Аэродром Котлы
Аэродром Котлы
13 февраля 1944 г. наш полк и 7-й ГШАП перелетели на новое место базирования — на аэродром Котлы. За день до перелета туда ушел наземный эшелон. В Борках вместе с летчиками остались техники, которые вместе с пилотами должны были перелететь на новый аэродром. После взлета, когда проходил сбор групп для следования по маршруту, с КП полка поступил приказ: «Перед посадкой на аэродроме Котлы отштурмоваться по переднему краю вражеской обороны севернее г. Кингисеппа». На всех самолетах в задних отсеках находились техники. Они не слышали приказа по радио, сидели в отсеках на самолетных чехлах, не привязанные и без парашютов, и после посадки у многих на теле оказались синяки и ссадины. Ханбекову в кабину самолета положили подаренную ему балалайку, и она во время штурмовки несколько раз съездила ему по физиономии. После посадки он вылез из кабины, взял балалайку и стал, играя на ней, петь деревенскую частушку: «Ну-ка, Манька, выходи-ка, я никак не запою…» А в это время по стоянке вдоль самолетов несется техник без головного убора, а за ним бежит Николай Манерко и, размахивая молотком, пытается бросить его в техника.
Ханбеков у Манерко опрашивает:
— Коля! Что случилось?
Тот остановился и говорит:
— Да он оставил в кабине молоток, который при штурмовке летал по кабине и бил меня: то по морде, то по голове!
Хан ему ответил:
— Коля, ты не одинок, меня тоже в полете били по морде…
Весь январь стояла сложная погода. На штурмовые удары по г. Нарва летали мелкими группами: на пару Ил-2 выделялась пара истребителей. В конце января на задание пошла пара штурмовиков под прикрытием пары Як-7Б. Ведомый И. Борохова П. Андрияш вернулся на аэродром, и Ворохов остался один прикрывать Ил-2. Над Нарвой противник встретил наши самолеты сильным зенитным огнем. В самолет Борохова попал зенитный снаряд, и он на подбитой машине приземлился на территории, занятой врагом. Скрываясь от противника, Ворохов только к 12 февраля перебрался через линию фронта и вернулся в свой полк. Он пришел весь ободранный и заросший, с парашютом за спиной. Его считали погибшим, но он вернулся. Какая радость!
Исаак Ворохов вырос без родителей, в детдоме. С детства он мечтал стать летчиком. Это был душевный товарищ, общительный и добродушный. Исаак был среднего роста, с черными вьющимися волосами, над черными глазами черные брови. Он был страстный любитель стихов, которые писал и сам.
Низкая облачность прижала наши самолеты к земле, и малая высота полетов улучшила результативность зенитного оружия противника. В первый день боев в 7-м ГШАП от зенитного огня потеряли экипаж гвардии старшего лейтенанта Николая Барулина. На второй день потеряли сразу четверых хороших летчиков: Ибрагима Калимулина, Ивана Зелинского, Михаила Галигарова и Александра Величко. 18 января не вернулись из боевого вылета Павел Косарев и Василий Рожков, потом Николай Нагибин и Михаил Овчаренко, Иван Бежанов, Иван Тихомиров и Иван Певцов… В списке боевых потерь в дни полного снятия блокады Ленинграда было много имен. И за каждой фамилией чья-то жизнь…
Середина февраля поставила авиацию на прикол. Только отдельные пары продолжали летать на разведку. Ведя разведку около станции Пюссн, Самохвалов с Манерко на высоте 600 метров обнаружили одиночный бомбардировщик Ю-88. Разведчики шли на бреющем полете. Отойдя в сторону, Самохвалов набрал высоту и, незаметно сблизившись с «юнкерсом», открыл по нему огонь. Немец пытался уйти в облака наверху, но через минуту появился снова. Вновь атакованный сначала Самохваловым, а затем Манерко фашист врезался в землю.
На следующий день Ваня Ковалев с Дмитрием Шивгаревым, ведя разведку, встретили около станции Мойлово-Тола Ю-88. Он шел на высоте 350 метров с курсом на север. Сначала Иван Ковалев приступил к «обработке» левого мотора, и вскоре тот задымил. Разделавшись с левым мотором, Иван перешел на правую сторону, и хорошо прицелившись, врезал по нему с малой дистанции; из мотора выбросило черные хлопья. Для верности Ковалев перенес огонь на кабину пилота, и вскоре «юнкерс», дымя, врезался в воду около острова Большой Тютерс.
