ЛОВКИЕ КОНОКРАДЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЛОВКИЕ КОНОКРАДЫ

Владыка Антиохии, да проклянет его Аллах, ополчился на нас в каком-то году со своими всадниками, пехотой и палатками [120].

Мы сели на коней и встретили их, полагая, что они станут с нами сражаться. Они пришли, расположились в местности, где обыкновенно устраивали свой лагерь, и засели в палатках.

Мы вернулись обратно к концу дня, а потом опять выехали, считая, что теперь они сразятся с нами, но они не выходили из своего лагеря.

У моего двоюродного брата Лейс ад-Даула Яхьи был собран обильный урожай, сложенный поблизости от франков. Он взял своих вьючных животных, желая поехать к месту, где был сложен урожай, чтобы перевезти его. Мы поехали с ним с отрядом в двадцать вооруженных всадников и стояли между ним и франками, пока он сложил весь урожай и уехал.

Я отъехал в сторону вместе с одним из наших вольноотпущенников по имени Хусам ад-Даула Мусафир, да помилует его Аллах. Мы направились к одному винограднику, [93] где увидели каких-то людей на берегу реки. Когда мы подъехали на заходе солнца к замеченным нами фигурам, оказалось, что это старик в женской ермолке и с ним другой. Хусам ад-Даула, да помилует его Аллах, отличный человек и большой шутник, сказал первому старику: «Что ты здесь делаешь, о шейх?» – «Ожидаю темноты, – ответил он, – и прошу великого Аллаха послать мне лошадей этих неверных». – «О шейх, – сказал Хусам, – не зубами ли ты обрежешь привязи их коней?» – «Нет, вот этим ножом», – ответил старик. Он вытащил из-за пояса нож на перевязи, сверкающий, как искра огня, а старик сам был даже без шаровар. Мы оставили его и уехали. Утром, на заре, я выехал, выжидая, что будет с франками, и вдруг увидел этого старика. Он сидел на камне на моей дороге, и на его бедре и ноге была запекшаяся кровь. «Здравствуй, шейх, – сказал я ему. – Что ты сделал?» Старик сказал: «Я захватил, у них коня, щит и копье, но меня настиг их пехотинец, когда я уже удалился от войска, и вонзил мне копье в бедро, но я убежал от него с лошадью, щитом и копьем». Он так презрительно говорил о своей ране, будто она была у кого-то другого.

Этот человек, которого звали Замарра-каль, был один из дьяволов-разбойников. Эмир Му‘ин ад-Дин [121], да помилует его Аллах, рассказывал мне про него следующее. «Как-то давно, находясь в Хомсе [122], я сделал набег на Шейзар. Под конец дня я вернулся и расположился в одной деревушке в области Хама. А я тогда враждовал с правителем этого города. Ко мне пришло несколько человек, с которыми был какой-то старик. Они заподозрили его, схватили и привели ко мне. Я спросил его: «Кто ты такой, о шейх?» – «О господин мой, – ответил он. – Я нищий больной старик». Он показал свою руку, которая была расслаблена. «Воины взяли у меня двух коз, – продолжал он, – я шел за ними, надеясь, что они окажут мне милость и отдадут коз». Я [94] сказал солдатам: «Постерегите его до утра». Они посадили его между собой, а сами сели на рукава его шубы. Но ночью он воспользовался их рассеянностью, вышел из шубы, оставив ее под ними, и умчался. Наутро солдаты бросились по следам, но он опередил их и убежал».

Му‘ин ад-Дин продолжал: «Я послал нескольких товарищей по какому-то делу. Когда они вернулись, с ними был один солдат по имени Сауман, который жил в Шейзаре. Я рассказал ему случай со стариком. „Какая досада! – воскликнул Сауман. – Если бы я его настиг: я бы напился его крови. Это Замарра-каль“. – „А что у тебя с ним было?“ – спросил я. Сауман ответил: „Франки обложили однажды Шейзар. Я вышел побродить вокруг них, чтобы попытаться украсть у них лошадь. Когда мрак сгустился, я пошел к стойлу лошадей, бывшему передо мной. Вдруг вижу, сидит этот старик. „Куда ты?“ – спросил он. „Возьму коня из этого стойла“, – ответил я. „Что же, я для того с вечера смотрю за ними, чтобы ты взял коня?“ – воскликнул он. „Не болтай“, – сказал я. Но старик вскричал: «Ты не пройдешь! Клянусь Аллахом, я не дам тебе ничего взять“.

Я не обратил внимания на его слова и направился к стойлу. Тогда старик вскочил на ноги, закричал во весь голос и пошел за мной. Я ему как следует ответил, но он вопил до тех пор, пока на меня не выскочили франки. Сам он умчался, а меня франки гнали перед собой, пока я не бросился в реку. Я уже думал, что не спасусь от них. Если бы я его догнал, я бы выпил его кровь. Это великий грабитель, и он шел за войском только для того, чтобы украсть что-нибудь». Сауман говорил: «Кто увидит этого старика, подумает, что он не украдет из его дома и хлебной лепешки!»

Что же касается до удивительных краж, то у меня служил человек по имени Али ибн Дудавейх из какой-то деревни. Однажды франки, да проклянет их Аллах, осадили Кафартаб [123]. Этот город принадлежал в то время Садах ад-Дину Мухаммеду ибн Айюбу аль-Ягысьяни [124], [95] да помилует его. Аллах. И вот этот Али ибн Дудавейх вышел побродить вечером вокруг лагеря франков. Он забрал у них коня, сел на него, и вскачь выехал на нем из лагеря. Вдруг он услыхал за собой шум. Предположив, что кто-нибудь погнался за ним верхом, он поскакал еще быстрее, но шум сзади него не прекращался. Он проскакал целых два фарсаха [125], а шум все слышался позади. Тогда он обернулся посмотреть, что такое сзади него во мраке. Оказалось, что это мул, привыкший к его лошади, оборвал свою узду и последовал за нею. Али остановился, обвязал своим поясным платком голову мула и захватил его. Наутро он был у меня в Хама с конем и мулом. А этот конь оказался одним из самых породистых, красивых и быстроногих.

Однажды я был у атабека [126], который осаждал Рафанийю [127]. Он позвал меня и сказал: «О Усама, что это у тебя за лошадь, которую ты спрятал?» До него, уже дошли слухи об этой лошади. «Нет, клянусь Аллахом, господин мой! – ответил и. – У меня нет никакой спрятанной лошади. Вое мои лошади в войске». – «А франкская лошадь?» – спросил он. «Она здесь», – ответил я. «Пошли привести ее», – приказал атабек. Я послал привести ее и сказал слуге: «Пойди с ней в конюшню». – «Оставь ее пока у себя», – сказал атабек. На следующее утро он участвовал на ней в гонках и опередил всех. Потом он вернул лошадь в мою конюшню и вновь требовал ее из города, гонялся на ней и опережал. Потом я перевел ее к нему в конюшню. [96]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.