10

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

10

В то время наша авиация жила сталинским лозунгом: «Летать дальше всех, выше всех, быстрее всех», и ей уделялось неослабное внимание Сталина. Почти каждый новый самолет вождь осматривал сам лично, часто беседовал с конструкторами, руководителями наркомата авиапромышленности, директорами заводов. И вместе с тем — об этом Сталин не мог не знать — большое число авиационных специалистов, как и работников других отраслей, находилось в лагерях и тюрьмах, что, естественно, сдерживало развитие нашей авиации. Аресты работников начались в тридцать седьмом, при Ежове — ограниченном в техническом отношении человеке, не знающем авиацию, безразлично относившемся как к арестантам-авиаторам, так и к зэкам других специальностей.

Берия был хитрее. На не столь редких совещаниях у Сталина он слышал требования вождя о форсированном развитии авиации, строительстве новых авиазаводов, ускоренном создании первоклассных машин. Вот где можно выслужиться! А если собрать в кучу конструкторов авиапрома и обязать их создать в короткий срок новейший самолет? Не построят — одних отправить на лесоповал, других — мыть золото на Колыму, а третьих — тех, что руководили, — к стенке. Пусть наркомат авиапрома попытается соревноваться со спец-ОКБ! Сутками зэки будут стоять у чертежных столов и сделают быстрее, чем в обычных КБ. Задумано — сделано.

Берия пересмотрел сотни дел осужденных из авиапрома. В 1938 году был расстрелян «мозг авиации» — руководство ЦАГИ — Центрального аэрогидродинамического института: директор Н. М. Харламов, руководители отделов В. Чекалов, Е. Фурманов, крупнейшие специалисты наркомата, директора заводов И. Марьямов, Г. Королев… «Поспешил Ежов, поторопился», — сожалел Берия, имея в виду не расстрелянных, а возможность их использования ради собственной карьеры.

Туполева арестовали 21 октября 1937 года и — сразу обвинение в руководстве «русско-фашистской партией», в торможении создания новой авиационной техники, в передаче на Запад чертежей новейших конструкций самолетов, в затягивании сроков проектирования и подготовки макетных моделей, увеличении сроков строительства первых самолетов, низкой надежности отдельных агрегатов и узлов.

Туполев сидел в одиночной камере на Лубянке, там же начались допросы. Его держали «на конвейере» — часами стоял Андрей Николаевич на одном месте, забывая от бессонницы время суток, тянувшиеся дни. Службист-следователь, уверенный в том, что перед ним настоящий враг народа, кричал:

— Пиши, б…, кому продал чертежи? Сколько тебе заплатили, сволочь? Пиши! Твои дружки Архангельский, Сухой, Петляков, Мясищев давно раскололись и продали тебя! Один ты упорствуешь. Пиши! Тебе это зачтется.

Обида захватила Туполева в те тяжелые дни: «Сколько построено самолетов для страны, для людей, для Красной Армии, а тут — враг народа, — горько думал Туполев. — Неужели они и в самом деле верят в то, что я продал немцам чертежи Ме-110? Это невозможно! «Вы наносили вред стране — строили самолеты, — утверждал следователь-интеллигент, — а они разбивались, горели в воздухе». В авиации аварии и катастрофы, к сожалению, не изжиты. «У вас были ошибки при проектировании. Вы специально запускали в серию негодные самолеты. Ваши “просчеты”, как вы говорите, специально подстроены». Просчеты были, а у кого их нет. У Мессершмитта? У Сикорского? У Юнкерса?»

— Назовите сообщников, которые помогали вам в подготовке проданных за границу чертежей?

— Никому и никаких чертежей я не продавал. Все, что делал, делал вместе с инженерами и конструкторами нашего КБ.

