VII. Описание ледокола «Ермак» и испытание его на открытой воде
VII. Описание ледокола «Ермак» и испытание его на открытой воде
4 (16) февраля (1899 г.) ледокол был предъявлен к сдаче, а потому здесь уместно дать подробное описание его в том виде, в каком он вышел из рук строителя.
Размеры ледокола следующие:
Длина 305 футов.
Ширина 71 фут.
Глубина интрюма, т. е. высота от нижнего дна до верхней палубы, 42 фута 6 дюймов.
Ледокол в полном вооружении с комплектом запасных машинных частей, но без угля, провизии и смазочных материалов, сидит в воде 17 футов 8 дюймов на ровный киль.
С 300 тонн угля он сидит в воде 18 футов 6 дюймов, а с 3000 тонн 25 футов.
Для того чтобы ледокол, прикасаясь ко льду, обламывал его, наружным обводам придан следующий наклон, считая от вертикальной линии:
Форштевень 70°.
Ахтерштевень 65°.
Бока 20°.
Остальные места подводной обшивки имеют наклон, постепенно переходящий от 20° к 70°.
Кормовая часть сделана с таким фасоном, чтобы наилучшим образом прикрывать баллер руля.
Наклон бортов подымается выше ватерлинии, и линия наибольшей ширины судна находится в носу и корме на 30 футов от дна, а на миделе на 27 футов.
Фотография модели ледокола «Ермак»
Вид кормовых винтов и руля «Ермака»
В надводной части борт завален внутрь, но это не имеет прямого отношения к ледокольной способности судна и вызвано лишь желанием уменьшить вес корпуса.
Ледокол имеет четыре машины, в 2500 сил каждая. Три машины стоят в корме, а четвертая в носу. Для помещения носового винта форштевню придана специальная форма. Для валов боковых винтов сделаны открытые изнутри приливы, допускающие осмотр дейдвудных труб.
Ледяной пояс простирается на 18 футов, а именно: от 2 футов выше средней палубы до 2 футов ниже непроницаемого стрингера. На ледяном поясе наружная обшивка положена вгладь, а в остальных местах положены вгладь вертикальные швы и сделаны с высадками все горизонтальные.
Скосы ахтерштевней
Чертеж мидель-шпангоута ледокола «Ермак»
У ахтерштевня есть небольшая особенность, введенная по моей инициативе, а именно: передняя сторона ахтерштевня не представляет плоскости, нормальной к линии судна, а срезана на 45°. Выше оси винта срез идет в одну сторону, а ниже в другую и в таком направлении, что струя воды и лед, отбрасываемые лопастями винта, попадают на острый угол ахтерштевня. Задняя кромка переднего ахтерштевня срезана параллельно передней кромке заднего. Эта особенность уменьшает до некоторой степени сопротивление заднего ахтерштевня, а потому она даст полезные результаты, хотя прямым опытом трудно установить размер пользы.
На рисунке, представляющем мидель-шпангоут, видно, что второе дно продолжается вверх и составляет второй борт, имеющий аркообразную форму. Второе дно и борт идут без перерывов от задней переборки задней машины до задней переборки передней машины. Тут второй борт делает внизу уступ. Непрерывности второго борта, в особенности в средней части судна, придается важное значение для общей продольной крепости.
На том же чертеже миделя видно, что существуют две продольные переборки, отделяющие машинные и котельные кожухи от грузовых трюмов. Переборки эти также идут непрерывно по всей средней части судна и служат для придания общей продольной крепости.
При расчете размера поперечной крепости судна, потребной для противодействия сжатию напором льда, предполагалось прежде всего давление на общую поверхность борта, принимаемое главными частями судна, а именно: переборками, верхним и нижним дном, средней палубой и большими бимсами, которые заменяют нижнюю палубу, где такой нет. Между двух переборок давление принимается палубами, стрингерами и полупереборками, а затем шпангоутами, аркообразным вторым бортом и стрингерами. Между каждыми двумя шпангоутами обшивка сама должна быть достаточно крепка для выдерживания заданного давления. Шпангоуты по всему судну поставлены через 2 фута, а по ледяному поясу введены промежуточные шпангоуты, так что на каждый фут длины судна приходится по одному шпангоуту.
Для придания крепости всему судну оно имеет одну сплошную палубу на высоте 27 футов от киля. Палуба эта идет, не прерываясь, от носа до кормы и носит название средней палубы. Ниже ее идет нижняя палуба, пролегающая в отделениях между двумя бортами и лишь в носу и корме идущая во всю ширину судна. Эту палубу нельзя было продолжить во всю ширину, ибо тому мешают машины и котлы, но она продолжается в виде бимсов более или менее тяжелого профиля. Ниже этой палубы идет стрингер, разделяющий отделения боковых коридоров от междудонных пространств.
Выше средней палубы в оконечностях судна положена каютная палуба. В средней части судна она заменена стрингером и имеет несколько полупереборок, связывающих этот стрингер с верхнею и среднею палубами.
Если мы посмотрим на рисунок миделя, то увидим, что в каждой части судна имеется семь независимых отделений, а именно: одно главное в средине и шесть второстепенных вокруг – два междудонных, два междубортных и два верхних.
