Красильщиковы

Родоначальником фамилии Красильщиковых является «дедушка Григорий», который еще в начале XIX столетия имел при селе Родниках небольшое красильное заведение, вследствие чего был прозван «Красильщиком». Это прозвище затем осталось как фамилия для всего потомства.

С разорением в 1812 году французами Москвы мануфактурные промыслы Вичугского района, к которому причисляется и село Родники, начали быстро развиваться, и заведение «дедушки Григория» было увеличено прибавкою двух ткацких станков, количество которых к 1820 году было удесятерено, а при сотрудничестве сыновей, Ивана и Михаила, «дедушка Григорий» учредил и контору для раздачи пряжи на работу по домам небольшим мастеркам.

Так как остальные братья Ивана и Михаила не хотели усердно заниматься делами, то в 1820 году последовал раздел семьи «дедушки Григория»: Иван Григорьевич делается основателем нынешней фирмы «Товарищество мануфактур наследников Михаила Ивановича Красильщикова», а Михаил Григорьевич — родоначальником упомянутой фирмы.

Развитию ткацко-красильного заведения Михаила Григорьевича очень много способствовал его сын Антон Михайлович, который всю свою жизнь (1810–1867) посвятил делам своей фабрички. В конце его жизни, когда разразился, вследствие Американской войны, промышленный кризис, дела чуть-чуть пошатнулись, но их спасла, главным образом, энергичная и трудоспособная невестка Антона Михайловича и жена первого его сына Михаила Антоновича — Анна Михайловна, дочь небольшого фабрикантика из соседней деревни Репина — Михаила Хонина. Эта умная женщина сумела сперва вместе с мужем дать большой размах своей фабрике устройством механической ткацкой фабрики. Оставшись в 1875 году вдовою с малолетними детьми, Анна Михайловна перевела все дело на свое имя и блестяще вышла из тех тяжелых условий, в каких находилась в то время фабрика. При помощи брата своего Парфения Михайловича Хонина она восстанавливает кредит предприятия и даже приобретает у своего родственника Ф. Иванчикова остановившуюся ситценабивную фабрику, которая и поныне бездействует.

В 1888 году достигает совершеннолетия самый младший сын Антона Михайловича, Николай Михайлович Красильщиков, унаследовавший от матери ее энергию и трудоспособность. Воспитанный на новых началах, Николай Михайлович, став во главе предприятия, сразу освобождает его от старых патриархальных порядков и придает ему новый, современный промышленный характер. Самолюбивая Анна Михайловна сперва пробовала даже противодействовать сыну в его начинаниях, но была вынуждена пойти на уступки. Когда в 1894 году Николай Михайлович задумал основать паевое товарищество ее имени, она приняла в этом участие, но тем не менее, несмотря на блестящий ход фабричных дел, до самой смерти (1902 год) не могла примириться с теми новшествами, которые заводил сын. С уходом Анны Михайловны уходит и ее «правая рука», брат Пар-фений Михайлович, и Николай Михайлович начинает окружать себя людьми с высшим техническим образованием. Первым таким лицом был инженер Леонид Леонидович Фролов, который при помощи отличного практика Исидора Степановича Лимонова становится руководителем красильно-отделочной фабрики. В 1907 году его место занимает член государственной думы инженер-технолог Александр Осипович Горев. Ткацкой фабрикой, когда она была механическою, с 1873 до 1910 года заведовал Павел Петрович Закорюкин. Прядильная фабрика была основана под руководством инженера Петра Христиановича Матиссена в 1898 году, ею он руководил почти 15 лет. Перейдя за смертью И. Ф. Иванчикова на высшую должность — заведующего хозяйственной частью фабрики, руководство бумагопрядильною фабрикою, вместе с ткацкой, он передал инженеру Николаю Борисовичу Рожкову. Помощниками Рожкова в ткацкой фабрике состоят мастера С. П. Закорюкин и М. Д. Алимарин. Коммерческою частью товарищества заведуют Петр и Федор Михайловичи Красильщиковы, но главным руководителем почти сорок лет состоит Степан Никанорович Барков, который начал свою деятельность у Красильщиковых еще в 1867 году. Его помощником в настоящее время состоит бывший руководитель Харьковского склада Василий Петрович Подпальный.

