Да, я отморозок!

Когда самолет приземлился на аэродроме заполярного городка Кируна (Kiruna) и пассажирам объявили «с вещами на выход», обнаружилось прискорбное обстоятельство: моя теплая шапка вывалилась где-то из рукава в аэропорту Стокгольма. В Киеве, откуда мы изначально вылетали, было –12 °C, в Стокгольме –2 °C, в шведском Заполярье «интернеты» предрекали –45 °C, так что потеря шапки весьма меня раздосадовала.

Все бы ничего, и утром в ICEHOTEL, куда мы направлялись, можно будет купить прикольную лапландскую шапку «четыре ветра», но до местечка Юккасъярви (Jukkasj?rvi) надо было еще 14 км на собаках добираться по тундре. А без теплого головного убора это, так сказать, не климатило.

Однако опасения оказались напрасны. Шведская Лапландия по климату гораздо мягче финской и тем более русской. Эта страна и ее население — саамы, или лопари, поделены между четырьмя государствами: Норвегией, Швецией, Финляндией и Россией (Кольский полуостров). Благодаря теплому течению Гольфстрим в аэропорту Кируны было всего –5 °C. Теплее, чем в Киеве!

Саамские лайки, или хаски, несмотря на некоторое внешнее сходство с волками, очень дружелюбные, и у них глаза голубого цвета, как у человека. В наши нарты было попарно впряжено 12 этих чудных созданий, которые тысячелетиями помогали выживать человеку в непростых условиях Заполярья.

Сафари в настоящей саамской собачьей упряжке, которой саамка с внешностью Греты Гарбо традиционно управляла, стоя сзади, — достойно небольшого отступления. Пассажиры садятся на устланные оленьими шкурами нарты, как дети в санки, которых папа везет в детский сад, — друг за другом. Ногами мне пришлось упираться в чемодан и кейс с ноутбуком. Каюр, так называют «собачьего кучера», их поместила в мешок и приторочила к нартам.

Как лайками управляла «Грета Гарбо», осталось невыясненным. Кроме изначального «чу!», она не произнесла ни слова, и никакого бича или палки в руках у нее не было. Собачки сами споро бежали куда надо, нам оставалось только посматривать по сторонам и изумляться. Покрытую вечным снегом сказочную Лапландию освещали только месяц, звезды и вспышки северного сияния. Через час с небольшим хаски доставили нас в Юккасъярви.

Мы занимаемся производством новой телевизионной программы «Удивительные странствия» о самых необычных отелях в мире. И обойти вниманием Ледяной отель никак не могли. ICEHOTEL строится в Юккасъярви вот уже 22-й год. Как вы уже догадались, стройматериал, который требуется для создания отеля, не купить на рынке или в магазине. Стройматериал создала сама природа — ICEHOTEL построен из снега и льда. Это первый и самый большой в мире «иглу-отель», по площади внутренних помещений он сравним с Национальным научно-природоведческим музеем АН Украины, что на ул. Богдана Хмельницкого — более 5 тыс. кв. метров.

Ледяная гостиница, посвященная жизни и быту северного народа саами, расположена в двухстах километрах за Полярным кругом. А это значит, что в декабре — январе здесь не рассветает — полярная ночь, а в мае — июне солнце вообще не садится за горизонт — полярный день.

Строительство отеля начинается, как правило, в середине ноября, когда огромные стальные стены и арки засыпают снегом, который в дальнейшем леденеет, таким образом получаются стены и коридоры отеля. После этого легкие и разборные стальные конструкции изнутри изымают и приступают к отделке внутренних помещений и номеров гигантского иглу.

Нынешней зимой в ICEHOTEL можно было насчитать 85 помещений. Это колонный и выставочный залы (Iceart exhibition), ресторан и бар (Absolut Icebar), кинотеатр (Icehotel cinema), магазин, своя церковь (Icechurch — для свадеб и крестин), театр (Ice Globe Teatre) и, конечно же, гостиничные номера, способные вместить до четырех человек. Климат в Icehotel меняется в зависимости от температуры снаружи — в пределах от 4 до 9 градусов Цельсия ниже, понятное дело, нуля.

Лед для строительства достают из чистейшей реки Турне. Оттого он прозрачный, как стекло. В озере Юкка лед замутнен всяческими натуральными включениями — веточками, хвоей, илом, — и он недостаточно красивый, по мнению архитектора. А как по мне, то это как янтарь с интересными букашками внутри.

