Глава V. КОГДА ГОРЕЛА ЗЕМЛЯ

Глава V. КОГДА ГОРЕЛА ЗЕМЛЯ

Первый день

Не раз описывались апрельские бои на Малой земле, беспрецедентные по концентрации во времени и пространстве. Едва ли где-либо на другом участке фронта на таком клочке и в такое краткое время гитлеровцы сосредоточили такое количество сил.

Посмотрим, как отражена операция «Нептун» в документах противника. Снова перелистаем страницы журналов боевых действий группы армий «А», 17-й армии, 5-го корпуса и штаба верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ).

17 апреля 1943 года оперативное донесение ОКВ начиналось со следующих строк: «В 6.30 4-я горнострелковая и 125-я пехотная дивизии группы Ветцеля при мощной поддержке авиации начинают атаку сильно укрепленного плацдарма у Новороссийска. 4-я горнострелковая дивизия, преодолевая упорное сопротивление противника и труднопроходимую местность, захватывает гору Мысхако. У противника остается лишь ее вершина. Дальнейшего продвижения достигнуто не было. 125-я пехотная дивизия, нанеся основной удар на правом фланге, продвинулась здесь на 1,5 километра, на левом фланге — на 750 метров. Намерение: продолжать наступление с целью уничтожить противника на плацдарме, нанося главный удар сначала силами 73-й дивизии, затем — 125-й пехотной дивизии»[51].

В группе армий «А» положение рисовали в таких же выражениях:

«Группа Ветцеля довольна ходом боев...» В этот день на Малую землю обрушили удары 462 бомбардировщика, 255 истребителей, 84 штурмовика, 439 пикирующих бомбардировщиков[52].

Что означали эти цифры, можно понять со слов генерал- лейтенанта авиации Германа Плохера. После войны он, находясь в плену, по заданию командования ВВС США составил отчет «Германские военно-воздушные силы в боях 1943 года против России». Вот что писал Плохер о 17 апреля: «Мощные авиационные силы, состоящие из двух истребительных групп, двух групп пикирующих бомбардировщиков и бомбардировочной эскадры в составе двух групп, сосредоточенные под командованием 1-го авиакорпуса, неоднократно вылетали на поддержку наземных войск. Они безжалостно и непрерывно бомбили плацдарм. Пикировщики под командованием полковника Эрнста Купфера были нацелены на подавление и уничтожение узлов сопротивления, наблюдательных пунктов и сосредоточений войск, на непрерывное подавление советской обороны на направлениях основных ударов. Хотя действия первых волн самолетов были затруднены погодой, бомбы попадали в цели. Они поразили одну советскую батарею, другие позиции пехоты и артиллерии. Наблюдались два небольших и два мощных взрыва — последние, видимо, были взрывами складов с боеприпасами. Летчики Купфера нанесли успешные удары по полевым позициям и сосредоточениям войск».

ОКБ как будто было удовлетворено — ведь оно могло доложить Гитлеру о продвижении двух дивизий и взятии горы Мысхако, а это в основном и требовалось от группы Ветцеля. Но если обратиться к донесениям 17-й армии, то картина выглядит несколько по-другому: «Наступательная операция «Нептун» из-за тумана, который затруднял действия авиации, началась лишь в 6.30. На труднопроходимой местности, превращенной в настоящую крепость, завязываются ожесточенные бои. После полудня командующий армией неоднократно связывается по телефону с генералами Ветцелем и Кортеном, чтобы решить, как продолжить сильно затянувшееся наступление и не целесообразно ли с целью сосредоточения сил ввести части 73-й дивизии на участке 125-й дивизии»[53].

Итак, если верховному командованию и самому Гитлеру немецкие генералы хотели преподнести победу над Новороссийском уже в первый день операции «Нептун», то на самом деле обстановка была далеко не такой радужной. Из докладов штабов 5-го корпуса и 17-й армии явствует, что как Ветцель, так и Руофф были немало озабочены. Хваленая 4-я горнострелковая дивизия, не оправдав возлагавшихся на нее надежд, не смогла «с ходу» захватить гору Мысхако. Только несколько недель назад командир дивизии генерал Кресс заверял Ветцеля, что ему даже не надо предварительной авиационной и артиллерийской подготовки, ибо он хочет застать 107-ю советскую стрелковою бригаду «врасплох». А 17 апреля он ничего не мог сделать даже с соответствующей подготовкой. В сводке 5-го корпуса зафиксировано, что к исходу 17 апреля дивизия Кресса продвинулась на... 5 метров!

