4. Цари пастухов
4. Цари пастухов
Наступивший в степной части Европы «новый период интеграции, наиболее длительный и стабильный, связан с появлением носителей ямной культуры на значительно больших пространствах, чем ее предшественники» [45, 308]. Под предшественниками понимается общность, сложившаяся на территории Украины в конце IV — начале III тысячелетий до н. э., которую можно связать с ариями, в то время как следующую, «население, которое существовало в украинских степях в течение 400–500 лет, охватывая практически вторую половину III тыс. до н. э. и начало II тыс. до н. э.» [45, 298–300],— с саками.
На последних стадиях ямной культуры происходит «обогащение отдельных племен, патриархальных обществ, появление могучих вождей и так далее. Как результат — неравномерность развития отдельных ямных племенных объединений, военные стычки между ними. В наиболее выгодном положении, по нашему мнению, были племена, которые проживали на границе с населением других культурных традиций». В частности в «Прикубанье, где с участием позднемайкопских племен, известных еще под названием «новосвободенская группа», возникла синкретическая культура скотоводов, которая вобрала в себя определенные достижения майкопцев и получила название новотитаревской… Которые в процессе миграции достигли не только Днепра, а и Днестра и Дуная… Появление новотитаревского населения можно констатировать на Нижнем Дону, Северском Донце и в Надазовье, где оно сосуществовало с местным ямным населением, а его представители могли занимать наивысшие места в социальной иерархии последнего, о чем свидетельствует разница в похоронных ритуалах и их оформлении» [45, 299]. В результате этих процессов ямная культурно-историческая общность превращается в катакомбную (рис. 29).
Вышеописанные процессы можно интерпретировать следующим образом. С увеличением количества саков, дани стало не хватать на всех. Произошло социальное разделение саков на правящих (прообраз царских скифов), которые продолжали взимать дань, и рядовых, которые должны были добывать пропитание собственным трудом (пастухов скотоводов), да еще платить дань вышестоящим сакам (носителям новотитаревской культуры). Со временем это перестало удовлетворять как подчиненных, так и правящих саков, и их взоры обратились на богатый Ближний Восток.
В конце XVIII в. до н. э. саки под руководством высших саков — царей пастухов или, как их называли египтяне, гиксосов (гиг саков), вторглись в Малую Азию. При этом Причерноморские и Приазовские степи вначале опустели, что хорошо видно на карте распространения памятников культур XVII–XV вв. до н. э. (рис. 30.) [45,414], а затем были заняты населением культур, находившихся в тени при правлении «царей пастухов». При этом изменилась структура общества, оно стало более демократическим. Исчезли богатые захоронения знати. Населенность территории Украины постепенно возрастает и достигает максимума в XIV–XIII вв. до н. э. [63, 41].
Рис.?30. Памятники культуры поздней бронзы (XVII–XV?вв. до н.?э.). I — культура многоваликовой керамики; II — срубная культура, покровская группа; III — тшинецкая культура; IV — комаровская культура; V — сосницкая культура.
На пути саков в Малой Азии первыми оказались палайцы из закавказских областей. Вероятно, палайские мужчины, не жалея жизни, сражались со своими старыми врагами, но не смогли осилить профессиональных воинов и погибли.
В древности в таких случаях женщины, оставшиеся без мужей, становились достоянием победителей. Однако гордые палайки, привыкшие повелевать мужчинами, не могли покориться сакам и оказали им ожесточенное сопротивление. Саки же, решив, что «насильно мил не будешь», не стали воевать с женщинами и пошли дальше на запад. А в Закавказье образовалось экзотическое племя амазонок. По мнению Хеннинга, эллинское сказание об амазонках восходит еще к догомеровским временам. Считалось, что многие малоазийские города (Эфес, Смирна, Митилена, Синопа и др.) основаны амазонками (но, вероятнее, еще палайцами). Из греческих источников известно, что вначале амазонки жили в Закавказье. Чаще всего амазонок помещали на р. Фермодонт, на южном берегу Понта. Главным их городом считалась Фермоскира близ Амисы и Амазии. Здесь их помещали Эсхил, Страбон, Диодор и Павсаний [45,365]. В Иллиаде говорится о том, что пеласги были жителями Малой Азии и союзниками Трои [65]. По сообщению Гомера, амазонки участвовали в Троянской войне на стороне троянцев.
