Приход к власти Иоанна Цимисхия

Приход к власти Иоанна Цимисхия

 Как ни странно, нелепое пророчество сбылось, а народные ожидания оправдались. Двоюродный брат императора Иоанн Цимисхий, при участии обиженного Михаила Вурца и с благословения императрицы Феофано, опекунши малолетних братьев-императоров, составил заговор против Никифора. В ночь на 10 декабря 969 г. Никифор был убит в своей спальне после зверских издевательств. Цимисхий был провозглашен василевсом ромеев. По церковным понятиям того времени помазание на царство снимало с помазанника смертный грех убийства. Искупив таким образом вину перед Богом, Иоанн постарался оправдаться в глазах людей тем, что удалил Феофано в изгнание и наказал одного из своих сообщников — некоего Льва Валанта, который первым ударил мечом Никифора (впрочем, остальные заговорщики не пострадали).

В лице нового василевса империя приобрела выдающегося правителя. С воцарением Иоанна Византия вступила в пору наивысших военных успехов. Ему тогда шел 45-й год. В описании Льва Диакона он выглядел так: «Лицо белое, здорового цвета, волосы белокурые, надо лбом жидкие, глаза голубые, взгляд острый, нос тонкий, соразмерный, борода вверху рыжая и слишком суженная по сторонам, а внизу правильной формы и не подстриженная. Он был малого роста[360], но с широкой грудью и спиной; в нем таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью; геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество врагов, с быстротой птицы возвращался к своему войску, целый и невредимый. В прыганье, игре в мяч, метании копья и стрельбе из лука он превосходил всех своих сверстников. Говорят, что он выстраивал в ряд четырех скакунов и, птицей мелькнув над тремя из них, садился на последнего. Он так метко направлял дротик в цель, что тот пролетал через отверстие величиной в кольцо... Он клал кожаный мяч на дно стеклянной чаши и, пришпорив коня, проносился на полном скаку, ударяя по нему рукоятью копья так, что мяч подпрыгивал и устремлялся в воздух, чаша же оставалась совершенно целой и не двигалась с места. Он всех превосходил щедростью и богатством даров... Он был человеколюбив и ко всем обращался с открытым сердцем и лаской, расточая, подобно пророку, елей благотворительности; если бы паракимомен Василий не обуздывал его ненасытное стремление оказывать благодеяния согражданам, он очень скоро исчерпал бы всю императорскую казну на раздачи бедным. Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и был жаден к телесным наслаждениям».

Положение Цимисхия на первых порах было незавидным. Многие провинции империи терзал голод, длившийся уже третий год, арабы собирались отнять у ромеев Антиохию, а в Малой Азии полководец Варда Фока, племянник Никифора, поднял восстание против узурпатора престола.

 Ухудшилась и обстановка на Балканах. По сообщению арабского историка Яхьи, «дошло до Цимисхия, что русы, с которыми Никифор заключил мир и условился насчет войны с болгарами, намереваются идти на него и воевать с ним и мстить ему за [убиение] Никифора». Примерно в том же духе пишет о намерениях Святослава Скилица: «А народ росов... не помышлял более о возвращении домой. Пораженные прекрасным расположением местности, росы разорвали договор, заключенный с императором Никифором, и сочли за благо остаться в стране и владеть ею».

Сама логика развития событий толкала Святослава к тому, чтобы вслед за присоединением Добруджи попытаться захватить и Восточную Болгарию. Особенно побуждал его к этому Калокир, который, по сведениям Скилицы, именно в это время открыто заявил о своих притязаниях на ромейский престол, говоря, «что если он будет провозглашен ими [русами] императором ромеев, то отдаст им Болгарию, заключит с ними вечный союз, увеличит обещанные им по договору дары и сделает их на всю жизнь своими союзниками и друзьями». Насильственная смена правительства в Константинополе была удобным поводом к тому, чтобы отбросить в сторону все прежние договоренности.