Бородинское сражение (1812 г.)
Бородинское сражение (1812 г.)
Одна из самых ожесточенных битв наполеоновских войн. Русские войска под командованием Кутузова, показав беспримерное упорство и храбрость, не были сломлены и опрокинуты не менее мужественными солдатами Наполеона. Французский император не добился каких-либо реальных результатов.
«В битве под Москвой французская армия оказалась достойной победы, а русская армия стяжала право называться непобедимой», – так писал незадолго до смерти знаменитый узник острова Святой Елены. Действительно, после сражения никто из командующих не мог с уверенностью сказать, что он одержал настоящую победу[28]. Для Наполеона, вероятно, ясно было только то, что Бородино – не Аустерлиц или Йена: никаких триумфальных и решительных политических результатов это сражение императору не принесет. Армия противника на сей раз не была разгромлена и сломлена, она готова была сражаться и дальше. Готова более, чем многонациональное войско Бонапарта.
* * *
В июне 1812 года наполеоновская армия, сконцентрированная на территории Германии и Польши, двинулась к границам России, имея неимоверную для того времени численность – свыше 600 тысяч человек. Всю ночь с 11 на 12 (24 – по новому стилю) июня четырьмя непрерывными потоками наполеоновская армия переходила по мостам, наведенным через Неман в районе Ковно[29]. Почти половину французской армии составляли, собственно, не французы, а итальянцы, немцы, австрийцы, поляки и другие покоренные народы Европы.
Главной задачей русских войск с самого начала войны против Наполеона было соединение двух больших армий, одной из которых командовал Барклай де Толли, а другой – Багратион. Император Бонапарт наседал, старался разбить армии поодиночке, но сделать этого не сумел. Умело маневрируя, давая арьергардные бои, русские генералы смогли 22 июля (3 августа) соединить свои части под Смоленском. Теперь объединенное русское войско под общим командованием Барклая де Толли насчитывало около 120 тысяч человек.
В Смоленске разгорелись жесточайшие бои. Они продолжались три дня, после чего Барклай приказал уходить на восток. Оборона Смоленска уже показала исключительный героизм русских солдат. Но генерального сражения так и не произошло. К этому времени французская армия сильно сократилась. Приходилось оставлять гарнизоны в захваченных городах, обеспечивать растянувшуюся коммуникационную линию. Много солдат терял Наполеон в постоянных стычках с арьергардами отступающих войск, в стране разворачивалась и народная война; в руки партизан каждый день попадали сотни захватчиков. Тяжело было со снабжением – отступающие русские опустошали дорогу, население уходило в леса вместе со всем скарбом, не шло на сотрудничество с наполеоновской военной администрацией. Когда-то Наполеон, предвидя подобные трудности, говорил, что первый этап русской кампании он закончит в Смоленске и Минске, где и перезимует. Действительно, дальнейшее наступление могло обернуться хозяйственной катастрофой для армии. Но летом 1812 г. Наполеон все-таки двинулся дальше. Он утверждал, что с такой разноплеменной армией не может стоять на месте – это приведет к неизбежному разложению. Кроме того, император жаждал генерального сражения, разгрома живой силы соперника. Конечной целью было объявлено взятие Москвы. «Если я возьму Петербург – я возьму Россию за голову, если Киев – за ноги, если Москву – я поражу Россию в самое сердце», – утверждал Бонапарт.
В русской армии постепенно росло недовольство действиями Барклая де Толли. Двор, многие генералы и солдаты считали его излишне осторожным, ходили слухи об измене, немалую роль сыграло и иностранное происхождение командующего. Особенно разгневала, например, храброго Багратиона сдача Смоленска: «Это стыдно, и пятно армии нашей, а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно». На самом деле следует, наверное, признать, что действия Барклая де Толли были продуманы и отличались большим здравомыслием. «Тактика скифов», затягивание Наполеона в глубь страны, безусловно, оправдывала себя. Но командующего все-таки решено было сменить. Особый комитет из пяти лиц (Салтыков, Аракчеев, Вязьмитинов, Лопухин и Кочубей) единогласно посоветовал Александру I поставить во главе армии 67-летнего полководца суворовской школы Михаила Илларионовича Кутузова.
Боевая деятельность Кутузова началась в 1764 г. Он участвовал в походах 1765 и 1769 гг., принимал участие в войне с Турцией в 1770 г. в сражениях при Рябой Могиле, на реках Ларге и Кагуле, в 1771 г. при Попештах; сражался в Крыму, у Кинбурна, участвовал в осаде Очакова, при взятии крепости Аккерман и Бендеры. В результате одного из ранений Кутузов потерял глаз. В 1790 г. под руководством Суворова Кутузов брал Измаил. Александр Васильевич ценил своего подчиненного: «Хитер, хитер! Умен, умен! Никто его не обманет».
