ОБРАЗОВАНИЕ

ОБРАЗОВАНИЕ

В I и особенно II в. н. э. на территории всей империи значительно увеличилось число частных начальных школ и школ, которые мы могли бы назвать средними. Тем не менее начальных школ по-прежнему не хватало, и еще в IV в. Флавий Вегетий Ренат, автор трактата по военному искусству, жаловался на то, что среди легионеров очень велика доля неграмотных. Школы были довольно примитивны: занимались большими группами в маленьких и тесных помещениях, а обучение чтению и письму основывалось на чисто механических приемах. Бели вспомнить, что дети выучивали сначала названия всех букв алфавита и только потом узнавали, как они пишутся, то станет понятно, почему обучение чтению и письму растягивалось в римской школе на несколько лет. Учителя за свой труд получали мало и вынуждены были подрабатывать на стороне; социальный статус учителей, рекрутировавшихся чаще всего из вольноотпущенников, также был крайне низок. Эти и многие другие причины способствовали тому, что эффективность обучения в римских школах, несмотря на их расцвет во II в. н. э., оставляла желать лучшего.

Авторитет педагога зиждился обычно на применении плетки или розги. В этом смысле мало что изменилось в эпоху империи со времен Горация, который своего учителя-грамматика Орбилия Пупилла наделяет эпитетом «плагозус» — «драчливый». Бывали, правда, и такие педагоги, что, желая увлечь детей, побудить их учиться старательнее, делали им маленькие подарки: например, как вспоминает тот же Гораций, угощали их печеньем. Однако такие случаи были редки и происходили только у более обеспеченных учителей, заинтересованных вдобавок в том, чтобы облегчить детям усвоение школьных премудростей. Особенно внимательно относились частные учителя к детям из богатых семей: известно, что сын крупного афинского землевладельца и оратора Герода Аттика во II в. н. э. обучался азбуке на дощечках из слоновой кости, а для закрепления пройденного материала его учитель прикреплял изображения тех или иных букв к спинам рабов и заставлял их по очереди проходить перед учеником.

Закончив начальную школу, где учили читать, писать и считать ва счетах, отпрыск состоятельных родителей мог продолжать обучение у учителя-грамматика. Обучение как в римских, так и в греческих школах носило характер литературно-эстетический. Учили прежде всего читать и толковать отрывки из произведений древних авторов — греческих и римских, а уже к концу I в. до н. э. в круг обязательного чтения в школах вошли Цицерон и Вергилий, а вскоре школьными классиками стали также Овидий, ритор Анней Сенека Старший, его племянник поэт Марк Анней Лукан и др. При разборе сочинений классических авторов главное внимание уделяли эстетическому и моральному анализу, но не забывали и о мифологических, исторических и географических комментариях, если они были необходимы. Обучение было всецело гуманитарным, наукой всех наук считалась риторика, и после завершения курса у грамматика ученик переходил к ритору, который вводил его в тайны построения речей — сначала в теории, затем и на практике, путем долгих упражнений в красноречии. Ученики тренировались составлять вступления к речам или эпилоги, потом приучались выступать публично, стремясь избрать как можно более необычную и изысканную, как можно более далекую от реальной повседневности тему. Не удивительно, что истинно образованные, просвещенные римляне того времени с неодобрением относились к подобной системе обучения, и недаром с уст философа Сенеки слетели горькие слова критики: «Не для жизни учимся, а для школы».