Длительное влияние религии Зороастра
Длительное влияние религии Зороастра
Нам не нужны более поздние легенды о рождении, о котором возвестили божественные знаки, о жизни, полной чудес, о мученической смерти от рук кочевников, чтобы доказать величие Зороастры. По его собственным словам мы можем проследить его жизнь и развитие его мысли. Мы можем осознать возвышенность его стремлений и ограничения, которые лишь делают его еще более человечным и привлекательным. В его учении нет и следа влияния более древнего Востока. Оно присуще его земле и его народу. Оно выросло из более древних арийских верований, но поднялось над простым поклонением арийцев дэвам до высот, которых более никогда не достигала религиозная мысль арийцев без посторонней помощи.
В самом начале своей деятельности пророк вопрошал, будут ли его последователи должным образом придерживаться принципов его религии. Дарий Великий был сыном его покровителя Виштаспы и, вероятно, часто беседовал с пророком при дворе своего отца-сатрапа. Его собственные надписи полны воспоминаний о языке великого учителя, а текст на его гробнице, возможно, и в самом деле является цитатой из Гатхас (название некоторых гимнов Авесты. — Пер.). Несмотря на прекрасный язык, Дарий не жил согласно учению пророка, а его постоянное упоминание слов «ложь» и «лжец» лишь сильнее выявляет его собственные частые отклонения от правды.
Едва Зороастр умер, как началась неизбежная реакция. По мере того как Зороастр все больше и больше терялся в тумане прошлого и, как основатель религии, становился все более богоподобным, Гатхас, которые он сочинил (даже те, в которых он жаловался на свои сомнения и страхи, выражал свои надежды на получение даров в виде десяти кобыл, жеребца и верблюда, жалел своих дрожащих от холода коней), стали распевать во время обрядов, и они приобрели мистический и действенный характер. Ему приписывали одобрение богов и обрядов, возрожденных из древнего арийского язычества — тех самых богов и обрядов, которые он так решительно осуждал. Позднее арийское язычество, в свою очередь, отчасти было поглощено магизмом, пережитком более древних и еще более варварских времен.
Если его собственный народ теперь считал напиток haoma священным (для Зороастра это было «непристойное опьяняющее пойло»), если они вернули ночные ритуалы поклонения Митре и принесение в жертву скота, ярым противником которых он был, если они вновь стали поклоняться богине-матери Анахите, то были и другие, которые считали его проповеди более подходящими. В период упадка древних национальных религий лучшие умы находили в его учении нечто настолько новое, свежее, бодрящее, что его влияние можно заметить в большинстве более поздних религиозных движений. Не случайно Гатхас Зороастра звучат так похоже на первый Новый Завет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.