Фавориты Василия Шуйского

Фавориты Василия Шуйского

Известно, что выбор нового царя с легкой руки Бориса Годунова предстояло совершить Земскому собору. Расчет Годунова оказался беспроигрышным, так как на его стороне были патриарх и бояре-консерваторы, большинство служилых и посадских людей, боявшихся перемен и смуты. Сложнее была ситуация у его преемников. Тогда, когда пришлось короноваться Василию Шуйскому, его «группа поддержки» состояла из малочисленной, но решительной партии в столице и Новгороде. В уездах Восточной России он был известен мало, а псковичи отлично помнили алчность и распущенность его деда, князя Андрея, бывшего там наместником во время детства Ивана IV. Поэтому Шуйский не мог решиться на приговор Земского собора, который не был бы для него полностью благоприятным. Иные «смутьяны» призывали выбрать нового патриарха, которого и поставить во главе «временного правительства» до избрания нового государя. Но Шуйский и его сторонники считали, что «царь нужнее патриарха». В присяжной росписи, данной боярам, новый царь обещал «бояр и торговых людей … не казнить и у семейств их имений не отнимать», что, скорее всего, было в обычае в те жестокие времена. О земских реформах в тексте не упоминается. Зато убедительно доказывается происхождение бояр Шуйских и их предка князя Александра Невского от римских Цезаря и Августа, а также от самого Рюрика.

К выборам Василий Шуйский подготовился основательно. В особой посланной по городам грамоте он писал, что его «слезно просили на престол митрополиты, архиепископы, епископы и весь освященный собор», а также бояре и дети боярские, дворяне и остальные люди Российского государства.

Вслед за грамотою царя была отправлена грамота от московских бояр, дворян и детей боярских, которая в очередной раз объясняла, что царевич Дмитрий умер и погребен в Угличе, а престол обманом занял расстрига Гришка Отрепьев. От матери царевича, старицы Марфы, шла следующая покаянная грамота, в которой она сознавалась, что «из страха» признала самозванца. Как ни странно, немедленно распространились слухи о чудесном спасении царевича. Вопреки им на глазах огромной толпы с большим торжеством перенесли останки погибшего Дмитрия из Углича в Москву, после чего его причислили к лику святых. Те, на кого ранее опирался Василий, или бросали его, переметнувшись к его противникам, или начинали вести свою игру. Так, бывший соратник Шуйского Михаил Молчанов, один из убийц Федора Годунова и его матери, скрылся в Литве, по дороге распуская слух, что царевич избежал смерти, а вместо него убили другого человека. В Чернигове то же самое делал князь Андрей Телятевский. По всем городам и уездам зароптали посадские люди, крестьяне и казаки. У мелкопоместных дворян и детей боярских откровенно проявилась зависть к стольникам и окольничим, у мелких ремесленников и торговцев – к богатым купцам-оптовикам. В Москве стали находить подметные письма, призывавшие народ восстать против Шуйского. Василий счел эти письма делом ущемленных им дворцовых дьяков и приказал сличить почерки. Естественно, виновных не нашли, а дьяки затаили злобу. В пределах Смоленской, Калужской и Орловской губерний около 15 городов взбунтовались против царя Василия, а в Нижегородской губернии возмутилась мордва. В 1608 г. новый самозванец, Лжедмитрий II двинулся к Москве и расположился лагерем в селе Тушине, откуда и пошло его именование «тушинским вором». Со временем в его лагерь прибыли польские воеводы и под давлением обстоятельств признавшая его своим спасенным мужем Марина Мнишек. Положение Шуйского становилось все опаснее, и поэтому шведский король Карл IX предложил свою помощь. Для переговоров по этому поводу в Новгород, куда должны были прибыть шведские посланники, отправился молодой полководец и родственник царя Михаил Скопин-Шуйский. Тем временем в псковских окрестностях появился тушинский воевода и стал приводить жителей к присяге. Население обратилось к законному воеводе Шереметьеву, но он как бы во имя безопасности приказал присягать Лжедмитрию II. Как считают ученые, это было сделано хитроумным воеводой для того, чтобы впоследствии иметь предлог обирать людей «в наказание за измену». Союз со шведами, заключенный М. Скопиным-Шуйским, вызвал социальный взрыв, так как в том регионе шведов, как и немцев, исторически считали врагами. Василий Шуйский предложил столичным жителям покинуть город до наступления осады. Москвичи приняли это предложение за проверку их верности и дружно присягнули Шуйскому. Тем не менее на следующий день в Тушино толпой отправились представители всех сословий. Все шли с надеждой на возвышение и милость, но действительность отстояла от их мечтаний довольно далеко. Встреченные ими жители городов, где располагались тушинцы, жаловались на грабежи и казни. Русские перебежчики, служившие самозванцу, при этом проявляли себя особенным зверством.

Как явление времени появились так называемые «перелеты», которые сначала служили тушинцам, затем Шуйским, а потом снова тушинцам и далее без конца. Некоторые семьи нарочно делились: одни их члены были на стороне Лжедмитрия II, другие – Василия Шуйского, чтобы не проиграть в случае торжества того или другого.

В начале зимы 1609 г. против Шуйского был организован заговор с целью его низложения и избрания нового царя. Последовавшая вскоре смерть М. Скопина-Шуйского стала большой проблемой для царя. Его открыто обвиняли в убийстве. Тем временем Лжедмитрий II и Марина бежали в Калугу, а в тушинском лагере остались только русские перебежчики. Безмолвствовавший ранее народ сочувствовал боярам-оппозиционерам и общественным деятелям типа братьев Ляпуновых. Кончилось все тем, что в середине июля 1610 г. царь Василий Шуйский против воли был пострижен в монахи, а затем выдан полякам. Современники полагают, что произошло это потому, что Василий по характеру был «скуп и упрям, …о войске не заботился, …приближал наушников и к волхованию был прилежен». Несчастлив и подозрителен был царь, горьки были и судьбы его фаворитов.