БЕЛАРУС, КЫРГЫЗ, МОЛДОВАНИН
БЕЛАРУС, КЫРГЫЗ, МОЛДОВАНИН
С распадом СССР все республики, кроме Беларуси, приняли историческую символику, национальные названия валюты и парламента, четыре перешли на латиницу (Молдова, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан). Все поменяли свои названия, некоторые стали называться по-русски иначе.
С сожалением приходится констатировать, что и в этом вопросе Беларусь отстала от всех и демонстрирует полный абсурд. Мало того, что многие пророссийские идеологи в стране продолжают принципиально использовать несуществующее название «Белоруссия», но поражает безграмотность официоза и СМИ: как можно писать «белорусы Беларуси»? Почему никто не обращает на это внимания?
Если официоз и СМИ используют слово «Беларусь», то производное от него «белАрус», а не «белОрус». Притом в Беларуси и России давно используют слова «молдованин» от «Молдова» и «кыргыз» от «Кыргызстан», видимо, более уважая эти народы, чем лишенных национального достоинства затюканных беларусов.
Центральная российская пресса продолжает писать «белорус», но при этом пишет «молдОванин» вместо советского «молдАванин» от «МолдАвия». Где логика? Вот, для примера, заголовки некоторых сообщений центральных СМИ России:
«20-летний молдованин порезал троих».
«В Зеленограде задержан молдованин, нападавший на женщин с молотком».
«Молдованин и узбекистанец предстанут перед судом за попытку дать взятку».
«В московском храме пьяный молдованин повредил иконы кирпичом».
«Путин — главный молдованин. В Молдове самым популярным политиком сейчас является…премьер-министр России Владимир Путин».
«Молдованин в Лондоне голышом взобрался на памятник принцу Георгу».
«Строитель-молдованин изнасиловал пензенца и отрезал ему палец секатором».
«Молдованин в одних трусах пытался добраться из Москвы в Питер»…
Кажется нелепым добираться в одних трусах из Москвы в Питер? Но столь же нелепо ввести название «Беларусь», сохранив при этом формы «белорус» и «белорусский». Если бы так по-беларуски поступили в Кыргызстане, то там при новом названии страны существовали бы формы «киргиз» и «киргизский», однако кыргызы оказались грамотнее беларусов. Вот их языковые реалии:
«Кыргызский государственный технический университет им. И. Раззакова — один из крупнейших технических университетов Кыргызстана».
«Кыргызский национальный аграрный университет имени К. И. Скрябина».
«Кыргызский национальный университет имени Жусупа Баласагына».
«Кыргызский государственный университет строительства, транспорта и архитектуры имени Н. Исанова».
«Кыргызский национальный ордена В. И. Ленина академический театр оперы и балета имени Абдыласа Малдыбаева».
«Разговариваем по-кыргызски».
«Публичные дебаты о кыргызском языке».
«Кыргызско-Русский Русско-Кыргызский словарь Юдахина».
«Кыргызский фольклор».
«Кыргызский эпос Манас».
«Курс кыргызского сома к мировым валютам».
Лет 10–15 назад некоторые русскоязычные СМИ в Кыргызстане, подобно западнорусистам в Беларуси, тоже считали введение новых языковых реалий «коверканьем великого и могучего русского языка». Но, в отличие от толерантных беларусов, кыргызы не стали церемониться со своими великорусскими шовинистами и подали на них иск в суд. В удовлетворении иска, правда, было отказано, но судья Оморова вынесла частное определение следующего содержания:
«При рассмотрении данного дела было установлено, что в публикациях в газете «Дело №…» «Кыргызская Республика, Кыргызстан, кыргызы» публикуются «Киргизская Республика, Киргизстан, киргизы». Согласно ст. 1 Конституции Кыргызской Республики указано «Кыргызская Республика (Кыргызстан)», следовательно, редакции газеты необходимо при публикации статей и сообщений указывать наименование государства и национальность в соответствии с Конституцией и при дальнейшей публикации сообщений необходимо соблюдать Конституцию Кыргызской Республики и название государства, национальности кыргыз и других изложений, имеющих слово «кыргыз» или образованных от этого слова, писать в соответствии с Конституцией Кыргызской Республики».
