ПИФЕЙ И АРИСТЕЙ. ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ДРЕВНОСТИ

ПИФЕЙ И АРИСТЕЙ. ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ДРЕВНОСТИ

Чем дальше мы углубляемся в историю, тем труднее восстанавливать картину древних путешествий. А ведь именно путешественники и создали наш мир. Мы не знаем, как их звали, мы не верим их рассказам, мы смеемся над их открытиями, потому что сказки нам милее. Но те ниточки радиосвязи, спутниковых трасс и шоссейных дорог, что объединяют Землю в единое целое, были созданы благодаря первым путешественникам. Именно они рассказали о том, что за морем лежат острова, а за хребтами – пустыни.

Мир заселялся только потому, что среди племен и первобытных народов рождались безумные смельчаки и авантюристы, которые строили плоты или лодки и отправлялись в дальние странствия.

Америка заселялась из Азии и с островов Тихого океана. С другого берега Америку отыскали, пересекши океан, викинги. Древние египтяне обогнули Африку, а китайские корабли везли жирафов из Африки. До того как Колумб увидел берега островов Карибского моря, там, вернее всего, уже побывали финикийцы или англичане.

К сожалению, редко кто из путешественников оставлял записки или дневники. Пять тысяч лет назад мореплаватели были неграмотными, а караванщики в лучшем случае умели считать тюки и динары.

Сотни, тысячи землепроходцев нашли пути между материками и странами, но лишь единицы оставили нам на память свои имена.

Тем значительней их подвиг.

По крайней мере одним из первых, кого мы знаем по имени, был Ун-Амун, египетский кормчий, плававший за одиннадцать веков до нашей эры в Библ, финикийский порт, где были изобретены книги (Библия – значит книга). Сохранился его отчет об этом плавании. В тот же период другой египетский мореплаватель огибает Африку. Долгое время его отчету никто не верил, так как он писал, что солнце стало подниматься не с той стороны. Кто тогда знал, что Земля – шар? А для нас сегодня эти слова египтянина – доказательство правдивости его записок.

А вскоре после египтян отправились в путь первые греческие мореплаватели. Ведь уже в VIII веке до нашей эры первые греческие колонии выросли по берегам Черного и Средиземного морей. Уже завоевали греки Трою, уже вернулся домой после долгих странствий Одиссей, а Язон на «Арго» добрался до нынешней Грузии. Но насколько путешествия Одиссея и Язона правдивы или они просто сплав различных сведений и легенд – сегодня уже не определишь. Но ясно, что греки, жившие в Крыму или на берегах Азовского моря, должны были отправиться и дальше.

Что осталось от них? Чему можно верить? Разгадаем ли мы тайны первых колумбов античности?

Если сегодня обратиться к сведениям древнегреческих мореплавателей, то понимаешь: их отчеты, дневники и записки чаще всего сохранились и дошли до нас только в ничтожных фрагментах, которые цитируются поздними, в первую очередь римскими, писателями. А цитировали их римляне именно потому, что не верили греческим странникам, и приводили их слова, чтобы показать: бывают же врали на свете!

В VII веке до нашей эры жил в Проконнесе Аристей. Проконнес лежал на острове в Мраморном море, а Аристей решил добраться до северных земель, где в краю вечной ночи и холода жили гипербореи.

Что-то о них греки слыхали, скорее всего, от кочевников-скифов, которые добирались до лесов Среднерусской равнины.

Но Аристею захотелось все увидеть своими глазами.

О своем путешествии он написал целую поэму – «Аримаспея».

В ней Аристей пишет о том, как ехал на север по рекам и по степи и добрался в конце концов до земель, населенных исседонами.

У исседонов путешественник поселился и стал расспрашивать их о соседях. Собрав много сведений, он написал о людях, которые жили на самом севере Европы.

Оказалось, что севернее исседонов обитали аримаспы. «Эти люди находятся выше исседонов, – сообщал Аристей, – по соседству с ветром Бореем. Многочисленные, весьма храбрые воины, богатые конями, множеством быков и овец. Каждый из них имеет один глаз на весьма приятном челе. Обросшие косматыми волосами, они являются самыми могучими из известных нам людей».