Система нумераций отделений принята следующая: на каждый отсек корабля назначен десяток номеров. Возьмем, для примера, передний котельный отсек. Ему даны номера от 30 до 40. Правое междудонное отделение в этом отсеке имеет № 31, левое – 32. Правое междубортное отделение называется № 33, левое – 34. Правое верхнее отделение называется № 35, левое – 36. Главное отделение, где помещаются котлы, называется № 39, и всякое отделение, кончающееся цифрой 9, есть главное отделение. Точно так же, если номер отделения кончается единицей, то это междудонное правое отделение. Отсюда №№ 21, 31, 41 и т. д. – междудонные правые отделения, №№ 22, 32, 42 и т. д. – между Для валов, боковых винтов донные отделения левые. Все они приспособлены заполняться водой и употребляться для водяного балласта. Самые кормовые междудонные отделения №№ 71, 72 приспособлены к наполнению пресною водою для котлов, и из них берут питательные помпы.
Отделения 23, 33, 53, 63 и 73, помещающиеся между двух бортов, есть угольные ямы правого борта, а 24, 34, 54, 64 и 74 – левого. Из них 23, 24, 33 и 34 дают уголь в переднюю кочегарную непосредственно, а 53 и 54 непосредственно в заднюю кочегарную. Уголь из №№ 63 и 64 приходится подавать через особые двери в отделения 53 и 54, а отделение 73 есть запасная угольная яма, из которой уголь приходится подавать на кране и переносить на руках по палубе. Обыкновенно до этого дело не доходит, ибо достаточно угля в более близком соседстве с кочегарными отделениями.
Междубортные отделения 43, 44 вмещают по 77 тонн воды каждое и назначаются специально для воды и служат для перемены крена. Впоследствии я нашел, что для этой цели одних отделений 43, 44 недостаточно, а потому поставил сообщительные клинкеты из отделения 43 в отделение 33, а из отделения 44 – в 34. Поэтому теперь на каждый борт можно влить по 212 тонн воды.
Верхние отделения 34, 36, 55, 56, 65, 66 суть грузовые трюмы. В них сделаны у бортов отгородки, при посредстве которых отделения могут, по желанию, сообщаться с лежащими ниже их угольными ямами. Обыкновенно в море выгородки эти закрываются непроницаемыми крышками, но когда нужно уголь из трюма передать в угольную яму, то снимается крышка, и уголь перегребается в яму. Также есть приспособление для того, чтобы пересыпать из трюмов 35 и 36 в носовые ямы 23 и 24 и поперечную яму 49. Эта последняя яма вмещает 428 тонн и служит как для передней кочегарни, так и для задней.
В выгородках, о которых говорилось выше, имеется отверстие в наружном борту, через которое можно насыпать уголь с барж в угольные ямы непосредственно. Обыкновенно мы брали уголь в Ньюкастле с угольных желобов и тогда сыпали его в трюмы, откуда он самотеком шел в угольные ямы.
Если в выгородках, о которых сказано выше, открыть оба отверстия, наружное и внутреннее, то получается доступ в трюм для подачи досок и других грузов.
Как видно на продольном чертеже, восемь водонепроницаемых главных переборок поднимаются до верхней палубы, разделяя судно на 9 главных отсевов.
Передний отсек, идущий уступами от носа до передней машинной переборки, вмещает 290 тонн воды. Он ничем не занят и служит для перемены дифферента, когда в том случается надобность. Отделение это приспособлено для напускания и выкачивания воды, но оно также приспособлено для наполнения подогретой водою из холодильников. В него можно пустить теплую воду из передней и задней машин и, открыв два специальных клапана выше ватерлинии, дать избытку теплой воды выход за борт на лед.
Если отливные клапаны закрыты, то вода наполнит отделение до верхней палубы, и избыток ее пойдет на верхнюю палубу через клапан излишней воды. При этом все отделение будет заполнено теплой водой из машин. Имелось в виду, что если в мороз носовая часть судна будет сильно обмерзать, то этим способом можно освободить ее ото льда не только на протяжении этого отделения, но и значительно сзади его, ибо излишняя теплая вода, выходя на верхнюю палубу в количестве около 10–15 тонн в минуту, разольется на большое пространство и в состоянии растопить большое количество льда.
Приспособление для пускания теплой воды в носовое отделение очень несложное. Оно потребовало лишь два небольших отростка труб, между тем от него ожидалась еще и другая выгода, а именно: при взламывании льда, покрытого снегом, вода, смачивая снежный покров, имеющий во время мороза весьма низкую температуру, образует род каши, способной по своей температуре замерзать и имеющей вследствие этого свойство липнуть к борту, отчего увеличивается трение. Предполагалось, что обогретый теплою водою борт будет менее способен прилипать к смоченному снегу. Теплый борт будет производить некоторое таяние прилегающих к нему частей снега и льда и этим образовывать род смазки, способствующей движению ледокола.
Во время работы в Балтийском море мы пробовали иногда пускать теплую воду через носовое отделение, давая ей выливаться на лед. Казалось, как будто бы это улучшало скорость судна, но точно сказать невозможно, ибо инструментально и цифрами определить ничего нельзя.
Следующий отсек № 10 заключает в себе передний трюм и салон I класса с несколькими каютами.
