Глава 7 Возвращение из Филипп

Глава 7

Возвращение из Филипп

Новая эра. Послевоенная усталость

Возвращение из Филипп стало началом новой эпохи. Юлий был мертв, прах захоронен, его убийца понес кару; он принадлежал к прошлому, и время, в которое он жил, и дела, которыми он занимался, стали постепенно уходить в прошлое. Даже Марк Антоний растворился на востоке, готовясь к парфянской войне в долинах Месопотамии и в Аравийской пустыне. Новый Цезарь высадился в Италии с усталыми, потрепанными войной легионами. Ему едва исполнилось двадцать, однако на нем лежала задача переустройства мира, и он отдавал себе в этом отчет.

Все они вернулись из-под Филипп с ощущением, что мир устроен неправильно и его следует переделать. Римский мир испытывал такое чувство уже много лет назад, однако всегда находилась какая-нибудь неотложная задача, которая мешала людям заняться этим переустройством. Теперь последняя из неотложных задач выполнена, основание расчищено, пора браться за дело. Можно было все спокойно обдумать.

Среди пленных, захваченных в этой войне, был и Гораций Флакк, более известный нам как Гораций. Этот человек больше, чем другие, передает основные черты римского характера: здравый смысл, способность к строительной деятельности, чувственность, любовь к хорошему вину и красивым девушкам, чувство справедливости, простота и гуманность – это были качества, общие для большинства его сограждан того времени. Никто на свете не мог бы лучше рассказать об ощущениях человека, вернувшегося с полей сражения при Филиппах, – усталости от войны и борьбы, тоске по мирной жизни с мечтой о собственном участке земли – не для того, чтобы жить на доходы с него, но просто чтобы иметь дом, где усталый воин мог бы прикорнуть после обеда в тени плодовых деревьев, слушая звуки, доносящиеся с реки. За такую жизнь они сражались. Город Рим никогда не был так многолюден, как во времена Августа, и в то же время римляне устали от городской жизни (Гораций, «Послания», I; X, 1—50; XVI, 1—16). Пусть здесь суетятся правители, деловые люди и лавочники вместе с рабами; серьезный римлянин со всем этим покончил и соскучился по сельской жизни.

Воины, вернувшиеся после Филипп, не мечтали об огромных наделах с огромной за них ответственностью. Маленькая ферма, которую можно обойти за полчаса, полдюжины рабов, которые могли бы за ней ухаживать[25], – вот, собственно, все, чего они хотели. На одного человека, подобного Горацию, который мог выразить свою мечту в прекрасных стихах, приходились десятки тысяч, которые мечтали о том же, но не могли этого выразить. И разумеется, были (как всегда в таких случаях) весьма серьезные трудности на пути реализации этих мечтаний возвратившейся армии. Никто не задумывался о том, что если трудным делом было сражение при Филиппах, то не менее трудным делом было обеспечить каждого воина наделом земли, причем так, чтобы не восстала остальная Италия.