Дорога в логово сомалийских пиратов
Дорога в логово сомалийских пиратов
«Момбаса — это прекрасный город с высокими зданиями из камня. В домах много мебели, сделанной замечательными мастерами. Мужчины и женщины носят элегантную, богато отделанную одежду. Этот город бурлит жизнью. Кроме того, при нем хороший порт, где трудится множество людей» — это описание заимствовано из португальского судового дневника XVI века.
Что записал о Момбасе капитан украинского судна «Фаина» Владимир Колобков, доподлинно неизвестно, ведь он скончался в плену у сомалийских пиратов. Украинский сухогруз с оружием на борту был захвачен в нейтральных водах вблизи Сомали в сентябре 2008 года. Через полгода мы отправились в те края, в спасательную экспедицию.
39°40? восточной долготы, 4°3? южной широты — вот точные координаты кенийского порта Момбаса, где нашу экспедицию ждал небольшой самолет, пилоты которого взялись перевезти нас в столицу Сомали город Могадишо.
Одну пригодную к посадке полосу аэродрома в Могадишо контролирует «Джамаат Аш-Шабаб» — радикальное исламистское движение, имеющее связи с «Аль-Каидой». Другая пригодная взлетно-посадочная полоса принадлежит Альянсу полевых командиров. Предварительно мы договорились за внушительную сумму с одним из них — Абдул-Маликом, что наш самолет совершит посадку на его полосе и не будет сбит ни американским «Стингером», ни российской «Иглой». Целый день мы прождали объявления взлета. В наш самолет набились какие-то тетки с козами, пузатые дядьки в чалмах и только чернокожие летчики никак не появлялись.
Несолоно хлебавши, полные недоумения, вечером мы пустились бродить по Момбасе. Сегодня это второй по величине, после Найроби, город Кении. Старинная часть его расположена на острове площадью 14 кв. км. Порт и форт Иисус обозначают границы старого города с лабиринтом узких закоулков. В Момбасе жили и живут рядом мусульмане, индуисты и христиане. Живут с тех времен, когда в городе пересекались морские и сухопутные торговые пути.
В тех местах, где пираты пленили «Фаину», где-то между Момбасой, Малинди и Ламу, некогда находилось мифическое государство Пунт, или литературный «Потерянный рай» Джона Милтона, английского поэта, автора политических памфлетов и религиозных трактатов. Атмосферу тайны, которую порождали старые предания и мифы, поддерживают скрытые в джунглях руины арабских городов.
Арабы начали строить торговые порты вдоль побережья с конца I тысячелетия нашей эры. Вот почему восточноафриканское побережье — это территория ислама. В VIII и IX веках корабли арабов бороздили воды Красного моря и через Аденский залив заплывали в Индийский океан. Развитие торговли стало причиной расцвета восточноафриканских городов Ламу, Малинди и Момбаса. Мирная торговля на протяжении долгих лет объединяла представителей разных наций, культур и религий. Из этой арабо-африканской смеси сформировалась культура суахили. Период мира продолжался почти шестьсот лет, до тех пор, пока на побережье не появились португальцы.
Когда я учился в школе, один мальчик у нас получил «двойку», уверяя учителя географии в том, что первооткрывателей морского пути из Европы в Индию было двое, одного звали Васька, а другого — Гама. Но мы-то с вами знаем, что Васко да Гама это не муж и жена, а португальский мореплаватель, который оказался в здешних краях в 1498 году. Отношения между жадными «васьками да гамами» и местным населением накалились очень быстро.
В XVI веке португальцы захватили и уничтожили торговые города арабов. Вскоре вслед за этим, в 1596 году, они построили в Момбасе форт Иисуса, который должен был охранять их новые владения.
Однако «воины Иисуса» заняли невыгодную позицию, так как без поддержки из глубины континента не были в состоянии постоянно давать отпор. В XVIII веке арабы вернули себе побережье. Почти сто лет спустя, в 1824 году, в форте обосновались англичане.
Под видом борьбы с рабством британцы добились раздела Восточной Африки, оставив за собой территории современной Кении и Уганды. В 1895 году английское правительство организовало Восточно-Африканский протекторат, названный позднее Британской Восточной Африкой. Столицей страны стала Момбаса…
На второй день все с утра вернулись в самолет — беспардонные козы, чернолицые тетки, вуйки в чалмах и наша спасательная экспедиция. Все, кроме летчиков. День сурка.
