Первое крещение русов
Первое крещение русов
Но византийцы тоже имели право считать условия договора своим дипломатическим успехом, ибо, смирив имперскую надменность, русы сами склонились под «легкое иго» Христа (Мф., 11: 29—30). Продолжатель Феофана сообщает, что, «насытившись гневом Божиим», русы «вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, — а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло».
Принятие крещения по греческому обряду формально означало признание вассальной зависимости от Византии. Недаром патриарх Фотий всего через несколько лет после бедственных событий 860 г. отозвался о страшных русах как о союзниках и подданных империи. В окружном послании 866—867 гг., рассказав о крещении болгар, он заметил: «И не только этот народ променял прежнее нечестие на веру во Христа, но даже и многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые росы, которые, поработив находящихся около них и отсюда возомнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы. А в настоящее время даже и они променяли эллинское и нечестивое учение [то есть язычество], которое содержали прежде, на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго перед тем. И до такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают верования христиан с великим усердием и ревностью».
Эти слова Фотия являются еще одним доказательством того, что русы вовсе не хотели громить Константинополь. Парадоксальным образом силой своего меча они навязывали империи свою дружбу. Варварские понятия о свободе и чести, как ни покажется странным, находили полное и исчерпывающее воплощение в служебной зависимости от сильного, богатого и щедрого господина. Свои союзнические обязательства русы выполняли свято. В письме к епископу Боспора Антонию патриарх Фотий, уже не опасаясь новых нашествий «безбожного народа рос», благодушно каламбурил, что ныне, благодаря крещению народов Черноморья, это море, бывшее некогда «Ак-синос» («негостеприимным»), сделалось не просто «Эвксинос» («гостеприимным»), но более того — «Эвсевис», «благочестивым».
Свидетельство юридического оформления канонической территории древнейшей «Русской митрополии» находим также в списке епархий Константинопольского патриархата («Перечень епископий», Notitiae Episcopatuum), составленном в начале X в. императором Львом VI Мудрым. Здесь пребывающая в юрисдикции Константинопольского патриархата «митрополия Русская» поставлена на 61-е место.
К сожалению, остается неизвестным, с каким городом была связана эта митрополия. Вероятнее всего, кафедра «русского» епископа находилась где-то на территории Таврической Руси. Центром митрополии мог быть упомянутый выше город Русия или область Росия, расположенные в районе Керченского пролива, неподалеку от Матархи/Тмуторокани.
Конечно, это «первое крещение Руси», состоявшееся где-то между 860 и 866 гг., может считаться таковым весьма условно. Вряд ли оно охватило больше нескольких сот человек — «русских» князей и их дружинников. Поэтому ни своими количественными, ни временными показателями «первое крещение Руси» не обозначило вехи в длительном процессе проникновения христианства в Северное Причерноморье и Среднее Поднепровье. Но появление «Русской митрополии» было чрезвычайно важным в церковно-организационном отношении. В этом смысле 860-е гг. имеют значение исходного рубежа, с которого Русская церковь начала свой многотрудный земной путь по тернистой стезе исторического христианства.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.