Февраль, короткий месяц, оказался самым трудным за весь период существования полка. Не прекращая боевую работу, полк осваивал новый аэродром, на котором едва строились землянки. За 29 февральских дней полк произвел 573 боевых вылета, из них больше половины на штурмовку войск врага, четверть на сопровождение Ил-2 и остальные на разведку и прикрытие своих войск. В 9 групповых воздушных боях (надо отметить, что в них приняло участие 26 самолетов противника и 21 наш) наши летчики сбили 12 самолетов противника. Но полк потерял двух командиров звеньев: Владимира Мошкалова и Виктора Никитина. Виктор Никитин погиб при сопровождении Ил-2 на г. Нарву от зенитного огня. Мошкалов погиб, прикрывая штурмовики, сбитый в воздушном бою истребителями Me-109.
В тот день, 16 февраля 1944 г., наши штурмовики наносили удары по вражеским войскам в районе станции Йыхве. Штурмовиков сопровождала шестерка «яков» 2-й эскадрильи под командованием капитана Д. Шарова. К этому времени 2-я эскадрилья полностью переучилась на истребители Як-7 и Як-1. Прямо над целью (чего раньше не бывало) нашу группу встретила десятка вражеских самолетов: 4 ФВ-190, 4 Me-109 и 2 И-153. Последние — это были бывшие наши истребители, попавшие в руки к врагу[46]. Бой начался на высоте 2400 метров, на встречных курсах. В группе свободного боя шли Бородачев с Белоусовым, который совсем недавно вернулся из госпиталя, и Мошкалов с В. Паньковым; Шаров с Репиным шли в непосредственном прикрытии. Первым в этом бою открыл счет Бородачев, который сбил ФВ-190 ведомого первой пары. Немцы шли пара над парой с превышением, и, пристроившись к ведущему первой пары, Бородачев решил сбить и его. Немец метался, ловя момент, чтобы вырваться из боя, и это ему удалось: он ушел из-под огня вверх. Саша Белоусов увидел, как ФВ-190 гонится за нашим «яком» (по бортовому номеру на самолете он узнал самолет Панькова), и встречной атакой спереди-сверху отсек врага. Паньков развернулся, и вдвоем с Белоусовым длинными очередями они сбили самолет врага. Пара «мессеров» прорвалась к штурмовикам, но их встретил огнем Шаров. Вторая пара «мессеров», заняв выгодную позицию, нацелилась на пару Шарова, которая мешала им подойти к «горбатым». Володя Мошкалов уже отбил несколько вражеских атак. Одна пара «мессеров» бросилась на Мошкалова, а другая — на штурмовиков. Мошкалов стал отбивать атаку от «илов», и в этот момент был сбит второй парой Me-109. Прорвавшуюся к штурмовикам пару «мессеров» встретили в лоб Шаров с Репиным. Немцы не смогли прицельно стрелять по «горбатым» и ушли из атаки вверх. И прямо им в «брюхо» открыли стрельбу Шаров с Репиным: их пара расстреляла одного «мессера» почти в упор.
В этом бою штурмовики потерь не имели. Один ФВ-190 сбил Бородачев, второго Белоусов с Паньковым, и еще один Me-109 — Шаров с Репиным. Но в этом же бою мы потеряли командира звена Володю Мошкалова. Прикрывая штурмовиков, в этом бою он дрался геройски и до конца выполнил долг воина.
Во второй половине февраля сразу 6 летчиков нашего полка одержали победы: по одному ФВ-190 сбили А. Мироненко, Н. Репин, В. Самохвалов, Д. Медведев, Д. Шивгарев и К. Присяжнюк. Еще один «фокке-вульф» расстрелял на земле Д. Шаров.
Как я уже говорил, самоотверженно работали наши труженики: механики и техники. В те дни отличился механик самолета Михаил Перелыгин, который за 8 часов заменил блок мотора. Алексей Наумов своими силами за 7 дней ввел в строй поврежденный в бою истребитель, а старший техник лейтенант В. Балдычев за три ночи отремонтировал другой. Механики по авиавооружению Борис Залетаев и Николай Конин освоили вторую специальность мотористов и вместе с техниками самолетов работали теперь по обслуживанию боевых полетов. Интересно, что Борис Залетаев после войны окончил авиационное училище и стал первоклассным военным летчиком.
