Треблинка: газовые камеры

Треблинка: газовые камеры

Ф. Брукнер: Кому из вас известно имя Ивана Демьянюка? Вам, да?

Студент: Это был американец, родившийся на Украине, которого двадцать лет назад судили в Израиле по обвинению в массовом убийстве людей в концлагере, приговорили к смерти, но позже освободили.

Ф. Брукнер: Правильно. Демьянюк родился в 1920 году на Украине, в 1942 году попал в плен к немцам. Чтобы спастись от голода в лагере, он, как и многие его соотечественники, записался в добровольцы на сторону немцев и попал в украинскую национальную гвардию, которая сражалась против Красной армии под командованием генерала Шандрука. После войны он сначала жил в Германии, а потом эмигрировал в США, где начал новую жизнь, став рабочим автомобильного завода.

В середине 70-х годов он попал в поле зрения группы «охотников за нацистами». Группа американских следователей выехала в Израиль, где семь бывших узников Треблинки опознали в Демьянюке «Ивана Грозного», украинца, который обслуживал дизельный мотор газовых камер.

Вскоре после этого просоветская газета «Юкраиньен ньюс» опубликовала факсимиле служебного удостоверения из концлагеря Травники, где служили охранниками многие украинцы. Согласно этому удостоверению И. Демьянюк был в марте 1943 года откомандирован в Собибур. В середине 1987 года в США этот документ был подвергнут химическому анализу, который выявил в качестве компонента фотобумаги окись титана — химикат, который использовался в черно-белой фотографии только с конца 60-х годов [178]. Но к тому моменту И. Демьянюк уже находился в израильской тюрьме. Иммиграционные службы США сочли фотокопию этого документа достаточным доказательством, хотя, даже если бы он был подлинным, не доказывал бы пребывание Демьянюка в Треблинке, и распорядились выдать его Израилю.

Студент: А почему Израилю? Этого государства во время Второй мировой войны еще не было.

Ф. Брукнер: С юридической точки зрения это была полная нелепость. Демьянюка могли бы выдать Польше, но ей он был не нужен. Только через десять месяцев после того, как И. Демьянюк был выдан Израилю, советская сторона предоставила американцам это удостоверение, которое, как позже выяснилось, было фальшивкой.

Студентка: А зачем СССР нужна была эта фальшивка?

Ф. Брукнер: И. Демьянюк в США принадлежал к националистической украинской и антикоммунистической организации. Дело Демьянюка предоставило Советскому Союзу возможность очернить всех украинских эмигрантов как пособников нацистов и палачей.

Для Израиля последовавший показательный процесс был уникальным шансом подогреть истерию вокруг Холокоста и идеологически обработать молодое поколение; этот процесс в обязательном порядке изучали в израильских школах. Пятеро «переживших Холокост» заявили под присягой, что И. Демьянюк и есть «Иван Грозный», рассказывая леденящие кровь истории о его жестокости. Свидетель Пинхас Эпштейн утверждал:

«Иногда он приходил с кинжалом, иногда со штыком, пробивал черепа, отрезал уши, издевался над заключенными. В это невозможно поверить, но он стоял рядом с трупами и пялился на них. Я хотел бы сказать высокому суду, что это было ужасно — смотреть на трупы, когда их вытаскивали из камер. Люди с разбитыми лицами, с колотыми ранами в животах, женщины со свисающими из них зародышами, молодые девушки с колотыми ранами, с выколотыми глазами (…) Он стоял там и смотрел на дела рук своих, на заколотых девушек с выдавленными глазами и отрезанными грудями, стоял и наслаждался этим зрелищем. Этот Иван был чудовищем с другой планеты» [179].

Свидетель Элиаху Розенберг вспоминал:

«Я тоже видел, что у него был кинжал, я видел его с этими орудиями убийства, видел, как он бил, хлестал и резал жертв на входе в газовую камеру (…) Мы уже были там, в этом месте, и привыкли к ударам, но не к пыткам. Всемогущий Боже, зачем нужны были пытки? Зачем надо было вырезать мясо из живых людей? Никто не приказывал ему делать это, никто, он делал это по собственному побуждению. Я никогда не слышал, чтобы хоть один немец говорил ему, что он должен это сделать» [180].

