Преисподняя на Байконуре

Преисподняя на Байконуре

Сорок семь лет назад, 26 октября 1960 года, советские центральные газеты опубликовали краткую информацию в траурной рамке о гибели в авиационной катастрофе главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения главного маршала артиллерии М.И. Неделина. Лишь после 1985 года в печати появились сообщения об истинной причине гибели военачальника (а вместе с ним еще 73 специалистов-ракетчиков): в результате аварии на старте во время испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Р-16». Подробности трагедии были скрыты в Особой папке ЦК КПСС, которая рассекречена и хранится в Архиве президента Российской Федерации.

В 1960 году полковник в отставке Игорь Валентинович Бабенко служил на Байконуре инженером одного из технических отделов. Вот каким запомнил он тот страшный день:

– 24 октября 1960 года настроение у нас было едва ли не предпраздничным. В тот день должен был закончиться многомесячный изнурительный марафон по доводке «рэшки» (так мы ласково называли ракету «Р-16»). Никто не сомневался в успешном старте. Многие уже мысленно проделывали дырочки на кителях и погонах для заслуженных наград и звездочек. Не зря начальство торопило с проведением старта именно за пару недель до 7 ноября – чтобы успеть попасть в наиболее «щедрый» праздничный приказ.

Конечно, по большому счету, торопились в первую очередь по другой причине. Имевшиеся в 50-е годы на вооружении у СССР ракеты «Р-5», «Р-7», «Р-7А» уже не отвечали «на вызовы» того времени в этой области. Расположенные в Турции, Италии и Великобритании американские ракеты и стратегические бомбардировщики держали под прицелом всю европейскую часть СССР, где был сосредоточен основной научный и военно-промышленный потенциал страны. Для эффективного противодействия требовалась межконтинентальная баллистическая ракета, которая, базируясь на территории СССР, могла бы в случае необходимости нанести невосполнимый урон стратегическим объектам на территории США.

Разработка такой ракеты («Р-16»), способной нести термоядерный боеприпас, началась в 1957 году в ОКБ М.К. Янгеля, а уже к осени 1960 года были собраны ее опытные образцы для проведения летно-конструкторских испытаний. Мы понимали, что пока эта ракета не поступит на вооружение Ракетных войск стратегического назначения, можно ждать любого шантажа со стороны США. Поэтому торопились. Но, как показали дальнейшие события, лучше было бы испытания провести после праздников и подготовить их более скрупулезно.

Первый тревожный сигнал поступил еще 23 октября. «Захандрила» электроника, выдав ложную команду на ракету во время предстартовой подготовки. Это вынудило государственную комиссию, возглавляемую Митрофаном Ивановичем Неделиным, приостановить дальнейшую подготовку к пуску до выяснения причин сбоев в управляющих сетях. Но в среде специалистов царили такое самоуверенное благодушие, такая нацеленность на скорейшее достижение результата любым путем, что уже утром следующего дня комиссия приняла решение продолжать подготовку ракеты к пуску, разрешив при этом допустить отступления от утвержденной ОКБ технологии проведения предстартовых операций. Как выяснилось позже, это решение оказалось роковым.

…До пуска оставалось не более получаса, когда над стартовым комплексом неожиданно вспыхнул гигантский султан пламени, земля задрожала от страшного гула. Огнем и ударными волнами скручивало, словно фольгу, листы обшивки, гнуло, как проволоку, каркасы металлических конструкций. Те, кто оказался поблизости от эпицентра аварии, заживо сгорели в пламени этой преисподней, внезапно разверзшейся в самом центре Байконура.

– Очнувшись через несколько суток в госпитале, – закончил Бабенко, – я узнал, что погибло много людей. О точном числе жертв трагедии и ее причинах мы, оставшиеся в живых, до сих пор так и не получили официальных сведений.

Мы хотим ознакомить читателей с материалами о трагедии на Байконуре, хранящимися в «Особой папке» ЦК КПСС.

«Дело о катастрофе на Байконуре 24 октября 1960 года» открывается текстом телефонограммы М.К. Янгеля в ЦК КПСС с места происшествия. Главный конструктор ОКБ сообщал: «В 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска изделия 8к-64, на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентом топлива.

В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек, в том числе со смертельным исходом несколько десятков человек.

Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают.

Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой».

Поразительно то, что первое же мероприятие (не считая, конечно, телефонных команд об организации ожоговой медпомощи), проведенное ЦК КПСС в связи с трагедией, было направлено на ее сокрытие от народа. 25 октября президиум ЦК КПСС собрался на совещание и принял секретное постановление «О сообщении в печати о гибели М.И. Неделина». Порешили об истинной причине смерти не сообщать, а сослаться на авиакатастрофу. Гибель других участников испытаний вообще скрыли от общественности.

На том же заседании президиума ЦК КПСС была назначена правительственная комиссия для расследования причин катастрофы в составе Л. Брежнева (в то время – председатель президиума Верховного Совета СССР), А. Гречко (первый зам. министра обороны), Д. Устинова (зам. Председателя Совмина), К. Руднева (председатель госкомитета Совмина по оборонной технике), В. Калмыкова (председатель госкомитета Совмина по радиоэлектронике), И. Сербина (зав. отделом оборонной промышленности ЦК КПСС), А. Гуськова (начальник 3-го главного управления КГБ), Г. Табакова (гендиректор НПО-229), Г.Тюлина (директор секретного НИИ).

В акте комиссии констатировалось, что во время подготовки «Р-1» к пуску на стартовой площадке возник мощный пожар, приведший к гибели 74 человек. Причина пожара заключается в нарушении порядка подготовки изделия к пуску, в результате чего произошел преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени, который своим факелом прожег днище бака окислителя первой ступени, а затем разрушился бак горючего второй ступени, что и привело к мощному возгоранию и полному разрушению ракеты на старте.

«Руководители испытаний, – подчеркивалось в акте, – проявляли излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно, без должного анализа последствий».

Комиссия особо подчеркнула «достойное и мужественное поведение людей, оказавшихся в крайне тяжелых условиях», и направила в Совмин ходатайство об установлении пенсий семьям погибших. Предложений о наказании виновных не было. Они погибли.

Долгое время официально оглашенный мартиролог этой трагедии был минимален. Поначалу, как уже упоминалось, замалчивалась сама авария. Позже, на заре гласности, к ней «привязали» маршала Митрофана Неделина и группу безымянных испытателей.

– Митрофана Ивановича захоронили в Кремлевской стене, и доброе слово поминания в его адрес хоть иногда раздается. 56 погибших военнослужащих похоронены на территории Байконура в братской могиле, и недавно, говорят, их фамилии высекли на надгробной стеле. А вот погибших конструкторов и представителей промышленности по решению президиума ЦК КПСС похоронили по месту жительства, конечно, без оглашения причины смерти.

В Особой папке хранится отдельный список сгоревших в пламени «Р-16» «гражданских лиц». Почему-то на нем до сих пор – гриф «Секретно». Видимо, оставлен в качестве иллюстрации к нашей недавней истории.

Список представителей промышленности, погибших 24 октября 1960 года при исполнении служебных обязанностей:

1. Аля-Брудзинский Евгений Ильич – старший инженер отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.

2. Орлинский Виктор Вадимович – заместитель начальника отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.

3. Ерченко Леонид Павлович – инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.

4. Карайченцев Владимир Георгиевич – инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.

5. Берлин Лев Абрамович – заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.

6. Концевой Василий Антонович – заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.

7. Жигачев Михаил Иванович – инженер, п/я 67, г. Харьков.

8. Коноплев Борис Михайлович – главный конструктор, п/я 67, г. Харьков.

9. Рубанов Иосиф Абрамович – начальник отдела, п/я 67, г. Харьков.

10. Вейберман Петр Яковлевич – «Арсенал», г. Киев.

11. Павленко Евгений Иванович – «Арсенал», г. Киев.

12. Бахрушин Василий Степанович – инженер-конструктор, п/я 2460, Москва.

13. Сергеев Борис Николаевич – инженер, п/я 6, Москва.

14. Фирсов Георгий Фролович – заместитель главного конструктора, п/я 6, г. Москва.

15. Леоненко Гавриил Александрович – инженер, п/я 6, Москва

16. Кошкин Василий Агеевич – ведущий инженер, п/я 14, Москва.

17. Бабушкин Анатолий Степанович – заместитель начальника цеха, п/я 10, г. Загорск Московской области.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.