Походы в Хорезм
Походы в Хорезм
Вернемся вновь в 1371 г. Осенью Темур направил в Хорезм посланника с письмом к правителю Хусейну Суфи, в котором он требовал подати с Хивы и Кята за последние пять лет. Посланник вернулся с грубым ответом Хусейна. Темур вновь послал представительство в Хорезм, но Хусейн приказал заключить их под стражу, что, по сути, и послужило причиной первого похода Темура против Хорезмского государства.
А предыстория требований Темура такова.
Включавший в себя нижнее течение Амударьи и ее дельту в месте впадения в Аральское море, Хорезм играл значительную, хотя и недолгую роль в истории Востока на исходе XII в. и первые 18 лет XIII в. во время царствования «великой хорезмской династии» тюркского происхождения, которую изгнал в 1220 г. Чингисхан. После чего Хорезм вошел в состав Кыпчакского ханства, а между 1260 и 1264 гг. был захвачен Алагу, ханом чагатаидов, низвергнувшего золотоордынского хана Берке. Затем Хорезм стал частью Чагатайского ханства, что соответствовало его географическому положению. Но длилось это недолго. Вскоре, как отмечает Бартольд, Хорезм разделился на кыпчакскую и чагатайскую части: кыпчаки контролировали дельту Сырдарьи и Ургенч, а чагатайцы управляли южным регионом, включавшим в себя Кят и Хиву. После 1360 г. тюркский правитель племени кунградов по имени Хусейн Суфи воспользовался анархией в Кыпчакии и создал независимое ханство Хорезмское. Затем он отобрал Кят и Хиву у мавераннахрцев. Но когда правителем Мавераннахра стал Темур, он потребовал оба этих города (1371 г.). Хусейн Суфи сделал первый враждебный шаг, и Темур захватил Кят и запер противника в Ургенче. Во время осады Хусейн Суфи умер, а его брат Юсуф Суфи унаследовал престол и поспешил заключить мир, согласившись вернуть Кят и Хиву. Но вскоре, воспользовавшись тем, что Темур воевал с Моголистаном, Юсуф попытался отвоевать отданные города.
Как только Темур узнал об этом, он покинул Моголистан и со своими мобильными отрядами прибыл в Хорезм. Зимой 1373 г. Юсуф спасся бегством, попал в окружение и избежал уничтожения только благодаря красоте дочери, принцессы Ханзадэ. Очарованный ее роскошными формами, суровый завоеватель пожелал сделать ее женой своего старшего сына Джахангира. В обмен на согласие правитель Хорезма получил прощение.
Торжественный кортеж сопровождал принцессу в Самарканд, где состоялась свадьба (1374 г.) со всей пышностью, какую Темур любил демонстрировать в периоды передышек между походами.
На следующий день после свадьбы Темур отправился на поиски неуловимого Камар ад-Дина.
В 1375 г., после окончания траура по сыну Джахангиру, Темур еще активнее продолжил борьбу против своих соседей. Он снова был занят Моголистаном. Тем временем Юсуф Суфи, несмотря на первое поражение, решил, что настал подходящий момент, чтобы отвоевать Кят и Хиву. Как только он осадил их, Темур, совершив молниеносный рейд, вернулся и отбросил противника. Но Темура потребовал в Самарканд бунт двух его военачальников.
Заключенный с Хорезмом мир был кратковременным.
В 1379 г., когда Темур воевал с тюрко-монголами севернее нижнего течения Сырдарьи, Юсуф Суфи грабил страну вокруг Самарканда, углубляясь все дальше в Мавераннахр. Этого опасного соседа, который угрожал столице в отсутствие Темура, необходимо было нейтрализовать. Именно тогда Юсуф объявил, что вызывает Темура на смертный бой.
В назначенный день, в назначенном месте, у больших ворот Ургенча, Темур в боевых доспехах появился на своем любимом коне, готовый к поединку. Что касается Юсуфа, то он в последнюю минуту струсил и не вышел к противнику. Презираемый подданными, потерявший всякий авторитет, правитель Хорезма умер от отчаяния спустя несколько недель.
После трехмесячной осады город был взят штурмом, и царство Хорезм вошло в состав Мавераннахра. Часть жителей Ургенча уничтожили, как не пожелавших подчиниться по второму требованию и как участников бунта против власти Великого эмира во время его отсутствия.
Темур впервые применил жесткий метод устрашения, которым впоследствии пользовался в непокорных странах. На этот счет был даже издан декрет. Когда его войска подходили к крепости, осажденным делали первое предложение о сдаче. В случае согласия им, как правило, оставляли жизнь, но требовали большой выкуп и клятвы о безусловном повиновении. Когда гарнизон и жители отвергали первый ультиматум, Темур приказывал подрывникам взорвать слабо укрепленные места обороны, чтобы обеспечить продвижение армии.