— Тогда стойте еще, — следователь демонстративно ложился на кушетку отдыхать, а Туполев оставался стоять на отекших ногах. От бессонницы слипались глаза, подгибались колени, хотелось упасть на пол и тут же заснуть, но стоило опереться рукой на спинку стула, как тут же раздавалось шипение следователя-интеллигента, старавшегося говорить с Туполевым на «вы», выказывая показное спокойствие и уважение к известному конструктору.

Следователи менялись, а грузноватый Туполев стоял, не сомкнув глаз, едва удерживаясь, чтобы не упасть.

— Стоять, сука, смирно! — орал следователь-босяк, любивший материться и угрожать, не прочитавший, по наблюдению Туполева, ни одной книги, не знавший имен великих мира сего, но любивший хвастать своим положением. — Ты кто? Гнида! Я — человек простой. В институтах не учился. Что хочу, то и сделаю с тобой, а ты — конструктор, инженер, ученый. На хрена мне твоя ученость! Не шевелись, падла!.. Завтра берем твою суку — и в лагерь. Твоего щенка — в спецприемник. Если будешь молчать. Так будешь говорить, г… свинячье?..

Следовать добился желаемого… Ночью он закончил написание результатов следствия.

«Хранить вечно. № 855–38

Дело Туполева А. Н. Начато 7 января 1938 г. 1939 года января 4 дня старший следователь следственной части НКВД лейтенант государственной безопасности Есипенко, рассмотрев следственное дело № 14415 по обвинению Туполева А. Н. по ст. 58 п. 6, 7, 9, 11 УК РСФСР, нашел:

…В данное время от арестованных Некрасова и Вальтера получены показания, изобличающие Туполева, как одного из руководителей террористической деятельностью в контрреволюционной кадетско-фашистской организации, существовавшей в Москве и именовавшей себя русско-фашистской партией. Туполев арестован 21.10.37 г. Награжден 3 орденами Ленина, орденами Красной Звезды и Трудового Красного Знамени. Сын помещика. Начальник конструкторского бюро НАГИ, заместитель директора ЦАГИ, проживает: Каляевская улица, дом 29, кв. 33.

Туполев группировал в ЦАГИ антисоветски настроенных людей, создал антисоветскую организацию и занялся вредительской работой в области авиационной промышленности:

— признавал проведение вредительства по строительству самолета «ДБА», задержки постройки стратосферных самолетов по ДБ-2, РД, ВИТ, ДБ-3, И-21, ПБ, СБ, ДМП;

— признавал, что сорвал полет Громова на установление дальности, сорвал в 1935 году намеченный правительством перелет Леваневского через Северный полюс в Америку и в 1937 году рядом вредительских актов привел к гибели экипаж самолета Леваневского при полете в Америку через Северный полюс. В 1924 году завербован Моргулисом для шпионской деятельности в пользу Франции. Будучи в Париже в 1935 году, лично передал шпионские сведения о самолетах-истребителях и легких бомбардировщиках министру авиации Франции Денену.

На допросе 23.11.38 г. Туполев отказался от показаний в части шпионажа.

В совершенных преступлениях Туполев изобличен соучастниками:

1. Фрадкин А. Е. — на очной ставке с Туполевым 3.12.37 г. показал, что он был связан с ним по шпионской работе в пользу Франции с 1930 года и получил от Туполева в 1930 и 1934 годах шпионские материалы о самолетах.

2. Недашкевич А. В. ранее судим за вредительство, показал 17.10.37 г., что с июля 1934 года входил в антисоветскую организацию в ЦАГИ, возглавляемую Туполевым, по его указанию задерживал разработку новых образцов вооружения.

3. Озеров 25.11.37 г. показал, что входил с 1923 года в антисоветскую группу Туполева. По указанию Туполева группа переросла в антисоветскую вредительскую организацию с задачей ослаблять оборонную мощь Советского Союза.

9. Стечкин Б. С. показал на допросе 9.1.38 г., что он в 1936 году, будучи уволенным с завода № 38 как бывший вредитель, был приглашен Туполевым на работу в 1-й главк наркомата оборонной промышленности, но в главк пойти отказался и просил устроить его в ЦАГИ. По антисоветской деятельности связан с Туполевым с 1918 года.