Отсек № 20 заключает отделение передней машины № 29, междудонные отделения 21 и 22, угольные ямы 23 и 24, отделения запасов и кают 1 класса – 25 и 26.
Отсек № 30 заключает в себе междудонное пространство №№ 31 и 32, угольные ямы или запасные кренящие цистерны № 33 и 34 и грузовые трюмы №№ 35 и 36.
Отсек № 40 заключает в себе междудонные пространства №№ 41 и 42, кренящие камеры №.№ 43 и 44, помповое отделение № 47 и поперечную угольную яму № 49.
Отсек № 50 имеет заднее котельное отделение № 59, междудонные пространства №№ 51 и 52, угольные ямы № 53 и 54 и грузовые трюмы.
Отсек № 60 заключает 01* боковых машин, междудонные пространства №№ 61 и 62, угольные ямы №№ 63 и 64, грузовые трюмы и 66*[140].
Отсек № 70 заключает отделение задней машины № 79, междудонные отделения №№ 71 и 72 (пресная вода для котлов), угольные ямы 73 и 71 и помещение команды 75 и 76.
Отсек № 80 заключает в себе трюм, а выше его эмигрантское и командное помещения.
Следующий отсек есть кормовое отделение № 90, которое приспособлено совершенно одинаково с отделением № 90 и служит для дифферентующей воды.
Все боковые коридоры, т. е. №№ 23, 24, 33, 34, 53, 54, 63, 64, назначены специально под уголь. Трюмы же №№ 35, 36, 55, 56, 65, 66 могут быть употребляемы или под уголь или под груз.
Для погрузки угля и груза на ледоколе имеется 6 паровых кранов. Передние и задние в 2 тонны, правый средний, на котором подымается баркас, в 4 тонны, а левый средний, на котором подымается паровой катер, в 7 тонн.
Жилые помещения распределены следующим образом: салон I класса находится в носу, и сзади его идут по бортам каюты пассажиров I класса, офицеров и старшего механика. Выход наверх из I класса ведет в курилку и капитанскую каюту, а затем лестница приводит в рулевую рубку, из которой ход в штурманскую каюту.
При устройстве рулевой рубки первоначально предполагалось не делать ее замкнутой, а для защиты рулевого иметь кожух, открытый в сторону кормы. Я, однако, с этим не согласился и предпочел иметь для рулевого закрытую рубку, в которой имеются две двери, одна на левую сторону, другая – на правую. Наветренная дверь всегда закрыта, а подветренная открыта, что дает удобство переговорить с рулевым и отдавать ему приказания.
Рулевая рубка находится на вахтенном мостике, по концам которого поставлены полузакрытые места с стеклянными рамами и потолком. Эти прикрытия в мороз и ветер очень полезны.
I класс занимает всю носовую часть корабля до передней котельной переборки. Отсюда идет по правому борту коридор в кормовые отделения. Из коридора сделаны входы в кочегарные и машинные отделения, в помповое отделение и в два камбуза. В каждом камбузе поставлено по одной плите и одной хлебопекарной печи.
В корме по каютной палубе расположены: помещения матросов, затем помещения привилегированных, которые составляют кают-компанию III класса, а затем в самой корме салон II класса. В нем на самой кормовой перегородке помещается судовой образ Святителя Иннокентия, которым томское купечество благословило ледокол. К образу сделан прекрасный киот и на серебряной доске награвирована молитва отца Иоанна.
Общий вид «Ермака»
Ниже каютной палубы помещаются кочегары, маслянщики и прислуга. Там же сделано помещение на 50 человек чернорабочих. Койки в этом помещении обыкновенно бывают убраны, и тут стоят столы, так что это место служит общей каютой для экипажа.
На ледоколе имеются: паровой катер, баркас, 4 спасательные вельбота, 2 двойки и 4 ледяные шлюпки, приспособленные для движения по льду.
Сделано приспособление, посредством которого пар из главных котлов может быть пущен в водяное пространство котла парового катера, так что во всякое время паровой катер может быть, не разжигая огня в топке, в готовности к спуску. Если при этом дымовая труба у котла закрыта и котел закутан чехлом, то можно не только согреть воду, но и поднять давление пара до 40 фунтов. Топку надо зарядить лучинами, сверх которых положить уголь. Поддувало также наполнить лучинами не толще карандаша. Если все это сделано хорошо, то можно зажигать огонь в момент, когда начинают спускать, и в то же время открыть форсун и прогреть машину. Пока катер выводят за борт и спускают, огонь настолько разгорится, что можно давать ход машине. Это приспособление очень простое и оказывает огромную пользу, ибо позволяет без всякого труда и расхода людей держать паровые катера в готовности к действию.
Баркас приспособлен к завозу запасного якоря. С этой целью в средине его сделана продольная щель, через которую проходит строп из якоря. Паровой кран поднимает якорь, на котором стоит баркас своим килем, так что одновременно опускаются на воду и баркас, и якорь. Когда блок от крана выложен, то якорь остается висеть на найтове и баркас может с ним отправиться куда угодно для завоза. Для отдачи якоря нужно найтов обрубить. Приспособление это я устроил на случай, если ледокол, плавая в неизведанных местах, станет на мель. Завоз малых якорей представляет на волнении трудности, а завоз станового якоря на волнении считается невозможным, главным образом потому, что трудно на волнении под баркас подвесить якорь. Описанное приспособление представляет именно те удобства, что якорь идет в воду вместе со шлюпкой, а потому волнение не препятствует этой работе.