Жили амазонки в этих местах до времен Троянской войны и позже. Только после их вторжения в Аттику и последовавшей затем карательной экспедиции эллинов, которые победили амазонок, греки, посещавшие эти места позже, их уже не находили. Амазонки ушли на север. Какое-то время они обитали на Кавказе и вели мирный образ жизни. В золотой кладовой Тбилисского исторического музея хранится множество изящных женских украшений, отсутствуют изображения мужских божеств и оружие в период, предшествующий VI в. до н. э. Мужчинам какого народа удалось в VI в. до н. э. покорить (в прямом или в переносном смысле) гордых амазонок, трудно сказать.
Но какая-то их часть сохранила свою независимость и воинственные обычаи. Последним местом обитания амазонок было, возможно, Приазовье, где они встретились со скифами. Результатом этой встречи, по сведениям Геродота, стало образование нового народа — савроматов (сарматов), о чем подробнее говорилось выше, в гл. 2. Не было только сведений о времени и причинах появления амазонок.
Западная часть палайцев не стала искушать судьбу и, не вступая в сражение с гиксосами, бежала на остров Крит.
В «Одиссее» Гомер сообщает, что на Крите вместе с этеокритянами, кидонами, ахейцами и дорийцами обитает и «племя пеласгов, в городе Кноссе живущих» [64].
Форма и роспись критской керамики этого периода подобная трипольской (рис. 31.) [2, 46] является вещественным свидетельством обитания в XVII в. до н. э. на Крите палайцев.
Рис.?31. Глиняная посуда минойской (1) и трипольской (2) культур.
Рис.?32а — трипольская фигурка; 32б — критская фреска.
Характерной особенностью человеческих фигур, изображенных на трипольских статуэтках, является резкий изгиб (почти излом) хребта в месте соединения с тазом. Подобные фигуры встречаются и на критских фресках (см. рис. 32. а, б).
На одной критской фреске, недавно найденной археологами, изображено приношение в жертву юноши (вероятно, очередного жениха для Кибелы), что делали и трипольцы. Он, связанный по рукам и ногам со стороны спины, лежит на жертвенном столе, а над ним с занесенным кинжалом стоит исполнитель жестокого обряда. Следует отметить, что подобный обряд, при котором, вскрывши подреберье, вырывали сердце, существовал и у индейцев майя. Известны также изображения воинов майя с высоким пучком волос на голове, какие встречается и на Крите.
Культовым предметом на Крите был двойной топор-секира — лабру, который до сих пор в большом почтении у гуцулов в украинских Карпатах.
Рис.?33. Критский парламент.
На сохранившейся половине фрески изображено законодательное собрание Крита, состоящее из 144 женщин (рис. 33) [66, 37]. Трипольское общество, как говорилось выше, также управлялось женщинами.
Но наиболее интересным свидетельством пребывания на Крите потомков полян можно считать расшифровку надписи на Фестском диске (XVII в. до н. э.), найденном на Крите, сделанную «линейным письмом А» (рис. 34).
Г. С. Гриневич нашел, что оно имеет нечто общее с древней славянской письменностью «чертами и резами», которая была им расшифрована как слоговая [67, 3–28]. Он прочел надпись Фестского диска, используя славянскую фонетику.
Примененная Гриневичем методика расшифровки надписи Фестского диска проста и логична. Подобным методом обучают чтению детей. Знак, изображающий голову, читается как го, человека — че, рыбу — ры, ладью — ли и так далее.
Если при этом язык надписи угадан правильно, то при его прочтении должен получиться связный текст, если нет — абракадабра (бессмыслица).
