Путь к Алеппо

Путь к Алеппо

К началу 1175 года Саладин уже мог представить для Алеппо нешуточную угрозу, но, несмотря на его смелое предсказание, город оказался крепким орешком и остановил распространение власти султана на территорию Сирии на годы. Наличие грозной цитадели Алеппо и сильного гарнизона означало, что любая попытка осады потребует терпения и обширных военных ресурсов. Но даже в случае успеха такой прямой подход, вероятнее всего, приведет к затяжному и кровавому конфликту — такой вариант не вписывался в тщательно создаваемый Саладином образ скромного защитника ислама. Султан, вероятно, надеялся, что противники дадут ему повод для нападения на город, оскорбив или даже убив аль-Салиха, но Гумуштегин был слишком умен, чтобы совершить подобную глупость. Юный наследник Зангидов, источник законности, был ценнее живым — марионеточным правителем в его руках. Гумуштегин даже убедил мальчика произнести эмоциональную слезную речь перед жителями города, моля их защитить его от тирании Саладина.

Чтобы еще больше усложнить положение, правители Алеппо и Мосула отбросили былые противоречия, чтобы объединиться против Айюбидов. В течение следующих полутора лет Саладин оставался в Сирии, проведя ряд ограниченных по времени и по большей части ничего не решивших осад Алеппо и расположенных вокруг городов. В апреле 1175 года, а затем годом позже — в апреле 1176 года он сталкивался с объединенными силами Алеппо и Мосула в решающих сражениях и оба раза одержал убедительные победы. Эти конфронтации укрепили репутацию Саладина как ведущего исламского полководца и доказали превосходство опытных армий Египта и Дамаска. Но на практике они тоже не дали ничего существенного. Убежденный, что господства над Сирией нельзя достичь, проливая мусульманскую кровь, Саладин хотел ограничить размер конфликтов между мусульманами и запретил своим войскам преследовать отступающих противников. Таким образом, те получили возможность «зализать раны» и перегруппироваться.

К лету 1176 года комбинация сдержанной военной агрессии и непрерывной пропаганды вроде бы достигла цели. Гумуштегин остался у власти в Алеппо вместе с аль-Салихом, а Саиф ад-Дин в Мосуле, но эти союзники постепенно были вынуждены пойти на некоторые уступки. Право Саладина править на захваченной им территории к югу от Алеппо было признано в мае 1175 года. Впоследствии его статус был официально признан багдадским халифом. Когда в июле 1176 года установился мир, Саладин признал, что не может больше называть себя единственным защитником аль-Салиха (хотя султан упорно продолжал именовать себя слугой Зангидов), но к этому времени правитель Алеппо согласился, хотя и в весьма туманных выражениях, выделить войска для участия в священной войне.

На протяжении этого периода Саладин пытался, и небезуспешно, нанести ущерб репутации Гумуштегина и Саиф ад-Дина, постоянно обвиняя их в переговорах с латинянами. Саладин часто писал халифу, жалуясь, что они создали предательский союз с христианами, закрепленный обменом пленными. Также он осудил мир, который заключил Ибн аль-Мукаддам с Иерусалимским королевством в 1174 году. Султан пытался изобразить свои сирийские кампании идеологической борьбой за объединение ислама против франков. На самом деле все это было чистейшей пропагандистской риторикой, поскольку сам Саладин заключил в этот период с латинянами два мирных договора.[177]