Весной 1944 г. противник развернул сеть дозоров на всю глубину Финского залива. Противник производил траление основных фарватеров восточной части Финского залива и ночное траление подходов к нашим маневренным базам Лавенсари и Сескар, ведя подготовку для удара по этим базам. Финские боевые корабли проводили конвоирование транспортов на коммуникациях ВМБ Котка — Нарва — Йасу, по которой проходили основные перевозки живой силы и техники. Задачу подавить эту деятельность и уничтожать вражеские корабли командование ВВС КБФ поставило перед 9-й ШАД. Уже в марте на сопровождение штурмовиков наш полк произвел 560 боевых вылетов. В проведенных боях было сбито 19 самолетов противника, но в этих боях полк потерял лейтенанта Василия Шабунина и младшего лейтенанта Николая Жевнова.
Шабунина подбили 7 марта в бою над немецким дозором, недалеко от порта Кунда. На подбитом самолете Шабунин потянул к берегу, но при посадке на берегу сломал себе ногу. Не способный передвигаться, находясь в кабине самолета, он отстреливался от набегающих врагов. Когда кончились патроны, немцы схватили его. У Шабунина были золотые передние зубы, и они выбили ему их, долго издевались и в завершение пристрелили летчика…
В этом же месте 23 марта приземлился на подбитой машине и Николай Жевнов. Подробности мы узнали из его письма, присланного намного позже. Получив тяжелое ранение, Жевнов в бессознательном состоянии попал в плен.
Снайперскими ударами по кораблям противника славился в 7-м ГШАП гвардии лейтенант Иван Родионов. Простой и скромный парень, недавно окончивший авиационное училище, с первых же дней на фронте он обратил на себя внимание меткостью ударов по врагу. Молодому гвардейцу доверили водить группу штурмовиков на удар по вражеским кораблям. Немецкие корабли были обнаружены разведчиками в 10 километрах севернее порта Азери. Мартовское небо было затянуто кучевыми облаками; сизая дымка уменьшала горизонтальную видимость. Вскоре были обнаружены немецкие транспорта в охранении боевых кораблей. Преодолевая заградительный огонь, Родионов повел штурмовиков в атаку. Сброшенные им бомбы точно попали в большой транспорт, на котором раздался сильный взрыв — транспорт вез боеприпасы. На втором транспорте от прямых попаданий начался пожар. Но когда штурмовики, отработав по цели, стали отходить, их перехватила четверка ФВ-190. Теперь наступила работа истребителей прикрытия. Первую пару немецких самолетов, которые пошли в атаку на Ил-2, встретил Самохвалов с Ханбековым. Бой завязался на виражах, и когда ведущий немец, разогнав скорость, хотел перейти на вертикаль, Самохвалов, находясь в «хвосте» у немца, двумя очередями с короткой дистанции поразил вражеский самолет. Его ведомый крутым пикированием вышел из боя, но вторая пара, маскируясь облачностью, продолжала преследовать нашу группу. При подходе к деревне Кайболово Самохвалов атаковал эту пару, «фокке-вульфы» резким разворотом отвернули в сторону своего аэродрома. Самохвалов повторил маневр противника, но на резком развороте сорвался в штопор. Ханбеков, находясь справа от Самохвалова, принял решение преследовать противника в одиночку. Хорошо зная, что на снижении ФВ-190 уходит от Як-9, Ханбеков не стал выполнять маневр со снижением, а немного срезал «мешок». В это время «фокке-вульфы» были уже на бреющем полете, и Ханбеков оказался выше их и сзади. Войдя в пикирование, он совершенно свободно настиг задний самолет противника и открыл по нему огонь. Спокойно прицелившись, удерживая самолет в прицеле, он выпустил несколько очередей, и немец врезался в землю в 500 метрах севернее станции Преображенка. Над местом падения вражеского самолета Ханбеков сделал несколько фигур высшего пилотажа и, спустившись до бреющего полета, «пробрил» это место. С земли махали шапками и руками советские солдаты.
На земле, когда они произвели посадку, Самохвалов, подойдя к Ханбекову, сказал:
— Ну и силен ты, Хан!
