Кочевые и оседлые народы

Кочевые и оседлые народы

Часто говорят о миллионах и миллионах тюрков, которые передвигаются по землям ислама, но при этом забывают о том, что вчерашняя демография абсолютно отличается от сегодняшней. Согласие здесь достигнуто только в том, что были районы постоянного расселения и районы перевалочные или транзитные, что плотность пришлого населения не везде была одинаковой, что за первой волной XI в. последовала по крайней мере еще одна, вторая волна в XIII в., как результат тюркомонгольского нашествия.

В Индию в основном пришли солдаты, которые сформировали аристократию и быстро иранизировались, а затем индуизировались.

Арабский Ближний Восток также привлекал военных, а местные климатические условия не позволяли массам селиться там со своими стадами. Они даже не сохранили всю полноту власти, которая осталась в руках крупных местных семейств, в этом смысле особенно примечателен пример курда Саладина.

Совсем иная ситуация складывалась в Иране и Малой Азии.

Иран в своей совокупности был транзитным путем и благодаря этому обстоятельству не утратил своей идентичности. Мы уже говорили и еще будем говорить, что иранские язык и культура процветали под тюркским владычеством. Но приход огузских племен значительно изменил этнический и лингвистический фон – не сразу, а постепенно, с XI по ХVI в., т. е. гораздо позже. Сельджуки дали толчок процессу, хотя мы не знаем, насколько они продвинули его. Балучи были оттеснены из северного района Дешт и-Кавира на юго-восток туркменами, которые поселились там. Много тюркоязычных элементов проникло в Загрос и Фарс, где они составили крупную федерацию кашгаев. В Азербайджане, в районах Табриза и Баку, тюркские племена скопились у границ христианской Грузии, расположенной на низменностях Закавказья. Они и завершили ассимиляцию местного населения в XV в. и составили совокупность азери, говорящую на языке, близком к тюркскому, но отличающимся от него, вместе с основным меньшинством Ирана – четыре-пять миллионов человек, т. е. примерно одна шестая всего населения. Только низменные и лесные зоны Прикаспия оставались вне досягаемости захватчиков. Они находились в стороне от главного течения истории, а потом стали служить убежищем для беглецов и вскоре оказались перенаселенными.

Тюркские племена в большом количестве прибывали также в Анатолию, где климат и почва были благоприятны для них, и они впоследствии создали Османскую империю. Но как много их было? По мнению современных исследователей Малой Азии их численность в Средние века не превышала двухсот или трехсот тысяч. Но эта цифра спорна. Судя по некоторым источникам, в XIII в., когда тюркизация шла очень медленно и пока новые племена присоединялись к первым переселенцам, тюркское население составляло 10 % от общей численности населения. Ассимиляция также шла медленно и до конца не завершилась.

Тюркское заселение Малой Азии происходило неоднородно. В восточных районах племена оставались кочевыми, а в городах и в сельских районах жили в основном местные народы. Часть населения Великой Армении со столицей в Ани ушла в Киликию и основала Малую Армению. В этих двух царствах симбиоз армян и тюрков был незначителен, если судить по малому количеству армянских слов, перешедших в тюркский язык. Захватчики редко посещали прибрежные равнины, и рыболовство оставалось прерогативой местного населения: все тюркские названия рыб – греческого происхождения.

Тюрки обосновались на высоком центральном плоскогорье к западу от Евфрата, среди византийского населения. Конечно, в период между 1030 и 1080 гг. происходило бегство горожан и крестьян в результате репрессий, но страна не лишилась населения, к тому же паника была преувеличена, и когда образовалось Сельджукское государство, ситуация стабилизировалась. Сельджукские земли Анатолии оставались для мусульман страной Рум.

Кочевой образ жизни у тюркских народов – совсем не то, что мы видим у арабов, где это является признаком превосходства и благородного происхождения. Тем не менее многие племена сохранили верность традиционной бродячей жизни, и упорная политика сельджукского правительства, а позже османской власти, направленная на то, чтобы сделать их оседлыми, не всегда была успешной. Даже когда экономические условия в Турции абсолютно изменились, а кочевой образ жизни практически ушел в прошлое, там еще можно было встретить кочевников. Это в основном погонщики верблюдов, которые пасли овец и коз, но были и другие: бродячие мясники, сборщики хвороста.

В Иране, по мнению иранистов, огузы способствовали разрушению сельского хозяйства и своим примером призывали уже оседлых иранцев и крупное племя бахтияров Загроса вернуться к кочевничеству. Те, кто жил в городах, усиливали царившее там напряжение, в результате чего привели несколько городов к краху (Нишапур). Однако не стоит преувеличивать этот факт, игнорируя другие тяжелые последствия для цивилизации и особенно для иранской экономики, причиненные разрушениями, которые имели место позже, в эпоху походов Чингисхана и Амира Темура.

В Анатолии кочевые народы рассеялись в районах, где сельское хозяйство находилось в упадке. Позже их вытеснили в южные горы страны, имеющие пастбища. Зимой они спускались на прибрежные равнины Памфилии, Киликии и Эгеи. Как ни странно, они покинули эти районы, прежде очень плодородные и дававшие по нескольку урожаев в год. Их крупные древние города большей частью исчезли, за исключением таких портов, как Анталия и Синоп, которые использовались тюрками для внешней торговли. Высокогорное плато было настоящим центром сельджукской страны Рум. Там, несмотря на свой консерватизм, некоторые кланы закрепились на земле уже давно или перешли от тотального кочевничества к полукочевому образу жизни. Смешавшись с местным населением, они в конце концов образовали одну из самых устойчивых рас на Земле.

Поскольку ислам – это городская цивилизация и тюрки тянулись к городам, их предводители выбирали города, хотя и не без разбора. В Иране урбанизация тюрков, как и их переход к оседлости, были незначительны, зато в Анатолии это был всеобщий процесс. Городская жизнь играла важную роль и в экономике, и в политике. Газневиды с размахом застроили свою столицу Газни, в которой насчитывалось около миллиона жителей. Исфахан служил для Великих Сельджуков настоящим культурным центром. У сельджуков Рума не было метрополии, а были многочисленные крупные города или, скорее, поселения, чьи греческие названия все еще чувствуются, несмотря на переименование: Икония стала Конией, Цезария – Кайзери, Анкира – Ангорой, потом Анкарой, Себастейа – Сивасом и т. д. В середине XIII в. в Сельджукском государстве были сотни городов, а Ибн-Саид насчитал восемьдесят, каждый из которых имел губернатора (вали), судью (кади), мечеть (джами) и бани (хаммам). Столица Кония была большим городом с несколькими тысячами жителей; Сивас, видимо, занимал второе место, затем шли Кайзери, Эрзерум, Малатия и другие. Там, где жили вместе несколько этнических групп, как, например, в Анталии, они имели свои кварталы – еврейский, греческий, тюркский; кстати, такое же разделение существовало и у огузов. Понемногу, но везде жили иранцы, которые стали беженцами во время монгольских нашествий.