4. Попытка ареста Эрнана Кортеса и попытка ареста Германика

4. Попытка ареста Эрнана Кортеса и попытка ареста Германика

При установлении параллелизма между жизнеописаниями Ермака-Германа и Эрнана Кортеса мы детально обсуждали попытку ареста властями конкистадора Кортеса.

Согласно русским источникам, от имени Ивана Грозного в это время на Урале и в окрестных областях правил Максим Строганов совместно с Никитой Строгановым. Строгановы были могущественным семейством. Грозный дал им право укрепляться за Уралом, по Тоболу, Иртышу и Оби, разрешил разрабатывать руды и вообще править от своего имени [578], кн. 2, с. 596. Фактически Максим Строганов был тогда всесильным губернатором, наместником Ивана Грозного.

В испанской, то есть в османской-атаманской версии, губернатором Кубы, наместником короля-императора Карла V был Диего Веласкес. Он правил будто бы на острове Куба и от имени великого императора Карла V вершил все местные дела. Таким образом, скорее всего, Диего Веласкес первой половины XVI века является отражением Строганова или Строгановых второй половины XVI века.

Согласно романовской версии, Ермак-Кортес был атаманом неспокойной казацкой вольницы, сложившейся к тому моменту на Волге и Урале, во владениях Строгановых. Излишне свободолюбивых казаков преследуют, против них направляют регулярные царские войска. Захваченных в плен иногда казнили за разбой, объявляя их «ворами» и «разбойниками» [578], кн. 2.

Аналогично, в испанской-османской версии, Эрнан Кортес находится в довольно напряженных отношениях с Диего Веласкесом, губернатором Сантьяго де Куба. Более того, Веласкес АРЕСТОВАЛ и даже собирался ПОВЕСИТЬ Кортеса. Однако по каким-то причинам казнь не состоялась.

Лас Касас сообщает яркие подробности конфликта, происшедшего ранее между Веласкесом и Кортесом. «Перебирая, кого бы назначить командующим, остановился он (Веласкес — Авт.)… на Эрнандо Кортесе (не без внушения со стороны, как полагали), который был его слугою и секретарем и КОТОРОГО ОН ЧУТЬ БЫЛО НЕ ОТПРАВИЛ НА ВИСЕЛИЦУ, о чем рассказано выше… Дьего Веласкес знал его сметливость и опытность» [52], с. 356.

Оказывается, Кортес тайно от Веласкеса передал к королевскому двору жалобы многих испанцев на действия Веласкеса. «Узнав об этом, Веласкес его АРЕСТОВАЛ И ХОТЕЛ ПОВЕСИТЬ» [52], с. 452.

Далее Лас Касас добавляет: «Насколько я знаю, Дьего Веласкес никогда особенно не доверял Кортесу» [52], с. 357.

Аналогичное событие описывает и «античный» Корнелий Тацит, рассказывая о судьбе Германика. Оказывается, его фактически арестовали и чуть было не убили. Вот как было дело.

«Весть о кончине Августа застала Германика в Галлии, где он занимался, как мы сказали, сбором налогов… Сам он был сыном Друза, брата Тиберия, и внуком Августа… Римский народ чтил память Друза… отсюда такое же расположение к Германику и те же связанные с его именем упования. И в самом деле, этот молодой человек отличался гражданской благонамеренностью, редкостной обходительностью и отнюдь не походил речью и обликом на Тиберия, надменного и скрытного. Отношения осложнялись и враждой женщин…

Но чем доступнее была для Германика возможность захвата верховной власти, тем ревностнее он действовал в пользу Тиберия. Он привел к присяге на верность Тиберию секванов и соседствующие с ними племена белгов. Затем, узнав о возмущении легионов, он поспешно направился к ним, и они вышли из лагеря ему навстречу, потупив глаза, как бы в раскаянии…

Но когда он заговорил о поднятом ими бунте, спрашивая, где же их воинская выдержка… все они обнажают тела, укоризненно указывая ему рубцы от ран, следы плетей… Громче всего шумели в рядах ветеранов… При этом они высказывали Германику наилучшие пожелания и изъявляли готовность поддержать его, если он захочет достигнуть верховной власти. Тут Германик, как бы запятнанный соучастием в преступлении, стремительно соскочил с трибунала. ЕМУ НЕ ДАЛИ УЙТИ, ПРЕГРАДИЛИ ДОРОГУ, УГРОЖАЯ ОРУЖИЕМ, если он не вернется на прежнее место, но он, воскликнув, что скорее умрет, чем нарушит долг верности, обнажил меч… и занеся его над своей грудью, готов был поразить ее, если бы находившиеся рядом не удержали силою его руку. Однако кучка участников сборища… принялись — трудно поверить! — всячески побуждать его все же пронзить себя, а воин по имени Калузидий протянул ему свой обнаженный меч, говоря, что он острее. Эта выходка показалась чудовищной и вконец непристойной даже тем, кто был охвачен яростью и безумием. Воспользовавшись мгновением замешательства, приближенные Цезаря (Германика — Авт.) увлекли его с собою в палатку.