Вот так! А вот в Беларуси редактор государственной (!) военной газеты принципиально использует неконституционное название «Белоруссия», да еще утверждает в своем блоге, что «Беларусь» — это «фашистское название», которое принял «фашистский парламент Шушкевича» в 1991 году. Подобное кощунство в Кыргызстане просто немыслимо…
Притом в современном Кыргызстане используются и старые формы — например, в случае цитирования книг или статей, опубликованных в советское время (кстати, столица страны с 1926 по 1991 год называлась Фрунзе, переименование в исконное Бишкек иные «товарищи» тоже восприняли как «акт национализма»). Одно другому не противоречит даже в очерке доктора филологических наук Замиры Касымбековны Дербишевой «Кыргызский язык и Кыргызская государственность», которая в списке использованной литературы приводит советские издания «Развитие общественных функций киргизского и других литературных языков в Кирг. ССР» (1976 г.) и «О стилевой дифференциации киргизского литературного языка» (1968 г.).
Интересно, что проблемы кыргызского языка, о которых пишет З. К. Дербишева, абсолютно идентичны проблемам беларуской «мовы». С той, правда, разницей, что и тут положение дел в Беларуси на порядки хуже, чем у кыргызов (где несколько лет назад русский язык тоже объявлен вторым государственным в стране):
«Поддержка Правительством Кыргызской Республики кыргызского языка — важный шаг национальной культуры в укреплении кыргызской государственности.
…Придание кыргызскому языку статуса государственного языка в республике в 1989 году стало действительно мощным рычагом для его развития. И по истечении уже более 10 лет можно подвести определенные итоги и сказать, что именно эти годы были самыми значимыми для дальнейшего развития и распространения кыргызского языка. На сегодняшнем этапе мы имеем в регионах почти моноязыковое общение только на родном языке, обучение в сельских школах осуществляется преимущественно на кыргызском языке, большая часть школ в городах также ведет обучение на кыргызском языке, делопроизводство в регионах осуществляется на кыргызском языке, огромными тиражами издается периодика на кыргызском языке как в регионах, так и в столице.
…Следующая проблема — это проблема состояния разговорной формы кыргызского языка на современном этапе его функционирования. Надо признать, что со времени придания кыргызскому языку статуса государственного языка кардинально изменилось положение кыргызского языка. Кыргызский язык действительно стал занимать ведущие позиции в республике. Он функционирует почти во всех сферах общественной жизни государства. Однако существующий уровень культуры речевого общения на кыргызском языке свидетельствует о достаточно легкомысленном отношении самих кыргызов к родному языку. Поскольку даже в речи коренного жителя Ат-Башинского района можно слышать макароническую речь, изобилующую такими вкраплениями из русского языка, как любой, цветной, семья, холодильник, конечно, обязательно, сапожки, честный, свежий и т. д.
Употребление общепринятых заимствований из русского языка не вызывает никаких нареканий, поскольку они оправданны в связи с отсутствием соответствующих понятий в кыргызском языке. Но когда сплошь и рядом звучит речь, в которой половина фразы выдается на кыргызском, а половина на русском, то, думаю, это тот самый случай из области смешения «французского с нижегородским» и то же самое впечатление.
Небрежное отношение к кыргызскому языку характерно и для многих наших соотечественников, так называемых «слуг народа», высокопоставленных чиновников, депутатов, выступления которых мы слышим почти каждый день с экранов телевизоров. Их речь — это далеко не образец для подражания для простых носителей языка, поскольку без «сдабривания» своих речей такими словами, как «вот, значит, например, действительно, уже, или, вообще, даже, так, и, да» редко обходится какой-либо из этих ораторов. Бездумная замена слов из активного запаса кыргызского языка русскими эквивалентами способствуют обеднению лексической системы родного языка, отодвигая многие слова в пассивный запас.