Свидетель Иехиль Рейхман показал:

«Я хочу рассказать, что случилось у колодца с моим другом Финкельштейном. Когда мы вместе с ним чистили зубы, подошел этот дьявол Иван со сверлом и стал сверлить им дыры в ягодице Финкельштейна, приговаривая: «Если ты закричишь, я тебя застрелю » (…) Иван — это был сверхдьявол, сверхубийца из Треблинки » [181].

В апреле 1988 года Иван Демьянюк был приговорен к смертной казни через повешение, но приговор не был приведен в исполнение. А в 1993 году он был освобожден и смог вернуться в США. Его израильский адвокат Иорам Шефтель, который позже написал книгу об этом процессе [182], обнаружил столько несоответствий и неточностей, что израильтяне не решились на казнь. Вот одно из этих несоответствий: свидетель Элиаху Розенберг, когда он был еще Элиасом Розенбергом, заявил в Вене 24 декабря 1947 года, что «Ивана Грозного» забили лопатами во время восстания заключенных в Треблинке 2 августа 1943 года [183]. Кроме того, И. Шефтель нашел советские документы, в которых со ссылкой на свидетельские показания говорилось, что газовые камеры в Треблинке обслуживал некто Иван Марченко, пропавший без вести после войны.

Студентка: Стоп! Так «Иван Грозный» был забит лопатами 2 августа 1943 года или пропал без вести после войны?

Ф. Брукнер: Я не знаю. Этот пример наглядно показывает вам, чего стоят свидетельские показания, а все дело И. Демьянюка — образец того, как можно с помощью сфальсифицированных документов, лгущих под присягой свидетелей и раздутой СМИ истерии объявить невинного человека чудовищем.

Тем местом, где «Иван Грозный» якобы совершал свои преступления, была Треблинка, второй лагерь «акции Рейнхардт». О нем мы теперь и поговорим. Исходная ситуация по многим пунктам весьма похожа на случай с Белжецем: например, о Треблинке также не сохранилось почти никаких документов.

Студент: Очевидно, нацисты уничтожили все компрометирующие их документы.

Ф. Брукнер: Даже если ревизионисты правы, и лагеря «акций Рейнхардт» действительно были пересыльными лагерями, национал-социалистам не делают чести ограбление евреев и отправка их в рабочие лагеря или гетто. Так что вполне возможно, что немцы уничтожили документацию по Белжецу, Треблинке и Собибуру, как утверждает официальная история. Но могло случиться и так, что эти документы попали в руки держав-победительниц и те либо уничтожили их, либо спрятали, так как они противоречат официальной «правде» об этих лагерях.

Для исследователей Треблинка гораздо более простая тема, чем Белжец, потому что свидетелей во много раз больше и многие из них дали очень точные описания убийства людей газом и сожжения трупов. В этих условиях гораздо легче доказать, осуществимо ли описанное технически или нет. Этому вопросу, не считая Фридриха Берга, работа которого о токсичности выхлопных газов дизельных моторов касается всех трех лагерей «акции Рейнхард», уделили особое внимание три ученых-ревизиониста: Удо Валенди [184], Арнульф Ноймайер [185] и Карло Маттоньо; книга последнего, написанная совместно с Юргеном Графом [186], является на сегодня самым обширным исследованием данного направления.

Студент: Ради объективности вам следовало бы указать и на классические работы официальных историков по Треблинке.

Ф. Брукнер: Здесь, в первую очередь, можно назвать книги Гитты Серени «В эту тьму» [187] и Ицхака Арада «Белжец, Собибур, Треблинка. Лагеря смерти операции Рейнхардт».

Лагерь Треблинка состоял из двух секций: рабочего лагеря Треблинка I и т. н. лагеря уничтожения Треблинка II. Треблинка находится примерно в 80 км к северо-востоку от Варшавы, в 4 км от одноименной деревни и менее чем в 2 км от реки Буг, на железнодорожной линии Остров Мазовецки-Седльце. «Лагерь уничтожения» имел площадь около 14,5 га, т. е. был более чем вдвое больше Белжеца. Он был открыт 23 июля 1942 года и работал до августа 1943 года. Его узниками якобы были евреи из Варшавского гетто и других частей Польши, в меньшем количестве — евреи из гетто Терезиенштадт, Словакии, тогда болгарской Македонии и Греции.