Как все начиналось, нам рассказал Ингве Бергквист, основатель ICEHOTEL:

— Я начал работать в компании в 1970 году. Всем руководило местное фольклорное общество. Название Юккасъярви с языка саами переводится примерно как «Место встречи». Поселению около 500 лет. Долгими темными холодными и снежными зимами сюда удавалось заманить лишь очень немногих туристов.

С середины 1970-х мы предложили туристам спуск на плотах, ловлю рыбы, посещения этнического стойбища саами, катание на оленях и собачьих упряжках. Так мы пытались привлечь сюда людей, но туристам была не интересна эта местность: «Что нам там делать, где холод и мрак? Разве что летом, увидеть белые ночи».

В 1989 году я поехал в путешествие, чтобы своими глазами посмотреть, как в других странах привлекают туристов. Я отправился в Японию, посетил город Саппоро во время ежегодного фестиваля снега и льда. И тут меня осенило! У нас есть река Турне, полная кристально чистого льда, и он никак нами не используется!

В ноябре 1989 года мы совместно с фольклорным обществом организовали первый семинар скульпторы из снега и льда. Это был двухнедельный курс в Юккасъярви. Я пригласил двух японских скульпторов, которые обучают «ледяному» ремеслу. И весной 1990 года прямо на льду Турне была построена имеющая форму цилиндра эскимосская иглу из заледеневшего снега. Внутри иглу на площади 60 квадратных метров открылась художественная галерея, изумившая сотни посетителей. Выставочный зал тут же назвали Artic Hall.

И вот однажды несколько гостей изъявили желание заночевать в иглу, хотя Artic Hall для этого вовсе не был предназначен. Улеглись они в спальных мешках на шкуры оленей — и на следующее утро были в восторге: до того им там было тепло и хорошо. Таким образом, в том же 1990-м родилась концепция ледяной гостиницы — ICEHOTEL. И так я стал «отцом-основателем» нашего необычного комплекса.

В этом сезоне в Юккасъярви приезжали художники из 15 стран, например из Аргентины, Эстонии, Испании, Италии, Норвегии и Нидерландов. Они прибывали в два этапа. Первая команда строила ICEHOTEL с 6 до 24 ноября, а вторая — с 20 ноября до 8 декабря. Когда строительство отеля завершено, тысячи гостей могут почивать в иглу изо льда и снега, более ста свадебных пар дают Богу клятву в Ледяной церкви. Однако в середине апреля вся эта красота растает. ICEHOTEL возвращает все то, что взял у природы — он медленно стекает снова в реку Турне. Так что, каждую зиму ICEHOTEL выглядит по-иному.

III

Для начала нас поселили в теплом деревянном домике со всеми удобствами, соответствующими 4-звездочному отелю. Атмосфера в ICEHOTEL и на ее территории напоминает горнолыжный курорт. Вот только лыж вы тут не найдете: ни горных — тундра все-таки, — ни беговых, что несколько странно. Публика развлекается вырезанием ледяных скульптур, необузданными гонками на снегоходах, прогулками на оленьих и собачьих упряжках, верховой ездой на мохнатых саамских лошадках.

На рецепции нам вручили пластиковые карточки-ключи от домика, бэйджи PRESSA и карты территории отеля.

— Идите прямо от нас, как дойдете до ресторана, поверните направо, а там по карте разберетесь, — указала нам в темноту шведка с внешностью солистки ABBA Агнеты Фельтског. Никаких услужливых портье, несущих твою поклажу до номера и разъясняющих любую мелочь, вплоть до крана с горячей водой. Полное самообслуживание. Help you self.

Недаром шведы изобрели «шведский стол». Здесь этот принцип царит во всем. Даже в аэропорту мы регистрировали свои авиабилеты самостоятельно у электронного автомата, который выдал нам посадочные талоны и самоклейки на багаж. Чемодан мы также сами поставили на самодвижущуюся ленту, и он уехал куда-то в утробу транспортного отсека. Наверное, в наше время так были бы устроены все аэропорты мира, но все испоганили исламские террористы.

Ресторан Ishotellet нас встретил традиционной саамской кухней — это медвежатина и оленина, которую режут тонкими пластами и слегка коптят, лосятина и рыба, которой много в здешних студеных речках и озерах. Сиг, лосось, форель, хариус, кумжа. Покислиться — брусника, морошка, клюква, голубика. Саамы знают, как хранить ягоды, чтобы даже в феврале они были свежими.

