218____________________

218____________________

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ

тать за Святослава одну из принцесс), обусловив почетный прием, но бесплодные переговоры, что вполне понятно, если вспомнить позицию Константина VII, изложенную им по поводу браков императорского дома с «варварами» в соответствующем месте трактата «Об управлении империей»: «Если когда-либо народ какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, т.е. либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу…»58

Однако была ли Ольга/Эльга в глазах императора представительницей «варваров»? На этот вопрос уже сейчас можно ответить отрицательно, и не только потому, что она была христианкой и ее сопровождал священник. Сам факт неординарного приема княгини росов в императорском дворце таким блюстителем этикета, каким был Константин VII, заставляет вспомнить происхождение Ольги «из Плиски», что является недвусмысленным свидетельством ее родства с царствующим домом Первого Болгарского царства и непосредственно со здравствующим в то время царем Петром Симеоновичем, который был женат на Марии-Ирине, внучке Романа Лакапина59. В таком случае Ольга/Эльга приходилась императору, как бы он того не хотел признавать, свойственницей60, почему и была принята во внутренних покоях дворца, куда не допускались иностранные послы и вообще иноземцы. Следует также помнить, что Константин VII оставил описание только торжественных приемов Ольги/Эльги, на которых ее сопровождала свита, официальные послы и купцы, как то требовалось по этикету, в то время как между ними должны были происходить и полуофициальные встречи с императорской семьей в жилых помещениях, закрытых для посторонних.

____________________

58 Константин Багрянородный. Об управлении империей…, с. 58-59.

59 Златарски В.Н. История на Българската държава през средните веко-ве, т. I, ч. 2. София, 1971, с. 512-513.

60 Характерна оценка сложившейся ситуации самим Константином VII по поводу этого болгаро-византийского брака: «Господин Роман василевс был простым и неграмотным человеком «…» а потому он многое вершил деспотично и крайне самовластно, «…» поэтому еще при жизни названный господин Роман был крайне ненавидим, порицаем и поносим «…» и после смерти точно так же подвергали его презрению, обвинению и осуждению, введшего как новшество это недостойное и неподобающее для благородного государства ромеев дело» (Константин Багрянородный. Об управлении империей…, с. 60-63).