2
2
Первое, с чего начали вооруженные бомбой американцы, — это именно с демонстрации своей мощи всему миру. Ничего проще, как избрать для этого агонизирующую Японию, нельзя было и придумать. Был и чудный повод.
Разгром японскими ВВС тихоокеанского флота США в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года (о-в Оаху, Гавайские острова). Было потоплено 4 американских линкора, 2 эсминца, 1 минный заградитель. Еще 4 линейных корабля, 3 легких крейсера и 1 эсминец получили серьезные повреждения. Потери американской авиации составили 188 самолетов уничтоженными, еще 159 были тяжело повреждены. Американцы потеряли 2403 человека убитыми (из них 1102 на борту взорвавшегося линкора «Аризона») и 1178 ранеными. Японцы потеряли 29 самолетов, еще 74 было повреждено. Потери в людях у японцев составили 64 человека погибшими (55 летчиков, 9 подводников).
Я не буду рассказывать о том, насколько хорошо было информировано руководство американского флота об этой японской атаке. Не буду говорить и о том, что предупреждение о реальной японской атаке было доставлено на Оаху самым медленным способом… и к тому же японским мальчиком-почтальоном.
Скажу о другом факте: японский флот напал на американскую военную базу в момент отсутствия в ней авианосцев (из восьми имевшихся у США авианосцев два были вдали от Гавайских островов, а пять вообще переведены в Атлантику, и лишь «Лексингтон» был относительно недалеко— на Мидуэе). Как следствие ставшие основными военно-морскими силами в ходе Второй мировой войны авианосные силы в американском флоте не понесли в ходе операции никаких потерь.
Последний фактор стал поводом для обвинения американского руководства в умышленном сосредоточении, под удар японского флота не имеющих решающей боевой ценности кораблей (на тот момент два новейших и как следствие сильнейших линкора США на базе отсутствовали, еще восемь находились в разных стадиях достройки) с целью изменения общественного мнения внутри страны, не желавшего вступления США в мировую войну. Известие об атаке военной базы всколыхнуло США, направив на пункты записи в добровольцы миллионы людей.
Фраза командующего японским флотом: «Думаю, мы лишь разбудили великана» — как нельзя лучше характеризует последствия этой атаки.
Атака японских военных летчиков была произведена исключительно на военные силы американского флота. Японские силы оставили нетронутыми очень важные для дальнейшего хода войны и вместе с тем легкодостижимые в рамках неожиданной атаки цели: огромные запасы нефти в хранилищах, ремонтные мастерские и доки. Легкими целями для японской авиации могли бы стать и все небольшие суда, находящиеся в гавани, а соответственно, не имеющие возможности для своей защиты и для маневров.
И вот четыре года спустя…
«Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы» — такого мнения придерживался главнокомандующий американскими вооруженными силами в бассейне Тихого океана генерал Макартур.
Принимавший участие в работе Ялтинской конференции бывший государственный секретарь США Э. Стетгиниус писал: «Накануне Крымской конференции начальники американских штабов убедили Рузвельта, что Япония может капитулировать только в 1947 году или позже, а разгром ее может стоить Америке миллиона солдат».
В итоге обсуждений было подписано 11 февраля 1945 года Соглашение трех держав, в котором говорилось: «Руководите ли трех великих держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников…»
СССР сдержал свое слово. Еще в марте — апреле 1945 года советским командованием были приняты меры к тому, чтобы обновить вооружение и материальную часть в войсках Дальнего Востока. Туда направлялось 670 танков Т-34 и много другой боевой техники.
В срочном порядке была проведена стратегическая перегруппировка сил и средств с Западного театра военных действий на Дальний Восток.
СССР осуществил перевозки по однопутной железнодорожной магистрали в крайне сжатые сроки и на огромные расстояния — от 9 тыс. до 12 тыс. км. В этом отношении они не имели себе равных в истории Второй мировой войны и являлись исключительной стратегической операцией, если, конечно, не брать в расчет подобный опыт марта — июня 1941 года, когда воинские формирования СССР преодолевали подобные расстояния в обратном направлении — на запад.
Только в составе трех общевойсковых и одной танковой армий, переброшенных с запада на Дальний Восток, насчитывалось 12 корпусов, или 39 дивизий и бригад. Помимо этого, был переброшен ряд других соединений и частей разных родов войск и различного назначения. В результате проведенной перегруппировки боевой состав советских войск на Дальнем Востоке и в Забайкалье к началу боевых действий против Японии возрос почти вдвое.