На ледоколе сделано небольшое приспособление, позволяющее удобно контролировать углубление судна. С этой целью в носу и корме поставлены стеклянные трубки, сообщающиеся с ледяными ящиками. Вода в трубке всегда стоит на высоте воды за бортом, и шкала, прикрепленная к трубке, показывает на одной стороне углубления в футах и дюймах, а на другой – водоизмещение в тоннах. Это приспособление дает точные сведения об осадке судна и его дифференте, и им можно пользоваться для контроля над принятым количеством угля или груза. Положим, перед погрузкой угля носовая шкала показывала 6000 тонн, кормовая – 7000 тонн. Следовательно, судно имело в это время водоизмещение 6500 тонн. Если после погрузки угля оно имело водоизмещение по шкалам, скажем, 7200 тонн, то, следовательно, принято 700 тонн угля.
Во льдах это приспособление полезно в том отношении, что там уровня воды не видно, а потому без него невозможно заметить осадку корабля.
Мачта ледокола стальная, одного диаметра от верха до низа, и приспособлена к подъему марса, который надет на мачту и ходит по ней. Подъем совершается особою лебедкою, поставленною тут же, и цепным горденем. По спуске марса он становится на особые кронштейны, а в поднятом положении крепится цепочками. Марс состоит из круглой площадки, обнесенной бортом в 3 ? фута, и, кроме того, сделан переносный щитик, который ставится с наветра, защищая наблюдателя. Высота глаза от уровня моря 100 футов.
Мачта, сверху прикрытая грибом, служит для вытягивания горячего воздуха из отделения передней машины.
Стеньга помещена по оси мачты и приспособлена к поворачиванию посредством особой шестерни. На вершине стеньги помещены двукрылый семафор и поворотный индекс. Крылья семафора длиною в 8 футов, шириною 1 фут. Крыло индекса длиною 4 фута, шириною 1 фут.
Назначение семафора заключается в том, чтобы переговариваться азбучным способом с людьми, находящимися на большом расстоянии. Каждое положение двух крыльев означает известную букву азбуки, и семафорный сигнал разбирается с расстояния 8–9 миль, а при благоприятных условиях погоды и хорошей трубе можно разбирать даже с расстояния 14 миль (25 верст).
Каждая из четырех машин ледокола «Ермак», по контракту, должна была иметь 2500 сил. Все 4 машины совершенно одинаковы, так что запасные части одной машины годятся для другой. Машины вертикальные, тройного расширения; диаметры цилиндров 25 ?, 39 ? и 64 дюйма. Ход поршня 42 дюйма. Охладительная поверхность в 11 016 кв. футов.
Особенности машин «Ермака» заключаются в том, что диаметры цилиндров проектированы такого размера, чтобы машины могли развить полный ход не только тогда, когда ледокол идет на свободной воде, но и когда он задержан льдами и не движется. Чтобы при этих условиях подшипники не разогревались, им дана большая поверхность, чем то обыкновенно делается. А для того чтобы не ломались валы, когда винты ударяются в лед, им дана избыточная толщина.
Одно из неудобств плавания во льдах заключается в том, что куски льда засоряют кингстоны циркуляционных помп и, вследствие этого, холодильник начинает нагреваться и ход машины нужно уменьшать. Приходится даже останавливать машины. На «Ермаке» сделаны специальные ледяные ящики, которые соединяются с водою за бортом посредством множества 2 ?-дюймовых дыр. Верхняя часть ледяного ящика представляет из себя круглую цистерну диаметром в 3 фута, выходящую верхним краем выше ватерлинии. Циркуляционная помпа берет воду из нижней части ледяного ящика и, прогнав ее через холодильник, отливает за борт выше поверхности воды. Сделано приспособление, чтобы отливная вода могла быть направлена в верхнюю часть круглого ледяного ящика и притом в один бок его, так, чтобы вода в ящике имела круговое вращение. Ледяные ящики есть устройство обыкновенное для ледоколов, а круглая часть, допускающая вращение воды, есть новость, введенная мною на «Ермаке» в первый раз. Дело в том, что при нагревании вода выделяет воздух, следовательно, в ледяной ящик с отливной водой попадают частицы воздуха, которые потом, входя приемной трубой в циркуляционную помпу, могут портить ее действие. При вращении воды выделение воздуха происходит очень успешно. От центробежной силы вода, как более тяжелое вещество, стремится к окружности, а пузырьки воздуха – к центру, где они струйкой выходят кверху.
Если льдом засорит приемное отверстие ледяного ящика, то циркуляционная помпа переводится в этот ящик, который тогда наполняется горячей водой, освобождающей отверстие от льда. Практика показала, что самое лучшее эти клапаны всегда держать немножко открытыми; при этом небольшая часть теплой воды будет идти в ледяной ящик, а остальная выливаться за борт. От этого вода в теплом ящике нагревается лишь на несколько градусов. Когда льдом начинает засорять отверстие, то вода в холодильнике становится горячее, а вслед за этим поднимается температура и в ледяном ящике, что усиливает таяние, освобождая отверстие от льда. Таким образом, ледяной ящик действует автоматически.
