ОТ АВТОРА

ОТ АВТОРА

В 1997 году Россия праздновала 850-летие Москвы. По этому поводу правительство учредило соответствующую медаль, именем «850 лет Москве» назвали теплоход, были проведены праздничные мероприятия, гуляния, салюты и фейерверки и все это потому, что в русских летописях под 1147 годом присутствует следующая запись: «И шед Святослав и взя люди голядь верх Поротве. И тако ополонишася дружина Святославля, и прислав Гюргии (Юрий Долгорукий. — К.П.) рече: приди ко мне брате в Москов (выделено мной. — К.П.)»^{2}. 1147 год считается датой первого упоминания о Москве, между тем как дата начала строительства именно города Москвы известна совершенно определенно — 1156 год. Тверской сборник сообщает об этом событии и приводит точные географические координаты: «Того же лета князь великий Юрий Володимеричь заложи град Москьву на устниже Неглинны, выше рекы Аузы»^{3}. Именно на этом месте сейчас и располагается столица России.

Этимологию гидронима Неглинная русскому читателю объяснять нет необходимости, а вот на этимологии гидронима Яуза стоит остановиться. По М. Фасмеру, вероятно сложение с приставкой ja- от *voz- (см. узел, вязать), т. е. «связывающая река»; ср. Вязьма. Причем, по мнению все того же М. Фасмера, созвучие с авестийским yaoz- «приходить в волнение», yaoza — «волнение (воды)» совершенно случайно. Почему случайно? Потому, что «индославяне» это смешно, а «индогерманцы» есть реальность принятая передовой германской рейхснаукой. Впрочем, вопрос здесь заключается в другом.

Более чем вероятно, что этимология гидронима Яуза как раз и связана с авестийским yaoza, но вот о каком Москове ведет речь Юрий Долгорукий непонятно совсем. Во-первых, городом в те времена называлось любое укрепленное поселение, а иногда и сами укрепления или даже боярская усадьба обнесенная частоколом. Таким образом, собственно город Москва ведет свое начало от 1156 года и 850 лет столице нашей Родины должно было исполниться не в 1997, а в 2006 году. Во-вторых, обратите, читатель, внимание, что князь Юрий приглашает своих друзей в Москов, а не в Москву. Английское Moskow, германское Moskau, французское Moscou или же Машкав^{4} у восточных авторов, отражает первичное произношение и написание именно топонима Москов. То же касается итальянского Mosca и испанского Moscu.

Возможно, что топоним Москов, хотя он и имеет определенное отношение к Москве, не обозначал в свое время (1147 г. и ранее) какого-то неукрепленного поселения обнесенного впоследствии (1156 г.) рвом и стенами, а обозначал некую область, хотя и достаточно небольшую, но все-таки область, называемую так вовсе не по наименованию реки Москвы, но однокоренным с ним словом. Но что же может означать основа моск? На этот счет существует великое множество теорий, из которых наиболее обоснованной представляется теория акад. В. Н. Топорова^{5}. По его мнению, данная основа выводится из балтеких языков^{6}. Я же приму к рассмотрению еще и гипотезу историка Н. И. Шишкина, который в 1947 году высказался в том смысле, что толковать значение гидронима Москва следует как «река мосхов» или «племенная река мосхов»^{7}. Впрочем, Н. И. Шишкин не был первым историком, который поставил данный вопрос и, что очевидно, оказался не последним.

Обычная версия на этот счет заключается в том, что некое грузинское племя мосхов (мушков) мигрировало на территорию Волго-Окского междуречья и осело здесь, образовав небольшой анклав, нечто вроде сегодняшней грузинской диаспоры в Москве. Отсюда князь Святослав Олегович Северский именуется не более и не менее как Иверским^{8}, а засим и Юрий (Георгий) Долгорукий, который приглашал брата Святослава в Москов, предстает перед нами самым настоящим грузином. Шутки шутками, но внук Юрия Долгорукого, младший сын Андрея Боголюбского, князь Юрий Андреевич в 1185 году женился на царице Грузии Тамаре, а тетка Тамары, царица Русудан, в свое время, состояла замужем за киевским князем Изяславом Мстиславичем. Данное обстоятельство ничего не доказывает, но тем не менее, стоит признать, что тысячу лет назад мир был все так же тесен как и сегодня.

Обратная версия, состоящая в том, что какая-то часть мосхов с территории Волго-Окского междуречья мигрировала на земли сегодняшней Месхетии, обычно не рассматривается. Не рассматривалась она и в Средние века, невзирая на то, что тогдашние историки, как само собой разумеющееся, говорили о происхождении московитов от мосхов и соответственно от библейского Мосоха, сына Иафета и внука Ноя. Дело в том, что вся средневековая историческая наука лежала в русле библейского канона, а уж если в Библии было сказано, что человечество произошло от Адама, то так оно и принималось за верное. Соответственно вряд ли кто из ученых мужей того времени взялся бы утверждать, что библейский Эдем находился в широтах близких к полярным. Следует также отметить, что далеко не все народы удостаивались столь роскошной родословной, восходящей непосредственно к сыну Иафета.

Сложно сказать, являлись ли Адам и Ева африканскими неграми, как это иногда утверждается сегодня, но даже если принять за истину теорию креационизма^{9}, то никто не может помешать нам выдвинуть то предположение, что человечество произошло вовсе не от одной пары особей, а оказалось сотворено в виде, как минимум, трех достаточно обширных общностей, которые дали начало трем большим расам: европеоидной, монголоидной и негроидной. Несмотря на все многообразие языков, на которых говорит ныне человечество, все это многообразие, очевидно, может быть сведено к нескольким лингвистическим надсемьям, которые в свою очередь могут быть соотнесены с общепринятой классификацией антропологических (расовых) типов (см. Таблица 1)^{10}.

Таблица 1

Естественно, что со временем, как это замечают современные ученые М. Т. Дьячок и В. В. Шаповал, соотношение расовых и лингвистических признаков стало значительно более сложным вследствие миграций и смешения народов. Так, среди лиц, говорящих на ностратических языках, имеются представители как европеоидной (великороссы), негроидной (негры США), так и монголоидной (алтайские народности) рас.

Здесь я должен заметить следующее. Во-первых, автору этой книги определенно импонирует теория креационизма, во-вторых, библейский постулат о происхождении человечества от Адама и Евы, представляется автору несколько сомнительным, хотя бы потому, что подобное генеалогическое древо очень быстро бы завяло вследствии резкого вырождения потомства, в-третьих, автору представляется, что предки нынешних славянских народов сыграли весьма значительную роль в библейской истории.

Именно последний вопрос нам и предстоит обсудить на этих страницах. Следует также отметить, что настоящее издание является как бы ответом на книгу В. Г. Манягина «История русского народа от потопа до Рюрика». Я не дискутирую с ним впрямую, но во многом ход изложения будет перекликаться с предложенной им схемой. Кроме того, я продолжаю тему, начатую в «Арийской теореме», и знакомство с последней поможет читателю полнее уяснить некоторые вопросы поднятые в настоящем тексте.