Однако прежде чем начать штурм, осажденным посылали последнее предупреждение. Немедленная сдача давала возможность жителям избежать истребления, а городу – разрушения. В любом случае наказание было суровым: уничтожение гарнизона, разграбление домов, разрушение крепостных стен и взятие заложников. Отказ принять последний ультиматум означал немедленный тотальный штурм, который всегда приводил к взятию города. Не было крепости, которая могла бы устоять перед Великим эмиром. Тогда участь осажденных была ужасной: полное разграбление, насилие, истребление почти всех жителей, обращение оставшихся в рабство и уничтожение жилищ огнем. Против бунтовщиков Темур применял самые жестокие меры: в назидание другим у разрушенного дотла города возводили пирамиды из отрубленных человеческих голов.
Используя такие исключительные меры, Великий эмир хотел поддерживать порядок, «свой порядок», и тем самым обеспечивать повиновение жителей покоренных районов, так как он не располагал достаточными силами, чтобы оккупировать и контролировать все земли своей империи, которая с каждым днем разрасталась, и все сложнее было ею управлять.
Впрочем, необходимо внести некоторые уточнения в то, что говорилось выше о жестокости завоевателя. Темур всегда пытался договориться с противником, прежде чем начать необратимый процесс применения силы.
Он уважал неприкосновенность послов и зачастую первым посылал своих. Он проявлял большое терпение, естественно не без хитрости и коварства.
Но любопытно то, что Великий эмир систематически практиковал политику, одновременно «проинтеллектуальную» и антимилитаристскую. Во время истребления людей, после взятия мятежного города, он почти всегда приказывал казнить солдат и офицеров, но сохранял жизни потомкам Пророка, толкователям закона, писателям, поэтам, музыкантам, художникам, хорошим мастерам и ремесленникам. Самых лучших отправлял в Самарканд, дабы они способствовали культурному расцвету и украшению его столицы. Там им предоставляли жилища и денежные ссуды.
Среди пленников, избежавших смерти, было большое число красивых девушек, которых брали в жены и наложницы для улучшения облика жителей Самарканда. Аннексия Хорезма завершила формирование Мавераннахра.
Именно тогда появился герб Темура с тремя кольцами: одно вверху – два внизу, и девиз на персидском языке: «Сила в справедливости». Три круга, очевидно, символизировали три части света, над которыми он собирался властвовать, но это также и монгольский магический знак, суливший удачу. На всех официальных бумагах стояло его имя Темурленг (буквально – «Железный господин»).
На монетах писали «Темур Гураган», когда надпись была на персидском языке, и «Темур Кореген» – на тюркском. «Гураган» – означает «зять чингисидов».
Однако в этот же период, когда Темур вел многомасштабные военные действия за формирование и укрепление Мавераннахра, ему приходилось вести непримиримую борьбу с заговорщиками, бунтовщиками, предателями.
В 1372–1373 гг., когда Темур вернулся из похода на монгольские земли, он столкнулся с бунтом ряда эмиров из северной и южной частей улуса. Во главе снова были Зинда Хашан Аларди, Муса Тайчиут и Кандзада Абул-Маали из Термеза. Они собирались пленить и убить Темура, но заговор был раскрыт. Темур обошелся с ними мягко и даже простил Мусу, на сей раз потому, что дочь Темура была помолвлена с внучатым племянником Мусы. Зинда Хашан был сослан в Самарканд, где и умер. Его земли были отданы Байану Найману.
В ходе хорезмского похода Темура в 1373 г. Кайхусро Куттулан предал Темура и пытался вступить в союз с правителями Хорезма. Темур отдал Кайхусро людям Хусейна, и те казнили его в отместку за убийство Хусейна. Потом он передал тумен Куттулана другой ветви семьи Куттулана – Мухаммаду Мирке, сыну Шера Бахрама. Темур не часто так скоро и так сурово карал за измену. Кайхусро был его верным союзником с 1367 г., когда Темур нашел убежище в Моголистане, спасаясь от Хусейна. Благодаря союзу с Темуром, Кайхусро вернулся в улус и взял власть над своим племенем. И эти обстоятельства особенно усугубили его вину в глазах Темура.