Кроме вышеописанного устройства, к ледяному ящику приспособлено паровое отопление, дающее возможность во всякое время подогреть воду в нем.
На случай стоянки ледокола без работы в очень холодное время, в машину проведено паровое отопление, и в разных местах у колонн поставлены паровые камины.
Винты ледокола сделаны следующих размеров:
Ступицы винтов надеваются на валы и крепятся специальными гайками. Лопасти съемные; каждая крепится 7 болтами, диаметр которых значительно больше, чем то требуется правилами Ллойда. Толщина лопастей точно так же вдвое больше, чем то делается обыкновенно.
Некоторая особенность имеется в устройстве дейдвудных труб. Обыкновенно в них дается доступ воде, а на «Ермаке» валы вращаются в масле, которое все время туда накачивается специальным приспособлением по каплям и вытекает через сальник, поставленный у конца вала.
На ледоколе «Ермак» имеется 6 главных паровых котлов. Они двойные, с 6 топками каждый. Огненные коробки разделяются между собою кирпичной стенкой, сложенной из лекальных кирпичей. Сделано приспособление, чтобы часть воздуха поступала непосредственно в пустоту кирпичной стенки, понижая ее температуру, и, выходя в огненную коробку, содействовала полному сгоранию газов.
Диаметр котлов 15 ф.
Длина 20 ф. 3 д.
Топки из волнистого железа диаметром 3 ф. 9 ? д.
Нагревательная поверхность 27 600 кв. ф.
Поверхность колосников 800 кв. ф.
Рабочее давление 160 английских (178 русских) фунтов.
Котлы обделаны жарозадерживающей мастикой не только с боков и сверху, но и снизу.
Для парового отопления и электрического освещения на ледоколе имеется вспомогательный котел, поставленный в центре судна, в ближайшем соседстве с динамомашиной и спасательной помпой, так что во время якорной стоянки пар из этого котла не распространяется по судну, а короткой особенной трубой прямо доходит до места своего назначения. Это очень сберегает топливо.
Помповое устройство на «Ермаке» заслуживает внимания. Вопросом об водоотливной системе я занимаюсь с мичманского чина, и на ледоколе применена часть моей опытности в этом деле; но сделать полностью все, что хотел, мне не удалось, ибо то, что не было оговорено в предварительном соглашении, вводить потом было трудно.
У «Ермака» в центре судна на вышине 8 футов от верхнего дна помещается камера, доступ в которую сделан только сверху. Над этой камерой стоит, как было сказано выше, паровой котел, а в камере – поршневая помпа Бортингтона, которой дано название спасательной. Какие бы части судна ни наполнялись водой, это не влияет ни на вспомогательный паровой котел, ни на помпу. Пар от парового котла в помпе и отработанный пар от нее изолированы от всего судна. Отработанный пар может быть пущен в трубу вспомогательного котла для усиления тяги.
Спасательная помпа может брать 10 тонн воды в минуту. Она соединяется с магистральной трубой, идущей через все судно, и с золотником, от которого можно подавать четыре 6-дюймовых резиновых шланга на другое судно для отливания воды из него. Золотник стоит на средней палубе, следовательно, на высоте 3 футов от воды. Против золотника сделаны порта, так что шланги не приходится подымать кверху, ибо такой подъем уменьшает всасывающую силу помпы.
Соединение с магистральной трубой имеет диаметр 12 дюймов, и такой же диаметр имеет вся магистральная труба, идущая от носового отделения до кормового. От помпы, кроме того, проведены отростки в обе кренящие камеры, которые помещаются в ближайшем соседстве с помповым отделением. В самом отделении помещается 8 клинкетов, посредством которых можно переднюю часть магистральной трубы и заднюю часть ее, равно как и два отростка в крепящие цистерны по желанию, обращать или в приемные трубы или в отливные. Благодаря такому устройству можно, не выходя из помповой камеры, брать воду из любого кренящего или дифферентующего отделения и перекачивать в другое. Так, например, можно взять воду из носового отделения и перекачать в кормовое; взять из кормового и перекачать в правое кренящее; взять из правого кренящего и перекачать в левое кренящее и т. п.
Магистральная труба идет по верхнему дну и сообщается с каждым из больших отделений особою ветвью с клапаном. Клапаны сделаны самоотпирающимися, но с приспособлением для запирания их. Когда клапан заперт, то труба совершенно разобщена от отделения, а когда шток отдан, то клапан может подняться для выкачивания воды, но он тотчас же закроется, если вода почему-нибудь из магистральной трубы пойдет в это отделение. Если же шток продолжать отпирать до конца, то клапан приоткроется немного. Это сделано для того, чтобы его оторвать с места, если его присосало, и чтобы промыть сетку, если последняя загрязнится и не будет возможности очистить ее руками.