После того, как Красная армия завоевала область вокруг Треблинки, к работе приступила советская комиссия. В своем докладе от 23 августа 1944 года она утверждала, что в этом лагере были убиты три миллиона человек [188]. Как и в случае с Белжецем, польские власти вскоре были вынуждены резко сократить это смехотворно преувеличенное число. В официальной литературе по Холокосту сегодня называется количество жертв от 750 000 до 912 000. Израильтянин Ицхак Арад называет в своей «классической работе» о лагерях «акции Рейнхардт» число жертв до 881 000 [189].

Согласно данным всех авторов, большинство жертв приходится на первые два месяца существования этого лагеря смерти, так как потом туда прибывало гораздо меньше составов. Согласно Араду, до конца сентября 1942 года были убиты газом 491 000 евреев, с ноября 1942 по август 1943-го — еще 390 000.

В Треблинке, как и в Белжеце, якобы были два здания для убийства газом. Первое имело три камеры площадью 4 ? 4 м каждое. Так как их пропускная способность была недостаточной, немцам вскоре пришлось построить второе здание с десятью камерами по 8 ? 4 м. В немецком — но не в русском — издании «Энциклопедии Холокоста» говорится, что это второе здание было построено между концом августа и началом октября 1942 года [190].

Я хотел бы, чтобы вы продумали сказанное мною. Даю вам пять минут.

Так, пять минут прошли. Кто хотел бы высказаться? Вы?

Студент: Меня зовут Владимир, я по образованию математик. Это значит, что я могу, во-первых, считать, а во-вторых, мыслить логически. Описанные вами процессы в Треблинке — полный абсурд, этого просто не могло быть.

Ф. Брукнер: Почему?

Студент: Если второе здание было построено только в начале октября 1942 года, это значит, что все 491 000 евреев, убитых в Треблинке до конца сентября, должны были обрести смерть в первом здании. С 23 июля по 30 сентября прошло ровно 70 дней; в итоге мы получаем (491 000: 70) = 7014, или округленно 7000 убийств в день. В первом здании было три камеры по 16 м2, т. е. их общая площадь равнялась 48 м2.

Если исходить из того, что среди жертв было много детей, можно рассчитать теоретический максимум десять человек на квадратный метр, так что три газовые камеры вместе могли вместить максимум 480 человек. При таких условиях в день требовалось бы 14–15 циклов (7000: 480). При круглосуточной работе газовых камер это означало бы, что на один цикл отводилось бы лишь немногим более полутора часов. За это время жертвы, которые, разумеется, отчаянно защищались, надо было загнать в здание, распределить по трем камерам (деление на камеры было столь же бессмысленным, как и в Белжеце, оно уменьшало полезную площадь и усложняло процесс), потом впустить в камеры выхлопные газы дизельного мотора, а после смерти всех жертв освободить камеры, вытащить трупы из здания, после каждого второго или третьего цикла очистить камеры от кала, мочи и рвотных масс — и так все 70 дней без перерыва. Разумеется, дизельный мотор никогда не должен был ломаться и при этом работать с сильной нагрузкой, так как при малой нагрузке он вообще не смог бы выработать нужное количество моноокиси углерода. Требовать от рационально мыслящего человека, чтобы он поверил в это, — просто наглость.

Ф. Брукнер: Согласно приговору дюссельдорфского суда на процессе бывшего лагерного персонала Треблинки в 1964–1965 годах, число жертв, погибших в газовых камерах первого здания, составляло 200–350 на цикл, т. е. эти камеры могли вмещать в общей сложности 1050 человек и в день требовалось всего семь циклов. Что касается камер второго здания, то суд исходил из числа 400–700 жертв на один цикл [191].

Студент: Позвольте, я сейчас подсчитаю… У этих горе-юристов получается, что на одном квадратном метре умещались в среднем 17, а часто даже 22 человека?

Ф. Брукнер: Да; это показывает, что дюссельдорфских судей Бог явно обделил мозгами. Но перейдем к следующему пункту. Согласно приговору дюссельдорфского суда, который, разумеется, опирался только на показания свидетелей, газовые камеры первого здания имели высоту «около 2,6 м», а второго — «вероятно» 2 м [192]. По показаниям свидетелей произошла герметизация этих камер, чтобы могла подействовать моноокись углерода от дизельного мотора.