Следует отметить демократичность такой письменности. Несмотря на большое число слоговых фонем, ее чтение должно быть доступно практически каждому, говорящему на соответствующем языке. Но при использовании ее фонетических знаков для письма на другом языке, их звучание не будет соответствовать содержанию рисунков, и они превратятся в трудно запоминаемую абстракцию, доступную лишь ограниченному кругу грамотеев.
Рис.?34а. Фестский диск.
Рис.?34б. Расшифровка Г.?С.?Гриневина.
Прочитав надпись с помощью славянской фонетики, Гриневич получил понятный текст на языке, близком к старославянскому. Замечательно, что текст оказался не только понятным, но еще и соответствующим истории, изложенной выше. Вот он в переводе на современный русский язык:
«Горести прошлые не сочтешь, однако горести нынешние горше. На новом месте вы почувствуете их. Что вам послал еще Бог? Место в божьем мире. Распри прошлые не считайте. Что вам послал Бог, обступите тесными рядами. Защищайте его днем и ночью. Не место — волю. Живы еще чада ее, ведая, чьи они в этом мире. Будем опять жить, будет поклонение Богу, будет все в прошлом, — забудем, кто мы есть. Где вы будете, чада будут, нивы будут, хорошая жизнь — забудем, кто мы есть. Чада есть — узы есть — забудем, кто есть, что считать, Господи. Рысиюния чарует очи. Никуда от нее не денешься, не излечишься от нее. Не однажды будет, услышим мы: вы, чьи будете рысичи, что для вас почести, в кудрях головы, разговоры о вас. Не есть еще, будем еще мы».
Таким же образом Гриневич прочел ряд других критских надписей и старейшую из известных надписей, так называемую «тертерийскую табличку», найденную в Трансильвании (одном из ранних мест обитания пеласгов в Европе), возраст которой по результатам радиоуглеродного анализа оказался равным семи тысячам лет.
Ее короткий текст, прочитанный с помощью древнеславянской фонетики, выглядит следующим образом: «Робе еть вы вины… дъарьжи об», что на современном русском означает: «Ребенок примет ваши грехи… держитесь этого» (т. е. верьте в это). Эта надпись — заклинание при жертвоприношении ребенка. Тертерийская табличка была найдена вместе с пережженными детскими костями, чего Гриневич не знал. Обычай детских жертвоприношений (в том числе под стенами домов при их закладке) обнаружен в ближневосточных культурах, в частности Гассуна [46,108]. Подобный ритуал отмечается, хотя и редко, в европейских наследницах этих культур, в том числе в трипольской.
Из этих расшифровок можно сделать вывод, что основой старославянского языка стал язык полян (трипольцев). Это неудивительно, если учесть, что плотность трипольского населения во много раз превышала плотность аборигенного населения лесных собирателей и охотников.
Одними из потомков пеласгов, по-видимому, были этруски. А. И. Немировский по этому поводу пишет: «А. Чертков считал этрусков ветвью пеласгийско-фракийского населения Малой Азии, переселявшегося в Италию несколькими волнами начиная с середины II тысячелетия до н. э. (после возвращения скифов в Северное Причерноморье. — В.Я.). Эту гипотезу, опирающуюся на античную традицию, в значительной мере дискредитировали лингвистические доказательства. Полагая, что другая ветвь пеласго-фракийцев двинулась через Балканы на север и дала начало славянам, А. Чертков интерпретировал топонимику и этнонимику Италии, а также лексику этрусских надписей с помощью русского языка. Считая этрусков не изолированным народом, а частью обширной этнической группы, к которой принадлежало более десятка италийских племен, А. Чертков толковал лексику этрусских надписей с помощью русских соответствий такие этнонимы, как умбры (обричи), долопы (дулебы), пелигны (поляне). По такому же принципу италийская Кремона была поставлена в один ряд с кремлем, Кременцем, Кременчугом, Кромами. Совершенно анекдотичным было толкование А. Чертковым этрусских собственных имен» [68, 9],— с сарказмом замечает А. И. Немировский. Тем не менее далее он пишет: «Но курьезы, которых у А. Черткова было множество, не умаляют его бесспорных заслуг в разработке проблемы происхождения этрусков. Устанавливая родство пеласгов с фракийцами, он поставил этрусский вопрос на широкую историко-лингвистическую почву и во многом предвосхитил взгляды современных исследователей» [68, 9–10].