Кроме спасательной помпы, для осушения главных отделений приспособлены еще 4 циркуляционных машинных помпы. Они могут брать воду из магистральной трубы и непосредственно из тех отделений, где они стоят. Клапаны, которыми они соединяются со своими отделениями, подобны клапанам магистральной трубы – самоотпирающиеся. Как только ледокол снимается с якоря, шток поднимается кверху, и клапан ставится на самоотпирание. При действии циркуляционной помпы она берет воду из ледяного ящика. Для того чтобы она брала воду из своего отделения, надо лишь закрыть сообщение ее с ледяным ящиком. По мере того, как будет запираться этот клинкет, помпа начинает тянуть воду из своего отделения. Следовательно, все дело сводится к запиранию одного клинкета. Это очень просто.
Для выкачивания малой воды на ледоколе имеется общеосушительная труба в 5 дюймов, которая соединена и с отделениями в междонном пространстве, и с отделениями на верхнем дне. Из этой трубы берут воду пожарные и трюмные помпы.
Так как ледокол назначается работать в зимнее время, то на нем сделаны приспособления против холода. С этой целью все выходы на верхнюю палубу сделаны не через люки, а через рубки, и повсюду устроено так, что две двери разобщают холодные места от жилых помещений. Все борта ледокола в жилых помещениях, а также непроницаемые переборки, отделяющие жилые места от нежилых, покрыты пробковым порошком в два раза, а затем поставлена на расстоянии от 6 до 12 дюймов внутренняя обшивка, состоящая из двух слоев дерева, в ? дюйма каждый, с прослойкой из смоленого войлока. Это оказалось достаточной изоляцией; тем не менее, ни одна из коек на ледоколе не поставлена у холодного борта. Все койки, как офицерские, так и командные, стоят у теплых перегородок.
Одно из неудобств на судах в зимнее время заключается в отсыревании иллюминаторов и их металлических рам. Сырость садится на эти холодные предметы и затем капает с них или бежит по стенам. Для устранения этого неудобства в иллюминаторных нишах вровень с внутренней обшивкой поставлены вторые рамы, которые вкладываются на свои места и легко снимаются при желании. Их держат на местах только зимой, и они доставляют большой комфорт в каютах. Точно так же под палубными иллюминаторами помещены стеклянные колпаки, которые отстраняют осаждение сырости. В светлом люке сделаны стеклянные рамы вровень с палубой. Это тоже дает свои удобства, ибо в холоде наружные рамы начинают отпотевать и с них капает. Внутренние рамы уменьшают отпотевание и задерживают те несколько капель, которые иногда случайно падают и, как нарочно, всегда кому-нибудь на голову. Когда мы в первый раз пошли на пробный рейс, то представитель завода, имевший почтенную лысину, сидел за столом под одним из иллюминаторов, у которого еще не было стеклянного колпака, и ему на голову упало несколько капель, которые не доставили ему никакого удовольствия. Это осязательно убедило всех, что стеклянные колпаки, которых мы требовали, действительно необходимы.
Отопление на «Ермаке» паровое. Имеются умерительные клапаны, так, чтобы давление в паровых трубах было малое. Мы обыкновенно держали около 15 фунтов, что вполне достаточно. По всему ледоколу применена одна общая система, а именно: паровое отопление поставлено у холодного борта внизу. В салонах I и II классов у бортов стоят диваны, и для того, чтобы они не мешали отоплению, оставлена щель между диваном и бортом.
Нагреваемый отоплением воздух подымается по этой щели кверху, и сидящие на диване не ощущают холода от стены. Это оказалось очень практичным. Я боялся, чтобы не происходило нагревания самого дивана, но глухая спинка вполне отстранила это неудобство, и в салонах на «Ермаке» в самое холодное время был ровный воздух повсюду. Эта часть удалась вполне.
На ледоколах всегда жалуются на спертость воздуха, которая происходит оттого, что при открывании иллюминатора дует холодом, и потому иллюминаторы открываются редко. Я применил нагревание свежего воздуха. Обыкновенный вентилятор дует в салон I класса. Вентиляторная труба проведена до палубы, но воздух, входящий через нее, не дует по ногам, а поступает в кожух, окружающий вентилятор, и по нему поднимается кверху. В этом месте поставлен нагревательный змеевик, который подогревает весь воздух. Идея этого вентилятора совершенно правильная, но техника была нехороша. Следовало иметь более удобный регулятор вдуваемого воздуха, чтобы контролировать количество впуска. Также неудобна была регуляция подогревания. Тем не менее, мы этим вентилятором постоянно пользовались, и он давал приток свежего воздуха.
Точно такие же вентиляторы помещены были на корме, и, следовательно, свежим воздухом снабжались оконечности корабля. Избыток из оконечностей шел к середине судна, поступал в машинные и котельные отделения, камбузы и другие места менее чистого воздуха, из которых выходил через люки и трубы на свободу.
На ледоколе была также устроена вытяжная вентиляция. Она шла под верхней палубой от концов судна к средине. Здесь вентиляционные трубы входили в кожухи дымовых труб. Это устройство действовало очень плохо. Я предпочел бы, не стремясь к пользованию даровой тягой кожухов труб, устроить специальные вентиляторы с вытяжными колпаками.
Я уже давно проповедую, что гибельные последствия от столкновения судов можно отстранить, снабжая носовые части их особыми буферами, адмирал Бутаков назвал такие буфера намордниками, и первый намордник, имевший вид круглого щита, был укреплен на таран броненосца «Князь Пожарский». Намордник этот не имел эластичности и служил лишь для того, чтобы удар наносился не острием тарана, а некоторой площадью.