Вскоре после этого боя командир эскадрильи капитан К. Присяжнюк получил приказ командира полка: «С высоты 800 метров сфотографировать аэродром Раквере». Для этой задачи Присяжнюк выделил четверку разведчиков во главе со старшим лейтенантом Самохваловым. Ведомым у Самохвалова пошел Ханбеков, ведущим второй пары назначили Л. Медведева с ведомым А. Низовкиным. Звено получилось сборное и неслетанное. Самохвалов повел звено к цели через Нарвский залив. Облачность на маршруте была 8–10 баллов с высотой 900–1000 метров, верхний край облачности заканчивался на высоте 2000–2500 метров.
— Мы вошли в облачность, через небольшой ее разрыв, — рассказывал Ханбеков, — я предупредил Самохвалова о том, что в облаках летаю плохо, чтобы он это учитывал. Идя за облаками и пройдя 10–15 километров после береговой черты, мы встретили 6 ФВ-190, которые решительно и смело нас атаковали и сбили летчика Низовкина. Он ушел на подбитом самолете вниз под облачность. Самохвалов приказал Медведеву следовать за ним. Наша тройка прорваться к цели не смогла, и мы вернулись на свой аэродром. Через 30 минут вылет было приказано повторить. На этот раз линию фронта решили пересечь около города Нарва, — продолжал Ханбеков. — На этот раз нас немцы встретили «еще дружнее». В бою мы теперь никого не потеряли, но домой вернулись с невыполненным заданием. Приказали лететь в третий раз, теперь парой. Самохвалов решил линию фронта пройти на бреющем полете над Чудским озером. На аэродром Раквере мы вышли чуть западнее, и поэтому Самохвалов с правым разворотом решил с ходу пройти над ним. Он набрал высоту 700–800 метров, а мне приказал следовать на бреющем полете и следить за ним и за взлетающими самолетами с аэродрома, — продолжал Хан. — По нему открыли ураганный огонь, который через некоторое время внезапно прекратился. Я насторожился. Оказывается, Самохвалов выпустил шасси и пошел над аэродромом, слегка покачивая с крыла на крыло. Затем с левым разворотом он стал имитировать заход на посадку. Я ничего не мог понять! У меня мелькнула нехорошая мысль, что Самохвалов хочет сесть у немцев. Вдруг Самохвалов убирает шасси и уходит на второй круг с высоты 200–250 метров, с набором высоты. Над аэродромом он уже имел высоту не менее 700 метров и, опять покачивая с крыла на крыло, проходит над летным полем. Я шел правее его и сзади на бреющем полете. Он несколько раз по радио передал мне:
— Перейди влево, держись ближе к морю!
Я выполнил его приказ. Моя скорость была значительно больше, и я стал его обгонять. После пролета аэродрома он резко сделал полупереворот влево и стал пикировать прямо на меня, дав команду: «Уходи в море!» Немцы открыли огонь, но было уже поздно. Самохвалов был рядом со мной. Фотоснимки были прекрасные, за что он был представлен к награде. Дома он мне объяснил, что качал он с крыла на крыло для лучшего захвата фотоаппаратом аэродрома.
После посадки, уже на стоянке, Самохвалов ждал меня с довольной улыбкой.
— Ты доволен полетом? — спросил он меня.
— Да, — сказал я, — но учти, что я тебя чуть не расстрелял, когда ты заходил с выпущенными шасси на аэродром.
Он дал мне мощную пощечину, я ему ответил двумя. Техники удивленно смотрели на нас, а мы дрались вовсю. В это время подъехал командир полка и спросил:
— В чем дело?
— Да мы тут делаем разбор полета, — ответил Самохвалов.
Майор Мироненко приказал техникам немедленно доставить пленку в фотолабораторию, посмотрел на нас, засмеялся и уехал. А через несколько дней прилетел Низовкин на отремонтированном самолете. Он на подбитой машине произвел посадку на армейском аэродроме, — закончил рассказ об этом полете Ханбеков.