На другой день мы переселились непосредственно в ледяной номер-иглу. Там изо льда было все — огромная кровать, устланная оленьими шкурами, кресла, стол, даже электрические светильники. Санузел, правда, находится отдельно, в соседнем теплом корпусе с камерами хранения, кофе-автоматом, саунами и гардеробной, укомплектованной полярными комбинезонами, теплыми непромокаемыми сапогами, кожаными меховыми рукавицами и вязаными шапочками.

На рецепции нам предложили покататься на автомобиле по снежному и ледяному бездорожью. Но мы объяснили «Агнете Фельтског», что в далекой Украине каждый житель нашей чудесной страны получает на все зимнее время подобное развлечение круглосуточно, в виде бесплатного социального пособия от государства. Так что мы предпочли воспользоваться менее экзотичным для Лапландии видом досуга — катанием на оленях. Коих и заказали к обеду.

У нас было вдосталь времени, чтобы ознакомиться непосредственно с Юккасъярви. Это небольшой поселок, на 2 км растянувшийся по берегу озера Юкка. Домики деревянные, весьма скромные, но тщательно обихоженные и оттого нарядные. У многих — автомобили и вольеры с лайками. Какой-то домашней скотиной пахло лишь в одном месте. Но больше всего нас поразила невероятная чистота. Мы специально искали, но нигде не нашли никакого мусора. Ни бутылки, ни бумажки, ни собачьей какашки. Мы не смогли найти ни единого окурка или хотя бы даже плевка. Чистота исключительная, такое ощущение, что находишься в декорациях какого-то фильма о шведских саамах. Даже снег в Юккасъярви был как будто искусственный — сверхъестественно белый и очень-очень сухой.

Лишь у школы, на автобусной остановке мне удалось отыскать крохотное граффити «I was here». Но кто его оставил? Не исключено, какие-то туристы. Ведь теперь Юккасъярви — весьма популярный в Швеции зимний курорт. Добыть тут для нас ледяной номер на сутки стоило администратору съемочной группы больших трудов.

Пунктуальность в Швеции весьма в чести. Ровно в 14:00 нас ждал саам лет 50-ти, одетый в «малицу» — это этническая одежда, сшитая из оленьих шкур мехом внутрь. Малица саамов не только удобна и тепла, но и весьма нарядна. Все цвета национального костюма очень символичны. Они вторят цветам саамского флага, где синий — цвет полярной ночи, а все остальные цвета — краски долгожданного лета. Кожаный ремень, обшитые сукном отвороты и бисер. На боку саамский нож, на плече — пластиковое лассо.

Вместе с саамом были две ассистентки — прехорошенькие юные саамочки Джозефина и Дженифер. Саамки управляли двумя мотосанями. На третьем снегоходе ехал сам саам Андерс. На трех больших нартах, позади мотосаней, уместилась вся наша съемочная группа. Где-то за 2 км от Юккасъярви в просторных левадах нас ждали северные олени. В лапландских сказаниях и легендах олень — любимец и красавец, без которого саамы не представляют свою жизнь. «Мы — олений народ», — говорили Андерс и его оленята Джозефина и Дженифер.

Андерс с помощью лассо поймал трех рогачей, и саамки запрягли их в легкие одноместные нарты. Нам объяснили, как управлять северным оленем с помощью одной веревки, и дали каждому желающему насладиться воплощением в жизнь слов из песни советского певца Кола Бельды:

Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним

И нечаянно ворвемся прямо в снежную зарю.

Когда мы все отсняли, накатались, намерзлись, накричались — саамы пригласили нас в прокопченную вежу-куэть. Типичное саамское жилище походит на более известный сибирский чум или североамериканский вигвам — это конусообразное сооружение из жердей, покрытое шкурами, с низко повешенной дверью и отверстием посредине для выхода дыма. Внутри вежи нет ни лавок, ни каких-либо других сооружений, относящихся к внутренней отделке. Два обструганных дерева кладутся параллельно стенам, отделяя «кухню» от «спальни». Там, разлегшись на оленьих шкурах вокруг костра, мы слушали сказания саама об их жизни.

