Оуэн Тюдор

Оуэн Тюдор

Когда и где обвенчались королева Екатерина и Оуэн, неизвестно. По понятным причинам церемония была тайной. До самой смерти королевы (начало 1437 года) об их браке знали только самые близкие люди. Предположительно, они поженились в 1431–1432 гг. после того, как Екатерина покинула дом сына. Косвенно эти даты подтверждаются достоверным фактом: у них было четверо детей. Кроме того, на заседании парламента (май 1432 года) Оуэн был официально наделен правами англичанина. Ему уже не грозило унизительное и бесправное положение, в котором со времен Генриха IV находилось большинство уэльсцев.

Нам тем более неизвестно, как и где они повстречались. Существуют разные версии. По одной из них — это произошло в Аженкорте, где Оуэн воевал, по другой — во время крестового похода на Грецию, по третьей — его представили ко двору как уэльсца, ищущего мира с Англией после восстания Глендвэра. Все это, скорее всего, домыслы — ведь доказательств ни одна из версий не имеет. Если, что вполне вероятно, Оуэн родился в 1400 году, он мог быть неким «Оуэном Мередитом», который состоял в свите сэра Уолтера Хангерфорда, сенешаля Генриха V. Тогда он мог оказаться во Франции в мае 1421 года. И благодаря связи с Хангерфондом попал в круг придворных королевского двора.

Вообще подробности жизни Оуэна привлекли внимание летописцев уже после его брака с Екатериной Валуа. Они встречаются в хрониках конца пятнадцатого века. Зачастую их авторы просто унижали династию Тюдоров. Взять, к примеру, заявление, что Оуэн был портным королевы. Или утверждение Ричарда III о том, что отец супруга королевы держал трактир в Конви. Справедливости ради вспомним и более почтенные должности, которые приписывала Оуэну молва: управляющий королевским дворцом (мажордом), главный камердинер. В годы же правления Ричарда III его частенько величали «слугой при спальне королевы». Но человек типа Оуэна, старого уэльского воспитания и закваски, не стал бы после замужества королевы в 1420 году посягать на что-либо большее, чем должность, скажем, дворецкого.

Но, даже если отталкиваешься от фактов сухой хроники, становится ясно, что Екатерину и молодого Тюдора тянуло друг к другу. А в остальном… Этот союз опутан сотней мифов, вымыслов, враждебностью к династии Тюдоров, предубеждениями. Где уж тут добраться до исторической правды?! Вот одна из самых рапространенных версий их знакомства. Дело происходило на балу. Там Екатерина впервые заметила Оуэна — тот так нетвердо стоял на ногах, что в конце концов свалился ей на колени. Впервые об этом напоминает поэт Англси Робин Дду (Robin Ddu). Если эта история и не соответствует действительности, то во всяком случае довольно забавна. Позже ее трактовали на все лады самые изобретательные писатели времен Елизаветы I.

В хронике Элиса Граффида, летописца шестнадцатого века из Флинтшира, все выглядит иначе. Королева впервые увидела Оуэна «теплым летним днем». Он с друзьями плавал по реке. Екатерине запал в душу красивый, статный молодец, и она решила разыграть его. Переодевшись служанкой, она назначила Оуэну свидание. Тот был чрезмерно пылок, пытался поцеловать «девушку». Она сопротивлялась и нечаянно поцарапала щеку. На следующий день молодого Тюдора представили королеве. Обман раскрылся. Красавцу «простили дерзость». Они полюбили друг друга и поженились.

Сложно отличить вымысел от правды. Их первая встреча могла быть и более прозаичной. Скажем, Оуэн управлял имением вдовствующей королевы в Уэльсе. Кто знает… Но никто (даже Ричард III) никогда не усомнился в том, что они были действительно женаты. И никогда оскорбительное слово «незаконнорожденный» не употреблялось по отношению к их детям.