Ил-2 атакует быстроходную десантную баржу
Шестерка Як-9 прикрывала 6 Ил-2 при нанесении удара по кораблям противника в районе порта Азери. Группа воздушного боя (пара Шарова с Ханбековым) над целью вышла вперед, в сторону вражеского берега, в сторону вероятного появления самолетов противника. Над целью стояла облачность небольшой толщины, с нижней кромкой 2500–2700 метров. Пара Шарова шла на высоте 2000 метров. Штурмовики дружно ударили по кораблям и, сбросив бомбовый груз, взяли курс на свой аэродром. В этот момент пара Me-109 произвела атаку по паре Шарова спереди-снизу. Ведущий «мессер», потеряв скорость, завис в верхней точке и свалился вниз. Его ведомый, повторив тот же маневр, также завис в верхней точке вверх колесами. Шаров атаковал его в «живот», поразив двумя пулеметно-пушечными очередями. Самолет противника сначала загорелся, а затем взорвался. Не успел Шаров развернуться, как был атакован второй парой Me-109 снизу и подбит. «Мессер», проскочив вперед самолета Шарова, завис. Шаров стрелять не мог, и «мессер», проскочив вперед и развернувшись, попытался атаковать подбитый самолет Шарова в лоб. Три раза они сходились на встречных курсах, но все безрезультатно.
Ханбеков увидел резкий маневр Шарова и то, как от самолета его ведущего полетели клочки перкали, но подумал, что это прямое попадание зенитного снаряда. Лишь когда он увидел, что между их самолетами проскочил «стодевятый», он понял, что прозевал самолеты противника, не обнаружив их вовремя.
Подбитый Шаров передал Ханбекову по радио: «Хан, я подбит…» — и ушел в облачность. Ханбеков бросился за командиром, но, пробив тонкий слой облачности вверх, он никого не обнаружил, а радиосвязи с ведущим уже не было. Выйдя вверх за облачность и не обнаружив Шарова, Хан бросился вниз и наткнулся на большую группу немецких истребителей. Мимоходом атаковав несколько самолетов (как показалось Хану — безрезультатно), он опять не обнаружил Шарова. Хан вновь несколько раз вызвал по радио своего командира, но ответа не получил. Выйдя из боя, он еще раз пробил облака вверх, но и там было пусто. Шаров, как потом узнал Ханбеков, ушел на подбитом самолете в сторону своей территории.
Хан возвращался домой один, глубоко обиженный на себя, как вдруг вдали и ниже увидел одиночный самолет, а следом за ним второй. Тот преследовал первого, но был еще на довольно большом удалении от него. Воспользовавшись преимуществом в высоте, Хан направил свой самолет вниз и стал сближаться с преследовавшим самолетом. Подойдя ближе, он увидел, что это Me-109 преследует Як-9. Тогда Ханбеков сблизился еще больше и подошел к «мессеру» снизу. Немец настолько увлекся атакой, что не увидел Ханбекова и подпустил его совсем близко, и тогда Хан, хорошо прицелившись, открыл из всех точек огонь. Сам он до того увлекся атакой на растущий в прицеле «мессер», что не мог из-за накопившейся злости оторвать пальцы от гашеток, и чуть не произошло столкновение. Хан ушел вверх, перевернул самолет на спину и увидел, как «стодевятый» со шлейфом дыма уходит вниз. Стремясь добить врага, он начал преследование, но «мессер» уже как глиссер прошел по воде, а затем скрылся под водой. Развернувшись в сторону «яка», Хан по номеру узнал самолет своего ведущего. Жив Шаров! Пристроившись к подбитому самолету командира, Хан стал прикрывать его на маршруте к аэродрому. Подойдя ближе к командиру, Хан увидел, что его самолет сильно поврежден, а Шаров поднятием сжатых рук вверх благодарит его за спасенную жизнь. После посадки Шаров по-братски крепко обнял Хана и расцеловал своего спасителя…
23 марта разведка обнаружила в Нарвском заливе две группы вражеских кораблей общим составом 15 единиц. Атаковать корабли противника поручили гвардейцам-штурмовикам. Первыми по врагу нанесла удар пара Ил-2 гвардии лейтенанта Ивана Родионова. Вдвоем с ведомым они прорвались через плотный заградительный огонь и прямым попаданием подожгли сторожевой корабль. Затем подошла группа гвардии лейтенанта Павла Терещенко, а третью волну гвардейцев возглавил Герой Советского Союза гвардии майор А. Мазуренко: ведущим пары в этой группе шел гвардии майор Виктор Каштанкин.