Преследования полян (пеласгов) и их потомков способствовали широкому их расселению в Средиземноморье. А М. Будимир находил следы языка пеласгов в топонимике и ономастике Анатолии, Кавказа, Сирии, Италии и Иллирии [69]. «Пеласги или племена, родственные им в языковом отношении, занимали районы Финикии, Палестины, Крита, Кипра, Эллады и Малой Азии. Ближайшими их родственниками были этруски» [69, 126].
Однако вернемся к событиям начала II тыс. до н. э. на Ближнем Востоке. Разгромив палайцев, часть которых, потеряв своих мужчин, превратилась в амазонок, а другая часть бежала на остров Крит, гиксосы на этом не остановились. Они подчинили себе ближневосточные народы, находившиеся под египетским влиянием, с некоторыми заключили союз и на рубеже XVII и XVIII вв. до н. э. захватили Нижний Египет. Гиксосы создали могучую племенную державу, вожди которой были известны в Египте под именем «малик шасу», что означает «цари пастухов».
Гиксосы основали свою столицу (Аварис) в северо-восточной части Египта. Прочие египетские области были вынуждены признать верховенство гиксоских царей и их право именоваться фараонами. «Арабское предание рассказывает о некоем Шеддаде из племени Адитов, который вторгся в Египет, покорил страну и прошел победоносно по северному берегу Африки до Гибралтарского пролива. Он и его потомки основали царскую династию Амалекитов. По преданию они оставались в Нижнем Египте более 200 лет и жили в Аварисе», — сообщает В. Новомирова, ссылаясь на Г. Бругша [84, 126].
В. Новомирова, по-своему интерпретируя библейское предание и исходя из частичного совпадения времени пребывания в Египте гиксосов и евреев, которые тоже были пастухами, выдвинула версию о том, что под названием гиксосы следует понимать израильтян, один из которых, Иосиф, по библейским данным /Быт. 41:40–44/, стал правителем Египта [81]. Она весьма убедительно доказывает, что фараон 12-й египетской династии Аменемхет III в 1846 г. до н. э. сделал Иосифа фактическим правителем Египта. А Иосиф с помощью экономических рычагов установил в Египте безраздельную централизованную власть, которой не имели предшествовавшие фараоны. Власть Иосифа над Египтом сохранялась как минимум до смерти Аменемхета III в 1801 г. до н. э., либо до конца 12-й династии в 1788 г. до н. э., либо, как максимум, до смерти самого Иосифа в 1766 г. до н. э.
Однако отождествлению евреев с гиксосами противоречат многие данные, в том числе и приведенная В. Новомировой цитата. Адити, как известно, были солнечными богами индоевропейцев, а амалекиты не были евреями. Кроме того, Новомировой приходится расширить временные рамки пребывания гиксосов в Египте от 1846 до 1446 г. до н. э. вместо признанных наукой от примерно 1700 до 1535 г. до н. э., и отвергнуть ряд других противоречащих ее версии исторических свидетельств и артефактов.
Тем не менее В. Новомирова отчасти права. Вероятно, администрация Иосифа состояла в основном из его соплеменников. Смена династии, очевидно, повлекла за собой отставку прежней администрации, а может быть и притеснение людей, причастных к прежней власти (особенно инородцев), что породило их недовольство. Поэтому, когда на горизонте появились гиксосы, то богатые и некогда влиятельные люди стали их союзниками. Они облегчили гиксосам завоевание Египта и в благодарность получили от них свою долю во власти. Об этом говорит семитское имя одного из ранних гиксоских правителей Египта — Якобэле. Кроме того, раскопки столицы гиксосов Авариса показали, что в одном из его районов жили семиты. Там нашли богатый дворец приближенного фараона, а на его подворье небольшую пирамиду с захоронением, в котором не было останков покойника. Есть предположение, что это были дворец и захоронение Иосифа, останки которого согласно Библии евреи унесли при Исходе.