Всего к августу 1945 года Главное командование советских войск на Дальнем Востоке развернуло одиннадцать общевойсковых армий, две оперативные группы, одну танковую армию, три воздушные армии, три армии ПВО, четыре отдельных авиационных корпуса. Кроме того, оно располагало силами Тихоокеанского флота (включая Северную Тихоокеанскую флотилию), Амурской речной флотилией, а также планировало использовать в боях и пограничные отряды НКВД.
Для справки: только 11 общевойсковых армий — это более 1 миллиона советских солдат. Если вы думаете, что это можно сделать незаметно для политического руководства США, то вы глубоко ошибаетесь. Американцы прекрасно знали о передислокации сил русских и о том, что уже в августе 1945 года эта советская армада начнет боевые действия против японцев.
Чем же заняты американцы?
Еще 10 мая 1945 года в Пентагоне собрался Комитет по выбору целей для нанесения первых ядерных ударов. Начало боевых действий было назначено на 10 августа 1945 года. США хотели продемонстрировать всему миру, каким мощным оружием они обладают, поэтому первыми целями для ядерных ударов были выбраны японские города (Хиросима, Нагасаки, Кокура, Ниигата), которые не должны были подвергаться обычной бомбардировки с воздуха американскими ВВС. Утром 6 августа 1945 г. над Хиросимой было ясное, безоблачное небо. Как и прежде, приближение с востока двух американских самолетов (один из них назывался «Энола Гей») на высоте 10–13 км не вызвало тревоги (каждый день они показывались в небе над Хиросимой). Один из самолетов спикировал и что-то сбросил, а затем оба самолета повернули и улетели. Сброшенный предмет на парашюте медленно спускался и вдруг на высоте 600 м над землей взорвался. Одним ударом город был уничтожен: из 90 тысяч зданий разрушено 65 тысяч, из 250 тысяч жителей убито и ранено 160 тысяч.
То есть США атаковало мирный город 6 августа…
9 августа советские войска начали боевые действия против Квантунской армии.
И в этот же день США сбрасывает еще одну бомбу опять-таки на мирный японский город Нагасаки. Это еще 74 тысячи сожженных мирных жителей Японии и 51 тысяча разрушенных до основания гражданских зданий.
Вот мораль цитадели свободного демократического мира.
И не докричаться до этой морали обычному хибакуся — тому из японцев, кто выжил после двух ядерных грибов:
«Верните отца, верните мать!
И стариков верните!
Верните детей!
Верните меня
И веру в людей
Верните!»
(Санкити Тогэ, «Верните человека»)
Оплот свободного человечества продемонстрировал свою ядерную мощь на беззащитных жителях обычных городов, которые не несли для США никакой угрозы. Цель демонстрации — не разгром Японии, этот разгром американцы упросили сделать русских. На суше тягаться с японцами себе дороже… Это пусть маршал Родион Малиновский делает. Цель американской атомной бомбардировки — деморализация победителя Второй мировой войны — СССР и лично его руководителя — Иосифа Сталина.
Хотя, если быть честными, то американцы вместе со своими партнерами англичанами явно перекрыли этот масштаб ядерного террора над мирными жителями полугодом раньше. И сделали это на примере абсолютно невоенного города Дрезден и абсолютно неядерным способом. В феврале 1945 года они за 14 часов бомбежек в три приема с помощью почти полутора тысяч своих самолетов и поочередного применения сначала сверхмощных, затем зажигательных и, наконец, обыкновенных бомб общим весом под три с половиной тысячи тонн изжарили 250 тысяч немецких гражданских лиц этого города и беженцев.
И планировали это американцы аккурат накануне открытия Ялтинской конференции стран-союзниц в Крыму ровно в тех же целях — продемонстрировать свою жуткую авиамощь в первую очередь не столько Гитлеру, сколько «дядюшке Джо».
Только вот нелетная погода подкачала.
Конференция закончила свою работу 11 февраля, а чистое небо над центральной и южной частями Германии открылось только к 13 февраля. Но это не остановило англо-американцев.