Приходилось Михаилу Илларионовичу использовать эти качества и на дипломатическом поприще. Так, он служил послом в Турции, выполнял миссию при шведском короле. Отношения его с императором, особенно после ненужного и катастрофического сражения под Аустерлицем, были напряженными, но Александр не решился пойти против желания советников и армии и утвердил назначение Кутузова.
Кутузов прибыл в расположение русской армии в Царево-Займище 17 (29) августа. Солдаты все были уверены в том, что новый главнокомандующий собирается прекратить отступление. Сам Кутузов по прибытии заявил: «Ну как можно отступать с такими молодцами!», после чего приказал продолжить отход. Была б на то его воля, Кутузов бы и не давал никакого генерального сражения, которого так жаждал противник. Однако взять на себя такую огромную моральную и политическую ответственность и сдать Москву без боя он не решился.
Для совершенно ненужной, по глубокому убеждению командующего, битвы было в результате избрано место под деревней Бородино – в 12 км к западу от Можайска, в 120 км от Москвы, за р. Колоча. Пока продолжалось отступление от Царева-Займища, к армии присоединились 15 589 человек подкрепления под командованием Милорадовича, под Бородино влились 7 тысяч человек Московского и 3 тысячи Смоленского ополчения. На решение относительно места битвы повлиял и тот факт, что Наполеон к этому времени практически догнал на марше русскую армию, уже не выпускал из виду ее арьергарда под командованием Коновницына и постоянно вступал с ним в бой. Кутузов мог ускориться и тем самым обречь Коновницына на уничтожение, а мог остановиться и развернуться лицом к противнику уже теперь. Так он и поступил.
Фронт армии, занимавший 8 км, расположен был на холмистой равнине с пологими скатами, покрытой кустарником и изрезанной оврагами. Протекавшие здесь реки и ручьи (Колоча, Семеновка, Стонец) были проходимы вброд. Имевшиеся возвышенности – Центральная, или Курганная, расположенная между ручьем Стонец и реками Колоча и Семеновка, и Семеновская, находившаяся в 200 м к юго-западу от деревни Семеновская у деревни Утица, – являлись опорными пунктами позиции.
Кутузов лично объехал бородинские позиции и утвердил порядок расположения русских войск. Вначале предполагалось иметь на левом фланге Шевардинский редут, но затем он был оставлен в качестве передового опорного пункта, а левый фланг был отодвинут назад к деревням Утица и Семеновская. В центре и на правом фланге было Бородино; река Колоча, впадавшая в Москву-реку, являлась естественным препятствием. Далее проходила новая Смоленская дорога на Москву, удобная для обхода русских войск с правого фланга.
Левый фланг русской армии обойти было труднее, так как он упирался в лес, но тут не было серьезных естественных препятствий. Кутузов видел слабые места левого фланга и стремился устранить их путем возведения укреплений. Юго-западнее деревни Семеновской на высоте были установлены три батареи по 12 орудий – «Багратионовы флеши», – а недалеко от них в центре позиции на Курганной возвышенности были установлены 18 орудий – «батарея Раевского». Правым флангом и центром командовал Барклай де Толли, левым флангом – Багратион[30]. Правым крылом непосредственно командовал Милорадович, в распоряжении которого было два пехотных корпуса – 2-й и 4-й (19 800 человек) – и два кавалерийских – 1-й и 2-й (6 тысяч человек). Центром непосредственно командовал Дохтуров с одним пехотным и одним кавалерийским корпусом (в общей сложности 13 600 человек). Кутузов оставил в своем распоряжении большой резерв центра и правого крыла (36 300 человек).
Михаил Илларионович хотел привлечь внимание Наполеона к левому флангу и заставить противника пойти здесь на фронтальную атаку. Поэтому бо?льшая часть резервов была расположена ближе к правому флангу, где находился и сам командующий со штабом в деревне Татариново.
Левое крыло состояло из двух пехотных корпусов (22 тысячи человек) и одного кавалерийского (3800 человек). Резервы этого крыла насчитывали 8300 человек. Слева близ деревни Утица были скрыто расположены части генерала Тучкова.
Боевой порядок русских войск состоял из рассыпного строя егерских полков, двух пехотных линий батальонных колонн, двух кавалерийских линий в развернутом строю и затем резервов (общего и частных), находившихся на дистанции менее 1 км.
