Общая обстановка на фронте

Общая обстановка на фронте

В ходе ожесточенных и кровопролитных боевых действий, которые развернулись западнее Киева в 20-х числах июля, инициативу продолжало удерживать германское командование. Как известно, в начале месяца среди высшего германского военного руководства разгорелись горячие дискуссии относительно плана проведения операции на Украине и в целом на советско-германском фронте в последующие недели. Не вникая в детали различных точек зрения, подчеркнем, что фюрер указал в директиве N 33 от 19 июля:

«Активные действия и свобода маневрирования северного фланга группы армий «Юг» скованы укреплениями города Киева и действиями в нашем тылу войск 5-й советской армии. Цель дальнейших операции должна заключаться в том, чтобы не допустить отхода крупных частей противника в глубину русской территории и уничтожить их» [1].

В директиве Гитлер поставил как ближайшую задачу ликвидацию советских 12-й и 6-й армий концентрическим наступлением западнее Днепра, не допуская отхода наших войск за реку. «Полный разгром 5-й армии противника может быть быстрее всего осуществлен посредством наступления в тесном взаимодействии войск южного фланга группы армий «Центр» и северного фланга группы армий «Юг» [2], — указывалось в этом важном документе.

Под влиянием обстановки, явно выявившегося стремления советского командования дать противнику бой на западном берегу Днепра, а не отводить поспешно свои части за реку, и в исполнение указаний Верховного командования, генерал-фельдмаршал Г. Рундштедт решил временно отказаться от фронтального наступления на Киев (при этом он неоднократно подчеркивал: если представится возможность прорваться к городу, ее следует использовать). Командующий группой армий «Юг» понимал необходимость скорейшим образом направить подвижные части 48-го моторизованного корпуса на юг и юго-восток, чтобы постараться создать плацдармы на Днепре значительно южнее столицы Украины.

В это время 5-я советская армия генерала М.И. Потапова не только сковала значительные силы противника, но и осуществила несколько фланговых контрударов на левом крыле группы армий «Юг». Успешным действиям этого объединения способствовали армейская (16-я и 62-я авиадивизии) и дальнебомбардировочная (22-я и 50-я авиадивизии) авиации, наносившие удары по врагу преимущественно по его подходящим резервам. Также наши летчики совместно со средствами противовоздушной обороны (3-я дивизия ПВО) прикрывали Киев, переправы через Днепр в городе и пригородах. Германский Генеральный штаб сухопутных войск отмечал, что для удержания северного участка фронта (против Коростенского укрепрайона) требуются значительные свежие, прежде всего пехотные силы.

Значительно труднее пришлось советским войскам южнее Киева, где обстановка сказывалась явно не в их пользу. Соединения 26-й армии генерала Ф.Я. Костенко не смогли преодолеть упорную оборону неприятеля, 25 июля прекратили наступление, затем в течение трех-четырех дней удерживали позиции, после чего под воздействием танков и авиации противника начали отход на ржищевский и каневский плацдармы на Днепре.

Опасаясь полного охвата, также отступали ослабленные непрерывными боями соединения 6-й и 12-й армии, но им для выхода на берега великой реки требовалось пройти еще не менее 100 км. Разрешив в очередной раз отвести войска на промежуточные рубежи, Ставка ВГК приказала нанести по 1-й танковой группе противника еще два контрудара на киевском направлении: с севера — силами одного корпуса 5-й армии и с юга — двумя корпусами 26-й армии.

Как это обычно бывало в начальном периоде войны, части и соединения для контрударов вводились по частям по мере их сосредоточения. Большинство из них впервые участвовали в боевых действиях. Плохо оказалось организовано взаимодействие родов войск. Кроме того, направление ударов переносилось из одного пункта в другой, что было вызвано дальнейшим ухудшением положения войск 6-й и 12-й армий. В результате добиться существенных выгод для левофланговых соединений фронта не удалось.