Так как одноглазых народов на свете не замечено, то все, кому приходилось впоследствии читать эту поэму, сочли Аристея лгуном.

Но что же еще рассказал Аристей об аримаспах?

Через их земли протекает «дивный поток, который несет свои воды в божественное бессмертное море». Эти слова можно толковать как угодно. Но вот следующая песнь поэмы более интересна: «Далее начинаются Рипейские горы, откуда дует северный ветер... с этих гор постоянно дуют студеные ветры вследствие изобилия на них снегов, льдов и вод. Горы никогда не освобождаются от снега, и от этого они необитаемы». Аристей жил среди скифов, общался с ними и сведения о северных народах получил тоже от них. Образ холодной страны, населенной одноглазыми воинами, и в самом деле кажется нам сказочным. Но недавно английский ученый Дж. Болтон занялся исследованием скифского языка и доказал, что слово «аримаспы» греками было взято именно из этого языка. И оно в самом деле по-скифски значит «одноглазые». Но скифы не понимали этого названия буквально. Как бы это объяснить?

Допустим, мы называем человека по фамилии Пушкин. Но это не означает, что мы думаем, что его родители были пушками. А когда мы называем жителей Германии немцами, из этого не следует, что они немые и говорить не умеют. Просто когда-то, очень давно, русские удивлялись тому, что есть народы, которые на нашем языке говорить не умеют, ну как немые! Вот и пошло... Не исключено, что кто-то из аримаспов зажмуривал глаз, стреляя из лука, или в плен попал одноглазый аримасп. Так и повелось...

Зато описание северных, может быть Уральских, гор у Аристея точное. А древним грекам оно казалось вымышленным.

Прошло лет двести – триста, и история повторилась.

Жил-был славный путешественник Пифей. Он оставил дневники своего путешествия, но они, конечно же, не сохранились, и лишь цитаты из них мы можем найти в трудах знаменитых географов Страбона и Полибия.

Страбон и Полибий цитировали труд Пифея только для того, чтобы посмеяться над этим вралем. Пифей уверял, что он отправился в плавание из Марселя в середине IV века до нашей эры, взял курс на запад, через Геркулесовы столпы выбрался в океан, доплыл до Оловянных островов, лежавших на севере, где вел с местными жрецами беседы об астрономии. Ха-ха-ха! Именно об этом! А затем он повернул на восток и доплыл морем до Янтарного берега! Представляете, какое вранье! Как будто может существовать берег, где янтарь можно поднимать из песка, как камни. А затем – тут уж ученые географы просто помирали от хохота – по каким-то неведомым речкам он добрался до Гирканского моря, из него через какой-то Меоттийский перевоз попал в море Азовское и в конце концов возвратился домой.

Две тысячи лет миновало, прежде чем читатели Страбона отнеслись к Пифею серьезно.

Они уже знали, что Оловянные острова – это Британия. И там жили жрецы, именуемые друидами, с которыми вполне можно было побеседовать об астрономии. А Янтарный берег – он и сегодня янтарный, это Прибалтика, откуда по рекам вполне можно спуститься в Каспийское море. А из Каспийского моря можно подняться по Волге и через несложный водораздел попасть в Дон, а оттуда к греческим колониям Черноморья.

Более того, уже сегодня ученые Берг, Аполов и Гумилев доказывают, что уровень Каспийского моря существенно изменился, а две с половиной тысячи лет назад он был выше современного почти на сто метров, что означает – переход из волжского бассейна в Дон был куда легче, чем нынче. К тому же никто еще не доказал, что во времена Пифея путь «из варяг в греки» еще не был открыт. Правда, там путешествовали не варяги и не греки, но ведь и тогда янтарь как-то попадал в Азию и даже в Китай, а китайские чаши – в Прибалтику.

Впрочем, не только Пифею не верили, не только над Аристеем смеялись. Ведь и Марко Поло поверили далеко не сразу и не все.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.