Снова гуляем по Момбасе. В северной части острова город соединяют с материком многочисленные мосты. На юге переправа возможна только с помощью парома. Утром и вечером на паром выстраивается большая очередь. Хорошо, что сама переправа длится всего несколько минут. Пляжи к югу от Момбасы считаются самыми красивыми в Кении. Над живописным побережьем, где снимались рекламные ролики шоколада «Баунти», возвышаются современные гостиничные комплексы. Широкие пляжи с белым песком, пальмы, солнце, бирюзовое море и жара, смягчаемая морским бризом, — простите за банальность, но так мог бы выглядеть рай.
На третий день мы сидели в самолете, как если бы это делал в отцепленном вагоне «рассеянный с улицы Бассейной»: «вместо шапки на ходу он надел сковороду!» Мне тоже было впору сковороду надевать, ибо из-за непредвиденной задержки телевизионное начальство готово было настучать по голове. Наконец-то объявили взлет. И тут «звонок друга» — оказывается, Абдул-Малика, которому мы заплатили, расстреляли, и появился существенный риск, что никому неизвестный самолет без опознавательных знаков будет расстрелян из крупнокалиберных пулеметов на посадке. Мы посовещались и решили не рисковать. Лучше арендовать джипы с охраной. И проехать в Сомали по восточноафриканскому побережью.
Утром, прежде чем горячий и необычайно влажный воздух станет настолько густым, что невозможно будет выйти на улицу, мы поспешили посетить городской рынок. Где-то, на расстоянии, как от Киева до Львова, люди убиваются в очередях за гуманитарной помощью, а в Момбасе — экзотические плоды папайя, кокосы, манго и ананасы, свежие овощи, острые приправы, свежие мясо и рыба — прилавки ломились от снеди. Мы затарились провизией и арендовали два вездехода по $70 в сутки. В полицейском управлении заказали еще два полицейских вездехода сопровождения за такие же деньги и 10 вооруженных полицейских — $40 в сутки за каждого.
На другой день выезд. Пора прощаться с пляжами Момбасы. Гостей отеля, вышедших на послеполуденный чай под пальмами, знакомят с местным фольклором. «Акуна матата» — с языка суахили на английский переводят как «no problem». Но более точный перевод на русский звучит как «все по барабану!»
Кстати, о барабанах. Нам пляж нужен, чтобы позагорать, позаниматься спортом, полюбоваться пейзажем, а для местных жителей — это еще одна торговая площадка. Как только начинается отлив, на побережье выходят десятки торговцев, предлагающих самые разнообразные сувениры — тамтамы, текстиль и резные фигурки. Не стоит обманываться, не все изделия являются шедеврами, но некоторые вещицы вполне заслуживают внимания. Мне понравилась одна тарелка, спросил у торговца, сколько она стоит. $100 — был ответ. Ну, что же, дороговато за тарелку, по-моему, потому я развернулся и пошел было прочь.
— Эй, белый! Я что, по-твоему, тут стою, чтобы рассказывать всем о цене моего товара?! — раздалось мне в спину на скверном английском.
Пришлось обернуться.
— Простите, не понял, что вы сказали?
— Я говорю, раз спросил «почем», значит, должен мне $100, и забирай тарелку!
Негр перемежал свои требования ругательствами на суахили и обидными жестами. Толпа чернокожих как-то заметно сгустилась. Меня окружили. Смотрят зловеще, на манер черных расистов в голливудских фильмах.
Чтобы было мне понятнее, торговец перешел на грязные английские ругательства. Каюсь, не сдержался и ломанулся забить этой тарелкой его голову в ребра! Чтобы он смотрел сквозь них на белый свет, как сквозь тюремную решетку!!!
Тут и наши подоспели. Свора чернокожих хулиганов вмиг рассосалась, а торговец протянул мне тарелку. Мол, «забирай даром, белый господин!» Все же всучил ему один доллар. Сейчас едим с этой злополучной тарелки вареники со сметаной.
— У вас есть оружие? — спросил меня тогда наш проводник.
— Откуда? Нет, конечно.
— Лицензию на ношение пистолета можно купить за $5000. У черных таких денег нет, а вы повели себя так дерзко, как это обычно делают вооруженные белые, вот почему эти плохие парни разбежались.
Наутро в полицейском участке нас обучили еще одному выражению на суахили: «Харака харака хаина барака» — по-русски это примерно то же самое, что «спеши медленно». Оказывается, помимо тех денег, что мы должны за вездеходы и конвой, требуется заплатить дополнительно $3000 начальнику полиции за разрешающую подпись. Мы тщетно торговались. Пришлось заплатить и эти деньги, а от вездеходов конвоя отказаться. Оставшихся долларов хватило только на трех вооруженных конвоиров, которые поехали в «наших» «тойотах».
