Охранные отряды

Охранные отряды

Русские эмигранты служили не только в японских спецслужбах, но и в полицейских и боевых подразделениях. Уже в 1932 г. по поручению начальника японской военной миссии в Харбине полковника Комацубары из русских эмигрантов были сформированы два вооруженных отряда для несения охранной службы на Мукден-Шаньхайгуаньской железной дороге и на строившейся Лафа-Гиринской железной дороге. Позже, по распоряжению Комацубары, из эмигрантов были сформированы специальные полицейские отряды для борьбы с хунхузами. В отличие от японцев русские в Маньчжурии уже обжились и многие отлично знали местность, что позволяло им лучше бороться с китайскими бандитами.

Русские не раз наглядно демонстрировали свои лучшие качества. Чего стоил только легендарный охотник Николаев. «Он всегда охотился в одиночку, и встретиться с ним была беда. У него было в обычае убить того, кто попадался ему на пути. Отличался он необыкновенной храбростью. Однажды он где-то в районе Даймагоу перебил целую шайку хунхузов»[1509]. Японцы нанимали таких охотников на службу и платили солидные деньги за голову каждого хунхуза – 25 гоби. К истреблению хунхузов подключилось большое количество охотников. Японцы щедро платили за китайские головы, пока не было доказано, что под видом хунхузов охотники, например Бурдинский, стали убивать простых китайцев. После этого они были вынуждены остановить «охоту» на хунхузов[1510], так как вреда от нее стало больше, чем пользы, поскольку китайское население из-за этого все больше озлоблялось как на японцев, так и на русских.

Японцы разработали для борьбы против хунхузов целую систему, направленную на полное уничтожение этого явления. Кроме создания специальных антипартизанских отрядов из русских, они сделали осведомителями мирное население, выплачивая деньги за нужные им сведения о передвижении и местонахождении хунхузов, которыми стали называть и партизан после оккупации Китая японцами[1511].

Впоследствии японцы продолжили практику формирования из русских таких отрядов[1512]. На службе в подобном отряде продвинулся и стал заметной фигурой М. К. Ермохин, возглавлявший охрану генерала Дитерихса, а также начальник охраны золотого запаса России. Впоследствии, по заданию японской военной миссии, он готовил русских диверсантов из эмигрантов. Он преподавал военную подготовку, разъяснял уставы и одновременно проводил среди них антисоветскую и прояпонскую пропаганду. С конца 1943 г. он был завербован японской контрразведкой и работал осведомителем о настроениях жителей Мулинских копей[1513].

На примере Кеннейского охранного отряда и отряда на Мулинских копях становится ясно, что японцы набирали охранные отряды из русских эмигрантов по газетным объявлениям. Потом они проверяли анкеты кандидатов в «охранники» и, в случае если проверка не выявляла ничего подозрительного, приступали к их обучению или зачисляли в отряд при наличии у них соответствующей подготовки. Русские «охранники» после этого занимались разведывательно-диверсионной работой на территории СССР, куда их перебрасывали японские спецслужбы[1514].

В то же время многие русские увольнялись с военной и полицейской службы и уезжали во избежание последующих репрессий из-за того, что японцы пытались вынудить их стучать на своих же[1515].

Кроме того, по данным разных источников, в том числе и по показаниям М. А. Матковского 5 октября 1945 г., русские эмигранты на японской службе занимались перехватами радиопередач из СССР, радиодепеш и разговоров советских высокопоставленных лиц. По этим данным, например, с 1939 г. 3-й отдел Бюро по делам российских эмигрантов производил набор русских для службы в Маньчжурской телеграфно-телефонной компании (МТТК) в составе специального разведывательного отдела японской военной миссии. Там они проверяли и обрабатывали перехваченные донесения из СССР и передавали японцам. Еще раньше, в 1936–1938 гг., японцы специально отобрали для этой работы в МТТК семь русских эмигрантов. Проверку благонадежности русских эмигрантов, предназначенных для такой работы, проводили сначала сами эмигранты, а потом японцы. После краткого обучения в специальной школе их экзаменовали японские разведчики и связисты[1516].

Некоторые русские эмигранты на японской службе также занимались радиопропагандой и агитацией. Так, Д. П. Яхно занимался этим в городе Киси под контролем японской военной миссии. Подобных работников готовили в течение десятидневного курса. Каждые полгода-год такие специалисты проходили переподготовку, также в течение десяти дней. Всего таких переподготовок у данных работников было две. На специальных курсах слушатели изучали специальную аппаратуру, получали навыки самостоятельного составления радиовыступлений, призывов, листовок и лозунгов. Содержание их сводилось к «красноармейцы и офицеры красной армии переходили на сторону японских войск и вели борьбу против советской власти, а рабочие и колхозники занимались вредительством и диверсиями и всячески помогали японской армии»[1517].