Для того чтобы смягчить удар, нужна, однако же, не твердая площадь, а снимающийся буфер. Еще в 1895 г., командуя эскадрой Средиземного моря, я устроил такие намордники на тараны всех судов, входивших в состав моей эскадры. Намордники были сплетены из веревок и матов, прикреплялись к тарану посредством особых концов, выходивших на палубу.
Намордники
При постройке «Ермака» я ввел в спецификацию устройство намордника, отвечающего вертикальной форме штевня. Прилагаемый рисунок изображает боковой вид и план намордника. Из рисунка этого видно, что намордник имеет вышину 6 футов и состоит из 8 труб: передняя диаметром 16 дюймов, остальные диаметром 12 дюймов. Основанием намордника служит чехол, облегающий носовую часть ледокола. Чехол оканчивается на обеих сторонах угловым железом 3 ? х 3 ? дюйма, которое прилегает и крепится на болтах к такому же угловому железу, приклепанному к бортам. Носовая часть в этом месте имеет некоторый фасон, а потому, для плотного прилегания чехла, нужна деревянная лекальная подушка.
Первый ряд труб прилегает непосредственно к чехлу, к которому и крепится болтами с промежутком в 4 дюйма. Трубы также прилегают плотно одна к другой и тоже связываются между собою частым рядом болтов. Второй ряд труб, состоящий из 3 штук, крепится к первому ряду и между собой такими же рядами болтов. Каждая труба имеет снизу и сверху донышко и наполнена кубиками мягкого дерева, размером 2 х 2 х 2 дюйма. Кубики насыпаны в беспорядке, чтобы легче уплотнялись при сминании труб.
Я полагаю, что если судно, имеющее такой намордник, ударит в другое судно, то первоначально начнет сминаться передняя труба. Затем начнут мяться 3 другие трубы, на которые она опирается. Сминание труб и деревянных кубиков, находящихся в них, потребует затраты части живой силы удара. Кроме того, трубы, надавливая на борт ударяемого, судна, будут его деформировать, на что также израсходуется часть живой силы. Вместе с этим начнется смещение в бок ударяемого судна и сминание палуб в ближайшем соседстве к удару. Площадь давления будет около 10–15 кв. футов. Без намордника форштевень подобен ножу и прорезает борт; с намордником же давит большая площадь. Поэтому во многих случаях борт ударяемого судна не будет прорублен, а лишь помнется, и, следовательно, не будет пробоины, которая даст доступ воде внутрь судна, причиняющей потопление. Разумеется, лишь опыт мог бы убедить людей в необходимости такого приспособления, но подобные опыты стоят больших денег. Общество Спасания на водах не считает этого дела своим, и потому пароходы по-прежнему гибнут при столкновениях, унося с собою множество человеческих жизней.
5 (17) февраля ледокол был предъявлен к сдаче. Приемная комиссия была образована под моим председательством в составе членов – капитана 1-го ранга Успенского[141] и инженер-механиков Поречкина и Петрова. Ледокол удовлетворил всем требованиям контракта, развив на пробе трех задних машин вперед и передней назад 11 247 индикаторных сил. При действии всех машин вперед получил 11 960 индикаторных сил и ход в 15,9 узла. Расход угля оказался 1,71 русских фунта на каждую индикаторную силу.
При пробе тремя задними машинами вперед, а одной передней назад результат оказался неожиданный: ход ледокола получился 15,55, т. е. только на 0,35 узла меньше, чем при всех машинах, работающих вперед. Как объяснить это явление? Казалось бы, передний винт, вступая в невозмущенную воду, должен бы был получить в ней сильный упор и тем оказать большое сопротивление движению судна, замедляя в значительной мере скорость его. На поверке вышло иначе. Пока явление это не разъяснено должным образом, я даю ему следующее толкование.
«Ермак» на полном ходу
Когда передняя машина работает вперед, то передний винт входит в воду, ничем не возмущенную, в этой невозмущенной воде сообщает некоторое движение назад. Получается противное течение, которое замедляет ход почти на столько же, на сколько упорный подшипник стремится увеличить скорость. При работе передней машины задним ходом вода получает движение по направлению судна: образуется попутное течение, в котором корпус претерпевает меньшее сопротивление. Было бы очень интересно должным образом исследовать и разъяснить это явление.
Была произведена также проба хода ледокола при одних вспомогательных машинах. Главные машины были для этого разобщены, и оказалось, что ледокол под одними вспомогательными машинами имел 6,7 узла хода при 807 индикаторных сил всех машин.
Вопрос о том, какой ход дадут вспомогательные машины, составлял предмет частых споров между различными лицами, принимавшими участие в работе. Были такие скептики, которые полагали, что ледокол не пойдет под этими машинами более 3 ? узлов, а один даже полагал, что он совсем не тронется с места от этих машин. Я же считал, что ледокол пойдет 7 узлов, и он пошел бы эти 7 узлов, если бы воздушные насосы вспомогательных машин могли поддерживать должную пустоту, между тем, пустота была лишь 6,5 дюймов, что недостаточно. Причину малой пустоты надо отнести к тому, что у нового судна многие краны оказываются не вполне герметичны, и это, при малых воздушных насосах, чрезвычайно портит пустоту.