Командир 210-го бап С. Володин

Давая общую оценку использованию авиации Юго-Западного фронта, надо отметить, что основные ее усилия концентрировались западнее Киева. Во многих советских и российских источниках критически оценивалось стремление германского командования с ходу ворваться на улицы столицы Украины как авантюрное, не обеспеченное реальными возможностями. Но по крайней мере одну важную задачу противник решил: к киевскому направлению было теперь приковано все внимание фронтового командования, и не только его. Под влиянием переоценки сил прорвавшейся здесь группировки и недооценки угрозы дальнейшего наступления противника на юг строился план применения ВВС фронта. Левофланговые армии слабо поддерживались авиационными дивизиями, а в полосе 26-й армий авиаудары наносились не в порядке тесного взаимодействия с наземными войсками в зоне наступления, а путем самостоятельного отыскания и поражения целей экипажами в глубине расположения противника. Это стало одной из причин неуспеха контрударов.

Во второй половине июля действующие аэродромы авиационных соединений ВВС ЮЗФ создавали как бы дугу восточнее Киева. С севера на юг на расстоянии от города в 120–180 км базировались части 62-й (на черниговском аэроузле), 16-й (Новый Быков), 19-й (Ичня) и 17-й (Пирятин) авиадивизий. Всего в 15 км северо-восточнее Киева в Семиполках располагался штаб 36-й иад. Примерно 300 км отделяло от линии фронта аэродромы 18-й авиадивизии, части которой перебазировались из Умани в Полтаву, а приданные фронту авиаполки 4-го авиакорпуса действовали преимущественно с запорожского аэроузла, преодолевая расстояние, по крайней мере, в 800 — 1000 км в каждом вылете. Севернее и северо-восточнее Черкасс в тыловой зоне 26-й армии находились части 64-й (Кировоград), 44-й (Ротмистровка) и 15-й (Переяслав) авиадивизий.

Запланированная Генеральным штабом КА еще 10 июля реорганизация ВВС ЮЗФ была наконец осуществлена. Она затронула практически все соединения, за исключением разве что 36-й иад и 62-й бад, которые сохранили неизменный боевой состав. В тыл выводили не только потерявшие боеспособность части, такие как 224-й бап, но и 23-й иап, считавшийся одним из лучших на Юго-Западном фронте, выполнивший до 14 июля 790 боевых вылетов и сбивший 28 самолетов противника. В этот день по приказу командования четыре летчика перегнали МиГ-3 в 36-ю иад и остались там, еще 25 человек убыли за материальной частью, не вернувшись обратно. Большинство из последних затем служили в 28-м иап, где им пришлось вновь пересесть в кабины «ишаков» — в 15-й сад до конца июля не осталось ни одного «мига».

Связной самолет У-2 потерпел аварию

Для прикрытия бомбардировщиков 18-й ад в состав 90-го дбап в Малой Рудке во второй половине месяца вошли 10 Як-1, а 93-го дбап в Параскеевке — 10 И-16. Практически одновременно были сформированы 7-я отдельная разведывательная эскадрилья (21 Р-10, два И-15бис, один У-2) и 148-я эскадрилья связи (8 У-2) — оба подразделения вошли в состав ВВС 5-й армии. Разведывательные полки передали в оперативное подчинение командованию 62-й бад.

Отдельно следует сказать о 14-й сад. В докладе начальника отдела политпропаганды дивизии полкового комиссара М.М. Москалева в политуправление фронта указывалось, что к 16 июля на счету соединения имелось 40 сбитых неприятельских самолетов, из которых 7 побед одержал 89-й иап, принявший материальную часть от 46-го иап и продолживший боевые действия на Юго-Западном фронте в составе 15-й сад [3]. (Обращает на себя внимание тот факт, что среди уничтоженных машин врага преимущественно значились не применявшиеся немцами типы — Ju86, Ju89, Do19, а также не использовавшиеся на этом фронте вовсе Hs123 и отмечавшиеся очень редко Do17, Bf110 — все это заставляет усомниться в правдивости победных реляций). Собственные потери составили 103 самолета из 238, имевшихся к началу войны. При этом 60 машин были уничтожены врагом на аэродромах или оставлены при отступлении ввиду невозможности их эвакуации. По справке штаба ВВС общие потери соединения за 25 дней войны составили 201 самолет [4]. Вскоре командира соединения полковника И.А. Зыканова обвинили в некомпетентном руководстве, сняли с должности и отдали под суд.