Жители Лапландии — это европейцы, которых несколько тысяч лет назад ледник запер на Скандинавском полуострове. Саам Андерс угощал нас горячим чаем из какого-то мха и листьев морошки, потчевал необычайно вкусной олениной с традиционными саамскими лепешками. Он рассказывал о тысячелетней жизни с северными оленями, об охоте, о том, как живут лопари в разные времена года. Создавалось такое ощущение, что это он сам лично жил здесь тысячу лет бок о бок с оленями и лайками. В то же время его английский был безупречен. В саамских школах этот язык преподают с начальных классов. Только очень старые саамы, которым за 70, не понимают и не говорят по-английски.

— Мы все говорим на своем родном языке, на шведском и на английском, — пояснил мне Андерс.

Когда на мотосанях мы вернулись по замерзшей реке в ICEHOTEL, уже стемнело. Высокий белокурый служащий в фирменной синей малице рассказал нам, как хорошо и комфортно спать при температуре –5 °C. Три правила:

1) надо быть обнаженным внутри теплого спального мешка на гагачьем пуху;

2) надо быть полностью сухим — ни после сауны, ни вспотевшим от какого-либо активного занятия;

3) нельзя надевать нейлоновые трусы или майку, только хлопок, лен, а лучше шерсть. Возможны шерстяные носки и вязаная шапочка.

— Спальные мешки вы у себя в номере не обнаружите, иначе они сильно там вымерзнут. Все необходимое найдете сами в гардеробной.

И снова «Help you self». Чаевые за услугу тут никому не нужны.

В ледяном лобби распивали кофе и шампанское две шведских свадьбы. Невесты — в платьях изо льна и белой шерсти. Одна — блондинка с внешностью Линн Берггрен из шведской поп-группы Ace of Base, другая — с ярко-рыжими волосами до ягодиц — умопомрачительная, как кельтская богиня. Их избранники — оба за 30 — рослые викинги с суровыми лицами. Надолго ли их семьи? В Швеции 70 % семейных пар распадаются. Социальная защита женщин со стороны государства позволяет им не держаться за мужа из-за боязни остаться «на бобах». Даже наоборот — мать-одиночка всегда удачно замужем за государством, у которого ВВП на душу населения свыше $60,000.

Шведские женщины благонравны, как могут быть благожелательны богини к смертным, а также чрезвычайно самостоятельны. Они служат в армии, их большинство в правительстве и парламенте, ребенку по закону от 1986 года присваивается фамилия матери, а не отца. Женщины-таксисты, крановщики, операторы транспортеров в аэропортах — рослые, белокурые, сильные валькирии. Ими нельзя не восхищаться!

Спалось на глыбе льда, устланной оленьими шкурами, на удивление сладко. Но ведь не внял увещеваниям саама-инструктора не пить много чаю на ночь! Так что уже в 4:00 пришлось выбраться из уютного пухового мешка и, содрогаясь от холода, добежать до теплого корпуса. Назад уже больше не вернулся. В лобби шастала все еще в подвенечном белом платье «Линн Берггрен». Она искала пластиковые стаканчики, чтобы попить из вечно льющегося источника чистейшей воды. Вообще-то в Швеции воду можно пить из любого крана.

Пришлось помочь Снежной королеве найти посуду, и мы вместе испили чуть-чуть сладковатой водицы речки Турне.

— Tanks for the help, the staf is very nice! (Спасибо за помощь, сотрудники отеля весьма милы.)

— I’ll defnitely give them your compliments. (Обязательно передам им ваши комплименты.)

— Aren’t you working? (А вы разве здесь не работаете?)

— Just like you, this is my frst night on reindeer skins. (Так же, как и у вас, это моя первая ночь на оленьих шкурах.)

Дальнейшее в точности описал советский бард Александр Новиков:

Мы хохотали заразительно и звонко

И подавали нежелательный пример.

Она была вполне приличная девчонка,

А я еще вполне приличный кавалер!

…Около 7:30 утра остальных отморозков поднял вчерашний инструктор в синей малице. Он угостил нас горячим брусничным соком. В лобби «сползлись» гости двух шведских свадеб, мужья-викинги и кельтская огневолосая богиня. Мы сдали спальные мешки и собрались к отправке в аэропорт Кируны. В последний час обнаружил, что оставил в прокатном комбинезоне свои перчатки. Но это не сильно расстроило, потому что в аэропорт нас повезли на теплом комфортабельном микроавтобусе. Вы не поверите, но водителем его была снова молодая решительная блондинка — на этот раз с внешностью Умы Турман.

Февраль 2012

Данный текст является ознакомительным фрагментом.