Гиксосы правили Египтом и землями, располагавшимися на восток от него вплоть до Ефрата, до середины XVI в. до н. э., до тех пор, пока жители Верхнего Египта, набравшись сил, не изгнали их. В 1535 г. до н. э. правитель Верхнего Египта Яхмос взял столицу гиксосов Аварис, а в 1530 г. до н. э. их последний оплот в южной Палестине — город Шарухен. Когда же гиксосы были изгнаны из Египта, то сотрудничавшие с ними израильтяне были превращены в рабов и пробыли в этом качестве 40 лет до Исхода, который произошел в 1495 г. до н. э.
Гиксосы после изгнания отступили дальше на восток, гиксосская держава погибла, ее владениями в Сирии и Палестине немедленно овладели египтяне, отныне вспоминавшие гиксосов не иначе, как «мерзких азиатов» и насильников. Вот как, по словам Г. Бургша, уничтожалась память о них в Египте: «С восшествием на престол царей 18-й династии начинается уничтожение памятников, принадлежащих гиксосам, выбивание их имен и титулов до неузнаваемости и вписывание своих имен и титулов на чужих памятниках. Этого рода приемы, выдуманные именно египетскими фараонами, употреблялись с таким успехом, что действительно им удалось почти совершенно уничтожить следы пребывания гиксосов в земле египетской…» [81, 128].
Часть гиксосов, известная под именем амалекитов-шасу, позднее была ассимилирована арабами. Слово малик на Ближнем Востоке означает — князь, владыка, царь. Соответственно, слово «амалик» является его антонимом. Отсюда название амалекиты шасу является антонимом названия малик шасу (цари пастухов), и, с учетом вышеизложенной истории, может быть переведено как — лишенные власти цари пастухов. Но при этом амалекиты всегда помнили, что некогда правили Египтом [41, ст. «Гиксосы»].
Другая часть гиксосов, по-видимому, некоторое время скиталась в Малой Азии, занимаясь скотоводством и торговлей, а затем вернулась в Северное Причерноморье. Потеряв подданных, они лишились титула гиксосы (высшие саки) и получили название скифы или скиты (скитальцы). Возможное время прихода скифов в Северное Причерноморье согласуется с их преданием (около 1500 г. до н. э.). Археологи отмечают появление в это время на территории Украины ряда новых культур: сабатиновской, ноа, становской (рис. 35) [45, 416], наряду с комаровской, восточнотшинецкой (рис. 30) и монтеору в Восточной Румынии.
По времени появления, по ареалу распространения и по другим признакам, например, по зольным курганам, образование которых связано с описанным Геродотом странным скифским ритуалом сжигания огромных куч хвороста, сабатиновская культура может быть идентифицирована с ранним этапом скифской, а остальные как возникшие под ее влиянием на основе местных.
При приходе скифов им навстречу с востока выдвинулось население срубной культуры, вероятно, родственное скифам. В это же время фригийцы, которые, судя по орнаментам на сосудах, одежде и пантеону богов, были Полянским племенем, уходят из Македонии в Малую Азию, вероятно, опасаясь потерять свободу, которую они имели до прихода скифов. Кстати, их название близко к немецкому freiheits, что значит — вольная, или freiheit — свобода.
Вышеуказанные культуры просуществовали на территории Украины до конца XIII в. до н. э., то есть до покорения Скифии войсками Рамзеса II, и сменились белозерской (рис. 36) [46, 420], которую можно идентифицировать с ранним этапом киммерийской. Памятники киммерийской и скифской культур имеют некоторые общие черты. Это можно объяснить тем, что часть скифов оставалась в Восточной Европе и при киммерийцах. А также тем, что и те, и другие в свое время составляли воинское сословие в Египте, а затем натурализовались в Восточной Европе.