Казнь Кайхусро имела свои последствия: его сын Султан Махмуд бежал к Юсуфу Суфи в Хорезм с двумя ясаурскими эмирами. По их наущению Юсуф Суфи совершил набег на область Кят. В ответ Темур совершил новый поход на Хорезм в 1375 г. и быстро добился извинений Юсуфа. В 1375–1376 гг. Темур раскрыл еще один заговор племенных эмиров. Возвращаясь из похода против тюрко-монголов, он остановился в Ходженте, где его принял сын Бахрама Джалаира, Адилшах, в то время правитель джалаиров. Там Темур и узнал о готовящемся заговоре джалаиров.
Но в то время Темур еще не был готов бросить вызов племени джалаиров, он тогда счел нужным укрепить свою власть над Сельдусами. Темур вовремя замечал начинающуюся смуту и своевременно ее пресекал. Весной, перед новым походом на Хорезм, он отдал шейха Мухаммада Сельдуса под суд. Затем передал власть над этой частью племени Сельдусов своему соратнику Актемиру: это было единственное племя в улусе, над которым Темур поставил чужого, «не племенного», правителя. В то же время он казнил двух сыновей Баязеда Джалаира-Али Дарвиша и Мухаммада Дарвиша. Историки между тем не упоминают случая бунта со стороны этих двух эмиров. Поскольку они были детьми бывшего правителя и потенциальными соперниками Адилшаха, их казнь, по-видимому, была средством купить верность Адилшаха.
Попытка Темура призвать к порядку вождей племен методом «кнута и пряника» не увенчалась успехом. Племенные эмиры продолжали выказывать неповиновение, особенно правители джалаиров, к которым Темур всегда относился благосклонно. В это время Темур послал войско на Моголистан под командой Адилшаха и Сырыбуги Джалаира, а сам отправился в очередной поход на Хорезм. Оба похода были неудачными из-за предательств эмиров.
Вскоре Темур узнал о более серьезном бунте Адилшаха и Сырыбуги Джалаира. После выступления Темура в поход они сговорились с правителем Андижана и вместе со своими людьми, джалаирами и кыпчаками, осадили Самарканд. Темур поспешил обратно, и мятежники бежали в Моголистан.
Большая часть джалаирских воинов осталась, и Темур разделил их между своими эмирами, а сына Умаршайха поставил править в Андижане.
Однако эмиры джалаиров не теряли интереса к улусу Чагатая. В 1376–1378 гг. Камар ад-Дин с помощью Адилшаха и Сырыбуги пошел на Андижан и атаковал Умаршайха, которого бросили отдельные люди из его окружения, и Темуру пришлось выручать его. Вскоре Темур узнал, что Адилшах Джалаир находится в горах на севере улуса. Он послал туда двух эмиров, и те, скорее всего, схватили его и убили. Спустя два года Сырыбуга вернулся к Темуру, и ему снова отдали власть над джалаирским племенем. С этого времени он оставался преданным Великому эмиру.
Джалаиры были самыми сильными и упорными противниками Темура. После их усмирения у него были редкие столкновения с племенными вождями улуса. Он подавил сопротивление почти всех племен: апардов Шабуркана, арлатов, эмиров Куттулана, Сельдусов, ясауров и джалаиров. Он успешно вел с ними дела и по мере необходимости менял правителей племен. Теперь во главе самых влиятельных племен улуса – джалаиров, Сельдусов и апардов Шабуркана – стояли личные его соратники. После двенадцати лет правления Темур подчинил себе весь улус.
В поисках внешних союзников племенные вожди и соперники за власть в улусе не ограничивались внутренними силами улуса. Правители, окружавшие улус – в Хорезме, Хорасане и Моголистане, – всегда были готовы оказать помощь и укрыть мятежников из улуса, и их роль часто бывала решающей в исходе борьбы.
