Чеченский излом

Чеченский излом

В этой книге я не буду подробно писать о Чечне и чеченском терроризме. Хотя бы потому, что об этом написано и пишется до сих пор очень много. Причем людьми гораздо более квалифицированными,

чем я. Переписывать их ни к чему. Так что я отмечу лишь некоторые важные моменты, на которые не всегда обращают внимание.

На первый взгляд, события в Чечне – это очередной «тупик сепаратизма». Сепаратисты желают отделиться, российская власть допустить этого не хочет. Да и не может. Ведь очевидно, что вслед за Чечней «поползет» весь регион. Но есть и тонкости. Ни для кого не секрет, что после Хасавьюртовских соглашений, когда Чечня фактически стала неподконтрольной центру, она тут же превратилась в криминальный анклав. Такой же, каким является нынче Косово.

То же самое и с терроризмом. Он начался как криминальный. Нет, как мы знаем, разнообразные экстремистские группы тоже не брезговали «чистой» уголовщиной вроде грабежа банков, но для них это было средством добывания денег на борьбу. В середине 90-х для чеченских группировок это являлось целью. Люди понимали независимость как возможность безнаказанно заниматься темными делами. В Косово дело обстоит точно так же. (Впрочем, трудно сказать, что выйдет из «независимого Курдистана», если тамошние сепаратисты добьются своего. Есть подозрение, что тоже ничего хорошего.)

Ваххабизм пришел уже потом. А, кстати, откуда он взялся? Ведь все-таки современные чеченцы вышли из атеистического СССР, где священнослужителям особо развернуться не давали. А вот это самое интересное.

Как известно, после крушения СССР бурно пошла в рост религия, стали открываться храмы и так далее. И у всех традиционных конфессий возникли похожие проблемы: страшный дефицит священнослужителей. Причем у мусульман трудности были куда серьезнее, нежели у православных. Дело в том, что система образования в духовной семинарии или академии в общем-то похожа на светскую. То есть для преподавания непрофильных дисциплин вполне можно было приглашать светских преподавателей. Если вспомнить, что тогда творилось с зарплатой в вузах, то понятно, что желающих хватало. А вот в исламе система обучения отличается принципиально. Возьмем для примера такую особенность. Для того, чтобы стать имамом, надо в совершенстве знать литературный арабский язык. В мусульманской традиции Коран не подлежит переводу[107]. Кстати, литературный арабский язык отличается от современного примерно так же, как русский от древнеславянского. Так что первые два года студенты неарабского происхождения изучают исключительно язык. Но и тут система совсем иная, чем в светских вузах. Так что даже ученый-арабист помочь здесь бессилен.

Но пришла помощь. Из Саудовской Аравии. «И когда Советский Союз развалился, мусульмане России оказались в критическом положении. Мечети стали открываться сотнями и тысячами, а кадров для них просто не было. Государству было не до помощи мусульманам, оно тогда вообще никому не помогало, у него хватало своих тяжелых проблем. Денег, естественно, не хватало, времена были сами знаете какие. И поэтому были вынуждены согласиться лидеры российского ислама на то, чтобы их наиболее перспективные студенты учились за рубежом, где им предложили и бесплатное обучение, и питание, и проезд, и даже степендию.

Это потом стало ясно, что бесплатный сыр только в мышеловке бывает, что учили их там не на богословов, а на диверсантов в подавляющем большинстве случаев, и что эти люди стали возвращаться обратно не после восьми лет обучения, как это положено, а после трех-четырех, а то и двух лет. Усвоив какие-то азы арабского языка, какие-то азы ислама, ну и, конечно, прослушав курс по диверсионной деятельности, как идеологической, так и обычной.

…

Привело это все к тому, что сейчас значительная часть учебных заведений, большая часть средств массовой информации, заметная часть мусульманских лидеров явно или не настолько явно, но, тем не менее, четко придерживаются ваххабитских идеологических постулатов, причем многие люди придерживаются их, даже не подозревая о том, что они это делают. Они не могут отличить ваххабизм от тех течений ислама, которые их предки исповедовали».

(Роман Силантьев)

Оно и понятно. Экстремистские учения всегда проще для восприятия. Тут не нужна ни философия, ни какие-либо иные тонкости. Мочи неверных! Вот, собственно, и всё.

«Пока у нас, к сожалению, вахаббиты стоят на первых позициях, поскольку их книги наводнили весь исламский мир, включая Россию, то есть их толкование Корана, их понимание ислама сейчас становится доминирующим – только потому, что у них значительно больше денег и желания этим заниматься».

(Роман Силантьев)

Как видим, идейная основа для вербовки экстремистов имеется. И так происходит не только в России. В США уже давно наметилась тенденция – афроамериканцы массово переходят в мусульманство. Угадайте с трех раз, какой вариант Ислама их более всего привлекает?

Кроме того, Чечня, а сегодня и Дагестан, стали своеобразным полигоном для подготовки международных исламистских организаций. Таким же, каким является Ирак. И что с этим делать, совершенно непонятно. Ни чисто силовые методы, ни переманивание на свою сторону полевых командиров решительного успеха не приносит. Кстати, последний метод – это палка о двух концах. Как мы видели, многие начинали заниматься экстремистской деятельностью именно потому, что хотели вписаться в политический истеблишмент. Заметим, что люди могут и сами это не осознавать. Им кажется – мир устроен несправедливо, надо начинать войну. А получив маломальскую власть, понимают: все не так уж и плохо. Точно так же, как многие совершенно искренне ненавидят богатых. Но вполне успокаиваются, если им самим удается заработать…[108]

Так что, с одной стороны, допустив этих людей в легальную политику, террористов лишают руководящих кадров. Но с другой – появляются новые желающие сделать такую карьеру. А сколько людей при этом убьют…

Война продолжается…