Там они принялись обсуждать, КАК СПРАВИТЬСЯ С МЯТЕЖОМ; к тому же стало известно, что мятежники собираются послать своих представителей к Верхнему войску, чтобы склонить его на свою сторону, и что они задумали разорить город убиев, устремиться вооруженными шайками в Галлию, дабы разграбить и ее…

Отправившись к Верхнему войску, Германик тотчас же по прибытии привел к присяге на верность Тиберию второй, тринадцатый и шестнадцатый легионы; воины четырнадцатого легиона проявили некоторое колебание: им были выданы деньги…

В стране хавков начали волноваться размещенные там вексилларии взбунтовавшихся легионов; немедленной казнью двух воинов беспорядки, однако на некоторое время были пресечены…

Между тем к Германику… прибывают (из далекого Рима — Авт.) уполномоченные сената. Там зимовали два легиона — первый и двадцатый, а также ветераны… Последних, обеспокоенных прибытием делегации и тревожимых нечистою совестью, охватывает страх, что этим посланцам сената дано повеление отнять у них добытое мятежом… Они проникаются ненавистью к главе делегации, бывшему консулу Мунацию Планку… поздней ночью ветераны принимаются требовать свое знамя, находившееся в доме Германика. СБЕЖАВШИСЬ К ДВЕРЯМ, ОНИ ИХ ВЫЛАМЫВАЮТ И, ГРОЗЯ СМЕРТЬЮ НАСИЛЬСТВЕННО ПОДНЯТОМУ С ПОСТЕЛИ ГЕРМАНИКУ, вынуждают его передать знамя в их руки. Затем, рассыпавшись по улицам, они сталкиваются с представителями сената, которые, прослышав о беспорядках, направлялись к Германику. Накинувшись на них с оскорблениями, они собираются расправиться с ними, причем наибольшей опасности подвергается Планк…

Наконец, на рассвете, когда стало видно, кто полководец, кто воин и что происходит, Германик, явившись в лагерь, приказывает привести к себе Планка и приглашает его рядом с собою на трибунал. Затем, осудив роковое безумие… он разъясняет, зачем прибыли делегаты…

Собранные на сходку воины были скорее приведены в замешательство, чем успокоены его речью, он отсылает послов под охраной отряда вспомогательной конницы.

В эти тревожные дни все приближенные порицали Германика: почему он не отправляется к Верхнему войску, в котором нашел бы повиновение и помощь против мятежников… Пусть он не дорожит своей жизнью, но почему малолетнего сына, почему беременную жену держит он при себе среди беснующихся и озверевших насильников?» [833], т. 1, с. 23–26, 28.

В конце концов Германику удается успокоить часть легионов.

Сравним две версии: русско-ордынскую, говорящую про Ермака (в данном случае она же испанская, то есть османско-атаманская, говорящая про Кортеса) и «античную» римскую — про Германика.

• ПОЛКОВОДЕЦ, УВАЖАЕМЫЙ СВОИМИ ВОЙСКАМИ, ВЫНУЖДЕН УСПОКАИВАТЬ СОРАТНИКОВ И ТУШИТЬ БУНТ. — В русской истории атаман Ермак оказывается во главе неспокойного казацкого войска, охваченного недовольством. Он, конечно, является безусловным авторитетом для товарищей, однако через некоторое время вынужден гасить бунт.

Аналогично, в римском повествовании, полководец Германик является главнокомандующим галльскими и германскими легионами Рима, зараженными мятежными настроениями. Германику приходится всеми силами гасить бунт.

• ПОПУЛЯРНЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ ЛОЯЛЕН К ЦАРСТВУЮЩЕМУ ИМПЕРАТОРУ. — В русско-ордынской версии атаман Ермак-Герман, начиная с некоторого момента, становится вполне лояльным к царю Ивану Грозному и даже подчиняется его указаниям. В частности, отправиться в дальний поход.

В «античном» рассказе Герман абсолютно лоялен к правящему императору Тиберию, несмотря на то, что многие, в том числе и его собственные воины, склоняли его к восстанию против Тиберия. Германик не поддается на эти уговоры и продолжает хранить верность римскому императору.

• АРЕСТ КОРТЕСА И НАПАДЕНИЕ НА ГЕРМАНИКА. ПОЛКОВОДЕЦ — НА ГРАНИ ГИБЕЛИ ОТ РУК СВОИХ ЖЕ СОРАТНИКОВ. — Испанские (они же османско-атаманские) хроники рассказывают об аресте конкистадора Эрнана Кортеса. Причем его арестовывают его же соратники, выказывавшие до этого всяческое уважение к Кортесу. Кортес оказывается на краю гибели и лишь чудом ему удается спастись. Подробности этого драматического эпизода см. в нашей книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом…». В русско-ордынской версии свидетельств о прямом аресте Ермака не сохранилось. Хотя неоднократно говорится о гонениях центральных властей Руси-Орды на взбунтовавшихся волжских и уральских казаков, в том числе и на Ермака, их предводителя. Эти преследования прекратились лишь после того, как Строгановы предложили Ермаку возглавить поход «в Сибирь».

Аналогично, в «античном» римском описании Германик фактически арестован группой своих же взбунтовавшихся солдат. На него совершено неожиданное нападение с оружием в руках. Лишь чудом Германику удается спастись.

Мы видим хорошее соответствие сравниваемых версий.