При таком положении было очень трудно решить успех борьбы в улусе или удержать над ним власть. Это способствовало усилению власти вождей племен, которые были кровно заинтересованы в раздорах и борьбе за власть над улусом. Как только один эмир становился правителем союза племен, племенные вожди переставали поддерживать его. Они восставали против любого межплеменного правителя, претендовавшего на контроль за ними. Отношение Темура к предателям и заговорщикам из племенных вождей в начале его правления свидетельствует о его осторожности. Он добивался власти в улусе скорее терпением, чем силой. Зинда Хашан бунтовал три раза и убил двух сторонников Темура, прежде чем оказался в тюрьме, а Муса Тайчиут так и не был наказан за все свои дела. Темур особенно осторожно применял силу против самых мощных племен, благоволя и Бахраму, и Адилшаху Джалаиру, несмотря на их непостоянство. Когда Темур приказывал казнить какого-нибудь эмира, он не пачкал рук в крови, передавая виновника тому, кому тот причинил вред. Совершенно ясно, почему Темур опасался применить силу против членов улуса, но как же ему удавалось сохранять над ним власть? Существует несколько объяснений тому. Племена во многом зависели от сильного центрального правителя, который мог лишить всех привилегий. После победы над Хусейном Темур приобрел новые неплеменные отряды, которые были преданы лично ему и делали его самой большой силой в улусе, независимо от поддержки племен. Но главная причина его успеха в том, что он не имел серьезных соперников. Племена были слишком привязаны к улусу, чтобы нарушить свой долг, хотя их правитель мог это сделать и часто делал, но они не оказывали серьезного сопротивления. Если племенной вождь восставал, правитель улуса мог легко найти ему замену внутри племени без насилия и без нарушения традиций. Таким образом, несмотря на постоянное противодействие правителей племен, Темур мог осуществлять свою власть и удерживать свое положение. Сила племенных вождей заключалась в шаткости центрального руководства, а когда появился сильный межплеменной властитель, они оказались бессильны. Темуру понадобилось почти 10 лет для того, чтобы отбросить кочевников Моголистана далеко от своих границ, захватить Хорезм, установить в покоренных странах строгую и эффективную систему правления, завершить формирование мощной армии, преданной своему полководцу, убедить своих сторонников, что для него нет ничего невозможного, и самое главное – воссоединить Мавераннахр. Создание Великой империи Темура и станет результатом такой неутомимой деятельности.
В начале 1380 г. Темуру было 45 лет, когда цель казалась достигнутой: он восстановил Мавераннахр и утвердил свою власть, но это был лишь первый этап триумфального марша, готовность приступить к завоеванию мира. Великий эмир взвалил на себя тяжелейшую ношу – всегда побеждать, ни от чего не отступать, никогда не ошибаться. Каждая выигранная битва, каждая взятая крепость, каждый поверженный враг – подвиг, который для покоренных народов станет «Судом Божьим».
В глазах всех – и врагов, и союзников – он был избранником Бога, тем, «кого Бог сотворил в своем гневе, кому Он дал абсолютную власть над теми, кого Он обрек своей яростью», как говорится в одном из его писем, адресованных султану Египта. Впрочем, он добавляет: «Бог изгнал всякую жалость из моего сердца».
Его гибкая политика, личные качества, воинский талант привлекали к нему духовенство и высшую знать. Он создал чисто клерикальное законодательство, при этом в исламском государстве он предоставил тюркским воинам особый статус: они не подчинялись законам, которые определяли жизнь остальных людей, а зависели только от кади – воинского судьи. Его принципы и щедрость снискали уважение знати, однако к каждому из них он приставлял своего человека, который в любой момент мог заменить предводителя. Авторитет, страх, надежда, восхищение, безусловно, способствовали повиновению мавераннахрской знати. Однако племенная знать, контролировавшая улус, находила неустойчивость более выгодной, нежели сильную центральную власть, поэтому раздаваемые Темуром награды, конечно, не могли обеспечить их верности. А в тех политических условиях Темур не мог применять силу для подавления племенных вождей, чтобы укрепить свое положение, Темуру предстояло изменить политическую систему – превратить улус Чагатай из активного племенного союза в верную и послушную армию, зависимую от его воли. Первым шагом в этом направлении было создание надежной группы подвластных ему начальников. Как и многие другие суверены, главным образом Чингисхан, Темур выдвинул новую элиту, состоявшую из личных соратников и членов своей семьи. С ними он постепенно отстранил от власти племенную знать. Новая группа правителей Темура не зависела от внешней поддержки, ее члены пришли к власти благодаря деятельности Темура и зависели только от него лично.
Но положение Темура еще не совсем упрочилось. Он должен был быть уверенным, во-первых, в том, что племенные вожди не вернут утраченного положения, а во-вторых, что новая знать не получит той политической власти, которую он отобрал у правителей племен. В обществе с такой политической структурой и активностью, как в улусе Чагатай, это была очень нелегкая задача. Для поддержания нового порядка Темур использовал тот же способ, что и для его создания: войну.
Темур помнил слова Пророка Мухаммеда, что мир может быть видом войны, а сама война построена на хитрости, обмане. В этом Мухаммед солидарен с классиком китайской стратегии, знаменитым Сунь-цзы. Вот почему сила должна находиться в «узде разума». По определению арабского мыслителя аль-Маварди, «храбрый убьет десятерых, хитрый – уничтожит все войско». В арабском «Поучении владыкам» рекомендуется силе предпочитать хитрость, воевать лишь тогда, когда иного выхода нет, не растрачивать в боях «армию – опору государства». Сам Темур напоминает, что «благоразумие завоевывает царства, не поддающиеся мечу», а потому «не должно прибегать к силе там, где требуется разумная политика». Но поскольку вовсе обойтись без войны вряд ли возможно, войну в политике и боевые действия на войне следует сводить к минимуму.