В это сейчас трудно поверить…, но метод неядерного выжигания Вьетнама отрабатывался именно на ковровых бомбардировках Германии в 1944–1945 годах. Тогда меньше чем за сутки в центре Европы разом погибло больше мирных жителей, чем 6 и 9 августа 1945 года в японских городах Хиросима и Нагасаки, вместе взятых. Этот чудовищный акт вандализма Махатма Ганди философски-убийственно охарактеризовал затем так: «…в Дрездене и Хиросиме Гитлера победили Гитлером..»[4]
Что же за время Второй мировой войны предпринимает в этой важнейшей области немецкий рейх?
В 1939 г., рабочая группа профессора Эзау по проблеме ядерной энергии при рейхсминистерстве образования инициировала принятие закона о запрете вывоза урана из Германии. У бельгийской фирмы Union Mimere в Конго было срочно закуплено большое количество урановой руды. Хотя, как мы видим, не только немцы паслись у бельгийского источника и старались сохранить его, но по этому поступку видно, что являлось ключевым в немецком научном понимании для практического освоения ядерного вопроса… Отметим и то, что немцы имели более чем годовой задел по сравнению с американцами, если судить по времени закупки урана.
В сжатом виде — по послевоенному заявлению пленных немецких ученых-физиков в Англии в августе 1945 года усилия немцев можно охарактеризовать так: деление атомного ядра урана открыто Ганом и Штрассманом в Институте кайзера Вильгельма в декабре 1938 г. Это результат чисто научных исследований, не имевших ничего общего с прикладными целями. Лишь после опубликования сообщений о том, что подобное открытие почти одновременно сделано в разных странах, появилась мысль о возможности цепной ядерной реакции и ее практического использования для атомных энергетических установок. В начале войны была образована группа из ученых, которые получили указания исследовать практические применения этого открытия.
В конце 1941 г. предварительные исследования показали, что атомную энергию можно использовать для получения пара и, следовательно, для приведения в движение различных машин. С другой стороны, учитывая технические возможности, доступные в Германии, в тот момент нельзя было создать атомную бомбу. Поэтому все последующие работы были направлены на создание атомного двигателя, для чего, кроме урана, появилась необходимость в тяжелой воде. Для получения больших количеств тяжелой воды был переоборудован норвежский завод в Рьюкане. Однако действиями сначала партизан, а затем авиации этот завод был выведен из строя и снова начал работать лишь к концу 1943 г. Одновременно во Фрейбурге проводились эксперименты по усовершенствованию метода, не требующего тяжелой воды и основанного на увеличении концентрации редкого изотопа урана, — урана-235. Опыты по получению энергии, в которых использовался наличный запас тяжелой воды, проводились в Берлине, а впоследствии в Хайгерлоке (Вюртемберг). К моменту окончания войны они продвинулись настолько, что установка по получению энергии могла бы быть построена за короткое время.
А именно: к февралю 1942 года был построен первый немецкий реактор. Тут немцы опять опередили американцев. Это был опытный реактор Лейпцигского института, разработанный профессором Гейзенбергом и профессором Доппелем. «Урановая машина» (так называли реактор) состояла из двух алюминиевых полусфер с помещенными внутри 572 килограммами урана в виде порошка и 140 килограммами тяжелой воды. Вес реактора, размещенного внутри резервуара с водой, приближался к тонне. Внутри сферы с урановой начинкой был помещен своеобразный урчин, в виде радий-бериллиевого первичного источника нейтронов. Измерения потока нейтронов из загруженного реактора показали, что поверхности реактора достигало гораздо больше нейтронов, чем излучал их первичный радий-бериллиевый источник. Доппель послал сообщение в отдел вооружений вермахта, что реактор работает, хотя его вскоре и постигла тепловая авария. В конце мая 1944 г, профессор Герлах докладывает своим начальникам, что он достраивает первый уран-графитовый реактор в бункере возле деревни Хайгерлох недалеко от швейцарской границы. В конце февраля 1945 г. реактор BVIII прибыл в Хайгерлох из Берлина. Реактор состоял из активной зоны, состоящей из 664 кубиков урана общим весом 1525 кг, окруженной графитовым замедлителем-отражателем нейтронов весом 10 тонн. В марте 1945 г., в активную зону дополнительно влили еще 1,5 тонны тяжелой воды. 23 марта 1945 г. профессор Герлах позвонил в Берлин и доложил, что реактор работает. Но радость была преждевременна. Реактор не сумел достичь критической точки. После перерасчетов оказалось, что количество урана необходимо увеличить еще на 750 кг, кроме того, увеличить количество тяжелой воды, запасов которой уже не оставалось. Конец Третьего рейха неумолимо приближался, и 23 апреля в Хайгерлох вошли американские войска. Реактор был вывезен в США. Совершенно очевидно, что в случае отдаления конца войны немецкий реактор был бы успешно запущен. Очевидно и то, что немцы сконструировали реактор, не имея никаких данных по англо-американскому графитовому реактору. В это время, до запуска отечественного уран-графитового реактора Ф-1, созданного не самостоятельно, а по разведывательным данным, поступающих из США, оставался почти целый год. Но неудача в запуске уран-графитового реактора никоим образом не предполагает иных путей создания атомной бомбы.