Рис.?35. Культуры эпохи поздней бронзы (XV–XIII?вв. до н.?э.). I — сабатиновская культура; II — срубная культура, развитой и поздний этапы; III — белогрудская культура; IV — культура Ноуа; V — культура Станово; VI— малобудковская культура.
В результате продвижения киммерийцев на запад, их взаимодействия и смешения с местным населением возникли культуры галыптатская, гава-галигарды, высоцкая и другие, которые стали предшественницами более поздних культур: латенской и, в конечном итоге, кельтской.
А распространенная на территории нахских народов кобанская культура, судя по форме и росписи посуды, родственна трипольской. Время возникновения кобанской культуры соответствует приходу на Северный Кавказ и в Северное Причерноморье египтян. Воины гарнизона, оставленного Рамзесом II на Северном Кавказе, женились на полянках (или их потомках — амазонках) и образовали нахский народ, в языке которого присутствуют как египетские, так и пеласгийские корни, а в материальной культуре как египетские бусы и скарабеи, так и подобная пеласгийской (трипольской) посуда. К тому же у вайнахов (чеченцев и ингушей), есть предание, что по женской линии они происходят от амазонок. Может быть, происхождением от амазонок и египетских воинов обусловлена их любовь к оружию и склонность решать свои проблемы с его помощью.
Рис.?36. Культуры эпохи финальной бронзы (XII–X?вв. до н.?э.). I — белозерская культура; II — чернолесская культура, ранний этап; III— высоцкая культура; IV— лужицкая культура; V— культура Гава-Галигарды; VI — лебедивская культура; VII — бондарихинская культура.
Р. С. Плиев [70,32–34] отмечает присутствие у народов Северного Кавказа, в нахских языках (чеченском, ингушском, осетинском, балкаро-карачаевском), большого числа хуритских (пеласгийских) корней и заметного числа — египетских и добавляет: «Примечательно и то, что в захоронениях древних нахов обнаруживаются изготовленные в Египте бусы, изображения священного жука — скарабея».
В связи с этим заслуживает внимания мнение Плиева о том, что «необходимы всесторонние исследования многочисленных свидетельств родства древних культур народов Северного Кавказа (кобанской, в первую очередь) и регионов Северное Причерноморье — низовье Дуная, Закавказье — Малая Азия — Средиземноморье. Зона распространения кобанской культуры — территория современных Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, восточной части Кабардино-Балкарии (до верховья реки Кубань и Пятигорья)».
Вместе с тем, говоря о топонимах Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, В. И. Абаев [71, 289] отмечает: «Мы находим множество топонимических названий, чуждых и тому, и другому языку в их современном состоянии и принадлежащих какой-то более ранней общности». Плиев по этому поводу пишет: «Среди этих названий внимание ученых привлекли топонимы, имеющие в своем составе так называемый «индикатор» — ск, — шк. Его можно было бы найти, обратившись к топонимам Чечни и Ингушетии, в составе которых мощен пласт географических названий с топоформантом — шк» [70,33]. Возможно, упомянутый «индикатор» в топонимах оставили после себя вытесненные из этих мест египтянами — скифы или их предки саки (щака).
Местное нескифское население при завоевании Скифии египтянами, по-видимому, покорилось последним. Таким образом, египтяне лишили власти скифов, и сами стали править их полиэтничной страной. При этом легкие на подъем кочевники бежали в Среднюю Азию. Об этом уже говорилось выше. Значительная же часть скифов и близких им народов Северного Причерноморья отступила на юго-запад. А через некоторое время их отступление обернулось небывалым по масштабам нашествием на страны Средиземноморья и Ближнего Востока, так называемых, «народов моря». Вот, что об этом пишет Л. Л. Зализняк:
«Убедительные археологические доказательства участия населения северо-западного Причерноморья в «нашествии народов моря» на Грецию, Крит, Малую Азию, Сирию собрал В. И. Клочко [72]. Имеется в виду население сабатиновской культуры, которое в XI–XII вв. до н. э. проживало в степях между Нижним Днепром и Дунаем». Их оружие характерной формы найдено в археологических слоях, связанных с индоевропейским нашествием в Малой Азии (Троя), Сирии (Угарит), на Крите, Родосе, Кипре, в материковой Греции. С аналогичными круглыми щитами, копьями и короткими мечами изображены воины «народов моря» на рельефах из Луксора (Египет).
