Семен Ряполовский (годы жизни неизвестны)

Семен Ряполовский (годы жизни неизвестны)

Фаворит великого князя Семен Ряполовский происходил из старинного знатного рода. Еще отец его, князь Иван, рука об руку с отцом московского государя Василием II сражался с его соперниками – сыновьями Юрия Галичского. Более того, когда удачливый Дмитрий Шемяка заточил малолетних детей плененного Василия в муромской крепости, именно Иван Ряполовский вынудил его отпустить княжичей к отцу. Семен Ряполовский с детства понимал знатность своего происхождения, был воспитан в духе верности долгу и традициям. При дворе он также пользовался большим влиянием, но был сторонником крайней линии бояр-оппозиционеров. Ряполовскому не нравились пышные многоступенчатые церемонии, византийская субординация и чуждый славянской традиции герб, украшавший царские регалии. В этих нововведениях, принятых с подачи княгини Софьи, видел он стремление иноземной принцессы, оставшейся «без места», и ее никчемной свиты – авантюристов без гроша, но с громкими именами, прибрать к рукам великого князя, окружить его плотным кольцом и за пустить алчные руки в столетиями копившуюся сокровищницу московских государей. Причем, когда низводились старинные вольности других городов и удельных князей, бояр-приближенных это устраивало – главное, чтобы их не забывал великий князь. Но со времени второй женитьбы великого князя все резко изменилось. Благодаря усилиям иноземных проныр старинные боярские привилегии постепенно ограничивались и сходили на нет.

При новой иерархии все слуги были равны, только один светоч допускался – князь Иван III, остальные были не более, чем его тенью, орудием в его руках.

Это крайне раздражало гордого боярина. В стремлении изобличить княгиню и изгнать ее с политической сцены Ряполовский не останавливался ни перед чем. По некоторым данным, это его люди уличили княгиню Софью в занятиях ворожбой, что по тем временам было крайне тяжелым обвинением. Простой человек за такие действия мог легко поплатиться жизнью. При этом Семен достаточно хорошо относился к матери малолетнего князя Дмитрия, несмотря на ее иноземное происхождение. Все-таки мать княгини Елены была из рода киевских князей. Даже на то, что Елена покровительствовала сектантам-вольнодумцам, которых называли «жидовствующими», князь Ряполовский смотрел достаточно снисходительно, считая все это несерьезным заблуждением. Однако в придворной жизни подчас именно мелочи играют важную роль. Своим высокомерием князь Семен нажил себе немало врагов из числа «худородных» дьяков – сторонников княгини Софьи, которые питались с ее стола и в обмен на подачки готовы были превозносить, как он считал, любые действия «византийской бесприданницы». Для них, при боярском засилье не имевших возможности подняться на самый верх административной пирамиды, действительно все слуги, знатные и незнатные, были равны, и только личный каприз не ограниченного ничем самовластителя мог в одну секунду вознести любого из них через все барьеры к чинам и имениям. Этого не понимал князь Семен, считая, что для царя, как для потомственного Рюриковича, старая знать еще не потеряла своей родовой ценности. Но для великого князя сладкий яд безграничной власти был гораздо ценнее нелепых обветшалых заблуждений о «боярском совете и согласии». Гораздо удобнее руководить толпой «безгласных и согласных», знающих свое место слуг, чем судить и рядить самодовольных аристократов, теряя драгоценное время. Князь Семен со своим упорным стремлением сохранить старые порядки и громогласной защитой былого коллегиального начала был, таким образом, обречен. По мнению исследователей, свою негативную роль в этом сыграла и история с расхищением княжеской казны. Конечно, Иван III не был доволен пропажей драгоценностей, и самовольство Софьи его неприятно поразило, но более того возмутило его отношение бояр к его личной, великого князя сокровищнице, как к какой-то общественной собственности. Он, самодержец и духовный наследник византийских императоров, сам волен распоряжаться своим и родительским имуществом и отчета в том никому давать не обязан! Поэтому, хотя формальная уступка со стороны великого князя общественному мнению и была сделана, и виновных (и попавших под горячую руку) дьяков судили и казнили, «чернокнижница и расхитительница» Софья с сыном остались в пределах дворца, пусть и под домашним арестом. Сыграло свою роль и то, что лестью и подарками вторая жена Ивана III склонила на свою сторону тех церковных иерархов, которые призывали бороться с еретиками. По несчастливому совпадению именно с ними у резкого на слова Ряполовского были личные счеты. Он, видите ли, считал, что прошлые заслуги и внимание государя дают ему право говорить все, что он считает нужным. Поэтому, как только Софье удалось вернуть расположение великого князя, участь ее противников была окончательно решена. И заслуживший личную ненависть княгини С. Ряполовский был казнен как изменник, еретик и государственный преступник, а другие «разоблачители» также поплатились – кто меньше, кто больше.

После казни бывшего фаворита прежние любимцы великого князя – Елена и внук Дмитрий – были подвергнуты заточению, а несколькими годами позже был помазан на царство по византийскому образцу сын Софьи – молодой князь Василий. Но об этом бывшему фавориту было уже не суждено узнать.