Наполеон счел позиции правого фланга русских неудобными для наступления своей армии в силу пересеченности местности и высоких берегов реки Колочи. Тучкова и артиллерийский резерв русских на левом их фланге император не видел, поэтому решил, проведя демонстрацию на правом фланге русской армии, наносить главный фронтальный удар именно на левом. Необходимо было сломить сопротивление русских на Семеновских укреплениях (флешах), затем, когда русские подадутся назад, свежими силами взять Центральную (Курганную) высоту, а потом отрезать пришедшего в расстройство противника от новой Смоленской дороги, прижать к Колоче и Москве-реке и довершить разгром.
К Бородино Наполеон привел пять пехотных корпусов, четыре кавалерийских корпуса, старую и молодую гвардию.
Русские войска под Бородино насчитывали 120 тысяч человек, в том числе 10 тысяч ополчения и 7 тысяч казаков; русская армия имела 640 орудий. У Наполеона было 135 тысяч человек и 587 пушек. Русская артиллерия превосходила французскую не только количественно, но, вероятно, и качественно. Она была более дальнобойной (тяжелая пушка била на 1200 метров; у Наполеона лишь 10 % орудий могли стрелять на 1000 метров, многие тяжелые орудия отстали в пути), стреляла более тяжелыми ядрами.
Бородинскому сражению предшествовал бой за Шевардинский редут, развернувшийся 24 августа (5 сентября). Его обороняли части под командованием князя Горчакова в количестве до 12 тысяч человек. Наступлением наполеоновских войск руководили Даву и Мюрат. В бой было брошено более 35 тысяч солдат. Редут несколько раз переходил из рук в руки, бой шел и в темноте. Около полуночи Кутузов приказал прекратить бои за Шевардинский редут. Генералы доложили Наполеону, что в редуте не удалось взять пленных, так как артиллерийский расчет не бросился бежать, когда уже стало ясно, что французы займут укрепление, а пошел в штыковую атаку и был переколот. «Они не сдаются в плен», – объясняли пораженные офицеры. «Тогда мы будем их убивать», – ответил император. Многие французы объясняли такое мужество русских тем, что они привыкли сражаться с турками, которые пленных убивали, однако это сомнительная точка зрения.
Перед началом сражения Наполеон обратился к армии с такими словами: «Воины, вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть потомки с гордостью вспоминают о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой».
Кутузов, в свою очередь, обратился к русским солдатам: «Вам придется защищать родную землю. Каждый полк будет потреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, каждые два часа».
День 25 августа (6 сентября) был использован Наполеоном, чтобы разместить войска на поле боя, оценить обстановку. Ставка Наполеона находилась в деревне Валуево. Ночью император плохо спал, он все время боялся, что русские снимутся с мест и опять попытаются избежать генерального сражения; он требовал, чтобы ему докладывали, горят ли огни в лагере противника, горят ли они у Семеновской, у Утицы. Наконец, едва рассвело, император приказал начать атаку. «Вот солнце Аустерлица!» – воскликнул он, когда первые лучи осветили поле боя.
* * *
Бой начался в 5.30 утра с мощной артиллерийской подготовки. Более 100 французских орудий обстреливали Багратионовы флеши. Бой завязался за мостом у села Бородино (находившегося перед боевым порядком русской армии), где наступали части корпуса вице-короля Евгения Богарнэ. Деревня была взята французами, но они не смогли закрепиться на правом берегу Колочи. Барклай приказал сжечь мост через реку. Здесь наступление французов прекратилось. Вскоре стало ясно, что главным местом действия стал левый фланг русской армии. Наполеон сосредоточил основные силы против Багратионовых флешей и батареи Раевского. Сражение разворачивалось на полосе шириной не более километра, но по силе своего напряжения это был небывалый бой.
Во время первой атаки на флеши французы были отброшены егерями Шаховского и гренадерами Воронцова. Тут же началась вторая атака дивизий Кампана, Дюппелена и Дессе, но и это наступление отразила 27-я дивизия Неверовского. Даву, руководивший этой атакой, был контужен, генералы Кампан, Дюппелен и Дессе выбыли из строя.
Наполеон подкрепил корпус Даву корпусом Нея, направил на флеши конницу Мюрата, Нансути и Латур-Мобура, сосредоточил здесь до 300 орудий. Место Кампана занял адъютант императора Рапп. В третьей атаке участвовало 38 тысяч человек. Но Багратион предвидел нарастание боя – князь взял у Тучкова дивизию Коновницына, от Раевского – восемь батальонов. По просьбе Багратиона Кутузов отправил из общего резерва к флешам 100 орудий, три полка Депрерадовича, сводную гренадерскую бригаду и приказал корпусу Багговута передвинуться на левый фланг. Позднее по приказанию командующего четвертый корпус передвинулся к батарее Раевского. Но эти части не успели к началу третьей атаки, и 38 тысяч наполеоновских солдат встретило 16 тысяч обороняющихся.