Из донесений и описаний боев в первый день «Нептуна» вырисовывается примечательная картина: войска самонадеянных генералов группы Ветцеля, уповавших на неожиданность атаки, на мощные силы авиации и опытность горных стрелков, натолкнулись на самое упорное сопротивление бойцов Малой земли. Замысел первого дня, в котором дивизии генерала Кресса отводилась главная роль, был сорван. И хотя дивизионная разведка знала номер советской бригады, которая противостояла баварским горным стрелкам, едва ли им было известно, что это такое — 107-я отдельная стрелковая бригада.

— Чем отличалась наша бригада, — рассказывал мне Алексей Николаевич Копенкин, — так это своим составом: она формировалась из крепких кадров, солдат 1920 — 1922 годов рождения, преимущественно сибиряков и дальневосточников. Затем пришло пополнение — москвичи и волжане. Коммунисты и комсомольцы среди личного состава составляли более 60 процентов.

Воины бригады уже имели большой опыт боев на Западном и Брянском фронтах, а затем на Клухорском перевале и под Туапсе в составе Закавказского фронта. Там они не раз крепко били немецкие дивизии, в том числе горнострелковые. Впоследствии на базе нашей и других бригад, сражавшихся на Малой земле, была сформирована 117-я гвардейская стрелковая дивизия. Вообще отдельная бригада была типичным формированием первого периода войны. В бригаде было четыре стрелковых батальона, батальон автоматчиков, два артиллерийских и один минометный дивизион. Прекрасные у нас были командиры — сначала полковник П. Е. Кузьмин, в дни апрельских боев — полковник Т. И. Шуклин, затем полковник Л. В. Косоногов. Комиссаром бригады был замечательный политработник И. В. Кабанов.

День 17 апреля я помню. Спал я в землянке — незатейливом сооружении из досок и плащ-палатки. На рассвете этого дня я проснулся и увидел, что разведчик «Хеншель-126» заходит на нас с моря — дело это было привычное. Но вслед за «Хеншелем» появились одна за другой волны 47 бомбардировщиков. Они пикировали на позиции бригады. Тут же ударили артиллерия и минометы противника.

Заместитель командира бригады приказал мне отправиться в первый батальон, но пройти оказалось нелегко: горячие осколки авиабомб, мин и снарядов так и сыпались со всех сторон...

— Вы почувствовали, что удар направлен именно на вашу бригаду?

— Застать нас врасплох не удалось. За два дня до этого мы захватили «языка» и знали, что противник собирается сбросить нас в море. Наблюдательный пункт командира бригады Шуклина постоянно был на сопке, а оттуда хорошо просматривались немецкие позиции. Конечно, труднее всего было в первые дни, когда враги рвались к вершине Мысхако. Скажу лишь: я начал войну под Москвой политруком стрелковой роты, затем комиссаром отдельного минометного батальона воевал на Западном и Брянском фронтах. Был под Туапсе, где тоже было нелегко. Но все это никак нельзя сравнить с тяжестью боев на Малой земле, особенно в апреле. Батальонам приходилось отбивать до 10 атак в день. Но противник не прошел. Наши части, хотя и несли большие потери, прочно удерживали свои позиции!

Действительно, сопротивление советских войск на горе Мысхако сыграло очень важную роль: оно опрокинуло весь замысел «Нептуна» и привело руководителей операции в замешательство. Сохранился документ — запись телефонной беседы между командующим 17-й армией Руоффом и генералом Ветцелем. В 16 часов 50 минут 17 апреля Ветцель доложил Руоффу, что атака на гору Мысхако не увенчалась успехом: «русские держатся в зарослях» и с расстояния пяти метров «уничтожают горных стрелков», в долине ручья продвижение недостаточное...

— Пора решать, как продолжать наступление, — закончил Ветцель свой доклад.

Осведомившись о резервах, Руофф сказал, что следует сосредоточить все силы в долине и отдать туда 4-ю горнострелковую. Ветцель возразил:

— Но в этом случае мы будем очень уязвимы с флангов! Тогда Руофф предложил другой вариант: нанести удар на восточном фланге, у Станички. Но и это не вдохновило Ветцеля. Он ответил:

— Нет, русская пехота здесь очень сильна и так оборудовала свои позиции, что каждого русского бойца надо уничтожать на его огневой точке. И вообще потери так велики, что едва ли стоит продолжать наступление[54]

Иными словами, отпор, который дали бойцы десантной группы уже в первый день, был так силен, что генерал Вет- цель вообще усомнился в успехе «Нептуна». Руофф был вне себя:

— Об этом не может быть и речи! Продолжать наступление!

Вслед за этим в штаб Ветцеля полетела телеграмма: «Продолжать уничтожение противника на плацдарме и при наступлении темноты не давать противнику покоя».

Но пока что покой потерял генерал Ветцель.