Битва на Ворскле (1399)

Битва на Ворскле (1399)

Неуёмная пара союзников – Витовт и Тохтамыш – снова решили двинуть на Восток. В Киеве, кроме практически всех литовско-русских князей, собрались многочисленные польские паны. Была татарская конница во главе с ханом Тохтамышем. Были орденские немцы. Были воины из волошских земель. Всего воинов было не меньше, чем у кума Дмитрия в 1380-м. Было новое изобретение – пушки. Одних только князей насчитывалось до 50 человек. В середине июля 1399 г. армия перешла Днепр. 6 августа войска противников начали подходить к р. Ворскле. Хан Тимур-Кутлуг, ожидая подхода эмира Идигу, затеял переговоры с в. к. Витовтом с целью тянуть время. Тимур-Кутлуг обещал Витовту все мыслимые уступки. Войска Идигу подошли 11 августа. Тогда и состоялась встреча великого князя и эмира. И Идигу потребовал всего того, что Темир-Кутлуг наобещал Витовту, но теперь уже в пользу Орды, а не Литвы (дани, вассального подчинения, чеканки на литовских деньгах профиля Идигу и т. п.). Самого Тимур-Кутлуга в татарском стане уже не было. Он начал широкий обход с целью выйти в тыл противника.

Сражение произошло 12 августа 1399 г. После артподготовки Витовт начал переправлять войска через реку. Войска Идигу медленно отступали. Когда литовская армия разделилась почти пополам, на неё с тыла ударил хан Темир-Кутлуг. Все дальнейшее заняло не более часа… Тохтамыш, который должен был бы по крайней мере удержать лагерь до подхода подкреплений с этого берега, ударил в бег, и татары ворвались в почти безоружный обоз. Прислуга – конюшие, повара, возчики – метались между возов, увеличивая сумятицу, и всюду натыкались на конных татар, что, с выдохом кидая вниз кривые клинки, рубили и рубили, устилая землю трупами.

Бесполезные пушки были брошены. Воины на лету хватали золотые и серебряные кубки, чарки, пихая их за пазуху, и продолжали рубить. Им было наказано под страхом смерти не слезать с коней. Тохтамышевы люди мчались быстрее ветра вослед за своим ханом. На фронте армии первым показал тыл, как и предвидел Спытко, пан Павел Щурковский. Со своей бегущею польской конницей он смял пешие полки, в диком страхе разметал строй пищальников, совершив то, что вряд ли удалось бы татарам, и гнал всю ночь, теряя людей и коней. Меж тем ветераны Идигу, взяв поводья в зубы, окружили немецкую конницу, расстреливая ее из луков. С близкого расстояния граненые наконечники стрел пробивали насквозь немецкие панцири. Смешался строй полков, татары шли лавой, окружали, били, крючьями стаскивали с коней…

…Поздно ночью, где-то уже за Ворсклой, добравшись до Бельска, остановились остатки литовского войска, пытались собрать бегущих, подсчитывали и не могли подсчитать страшных потерь. Русские летописи говорят о пятидесяти убиенных только князьях, а по польско-литовским источникам: «Всех князей именитых и славных семьдесят и четыре, а иных воевод и бояр великих, и литвы, и руси, и ляхов, и немцев такое множество легло, что и сосчитать нельзя». Одним словом, повторить на деле подвиги кума Дмитрия оказалось не просто.

Пятьсот верст, вплоть до Киева и далее до Луцка, гнали воины Идигу и Темир-Кутлуга издыхающую литовскую рать. Через всю Украину. Киев откупился тремя тысячами рублей, Печерская лавра – тридцатью. Было разорено множество городов и сел.

Итак, войска победителей преследовали бегущую армию Витовта до Киева и Луцка. Потерпев поражение на Ворскле, Витовт был вынужден временно отказаться от своих имперских замыслов, заключить мир с Новгородом (1400) и даже пойти на усиление своего подчинения Польше (1401). А хан Тохтамыш нашёл, что европейский воздух ему неблагориятен, и бежал в Сибирь. Там он захватил власть в Тюменском юрте (1399), очевидно – по каким-то гениальным замыслам, – продолжая «лепить», на нашу голову, это странное, туманное, загадочное «иго», словно бабу на морозе: руки, ноги, голова.

26 июля 1408 г. князь Свидригайло Ольгердович, рассорившийся со своим братом, был принят на Москве. На прокорм ему и его многочисленной дружине были выданы Владимир, Переяславль, Юрьев, Волок Ламский, Ржев и половина Коломны. А уже первого сентября 1408 г. в. к. Василий выступает против в. к. Витовта, который собрал всех, кого только смог: литовцев, поляков, немцев, жмудь. Войска противников встретились на р. Угре. Впрочем, покрасовавшись друг перед другом своими армиями, великие князья заключили мир.