В настоящее время мануфактура имеет 84 652 прядильных и 2 784 крутильных веретена при 3 009 ткацких станках и 8 200 рабочих. Годовое производство достигает 16 миллионов рублей.

Теми новшествами, против которых восставала А. М. Красильщикова, были те культурно-просветительные учреждения, которыми Родниковский район так ярко выделяется среди подобных ему фабричных районов; эти новшества помогли мануфактуре стать в ряды лучших наших мануфактур. Двадцать пять лет тому назад Н. М. Красильщиков определенно и решительно высказал свое глубокое убеждение в преимуществе грамотного и развитого рабочего перед невежественным; и с тех пор он, совместно со своими сотрудниками, неуклонно и последовательно старался внести свет в темную рабочую массу.

Быстрый рост мануфактуры вызвал сильный прилив рабочих, почти возник народный дом, имеющий в настоящее время большое значение, как центр, около которого сосредоточилось большинство просветительных учреждений Родниковского района. Здание народного дома каменное — 74 аршина длиною и 27 аршин шириною; оно заключает в себе четыре зала: чайною на 400 человек, библиотеку-читальню, склад картин, склад-выставку сельскохозяйственных орудий, семян, наглядных пособий по сельскому хозяйству. Народный дом служит местом собраний различных общественных организаций: общества потребителей, общества пчеловодства, благотворительного общества, Малышевского кредитного общества, кружка любителей драматического искусства, любительского церковного хора. Здесь же постоянный синематограф.

Для просвещения взрослого населения фабрики с 1891 года ведутся чтения со световыми картинками. Местом для чтений служит столовая рабочих, в которой устроена постоянная сцена. Заведующим культурно-просветительными учреждениями состоит Василий Александрович Халезов.

В 1903 году кружок местных интеллигентных лиц, при пособии товарищества, организовал общеобразовательные и технические курсы, которым ставилась нелегкая задача — «дать специалисту-рабочему, кроме общего образования, возможность ознакомиться с самой теорией его специальности».

Несмотря на то, что Родниковский фабричный район не занимает, по своим размерам, первого места в Костромской губернии, постоянным и неизменным представителем рабочих в Государственную думу избирается г. Шагов, рабочий с фабрики Красильщиковой, как представитель наиболее культурного рабочего края в губернии.

Основателем фабрики товарищества мануфактуры наследников М. И. Красильщикова был Иван Григорьевич Красильщиков, сын родоначальника всех впоследствии отдельных фабрик в селе Родниках, «дедушки Григория». В начале прошлого столетия Иван Григорьевич, вместе с сыном Михаилом, основал красильно-кубовое заведение. Сын же Михаила Ивановича, Иван Михайлович (с 1801–1855), расширил отцовское красильное заведение и основал ручную ткацкую работу раздачей мастеркам-ткачам, которая была сильно развита его сыном Михаилом Ивановичем (с 1855–1876), в этот же период было положено начало механическому ткачеству, крашению и отделке тканей фабричным путем, к этому же времени относится расширение торговых оборотов на Украине и в Москве посредством скупных товаров и выдачей под набивку миткалей ивановским фабрикам. С 1876 года после смерти Михаила Ивановича руководительницею фабрики и всего дела становится его вдова Елена Ивановна, на правах опекунши над малолетними детьми, после смерти последнего старшего сына Василия Михайловича (1890 год), главной наследницей после брата вступает дочь Елены Ивановны, Ольга Михайловна Щербакова, которая в 1910 году совместно с матерью и зятем Александром Ивановичем Кокоревым, организует паевое вышеозначенное товарищество. Доверенным в Москве состоит Геннадий Михайлович Ладыгин. Его помощником — Константин Дмитриевич Травников. Заведующим фабрикою более 40 лет состоит Александр Васильевич Аверин.