Карло Маттоньо совместно с Юргеном Графом в книге о Треблинке подсчитал, сколько времени при таких условиях должно было пройти в герметичной камере, чтобы жертвы задохнулись [193]. Если согласиться с нереальным числом в среднем 17 человек, которые, согласно дюссельдорфскому приговору, набивались на один квадратный метр, то в камерах первого здания все люди задыхались бы примерно через 32 минуты, второго — примерно через 21 минуту, так как к этому моменту достигалась бы смертельная концентрация двуокиси углерода 10 % параллельно со снижением содержания кислорода в воздухе до 8,5 %. Если же исходить из максимально возможного числа 10 жертв на квадратный метр, то это время увеличивается на 70 %, в первом здании оно составило бы 54, во втором — 36 минут.

Согласно показаниям свидетелей, при убийстве газом один цикл обычно длился 30–40 минут, но здесь есть много несоответствий. Польская еврейка Рахель Ауэрбах утверждала, что борьба со смертью в новых газовых камерах «часто длилась более часа», так как мотор от советского танка, который подавал выхлопной газ в камеру, не давал достаточного количества газа, чтобы заполнить помещение [194].

Главный свидетель по Треблинке Янкель Верник писал в 1944 году:

«Мотор в новых газовых камерах был с дефектами, и несчастные жертвы вынуждены были ждать смерти часами. Сам Сатана не смог бы выдумать такую дьявольскую пытку» [195].

Парадоксальным образом подача выхлопных газов дизельного мотора не укорачивала, а продлевала жизнь жертвам, поскольку эти газы, как известно, содержат много кислорода. Короче: зачем нужен был дизель, если и без него жертвы могли задохнуться максимум через 54 минуты? Зачем надо было возиться с мотором? Слушаю вас, Анатолий?

Студент: Дизельный мотор работает как компрессор. Я считаю, что стены газовых камер под давлением подаваемых выхлопных газов не выдержали бы и рухнули.

Ф. Брукнер: На эту возможность указывал и дипломированный инженер Арнульф Ноймайер. Он писал:

«Согласно показаниям свидетелей моторами, которые заполняли камеры газом, были тяжелые дизельные моторы советских танков, мощность которых достигала 550 л. с. Так как дизельные моторы имеют высокий уровень компрессии, можно предположить, что они могли еще продолжать действовать, когда давление выхлопных газов после выхода из цилиндра составляло 0,5 атмосферы. Когда эти газы подавались в герметично закрытое помещение, давление там тоже повышалось на 0,5 атмосферы (что соответствует нагрузке 500 г/см 2 )» [196].

В первом здании давление на стены достигало силы, которая соответствует весу в 52 тонны. Каменная кладка не могла долго выдерживать столь сильное давление, и газовые камеры должны были рухнуть. Это приводило бы к нужному результату — смерти узников, но с тем маленьким недостатком, что здание после каждого цикла приходилось бы отстраивать заново, если только мотор не останавливали заранее.

Студентка: Скорее под давлением слетели бы с петель двери и жертвы сразу вырвались бы на свободу.

Студент: Однако, несмотря на все эти технические проблемы, нацистам удалось за 70 дней убить 491 000 евреев в трех небольших камерах первого здания. Зачем тогда, собственно, понадобилось строить второе здание? Ведь с октября 1942 по август 1943 года в Треблинку поступили еще «только» 390 000 евреев.

Студентка: Может быть, нацисты не знали заранее, сколько жертв еще прибудет.

Студент: Ты шутишь? Если действительно существовала программа систематического уничтожения евреев, то она должна была проводиться по рациональному плану. Следовало бы исходить из того, что немцы сначала определили, сколько евреев живет в занятых ими областях. Если они построили в Польше ряд лагерей уничтожения, можно предположить, что они заранее рассчитали, сколько евреев из каких областей и за какое время надо будет депортировать в каждый из этих лагерей. Но в свете вышесказанного у меня все больше создается впечатление, что не было никакой организации и все было предоставлено на волю случая.

Ф. Брукнер: Прекрасное наблюдение! Когда мы перейдем к вопросу, каким образом избавлялись от трупов почти 900 000 жертв Треблинки согласно официальной исторической версии, это впечатление станет еще сильней.