, в начале XII против него также восстают зависимые от ободритов племена – первая битва с противниками этой династии происходит в землях полабов (Гельмольд, I, 34) (очевидно, более позднем названии смельдингов), за ней следуют войны с рюгенскими славянами (Гельмольд, I, 36; I, 38), поход на линонов и восстания брежан и гаволян (Гельмольд, I, 37). Схожим образом развиваются события и в середине XII века, при очередной смене власти у ободритов, в результате которой против нового ободритского князя Никлота восстают подвластные ему племена хижан и чрезпенян (Гельмольд, I, 71). Вагры же, находясь в составе ободритских земель, при смене власти никогда восстаний не поднимали. Описанный Видукиндом Корвейским конфликт ободритских и варских князей был совершенно другого характера, речь в нём шла о «старинной вражде, унаследованной князьями от своих отцов» и взаимных обвинениях ими друг друга перед саксонским герцогом. Так как конфликт в этом случае разрешался именно саксонским герцогом Германом, данное свидетельство говорит лишь о конкуренции ободритских и варских князей во второй половине X века, но никак не подтверждает прямое подчинение варских князей ободритским, как это было в случае смельдингов, полабов, линонов и пр., иначе ободритский князь Мстивой смог бы разрешить конфликт силой без вмешательство герцога. Возможно, на такую конкуренцию указывают и события 817 года, приведшие, подобно описанным Видукиндом событиям X века к обращению ободритских князей за справедливым судом к немецких правителям, верховную власть которого они признавали.

После смерти ободритского князя Дражко в 809/810 году, власть над ободритами перешла к князю Славомиру в обход прямого наследника Дражко, Цедрага. После того как Цедраг в 817 году обратился к франкскому императору за помощью в подтверждении своих прав на престол, Славомир поднял мятеж, напал на франков, за чем последовал постепенный разрыв франкско-ободритских отношений и переход их во вражду. Не бывший прямым наследником Дражко, Славомир вполне мог происходить из варских князей. Возможно, в таком случае именно его мог иметь в виду Гельмольд, сообщая, что в Старигарде «иногда бывали такие князья, которые простирали свое господство на [земли] ободритов, хижан и тех, которые живут еще дальше». Впрочем, ввиду того, что о событиях, происходивших в землях ободритов и варов начиная с середины IX и до середины X веков, кроме отрывочных упоминаний практически ничего неизвестно, старигардские князья вполне могли в течении этого периода занимать какое-то время верховное положение над всеми ободритскими землями, в результате чего ко второй половине X века, вражда ободритских и варских князей и выглядела, как «унаследованная ими от своих отцов».

Стоит отметить, что разные немецкие хронисты отмечали большой опыт варов в ведении войны на суше и на море, умение их сражаться с соседними славянами, данами и саксами и высокий моральный дух. Даже Видукинд Корвейский, отличавшийся крайне негативной оценкой славян по отношению к саксам и предвзятостью в частом желании превознести подвиги саксов и унизить славян, в отрывке 3-68 высказывает удивление поведению варов во время осады их крепости саксонскими войсками:

«Находились такие, которые утверждали, что славяне лишь делают вид, что ведут войну, что [их] война на самом деле не настоящая, что представляется невероятным, чтобы люди, с детства привыкшие к войне, были столь плохо в военном деле подготовлены».

Из чего можно заключить, что вары должны были быть известны саксам в то время как опытные и сильные воины. Адам Бременский в Х! веке отмечал, что принадлежащий ваграм остров Фембре «переполнен пиратами и безжалостными разбойниками, которые не щадят никого из приезжих» (Адам, III, 18). Однако наиболее подробные описания и характеристики этого славянского племени оставил Гельмольд, сам живший и написавший свою хронику в Вагрии. Всякий раз, заводя речь о ваграх, Гельмольд подчёркивал их храбрость и умение воевать. Так, в одном месте он сообщает, что «этот город [Старигард], или провинция, был некогда населен храбрейшими мужами, так как, находясь во главе Славии, имел соседями народы данов и саксов, и [всегда] все воины или сам первым начинал или принимал их на себя со стороны других, их начинавших» (Гельмольд, I, 12). В другом месте он замечает: «Очень много марок имеется и в славянской земле. Из них не самой худшей является наша вагирская земля, где имеются мужи храбрые и опытные в битвах как с данами, так и со славянами» (Гельмольд, I, 67). Ещё более подробно эти их качества он описывает уже в конце своей хроники:

«Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. Но они не затрудняют себя постройкой домов, предпочитая сплетать себе хижины из прутьев, побуждаемые к этому только необходимостью защитить себя от бурь и дождей. И когда бы ни раздался клич военной тревоги, они прячут в ямы все свое, уже раньше очищенное от мякины, зерно и золото, и серебро, и всякие драгоценности. Женщин же и детей укрывают в крепостях или по крайней мере в лесах, так что неприятелю ничего не остается на разграбление, – одни только шалаши, потерю которых они самым легким для себя полагают. Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой» (Гельмольд, II, 13).

Получив некоторое представление о племени варов вообще, нелишним будет остановиться поподробнее на основных их городах и племенных центрах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.