Это оружие не имеет аналогий среди оружия Ближнего Востока, но чрезвычайно типично для Северного Причерноморья конца II тыс. до н. э…. Короткие обоюдоострые мечи красномаяцкого типа имеют очень древнюю историю в Северном Причерноморье. Их прототипы найдены в захоронениях причерноморских скотоводов первой половины II тыс. до н. э.
В результате грандиозной миграции «народов моря» оружие северно-причерноморского типа очутилось на острове Сардиния. Здесь найдены бронзовые статуэтки воинов с круглыми щитами и короткими обоюдоострыми мечами, аналогичными открытым в захоронении близ с. Борисовка под Одессой.
Таким образом, имеем все основания утверждать, что в дорийском нашествии на Грецию, Малую Азию и другие регионы Средиземноморья приняли участие племена сабатиновской культуры Северного Причерноморья» [2, 125–127].
На рис. 37 показаны северочерноморские формы для отливки оружия II тыс. до н. э., а на рис. 38 — египетские изображения «народов моря» [2, 126,127].
Рис.?37. Литейные формы и бронзовое оружие из Северного Причерноморья. II тысячелетие до н.?э.
Превентивная акция Рамзеса II по нейтрализации скифов привела к противоположному результату, к развязыванию серии новых войн. Нашествию «народов моря» подверглись Греция, Крит, Малая Азия, Сирия, Кипр и Палестина. С большим трудом Рамзесу III удалось остановить их на границах Египта. «Народы моря» расселились на средиземноморских островах вплоть до Сицилии и Корсики.
Подводя итог рассмотрению нашей древней истории, которая оказывается тесно связанной с историей Европы, Кавказа, Ближнего Востока и Азии, можно утверждать, что если на Земле и был «Золотой век», о котором говорят эллинские предания, то ранее рубежа III–IV тысячелетий до н. э. Более пяти тысяч лет назад трем исходным этносам Европы был дан шанс объединиться в единый мирный народ, приняв арийские законы. Они его не использовали. Только в Индии арийские порядки сохранялись в сравнительно чистом виде в течение тысячелетий, а потому только они были вправе называть себя ариями.
Рис.?38. Египетские изображения «народов моря»: 1 — из Луксора; 2 — из Миднет Хабу.
По ведическим представлениям, около 3100 г. до н. э. наступил наиболее тяжелый период в истории человечества, называемый Кали Югой. Начавшиеся с этого времени, вражда и войны не утихают до сих пор, катясь по миру как падающее домино. История учит, что одно зло порождает другое, но человечество не усваивает ее уроков.
Исторические примеры показывают, как трудно удерживаться на тонкой грани справедливости, не превышая меру возмездия, а это приводит к эскалации вражды и насилия. Так было в древности и так продолжается сейчас, в чем можно убедиться на примере недавних событий в Югославии и нынешних — в Палестине и в Ираке. Как подметил французский литератор Жорж Вольфром: «Справедливость всегда приправлена щепоткой мести». Как правило, щепотка эта слишком велика.
А коль скоро люди не могут удерживаться от крайностей, то взамен невыполнимой справедливости, спасительной для человечества, была бы другая крайность, проповеданная Иисусом Христом: «Вы слышали, что сказано «око за око, зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». И еще: «Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» / Мф. 5:39; 5:43–45/.
К сожалению, этим заветам в состоянии следовать только истинные христиане, коими не являются те, кто вершат судьбы мира. Впрочем, «кесарю кесарево, а Богу богово». Ибо, как сказано в Законах Ману: «Если бы царь не налагал неустанно наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле» [40, 7:20].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.