Громкие победы Темура базировались на разведывательно-диверсионной инфильтрации и парадоксальных маневрах, которые были делом не чисто военным, а предметом геополитики. Геополитика Темура – это высшая метастратегия, одновременно и военная, и гражданская и потому в полном смысле слова – интегративная. В этой метастратегии применяются любые мыслимые средства, а различие между миром и войной чаще всего не прослеживается.
Что главное в геополитике или высшей метастратегии Темура? То, что в ней нет ставки на силу, которую он, однако, умел продемонстрировать виртуозно и сколь угодно устрашающе. Известно, что победа – понятие не физическое, а психологическое, подчинение воли противника, захват инициативы. До сих пор по достоинству не оценена мысль Темура, что жалок правитель, чей духовный авторитет слабее его кнута. Сам Темур, по его признанию, старался устранять таких горе-правителей, чьи государства служили рассадниками смут и хаоса на всем досягаемом пространстве Евразийского континента. Причем добиться этого ему удавалось заведомо легче не силой, а умом и умением: он использовал заветные желания, устремления и побуждения противника, не регулируемые в должной мере «уздой разума».
По мнению Темура, государство для общего блага обязано богатеть, армия – служить ему надежной опорой.
Темур подкрепил свой новый порядок не созданием новой структуры, а постоянными маневрами и перемещениями, наподобие тех, которые он практиковал внутри улуса. Главное, чтобы это движение оставалось под его контролем. Он добился этого благодаря завоеваниям, и история его карьеры в качестве неограниченного властителя улуса – это почти нескончаемые военные действия в чужих странах. Походы представляли ему много политических выгод. Во-первых, покорение чужих земель давало занятие, отличное от опасной политики, и богатства, которые заменяли политические награды, ради которых в тот период велась вся военная деятельность в улусе. Кроме богатой добычи, война поставляла новых воинов, которых ставили под начало его сторонников, и новые должности в растущей армии и администрации.
Каким же образом он сумел внушить безграничную преданность к себе? Он не был для них мессией, не внушал им чувство патриотизма или фанатизма, тем не менее воины преданно служили ему, терпели ради него тяготы, шли на смерть и подчинялись дисциплине, не менее строгой, чем при Чингисхане. Должно быть, Темур излучал какую-то почти гипнотическую силу.
В его армии каждого уважали только за отвагу и за поступки, независимо от расы, вероисповедания или знатности. Для солдат Темур был единственным судьей, на которого ничто не могло повлиять, когда требовалось кого-то наказать или наградить. Он всегда был вместе с ними в сражениях, делил военные тяготы и заботился о них. Когда болезнь ослабила его, солдаты носили Темура на носилках в бой и по ледяным или обжигаемым солнцем дорогам Азии. В его армии монгол находился рядом с иранцем, бывший горожанин – рядом с тюрком-кочевником, мусульманин – с язычником, христианиннесторианец – с буддистом. Это была настоящая Вавилонская башня, объединенная только волей Великого эмира.
Элитные войска имели хорошее вооружение: конический шлем с наносником и затыльником, короткая кольчуга или кираса, нагрудник, круглый щит, сабля, кинжал, палица, легкое копье, лук и колчан со стрелами. Лошадей тоже защищала прочная попона, похожая на китайскую. Благодаря постоянной тренировке, эти всадники прекрасно стреляли из лука и были лихими рубаками в рукопашном бою.
Темур заложил основы гражданской и военной администрации, которая эффективно работала во время его долгих отлучек. Грамотные чиновники вели записи всех событий (официальным языком был персидский), переписывались с провинциями и другими странами, собирали необходимую информацию и вели государственную документацию. Великий эмир организовал контроль за ценами, продуктами питания и поощрял деятельность ремесленников. Он усовершенствовал службу курьеров и перевозки по всему Мавераннахру, создал отряды охраны порядка, которые обеспечивали безопасность даже путешественников.
Военные походы Темура приостанавливали политические процессы в улусе, так как увлекали эмиров из районов, где были сосредоточены их политические интересы. Его кампании против Моголистана и Хорезма были не завоевательными, а средством утвердить свое превосходство и показать, что он не намерен терпеть угроз своему правлению.
Очевидно то, что, разгромив врагов на востоке своей страны, Темур завершил самую трудную партию своей великой игры. Теперь ему предстояло крепить свое могущество и славу.
И вскоре Темур доказал силу своего оружия.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.