Желание королевы выйти замуж за любимого человека оказалось сильнее почитания английских законов. Все же несмотря на очевидную влюбленность она проявила благоразумие. Екатерина заручилась поддержкой некоего председателя палаты общин с тем, чтобы Королевский Совет не смог навредить ее избраннику. В ответ на обвинение, что своим выбором королева позорит себя и трон Англии, она представляет родословную Оуэна как доказательство отнюдь не плебейского происхождения своего возлюбленного. Биограф Тюдоров Джон Лилэнд утверждает, что сам видел, как Екатерина показывала этот документ в палате лордов парламента. Она вообще проявляла интерес — что вполне естественно — к истории семьи Тюдоров.

Сэр Джон Уинн Гуидир позже вспоминал, что «француженка Екатерина не видела разницы между англичанами и уэльсцами. После брака с королевой по английским законам Оуэн Тюдор становится отверженным, а славной истории его предков в Уэльсе будто бы и не существовало. Их приравняли к варварам». Все это побудило Екатерину встретиться с родственниками Оуэна. Тот представил королеве двоюродных братьев — Джона, сына Мэредада, и Хивела, сына Ллевелина, — господ знатных и выдающихся. Но по сравнению с Екатериной, совершенно невежественных и необразованных. Она пыталась с ними заговорить на разных языках. Ответа, увы, не последовало. Тогда, мило улыбнувшись, королева промолвила, что в жизни не видела таких прелестных немых».

Екатерина и Оуэн спокойно прожили несколько лет. В 1432 году его натурализовали (уравняли в правах с англичанами). А через два года (март 1434 года) ему поручают вести дела наследника Джона Конви — одного из самых богатых и влиятельных землевладельцев Флинтшира. В обязанности Оуэна входило защищать земельные и имущественные интересы эсквайра при составлении брачного контракта. В Англии уэльское имя — Оуэн, сын Мэредада, внук Тюдора — резало слух и звучало громоздко. И мужа Екатерины начинают называть на английский лад — Оуэн Тюдор.

В браке с ним у Екатерины родилось четверо детей: три сына и дочь. Дочь рано умерла. Сыновей назвали Эдмунд, Джаспер и Оуэн. (Видимо, родители хотели подчеркнуть их связь с Англией, Францией и Уэльсом). Эдмунд и Джаспер родились не в столице, а в Херефордшире, подальше от глаз придворной знати и Королевского Совета. О детстве их третьего сына ничего не известно.

Какое-то время, незадолго до смерти Екатерина провела в аббатстве Бемондси (Вегmondsеу). Она отправилась туда на лечение. Сама королева описывала свой недуг так: «длительное, тягостное беспокойство и уныние». И считала его «карой Божией». Заболевание оказалось серьезным. Не исключено, что под конец она потеряла рассудок (это лишь предположение). 1 января 1437 года Екатерина Валуа дает последние распоряжения относительно наследства. А через два дня ее не стало.

Для Оуэна Тюдора настали трудные дни. Отношения с Королевским Советом были натянутые и неопределенные. Неприятели самого Тюдора и его покойной супруги (их хватало) могли, наконец, возбудить дело и начать судебное разбирательство за нарушение закона 1427–1428 гг. Оуэн был вне опасности только при жизни королевы Екатерины, всегда готовой защитить его. Сразу же после ее смерти Хамфри, герцог Глостер, «объявил охоту» на Оуэна. Тот тайно едет в Лондон и находит укрытие в Вестминстерском аббатстве. Друзья убеждали его встретиться лицом к лицу с противником. Оуэн сопротивлялся, так как считал, что короля настроили против него, и теперь властитель Англии относится к отчиму враждебно. В конце концов он-таки предстал перед Королевским Советом и даже сумел оправдаться: с него сняли обвинения, связанные с браком, и отпустили с миром. Но по пути в Уэльс Тюдора арестовали. На все его имущество вплоть до серебряной посуды наложили арест. Вместе с капелланом и слугой Оуэна сажают в тюрьму Ньюгейт. В феврале 1438 года после неудачной попытки бежать их возвращают в тюрьму. Наконец, в июле 1438 года Оуэн Тюдор оказывается под стражей в замке Виндзор.