Дали показания: Мясищев В. М., Минкер К. В., Осипов А. А., Черемухин А. М., Инюшин К. А., Погосский Е. И. Всего 22 человека».

Далее старший следователь Есипенко утверждает, что уже через неделю после ареста, «28.10.37 г. Туполев показал, что он из своих сослуживцев по ЦАГИ создал антисоветскую группу: Петляков, Погосский, Озеров, Недашкевич, Петров, Сухой, Некрасов и др.». Можно себе представить, как работал «конвейер», как жестоко избивали людей умственного труда, если они, не выдержав пыток и истязаний, подписывали такие жестокие обвинения себе и своим товарищам.

30.1.1940 г. Туполев, «осознав свое малодушие», откажется от своих показаний.

«На следствии в Москве в конце 1937 года, — заявлял Туполев, — и в самом начале 1938 года под нажимом начальника следственного отделения Груздева Н. И., подвергнутый конвейеру, под угрозами Груздева арестовать мою жену и применить всемерные репрессии к остальным членам семьи, я, не видя никакого выхода, малодушно подписал протокол о том, что будто бы я организовал в ЦАГИ антисоветскую вредительскую организацию…

Позже, на очных ставках, я вновь проявил малодушие, не видя возможности доказать истину, подтвердил показания.

Настоящим заявляю, что все сказанное в подписанных мною протоколах в действительности ничему не соответствует и является полнейшим вымыслом.

В действительности же я никакой антисоветской организации не создавал, никаких антисоветских настроений не имел, никогда никакого вредительства не вел. Ни об одном человеке из указанных в подписанных мною протоколах я ничего антисоветского не знал… Отказываюсь от всех подписанных мною протоколов как заведомо ложных и под давлением мною малодушно подписанных…»

Можно себе представить положение следствия: еще вчера все было в ажуре, протоколы подшиты в дело, а сегодня все в одночасье рухнуло. Следователи схватились за головы, пообещав себе применять все возможное, чтобы Туполев забрал свое последнее заявление. Они действовали посулами изменить статьи обвинения, обещали поддержку на суде, но на этот раз Туполев был неумолим. Никакие угрозы на него не действовали — он нашел в себе силы противостоять потугам следствия.

Туполев отчетливо понимал, что решает его судьбу не отпетый хам и матерщинник Груздев, а более высокая инстанция в лице самого наркома.

В феврале 1939 года Туполев переводится из Бутырской тюрьмы в дачный подмосковный поселок Болшево. Туда же с Колымы, Воркуты, лесоповала Севера начали приезжать специалисты «оборонки» — не все авиаторы, но знающие толк в металле, чертежах, электрике.

Берия начинает создавать Особое техническое бюро при НКВД СССР. Самой яркой личностью для руководства был, несомненно, Андрей Туполев.

Что скажет он сам?..

Беседа не получилась. Туполев категорически отрицал свою причастность к «русско-фашистской партии», требовал пересмотра дела, доклада товарищу Сталину.

— Но вы, Туполев, дали показания и сознались еще в тридцать седьмом году, — Берия «сверлил» насквозь своим жестким, тяжелым взглядом сидевшего напротив с осунувшимся лицом грузного конструктора.

— Это моя вина.

— Вы назвали ваших соучастников.

— Это те, кто работал со мной. От меня требовали фамилий.

— Ваша вина доказана.

Накануне Берия спросил разрешения у Сталина на проведение суда с заочным рассмотрением дел. Мало ли что может наговорить этот известный конструктор… Четыре ордена. Три получил за один год. Суд может приговорить к высшей мере, но делать этого нельзя — надо заставить зэков во главе с Туполевым создать новые самолеты. Ими-то и утрем нос авиапрому.

Суд состоялся. Заочно вся бригада получила по десять лет. «Обвиняемый Туполев А. Н. приговором Военной коллегии Верховного суда СССР 28–30 мая 1940 года осужден на 15 лет с поражением в правах на 5 лет.