Поддерживать относительно высокую боеспособность ВВС ЮЗФ удавалось благодаря самоотверженной работе эксплутационных служб. Им приходилось преодолевать немало трудностей. Ведь перестройку авиационного тыла, начатую перед войной, завершить не успели. Не хватало людей и техники для укомплектования батальонов аэродромного обслуживания (бао) — главной авиационно-технической части, предназначенной для непосредственного обеспечения боевых действий. Причем на Юго-Западном фронте обстановка складывалась особенно неблагоприятно: из 125 бао в конце июля 102 находились в небоеспособном состоянии, 4 — частично небоеспособном и только 19 могли выполнять возложенные на них задачи в полном объеме [5].

Считалось, что каждый бао может обеспечить боевую работу одного, максимум двух авиаполков. (Для справки: в это время ВВС фронта располагали 32 полками.) Авиационные базы, которым подчинялись командиры бао, сами не имели сил и средств, являясь по существу промежуточным звеном по передаче всего необходимого из района авиационного базирования (раб) в действующие части. Надо добавить, что при отступлении были оставлены значительные запасы военного имущества, снаряжения, боеприпасов, и все это приходилось заново завозить из тыловых районов страны. Явно отставали вопросы аэродромного строительства. Поэтому полевые аэродромы, с которых летом часто действовали немецкие истребители и ближние разведчики, были недостижимой мечтой для наших авиаторов.

Целый ряд важных шагов в направлении повышения боеспособности ВВС в то время сделала инженерно-авиационная служба ВВС ЮЗФ. Несмотря на частые перебазирования, недостаток автотранспорта и ремонтных средств, удалось наладить быстрое восстановление поврежденной авиатехники. Работа по полевому ремонту самолетов имела особую важность в условиях, когда новой техники с заводов НКАП на Юго-Западный фронт практически не поступало. На фронте стали действовать эвакуационные подразделения, была создана трофейная служба. В задачи последней входили выявление, учет, охрана, эвакуация ценного имущества и его ремонт. Все эти меры позволили ежедневно иметь в боеготовом состоянии 270–300 самолетов.

Bf109F-4 из 6/JG3. Конец лета 1941 г.

Против ВВС ЮЗФ по-прежнему действовал 5-й авиакорпус, командованию которого подчинялись части пяти различных эскадр. Истребители входили в состав эскадры JG3 (в штабном отряде и трех группах насчитывалось 63 Bf109F), а также в штабной отряд и авиагруппу I/JG53 (22 Bf109F). Бомбардировочная авиация была представлена 53 Ju88, сохранившимися в штабном отряде, I и II/KG54, и 21 He111 в штабном отряде и группе III/ KG55 (остальные части эскадры «Гриф», находившиеся с 19 июля на аэродроме Бояры, вошли в оперативное подчинение 2-го авиакорпуса и приняли участие в налетах на Москву). Имевшиеся в соединении 62 пикировщика Ju87 принадлежали группам II и III/StG77. Итого 5-й ак располагал 221 самолетом (без учета дальних разведчиков и транспортников) [6], из которых лишь немногим более половины являлись исправными. Так, в группе I/JG53 из 19 машин только 10 могли вылететь на задание 26 июля, в других частях положение было аналогичным. Надо также учесть, что примерно 80 — 100 иных типов самолетов (разведчиков, связных, транспортных, курьерских и др.) действовали на данном направлении в 20-х числах июля. Если сравнить эти цифры с приведенными в первой части работы (на 22 июня), то можно оценить, какие существенные потери понесли германские авиационные части на Юго-Западном фронте.