Между Момбасой и Малинди тянутся плантации кокосов, ананасов и агавы. Из листьев агавы получают сизаль — материал, используемый в производстве веревок, канатов и мешковины. В тени пальм прячутся деревенские хижины с соломенными крышами, с виду похожие на хату Ивана Франко. Здесь такие постройки называются «макути». Кажется, что жизнь под пальмами безмятежна, но в действительности уровень жизни местного населения весьма низок. Впрочем, настоящего голода здесь не знают. Ведь именно голод является бичом Черного континента.
Дорога (120 км), соединяющая Момбасу с Малинди, в нескольких местах натыкается на разрезающие сушу заливы. Марлины, «парусники», акулы — в здешних водах много хищных рыб. Здесь все знают, кто такой Хемингуэй. Крупнейший писатель XX века ловил марлинов не только у побережья Кубы, но и в Кении. Если вам повезет и вы выудите марлина, его нужно заклеймить и снова выпустить в море. Этого требует местный закон. Остальные виды рыб так не охраняются, их ждет фотосессия с гордыми рыбаками и вертел.
Неподалеку от границы с Сомали расположен архипелаг Ламу. На одноименном острове, самом крупном — площадью 70 кв. км, находится городок, который тоже называется Ламу. Большинство туристов добирается сюда на самолете из Найроби, Момбасы или Малинди. Аэропорт находится на соседнем острове Манда. Стоп! Вернулись назад и прочитали название острова с ударением на первом слоге! Вот теперь правильно, поехали дальше.
Ламу — город разбойников, торговцев «живым товаром». С конца XVII по вторую половину XIX века рынок рабов здесь процветал. Жизнь островитян до сих пор тесно связана с морем. Все, чем они зарабатывают, — это торговое судоходство и рыбная ловля. Здесь, кстати, вылавливают отменных омаров.
С ближайшего побережья на Ламу можно попасть на моторной лодке или более типичной для здешних мест парусной лодке доу. На этом утлом паруснике ходят по морю рыбаки, торговцы и пираты. Сразу и не разберешь, кто есть кто. Впрочем, они тут все — «всё сразу». На острове Ламу работает судоверфь, производящая для рыбаков, торговцев и пиратов корабли с характерным треугольным парусом. Такие суда строят здесь по одним и тем же чертежам на протяжении сотен лет, не используя при этом никаких механизмов, лишь самые простые инструменты. Корпус делается из дерева, щели забивают хлопком, пропитанным кокосовым маслом. На монтаж корабля средних размеров уходит примерно год.
На побережье Индийского океана, рядом с экватором, ритм жизни с незапамятных времен определяют ветра. Прохладный южный муссон Куси помогал кораблям доу плыть к побережью Аравии. И не важно, что «Фаина» шла за 200 миль от берега. Бывалые моряки рассказывают, что огромный, с многоэтажный дом, сухогруз окружает флотилия доу. Потом пираты делают предупредительный выстрел из гранатомета. Затем, если корабль не сбавляет ход, производят следующий выстрел из гранатомета — уже прицельный и ниже ватерлинии. Судно получает пробоину, поневоле уже сбавляет ход и кренится на подбитый борт. Наконец в ход идут абордажные крючья. А капитан корабля лично отвечает и за сохранность судна, и за сохранность груза, и за жизни экипажа. Поэтому выстрела ниже ватерлинии, надо думать, капитан «Фаины» не стал дожидаться… К себе в логово пираты и их добыча возвращались вместе с каскази — муссоном, дующим с севера.
На пляжах последнего кенийского приморского городка Марарви мы имели возможность остановиться и набраться сил перед тем, как двинуться в Бур-Габо и Кисмайо — сомалийские населенные пункты клана кочевых племен дарод, чтобы вызволить томящихся там в плену украинских моряков. Хотя дарод и не самая крупная этническая группа Сомали (около 22 % от всего населения), они более известны, по сравнению с другими сомалийскими племенами. Ведь в основном именно их имеют в виду, когда говорят «сомалийские пираты».
Морские кочевники дарод проживают по обеим сторонам Аденского залива — в Сомали, Кении и Йемене. Они уверены, что Аллах ниспослал им эти земли и воды для пропитания. В сущности, дарод живут в Средневековье, но с гранатометами и автоматами Калашникова. Там нет централизованной власти, нет ничего, и человек вынужден выполнять любую работу, даже криминальную, чтобы выжить.
Что было дальше, вы уже знаете из нашего фильма «“Фаина”. Война спецслужб». Моряки были освобождены.
Январь 2012
Данный текст является ознакомительным фрагментом.