Но взять флеши французам не удалось. Воронцов контратакой отбил обратно правую флешь, а Неверовский – левую. Тем временем маршал Понятовский со своим корпусом начал наступление на деревню Утицу, расположенную на крайнем левом фланге. Утицу он занял, но дальше продвинуться не смог, попав под обстрел егерей Шаховского и артиллерии корпуса Тучкова. Наполеон отправил на подкрепление Понятовскому корпус Жюно.
Император готовил четвертую атаку на Багратиона. Войска Даву и Нея были подкреплены дивизией Фриана, атака развернулась в 9.30 утра. В четвертый раз французы ворвались на флеши, но сам Багратион во главе восьми батальонов при поддержке гусар из кавалерийского корпуса Крейца заставил бежать Мюрата. Те, кто видел в этот день Петра Багратиона, понимали, что флеши не будут сданы, если Багратион не будет убит или тяжело ранен. Собственно, по замечанию историка Тарле, самое поразительное в военной карьере отважного 47-летнего генерала было то, что он был еще жив.
Вскоре началась первая атака против батареи Раевского. Командовал ею Богарнэ с не менее чем 20 тысячами солдат. Защитники батареи отбросили противника. Вице-король остановил бегущих и раз вернул их обратно, на батарее вновь завязался ожесточенный бой.
Одновременно началась пятая атака на позиции Багратиона. Отступивших французских солдат вернули наполеоновские кирасиры (тяжелая кавалерия). Но подошедший Коновницын снова выбил их из флешей.
Богарнэ же удалось на время взять батарею Раевского. Но с занятых позиций его отбросили части генерала Ермолова и начальника русской артиллерии генерала Кутайсова. В этой схватке Кутайсов был убит, а Ермолов ранен.
Шестая атака флешей состоялась около 11 часов. Ее вели пять французских дивизий с фронта и две с фланга. Атака была отражена 27-й пехотной и 2-й гренадерской дивизией, бригадой егерей Шаховского, кирасирами Депрерадовича, частями Коновницына, одной из бригад корпуса Багговута. В это же время упорные бои вел у Утицы Тучков; когда генерал был убит, его сменил Багговут. Вскоре на флеши последовала седьмая атака – теперь удар приняли на себя и отбили атаку гренадеры Кантакузена и кавалерия Дорохова.
В это время на ширине в один километр грохотало уже 400 французских и 300 русских орудий. Из-за канонады не было слышно ружейных выстрелов, ядра рыли землю, разрывные гранаты выводили из строя сразу десятки людей; в нескольких местах уже не было видно солнца из-за дыма, пушки не выдерживали напряжения и лопались, убивая самих артиллеристов. Солдаты обеих армий показали беспримерное мужество и упорство – они бросались вперед, не ожидая приказа; теперь уже в плен не сдавался никто; те, у кого падали ружья, сцеплялись руками и душили друг друга. Поле покрылось трупами, по которым, как по брусчатке, скакала кавалерия и ехала артиллерия, раненые пытались добраться до своих лагерей и время от времени падали на смешавшиеся свои и чужие трупы; табуны лошадей, потерявших седоков, ошалев от шума, метались по полю боя. Позиции так часто переходили из рук в руки, что артиллерия не всегда могла вовремя приноровиться и некоторое время продолжала обстреливать уже своих. Потрясающую смелость проявили и генералы. По свидетельству многих очевидцев, Барклай де Толли явно искал смерти, Милорадович специально выезжал под перекрестный огонь противника и объявлял, что именно здесь он будет завтракать, генералы лично водили солдат в смертельные атаки и контратаки.
Фрагмент панорамы Бородинского сражения. Худ. Ф. Рубо
В исторических книгах бытует мнение, что Наполеон не мог как следует управлять битвой, потому что был простужен, а Кутузов вовсе не вмешивался в ход событий. И то и другое вызывает большие сомнения.
Восьмую атаку на Семеновские укрепления повел маршал Ней. Сам Багратион стал во главе гренадеров Кантакузена и в момент, когда он приказывал перейти в контрнаступление, был тяжело ранен в ногу. Некоторое время князь пытался не показывать своей боли, понимая, какое значение для войск будет иметь его выход из битвы, но через несколько минут стал тяжело валиться с лошади. Ранение
Багратиона оказалось в конце концов смертельным. Одной из последних фраз генерала было: «Браво! Браво!» – когда он увидел приближающийся со штыками наперевес и не отстреливающийся, дабы не терять времени, 57-й полк французов.