Секретарь 2-го отдела ГВП техник-интендант 1-го ранга Коноплянкина».

И тогда Андрей Николаевич обратился с письмом к… самому Берия. Ему представляется, что нарком многого по его делу не знал: «…Никогда не занимаясь никакой антисоветской деятельностью, я не совершал ни одного проступка против советской власти и никакого акта вредительства или диверсии, и никогда никому не давал никаких шпионских сведений, и никогда не состоял ни в какой антисоветской организации.

Все вынужденно мною подписанное, под угрозами, как по отношению ко мне лично, так по отношению к моей семье, является ложным и в действительности ничему не соответствует.

Всю свою жизнь я честно работал на пользу советской власти, и мне удалось создать конструкции целого ряда самолетов, торпедных катеров и др. агрегатов, которые были приняты на вооружение Красной Армии. Таковы самолеты — истребители И-4, И-14, разведчики Р-5, Р-6, бомбардировщики тяжелые ТБ-1, ТБ-3, ТБ-7, скоростной СБ, морские самолеты МДР-4, МГБ-2.

Ряд пассажирских самолетов моей конструкции состоит на гражданских линиях. Таковы пассажирские самолеты АНТ-14, АНТ-35, «Максим Горький». Кроме того, мной сконструирован специальный рекордный самолет РД, на котором были совершены перелеты Громова и Чкалова в Америку…

Будучи по клевете и лжи арестован, я, считая невозможным, чтобы столь ценный коллектив, который был одновременно со мной арестован, сколь-либо долго не работал над созданием новых типов самолетов для нашего воздушного флота, сделал письменное предложение:

1. Внедрить срочно самолет моей конструкции ТБ-7, являющийся наилучшим в мире 4-моторным бомбардировщиком.

2. Внедрить 4-моторный морской самолет моей конструкции МГБ-2.

3. Внедрить, доведя спешно испытания до конца торпедных катеров Г-6, Г-7, как лучших в мире на скорость.

4. Внедрить самолет «Иванов».

Построить вновь:

1. 2-моторный пушечный скоростной истребитель под 2 мотора М-105.

2. Самолет-штурмовик массового назначения.

Будучи переведен в КБ в Болшево, проработав вопросы поражения с пикирования… дал ряд предложений по созданию пикирующих бомбардировщиков в мае 1939 года, а именно, ПБ скоростной 4-моторный или 2-моторный пикирующий бомбардировщик были под моим руководством разработаны не только в форме эскизного, но и технического проекта.

Тогда же я предложил (апрель 1939 г.) модифицировать совместно с заводом 22 самолет СБ в пикирующий бомбардировщик переходного типа…

Я, все мои родные никогда не были ни богаты, ни знатны и ни чем не связаны ни со старыми правящими дореволюционными кругами, ни с миром богатых, а всегда жили на свои трудовые доходы…

Что же касается до вынужденно подписанных мною ложных протоколов, то за свое малодушие я достаточно наказан почти трехлетним лишением свободы. Народный комиссар, я очень прошу принять меня и лично заслушать. А. Туполев»[7]. 13.VI.1940 г.

Андрей Николаевич добивается новой аудиенции с Берия.

— Никогда я не занимался антисоветской деятельностью! Я не совершил ни одного проступка против советской власти. «Акты вредительства». Где они? Мои машины спасали челюскинцев, летали через Северный полюс…

— Но, Туполев, вы сорвали полет Громова на установление рекорда дальности вредительской подготовкой самолета… А случай с Леваневским? Как это все объяснить?

— В первом полете Леваневский повернул назад при небольшой неисправности в моторе. Ее можно было устранить в полете. Техника может отказывать, товарищ нарком. Нет ни одного самолета в мире, на котором бы не было отказов.

— Но наша техника большевистская! И она должна быть лучшей в мире! Так требует товарищ Сталин. А гибель Леваневского? Опять вредительские акты!