А вот как для СССР в тот период выглядела самая острая проблема организации практических работ по освоению ядерной энергии, проблема получения атомного сырья — урана. К концу 1942 г. на территории СССР известны были четыре урановых месторождений, три из которых эксплуатировались, а четвертое было законсервировано. Было известно около 70 точек урановых рудопроявлений, наиболее перспективные из которых находились в Средней Азии. Но из месторождений, обнаруженных в гористых районах Средней Азии, урановую руду приходилось вывозить в мешках на спинах ослов. Так что о достаточном обеспечении ураном работ И.В. Курчатова говорить не приходится. Разработанная И.В. Курчатовым программа исследовательских работ выполнялось крайне ограниченными силами с использованием незначительных ресурсов.
Наконец, распоряжением вице-президента АН СССР А.А Байкова от 12 апреля 1943 г. был создан научно-исследовательский центр по урановой проблеме — Лаборатория № 2 АН СССР (с 1949 г. ЛИПАН — лаборатория измерительных приборов АН СССР) под руководством И.В. Курчатова. 14 августа 1943 г. в Лабораторию № 2 официально переведена из ЛФТИ группа Курчатова. Но одним только распоряжением проблему сырья не решить.
Лаборатория № 2 постоянно испытывала нехватку необходимых ей самых простых материалов. Цемент, металл и прочее приходилось искать непосредственно Курчатову, просящему в многочисленных записках на имя руководителей о выделении каждой мелочи, в то время как трудность состояла не в отсутствии материалов, а в отсутствии распоряжения на их выделение. Конечно, в условиях ведения тяжелейшей войны СССР не мог обеспечить такую же концентрацию материальных ресурсов, как США для своего атомного Манхэттенского проекта. Но дело в том, что речь шла не о невозможности обеспечения в ходе войны работ над ним ресурсами страны, а о недостаточной централизации и помощи на высшем государственном уровне. И это сказывалось прежде всего на темпах развернутых по атомному проекту научно-исследовательских работ. В данных условиях закономерно, что задачи, поставленные на 1943 г., в указанные сроки решены не были.
Забежим вперед…
Скажем, что только в ноябре 1945 г. был заключен договор с Чехословакией, предусматривающий развитие Яхимовских урановых рудников, эксплуатируемых еще с XIX в., и поставку руды на советские предприятия. По заключенному с Восточной Германией договору на территории ГДР было создано советско-немецкое акционерное обществе «Висмут», на предприятиях которого для СССР с 1946 г. изготавливались урановые концентраты.
Именно от поступления урана зависели сроки сооружения в Лаборатории № 2 опытного реактора, для которого потребовалось 45 тонн урана, поступавшего очень маленькими порциями, вследствие чего накопить требуемое его количество удалось лишь к концу 1946.
Кстати, из всех немецких ученых более всех И.В. Сталин выделял профессора Н. Риля. Известно, что профессор Риль в те голодные и небогатые послевоенные годы получил в качестве премии от советского правительства автомобиль (такой же автомобиль получил и сам И.В. Курчатов), премию в 350 000 руб. (очень большую для того времени сумму), дачу в престижном дачном поселке Жуковка (под Москвой) по соседству с дачами отечественных ученых-атомщиков. Уже после взрыва первой советской атомной бомбы многие немецкие ученые-атомщики, вывезенные нами из Германии, получили высшие советские правительственные награды. Профессор Риль получил звание Героя Социалистического Труда. Многие немецкие специалисты были награждены наградами СССР или большими денежными премиями.
Под руководством профессора Риля в г. Ногинске были отработаны промышленные технологии получения чистого урана. Документы того времени говорят о том, что производство урана через четырехфтористую соль (по методу доктора Риля) быстро увеличивается и цеха основного завода переходят на работу полностью по этому методу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.