В. Каштанкин
Когда Мазуренко настиг караван противника, два корабля уже горели, но враг огрызался зенитным огнем. На боевом курсе в машину Каштанкина попал зенитный снаряд. Самолет подбросило, электросбрасыватели сработали раньше времени, и бомбы пошли мимо цели. Майор длинными очередями из пушек бил по палубе и корабельным надстройкам, а огонь все больше и больше охватывал самолет. Горящая машина развернулась и ринулась на корабль: после удара фашистский сторожевик со всем экипажем пошел на дно…
Удар по кораблям противника завершил гвардии капитан Михаил Бухаров. Всего в результате удара было потоплено 2 транспорта водоизмещением по 2000 тонн каждый, один сторожевой корабль, сторожевой катер и повреждены еще два сторожевых корабля. Остатки вражеского конвоя, спасаясь от штурмовиков, укрылись в бухте Азери. Мстя за гибель боевого товарища, летчики, ведомые гвардии старшим лейтенантом Алексеем Набатовым, завершили разгром врага: после атаки четверки Ил-2, добившейся прямого попадания, еще один сторожевой корабль противника взорвался.
Мастерство истребителей возросло, и они надежно прикрывали гвардейцев от атак вражеских самолетов. Только в середине марта в бою при отражении вражеских атак было сбито 6 ФВ-190. Известность получил бой, в ходе которого шестерка Як-9 под командованием Героя Советского Союза Константина Ковалева прикрывала пятерку Ил-2 на удар по кораблям в районе порта Кунда. И на этот раз бой начался на отходе от кораблей. Первую пару ФВ-190 на встречных курсах встретил Иван Ковалев: перейдя на вертикаль и сблизившись с ведущим пары, он с короткой дистанции сбил ФВ-190. Подошла еще четверка ФВ-190: одна пара на высоте 400 метров, вторая на 800. Немцы решили прорваться к штурмовикам и близко подошли к заднему «илу». Бородачев с Репиным с пикирования в лоб отсекли вражескую атаку. Немцы ушли вверх горкой, а Бородачев на горке, сблизившись до короткой дистанции, сбил второй самолет, который упал рядом с кораблями. Но ведомый ФВ-190 зашел в хвост самолета Бородачева и открыл огонь. На выручку Бородачеву бросился Константин Ковалев, который с дистанции 20–30 метров прицельной очередью сбил третий самолет врага.
Атака Ил-2 по транспорту
Атака Ил-2 по транспорту
Атака Ил-2 минного заградителя
Вторая пара ФВ-190 с выгодного положения пошла в атаку на К. Ковалева, но здесь его надежно прикрыл его ведомый Саша Лысенко. От его очереди ФВ-190 загорелся и горящим упал в воду. В это время к штурмовикам подошло еще две группы вражеских самолетов: тройка немцев подходила с северного направления, четверка с юга. Тройка пошла в атаку на пару Ивана Ковалева, но атаку отбил Константин Ковалев. Тройка прекратила атаку и левым боевым разворотом ушла вверх, при этом Ковалев на боевом развороте сблизился с ведущим тройки и открыл огонь. Немец сделал переворот, пытаясь уйти из-под атаки пикированием, но Костя Ковалев продолжил его преследовать, и немец не рассчитал — на выводе врезался в воду. Иван Ковалев пошел на преследование второго самолета из этой тройки, и в верхней точке боевого разворота попал в него. После второй очереди ФВ-190 резко пошел вниз и, не дотянув до берега, ткнулся в воду.
В этом бою Константин Ковалев и Иван Ковалев сбили по два самолета ФВ-190, а Павел Бородачев и Саша Лысенко по одному. Штурмовики потерь не имели.
Улучшилась погода, и штурмовики и истребители волна за волною уходили на уничтожение вражеских кораблей. Три группы штурмовиков, ведомые Героем Советского Союза Ф. Фоменковым, А. Набатовым и В. Максютой, провели успешный бой с караваном вражеских кораблей в Нарвском заливе. Корабли противника встретили наши самолеты огнем. Преодолевая зону заградительного огня, штурмовики стремительно атаковали противника. Несколько бомб попали в сторожевой корабль, тральщик и сторожевой катер: вскоре они затонули. Два сторожевых корабля и тральщик получили сильные повреждения. Немецкие истребители попытались помешать штурмовикам, но истребители прикрытия смелыми действиями парализовали атаки противника. Активную помощь истребителям оказали стрелки-радисты штурмовиков. Майор Мироненко сбил ФВ-190, который оказался 1500-м сбитым летчиками Балтики самолетом противника. Петр Хорунжий бросился на перехват вражеской четверки и связал ее боем. Ловко маневрируя, уходя из-под ударов, он сам перешел в атаку и прицельной очередью сбил ФВ-190. Это была его 8-я личная победа…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.