— Неправда! Техническое заключение исчезновения экипажа Леваневского не закончено — не осталось никаких следов. Он мог попасть в зону обледенения. Леваневский унес с собой тайну этой катастрофы.

— А почему не долетел экипаж Гризодубовой на вашем самолете АНТ-37 до аэродрома? — Берия не сводил глаз с Туполева.

— Горючего не хватило.

— Почему?

— Сильный встречный ветер. Рекорд тем не менее установлен, — упорствовал Туполев.

— Я не могу отменить решение суда! — Берия подошел к сидевшему в кресле Туполеву. — Давайте договоримся так: самолет в воздух, вы — на свободу!

— Почему только я! Со мною большая группа людей. Кстати, надо еще добавить в бригаду специалистов по жесткости крыла, по моторам, по оборудованию.

— Хорошо. Подготовьте список.

— А где мои жена и сын?

— Не беспокойтесь — все они теперь дома.

Берия обманул Туполева, не сказав, что жена Туполева была тоже арестована спустя неделю после ареста мужа, в даче показаний на мужа решительно отказалась, чем помогла Андрею Николаевичу. Ее выпустили из тюрьмы только в ноябре 1939 года.

«Список… Как бы не ошибиться, — мучительно думал Туполев. — Люди могут быть на свободе, а я — в список и сюда, в Бутырку. Надо расспросить всех тех, кто рядом».

Тогда-то Туполев и начал «собирать» список: Леонид Кербер из архангельских лесов; будущий конструктор ракет Сергей Королев с Колымы, с прииска Мальдак; Юлий Румер из Мариинских лагерей, физик и математик, специалист по расчетам; Юрий Крутков — член-корреспондент, энциклопедист, разбиравшийся в большинстве точных наук, — из лагеря из-под Канска, где он был уборщиком в казарме уголовников…

После тюремных и лагерных нар зэки увидели в спальне дощатого барака кровати с чистыми простынями, вилки и ножи в столовой, печи-голландки, возле которых можно греться.

И Андрей Николаевич, еще до ареста «заряженный» на новый пикирующий бомбардировщик, начиненный бомбами в 500–1000 килограммов весом, развивающий скорость 600–650 км/час, грозу танков, бетонированных укреплений, подземных командных пунктов, железнодорожных узлов и аэродромов, мысленно «строил» свою скоростную машину; он придаст ей самую современную форму с тонким длинным фюзеляжем, хищным, устремленным вперед носом, «спрятанными» заподлицо кабинами летчика и штурмана, с плавными, «зализанными» местами стыковок крыльев с центропланом. Туполев «заболел» своей машиной и, хотя еще ныли спина и ноги от долгих, непрерывных стояний, еще не сошли отеки ступней, везде, где бы он ни находился, думал о новом бомбардировщике, рисуя огрызком карандаша на клочках бумаги то контуры самолета, то «упаковку» моторов в крылья, то рассчитывая площадь хвостового оперения.

Снова встреча с Берия.

— Товарищ Сталин считает, что нужно строить четырехмоторный дальний пикирующий бомбардировщик ПБ, — начал Берия.

— Есть же дальний бомбардировщик ТБ-7. Четырехмоторный. Его нужно запускать в серию. Стране, Красной Армии нужен настоящий пикирующий бомбардировщик для точного бомбометания объектов фронта. Скоростной. Чтобы мог уходить от истребителей.

— Не зарывайтесь, Туполев! — прикрикнул Берия. — Товарищ Сталин лучше вас знает, какие нужны самолеты, а какие нет!

«Ишь распустился! — Берия зыркнул по одутловатому, крупному лицу Туполева. — Колыму захотел увидеть. Увидишь, Туполев, если будешь перечить. Вон конструкторов сколько — два барака! Да, это так. Но у Туполева машины какие! Припугнуть и достаточно».

— Я поговорю с товарищем Сталиным.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.