Гибель командующего второй армией произвела удручающее впечатление на солдат и офицеров, флеши были сданы. Сам Кутузов тоже был потрясен потерей. Командование флангом было поручено Дохтурову. «Дмитрий Сергеевич, – передал ему Кутузов, – держаться надо до последней крайности».
Коновницын отвел части за Семеновский овраг к деревне Семеновской, где привел их в порядок. В его распоряжении было в общем до 10 тысяч штыков. Наполеон бросил было в атаку на деревню до 25 тысяч своих войск, но наступление это было отбито. Вторая атака силами Даву, Нея и Мюрата также была безрезультатна. Русские оставили деревню, но отошли недалеко – к опушке леса. В качестве резерва император мог теперь использовать разве что гвардию. Наступать с Багратионовых флешей на Семеновскую французы уже не рисковали. Центром боя стала батарея Раевского. Сюда были двинуты части молодой гвардии Наполеона. Положение становилось критическим, но Кутузов еще во время седьмой атаки на флеши направил в глубокий тыл к французам казаков Платова и кавалерийский корпус Уварова. Переправившись в 12-м часу через Колочу у деревни Малое, Платов с Уваровым опрокинули дивизию Орнано и произвели в тылу Наполеона большой переполох. Эти действия вызвали у императора чувство неуверенности за свои позиции, молодая гвардия отошла от батареи Раевского. На просьбу своих генералов пустить в дело старую гвардию он ответил, что вдали от Франции он не может рисковать всей своей армией.
Бой несколько ослабел после рейда русской конницы. За два часа Кутузов укрепил слабые места. В 14.00 под гул канонады опять бросилась в атаку французская конница, которая имела задачу обойти укрепление Раевского с севера. Русская пехота стойко отражала эти наскоки; затем подтянулась наполеоновская пехота, и бой продолжился с прежним ожесточением. Хотя после третьей атаки к 16.00 три четверти защитников были уже перебиты и батарея была взята, она уже не представляла собой важный стратегический пункт.
Теперь русские войска стояли всего в нескольких сотнях метров от своего первоначального положения, на высотах за Горским и Семеновским оврагами и были готовы продолжать бой. На полную мощность работала русская артиллерия, от огня которой несли большой урон флеши и батарея, занятые французами. Богарнэ был вынужден укрыть свои поредевшие и измученные части в небольших углублениях в земле, позади полуразрушенных укреплений, солдаты часами стояли на коленях, согнувшись за исковерканными брустверами. Но французы и сами отвечали свирепым артиллерийским огнем. Конница Наполеона, пытавшаяся наступать в районе села Горки, была отброшена.
Вечером пошел мелкий дождь. «Что русские?» – спросил император. «Стоят на месте, сир». – «Усильте огонь. Значит, им еще хочется. Дайте им еще!»
К ночи Наполеон приказал отводить части из флешей и с Курганной высоты на прежние позиции, но отдельные схватки вспыхивали и ночью.
Битва при Бородино продолжалась 12 часов. Потери русских войск составили более 40 тысяч человек, французов – 58–60 тысяч, французы потеряли 47 генералов, русские – 22[31]. Впоследствии трупы долго не убирали и сожгли всех павших воинов и лошадей только после отступления французов от Москвы. 28 августа (8 сентября) рано утром Кутузов дал приказ отступать, что армия и сделала в полном порядке. Рассказывают, что маршал Ней, увидев, что противник исчез, был поражен и сказал Мюрату: «Что это за армия, которая после такой битвы так образцово отошла?»
* * *
Как уже было сказано, насчет победителя в битве есть разные мнения. Сам Кутузов сообщал императору, что «неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами». При дворе Александра были и другие докладчики, которые полагали, что битва проиграна. Однако выводы о поражении делались в основном после того, как Кутузов оставил Москву. В самый же вечер битвы, по разнообразным свидетельствам, никто из русских участников битвы не считал, что сражение проиграно, и многие были готовы продолжать драться и на следующий день. Наоборот, французский император был мрачен как никогда. Он писал домой о тысячах пленных, но на самом деле их было лишь 700 человек. Император потерял около 40 % своей армии, не разбил решительным образом армию неприятеля, не добился никаких политических результатов. Позже Бонапарт напишет: «Из всех моих сражений самое ужасное – то, которое я дал под Москвой… В битве под Москвой выказано французами наиболее доблести и одержан наименьший успех».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.