По окончании пробы ледокола, ему предстояло идти в Балтийское море. Желая воспользоваться этим переходом, чтобы привезти для себя уголь, я решился принять в Ньюкастеле полный запас его. Явился вопрос, где погрузить уголь. Дело в том, что в пустом вид ледокол высок и в полную воду не подходит под угольные желоба. Кроме того, вследствие конструктивных особенностей ледокола, трюмы его находятся по сторонам, и так как с местных желобов в трюмы противоположного борта уголь сыпать не могут, то судно при погрузке угля на одну сторону начнет крениться и придется нисколько раз поворачивать его к желобам то одной стороной, то другой. Рабочие, получающие плату сдельно, отказывались грузить уголь при таких условиях. Предлагали брать уголь с барж, но это вызывает излишний расход в 2 шиллинга на тонну. Кроме того, это гораздо медленнее, и потому я на это не согласился.
Выход из затруднения мы нашли следующий. Я решил, что, подойдя к желобам, мы напустим в корабль столько воды, чтобы он по своей высоте подходил под желоба. По мере погрузки угля на одну сторону, мы будем с этой стороны выкачивать воду так, чтобы ледокол не кренился. Оказалось, что одних междудонных пространств для этого недостаточно, и приходилось в дополнение пользоваться или боковыми угольными ямами противоположного борта или грузовыми трюмами. Так как водонепроницаемые переборки совершенно исправны, то самое удобное было наполнить трюмы №№ 55 и 65, что вприбавок к междудонным пространствам не допускало крен больше, как в 7 градусов. Разумеется, пользовались и кренящей цистерной противоположного борта.
Таким образом, затруднения были отстранены, благодаря как системе водонепроницаемых переборок, так и их действительной водонепроницаемости. Ледокол как в этот, так и в последующие разы, принимал уголь с желобов совершенно свободно.
В это же время шла приемка ледокола комиссией, и здесь уместно сказать о формировании экипажа ледокола «Ермак». Я уже упомянул, что командиром я избрал капитана 2-го ранга Васильева, и он приехал раньше всех, еще в июле месяце и, вместе с наблюдавшим за постройкой господином Янсеном, инспектировал работы по всем частям. Они присутствовали на пробе металлов, пробе котлов, цилиндров и проч., а также они присутствовали на пробе переборок, добросовестно осматривая каждый шов и каждое соединение самым подробным образом.
Штурманов вольных я взял из разных мест. Старшего штурмана г-на Тульского я выписал из Каспийского моря; второго штурмана Николаева[142] взял из петербургских лоцманов и третьего штурмана Эльзенгера – из Мурманского пароходства. Все трое оказались прекрасными людьми, я ими был вполне доволен.
По части механиков и машинной команды я был бы в большом затруднении, если бы мне не помогло Общество пароходства и торговли. Директор этого общества О. Л. Радлов[143] проявил самую широкую помощь, разрешив мне брать механиков и машинистов из его общества, причем сама контора пароходства помогла отыскивать желающих и давала рекомендации. О. Л. Радлов разрешил, чтобы механики и машинисты, поступающие на «Ермак», считались как бы в временной командировке, и что места будут всегда сохранены за ними. Это распоряжение дало широкий простор для выбора, и услуги О. Л. Радлова в тот самый момент, когда в других я встречал противодействие, я никогда не забуду.
Считаю уместным воспользоваться этим случаем и вспомнить, что в минувшую войну с Турцией 1876–77 годов я командовал пароходом «Великий Князь Константин», который был взят от Общества пароходства и торговли и имел их машинную команду. Во все 3 года плавания машина действовала, как часы, и по этой части я не могу себе представить ничего более совершенного. Механики Общества пароходства и торговли воистину золотые люди.
Впоследствии оказалось, что и на «Ермак» они принесли с собою опытность и свою выносливость, и никогда не случалось, чтобы на «Ермаке» был отказ в машинах. Ломка льда требует частой перемены ходов и перевода машин с одного хода на другой. Бывали примеры, что человек, во время вахты, переводил машину несколько сот раз с полного переднего хода на полный задний и никогда никаких недоразумений и неисправностей в машинах не было. Старший механик был Зундберг, и он остался до сентября 1899 г. Младший механик Булыгин принял машину от старшего и держал ее не менее исправно. Место младшего механика заменил Улашевич, который потом сослужил отличную службу при заделке пробоины.
Команду взяли частью из Черного моря, частью из Балтийского. Было несколько человек очень хороших, но были и похуже. Потом понемногу, удалив некоторых, подобрался очень хороший комплект.
Служба на ледоколе «Ермак» имеет свою неприглядную сторону, ибо нет порта, который считался бы для служащих их домом. При этом работа тяжелая и несимпатичная: то уголь приходится грузить, то его жечь; во льдах, при оказывании помощи пароходам, приходится буксиры подавать, якоря завозить и проч. Все эти неудобства, однако же, забываются, и люди привыкают к службе на ледоколе.
Впоследствии пришлось прибавить 1 старшего помощника, 1 младшего механика и 1 трюмного машиниста; сбавить 1 кочегарного старшину и 1 повара. Комплект со 101 человека повысился до 102.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.