В 1408 г. иконописцами Андреем Рублёвым и Данилой Чёрным был заново расписан Владимирский Успенский собор. В 1408 и 1409 гг. великий магистр Ливонского ордена снова ходил войной на Псков. Зря ходил. В 1408 г. на Москве были приняты два сына хана Тохтамыша – Джелаль-ад-Дин и Керим-Берды.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения фактического правителя Орды – Идигу (Едигея). Москва совсем перестала платить дань. На Москве татарские послы и купцы подвергались нападкам. А теперь вот там приняли и персональных врагов эмира. 23 ноября Идигу, распространив слух, что он идёт против Витовта, перешёл границу Московского княжества. К его приходу готовы не были. К Москве татарская армия подошла 1 декабря. В. к. Василия в это время там уже не было – он бежал в Кострому руководить сбором армии.

В Москве за главного остался опытный князь Владимир Андреевич Серпуховской. Идигу разослал отдельные войсковые части для взятия других городов. Таковой участи подверглись Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верея, Нижний Новгород, Городец и Клин. За в. к. Василием была послана погоня. Неудачно.

В. к. Василий, не видя другого способа остановить Идигу, дал людей Джелаль-ад-Дину и отправил того в обход осаждающей армии прямо на Сарай в надежде, что в степи у него появятся сторонники. Этот ответный укол стал внезапным уже для Идигу.

Осада Москвы, защитой которой умело руководил князь Владимир Серпуховской, продолжалась уже почти месяц, когда Идигу получил известия, что русские и татарские воины с Джелаль-ад-Дином захватили Сарай (1409), грабят и воюют с ханом Булат-Салтаном. Попутно заметим – это уже второй (!) захват ордынской столицы русскими «холопами». После 1375 г. Ну просто отпадное «иго»! Порабощённые землепашцы, рыболовы и охотники время от времени штурмуют, грабят и кабанят своих сюзеренов-угнетателей. Ну так, чтоб не потерять свою боевую сноровку. И делают это со вкусом, без шаблонов в исполнении. То на лодочках приедут, то на кониках прискачут. Внезапно и непринуждённо, как акробаты в цирке. Едигей начал переговоры. И, содрав с москвичей 3000 рублей (хитёр, вояка), ушёл в степь – спасать своего хана. А мы попутно заметим, что это совсем не предпоследний захват и грабёж русскими Сарая.

Вот представьте: молдаване и валахи грабят Стамбул. Или его окрестности. Морем, сушей, как удобней. А жители Уэльса – естественно, Лондон, Йорк. Нехило, да? По возвращении эмир Идигу (Едигей) выбил Джелаль-ад-Дина из Сарая и написал в. к. Василию письмо, где объяснил причины своего похода. Излагает обиды. Письмо ценно тем, что в нём указано, какую дань собирают князья на Руси.

Татары в этих делах достаточно точны и педантичны. Выходит по рублю с двух сох. А в сумме – 70 000 руб. (см. ^[498]) феодальной ренты собиралось в Вел. княжестве Московском.

Кстати, кроме письма Идигу и известий по сборе даней 1384 г. есть ещё один источник, который наша историография имеет давно. Это – данные Татищева о событиях 1275 г. ^[589] которые довольно часто валили в одну кучу с вышеназванными, из 1384 и 1408 гг. А потом, уже на основании некорректной трактовки всех трёх источников, приходили к выводу о неизменности дани в размере 10 %. Это выглядело примерно так:

У В. Н. Татищева сохранилось известие о том, что в 1275 году дань собирали по полугривне серебра с «сохи»; в 1384 году брали полрубля с деревни; в 1408 году – полтину с «сохи». Считалось, что рубль и гривна, «соха» и деревня – это одно и то же, таким образом, до середины XV века размер дани оставался постоянным и составлял полтину с «сохи». Вроде всё легко и просто. И вполне понятно.

Но как мы видим, 1408 год здесь совсем не в тему, ибо в 1408 году никто ни у кого не брал. Стороны атаковали столицы друг друга, а не таскали мешки с тяжёлым серебром. И Едигей (Идигу) пишет о том, сколько собиралось в княжескую казну, а не ханскую. Далее. 1384 год – это дань за 7 лет. А 1 год и 7 лет – это весьма большая разница. К тому же рубль и гривна, а тем более «соха» и деревня – это совсем не одно и то же. И наконец, с Татищевым всё не так просто.

Татищев сообщал, что вел. кн. Василий Ярославич в 1275 г. привёз хану дань «по полугривне с сохи, а в сохе числилось по 2 мужа работника» ^[590]. Но дело в том, что речь здесь идет о гривне кун ^[591] весом ? новгородской гривны серебра в начале XIII века. И составляющей в указанном 1275 году 32 грамма серебра ^{[592, 593]}. И её половина – 16 граммов – была во 2-й половине XIII века платой с «сохи», т. е. средней семьи за несколько лет (С. Каштанов, В. Янин, С. Нефёдов). В данном конкретном случае – за 4 года, с 1271 по 1275 [^594]. Т. е по 4 гр. серебра в год ^[595]. И что же мы видим? А видим то, что отрывочные данные из наших летописей от 1274, 1384 и 1409 годов были анализированы недостаточно дотошно и педантично. Поэтому и обобщение их привело к отличному от реальных фактов результату. И только после исследований С. Каштанова стало возможно заново перепроверить тексты.