Для формирования языковой культуры взрослого населения необходимо проводить определенную работу, возможно, следует организовать цикл теле- и радиопередач, посвященных этой проблеме, видным писателям, лингвистам организовать публикации в газетах, пропагандируя при этом лучшие образцы разговорной формы кыргызского языка, организовать серию образовательных акций, связанных с обучением культуре родного языка».
Пожалуй, пока никто из исследователей не обращал внимания на схожесть языковой ситуации в Беларуси и Кыргызстане и на тот феномен, что при массовой русификации городского населения — многие граждане двух стран считают «оскорбительными для национального достоинства» русские названия «Белоруссия» и «Киргизия». Правда, к этому добавляется и слово «киргиз» (беларусы пока не находят «задевающим национальные чувства» слово «белорус», но только потому, что официоз страны не ввел слово «белАрус» как производное от «Беларусь»).
На многочисленных форумах кыргызы в спорах с русскими отстаивали свое право именоваться новым названием, что аналогично спорам о термине «Беларусь». Русские не могли понять, почему их оппонентам не нравится привычное «киргиз» и почему надо «коверкать» русский язык, для которого не характерны повторяемые «ы» (хотя в русском языке есть название Сыктывкар). Эти аргументы похожи на традиционные по поводу того, что в русском языке есть соединительные «о» и «е», а потому слово «Беларусь» якобы противоречит нормам русского языка. (На самом деле «Беларусь» является в русском языке заимствованием из другого языка, а потому, по нормам именно русского языка, все слово — это один корень, а не два с соединительной гласной между ними, так что данное правило здесь «не работает».)
Беларусы и не знали, что «параллельно» кыргызы ведут со своими русскими оппонентами такую же дискуссию, да еще и с теми же аргументами. Например, на одном из форумов Кыргызстана некий Бектур Искендер написал 27 января 2010 года:
«Ещё один вариант — ввести несколько стандартов русского языка. Тоже вариант очень приемлемый, на мой взгляд. С английским или испанским именно так поступили в итоге — уж слишком велики были разночтения в грамматике этих языков из-за широкой географической распространённости. В итоге есть стандарт English (United States) и English (United Kingdom), и ещё куча всяких экзотических типа English (Caribbean).
Почему не сделать Russian (Russia) и Russian (Kyrgyzstan)? И в грамматике первого будет «Киргизия», а в грамматике второго — «Кыргызстан». По-моему, это было бы самым логичным решением, коли русский язык такой распространённый».
Эту же мысль, но в отношении Беларуси, я высказал в изданной в 2009 году книге «Тайны беларуской истории». Когда русский язык становится вторым государственным в Беларуси и Кыргызстане, то он перестает быть субъектом языковых реалий одной только России, а является «клоном» русского языка — для иной страны и иного населения. Потому что всякий язык — это не набор застывших правил, а живой организм, который формируется самим населением. Появление новых форм русского языка в Беларуси и Кыргызстане — процесс абсолютно естественный. При этом русский язык в Беларуси очевидно будет отличаться от русского языка Кыргызстана еще больше, чем от русского языка России.
Самым непонятным в этой теме для миллионов русских является вопрос: почему же кыргызы и беларусы — даже русскоязычные и русифицированные — считают «задевающими их национальное достоинство» термины «Киргизия» и «Белоруссия»?
Ответ, видимо, в том, что использование этих терминов не соответствует общепринятым в Беларуси и Кыргызстане, а потому «режет слух» их жителям. Кажется не просто иностранным, а колониальным. Сказывается также привычка: если люди 22 года в бывшей союзной республике слышат только «Беларусь» и «Кыргызстан», то это становится нормой. Поэтому у россиян — в перспективе — нет иного варианта, кроме как признать эту норму своих соседей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.