В настоящее время предприятие состоит из механической ткацкой в 263 станка и красильно-отделочной, где годовая выработка разных тканей при 500 рабочих достигает около 1 000 000 рублей.

Ч.М. Иоксимович

Семья Красильщиковых в Москве была известна сравнительно мало. Они держались особняком, мало где, в других домах купеческих династий, бывали и, за исключением Серафимы Давыдовны, не были родней старых московских фамилий. Мне эта семья была хорошо известна, так как мой отец сделал в их предприятии свою деловую карьеру. Им принадлежала большая фабрика в селе Родниках.

Работали они одежный товар, который славился своим черным цветом, не линявшим при стирке. Товар их нарасхват раскупался на рынке, и дела их процветали. Их годовой доход исчислялся в миллионах рублей; все три семьи принадлежали к числу самых богатых в Москве. Фирма их называлась «Товарищество Анны Красильщиковой с сыновьями».

К началу текущего столетия Анны Михайловны уже не было в живых. Было три брата: Петр, Федор и Николай Михайловичи. В семье был еще четвертый брат, Иван, не знаю почему, но к делам фабрики он не имел отношения.

В Москве их звали «американцами». В те времена так характеризовали людей с правилами «светского» этикета и обхождения.

В историю русской жизни эта семья должна войти не только ввиду той огромной роли, которую играла их фабрика в хлопчатобумажной промышленности: было и другое основание для того, о котором мало кто знает.

Один из братьев, Николай Михайлович, обладал прекрасным, исключительным по силе тенором. Мне удалось слышать более или менее все знаменитости итальянской оперы. Хорошо помню Мазини, Таманьо, Ансельми, позднее — Карузо. С Фигнером и Собиновым был хорошо знаком лично. Может быть, мало кто мне поверит, но я утверждаю, что такого голоса, как у Красильщикова, ни по красоте, ни по силе, не было даже у Карузо. Николай Михайлович долго учился в Италии и постиг в совершенстве все требования итальянской школы. Когда он кончил свое музыкальное образование, — если не ошибаюсь, в конце девяностых годов, — то самые знаменитые импресарио предлагали ему какие угодно контракты, для гастролей по всему миру. Он никогда не соглашался. Причин было две: во-первых, несметное богатство делало для него неинтересной материальную сторону этого дела, но было и нечто худшее: у него был «трак» и он не мог петь публично. Ряд попыток, им предпринятых, кончились для него неудачно.

Николай Михайлович был в приятельских отношениях с моим отцом. Он и его жена бывали у нас; бывали и мы у них, в доме на Моховой (бывшей Базановке), где они жили последнее время. Он часто пел, но никогда в той комнате, где сидели слушатели: он уходил в соседнюю, часто темную, если дело было вечером, — и пел оттуда, и я скажу, что никогда после я не слышал ничего подобного; в особенности было хорошо, когда он пел из итальянской оперы. Он был убежденный «итальянец». У него был необычный авторитет в московских оперных кругах. Многим, начиная с Неждановой и Собинова, он давал уроки и наставления, всегда, конечно, бесплатно. Собинов мне говорил, что никакие советы не были для него так ценны, так полезны, как именно советы Николая Михайловича.

Я помню один поразивший меня случай. Это было в Кисловодске, в 1917 году. Мы жили вместе в пансионе и однажды пошли вместе же в оперу. Шел Риголетто, и герцога пел Д. А. Смирнов, артист Московского Большого театра, — тоже один из его учеников. Мы сидели в первом ряду, рядом со сценой. Смирнов все время смотрел на своего учителя, который всячески ему помогал, жестом и иногда даже голосом. Смирнов пел как никогда и имел огромный успех.

Мне иногда за рубежом приходилось вспоминать Н. М. Красильщикова. Я чувствовал, что не всегда доверяют моей памяти. Но раз я нашел свидетеля — светлейшего князя П. П. Волконского, бывшего русского дипломата при Ватикане, который хорошо знал Николая Михайловича и даже ему аккомпанировал. У него о Николае Михайловиче приблизительно такие же, как у меня, воспоминания.

П. Бурышкин