Киевский князь Ярослав Владимирович

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Киевский князь Ярослав Владимирович

Княжение Ярослава может называться продолжением княжения Владимира как по отношениям киевского князя к подчиненным землям, так и по содействию к расширению в Руси новых начал жизни, внесенных христианством. Ярослав появляется первый раз в истории мятежным сыном против отца. По известиям летописи, будучи на княжении в Новгороде в качестве подручника киевского князя, Ярослав собирал с Новгородской земли три тысячи гривен, из которых две тысячи должен был отсылать в Киев своему отцу. Ярослав не стал доставлять этих денег, и разгневанный отец собирался идти с войском наказывать непокорного сына. Ярослав убежал в Швецию набирать иноплеменников против отца. Смерть Владимира помешала этой войне. По соображениям с тогдашними обстоятельствами можно, однако, полагать, что были еще более глубокие причины раздора, возникшего между сыном и отцом. Дети Владимира были от разных матерей.

Борис и Глеб. Икона сер. XIV в.

Б. А. Чориков. Смерть Святополка Окаянного. Гравюра.

Владимир перед кончиной более всех сыновей любил Бориса. Вместе со своим младшим братом Глебом он в наших летописях называется сыном «болгарыни», а по другим, позднейшим, известиям – сыном греческой царевны.

Владимир, разместив сыновей по землям, держал близ себя Бориса, явно желая передать ему после себя Киевское княжество. Это, видимо, и вооружало против отца Ярослава, который по возрасту был старше Бориса, однако еще более вооружало это обстоятельство Святополка, князя, который был по годам старше Ярослава. В летописи Святополк признается сыном монахини гречанки, жены Ярополка, которую Владимир взял себе после брата, как говорят, беременной, и потому неизвестно, был ли Святополк сын Ярополка или Владимира; но в том или в другом случае Святополк по возрасту был старше всех прочих сыновей Владимира. Смерть не допустила Владимира до войны с сыном. Бориса в то время не было в Киеве: отец отправил его на печенегов. Бояре, благоприятствовавшие Борису, три дня скрывали смерть Владимира, вероятно, до того времени, пока может возвратиться Борис, но, не дождавшись Бориса, должны были похоронить Владимира. Святополк дарами и ласкательством расположил к себе киевлян; они признали его киевским князем: хотя старшинство рождения давало ему право на княжение, но нужно было еще утвердить его и народным согласием, особенно в такое время, когда существовали другие соискатели. Положение его, однако, и при этом было нетвердо. Святополк избавился от обоих, подослав тайных убийц. Борис был умерщвлен на берегах Альты близ Переяславля; Глеб – на Днепре близ Смоленска. Такая же участь постигла и третьего брата, Святослава Древлянского, который, услышав об опасности, бежал в Венгрию, но был настигнут в Карпатских горах и убит. Двух первых впоследствии причислили к лику святых: описание их смерти послужило предметом риторических повествований. Эти князья долго считались покровителями княжеского рода и охранителями Русской земли, так что многие победы русских над иноплеменниками приписывались непосредственному вмешательству Святых сыновей Владимира. Третий брат, Святослав, не удостоился такой чести, вероятно, оттого, что первых возвысило в глазах церкви рождение от матери, принесшей с собой христианство в Русскую землю.

Вверху: Приезд князя Мстислава Владимировича в Тмутаракань и возведение им церкви Богородицы. Внизу: Поход Мстислава Владимировича на Киев в союзе с хазарами и касогами. Миниатюра из Радзивилловской летописи.

Б. А. Чориков. Смерть Святополка Окаянного. Миниатюра из Радзивилловской летописи.

Ярослав, ничего не зная о смерти отца, привел в Новгород варягов и расставил их по дворам. Пришельцы начали бесчинствовать; составился против них заговор, и последовало избиение варягов во дворе какого-то Поромони. Ярослав в отмщение за это зазвал к себе в Раком (близ Новгорода, за Юрьевым монастырем) зачинщиков заговора под видом угощения и приказал перебить. В следующую ночь за тем пришло ему из Киева известие от сестры Предславы о смерти отца и об избиении братьев. Тогда Ярослав явился на вече (народная сходка), изъявлял сожаление о своем вероломном поступке с новгородцами и спрашивал: согласятся ли ему помочь. «Хотя, князь, ты и перебил нашу братию, но мы можем за тебя бороться», – отвечали ему. У новгородцев был расчет помогать Ярославу; их тяготила зависимость от Киева, которая стала бы еще тягостнее при Святополке, судя по его жестокому нраву; новгородцев оскорбляло и высокомерное поведение киевлян, считавших себя их господами. Они поднялись за Ярослава, но вместе с тем поднялись и за себя, и не ошиблись в расчете, так как впоследствии Ярослав, обязанный новгородцам своим успехом, дал им льготную грамоту, освобождавшую их от непосредственной власти Киева и возвращавшую Новгороду с его землей древнюю самобытность.

Ярослав Мудрый. Реконструкция М. М. Герасимова.

Мечи викингов X–XI вв. Музей викингов в Шлезвиге, Германия.

Ярослав выступил в поход против киевского князя в 1016 году с новгородцами, которых летописец насчитывает до 40 000; с ним было также до 1000 варягов под начальством Эймунда, сына норвежского князя Ринга. Святополк выступил против него осенью с киевлянами и печенегами. Враги встретились под Любечем и долго (по летописям, три месяца) стояли друг против друга на разных берегах Днепра; ни те, ни другие не смели первыми перебраться через реку; наконец киевляне раздражили новгородцев презрительными насмешками. Воевода Святополка, выехав вперед, кричал: «Ах вы, плотники этакие, чего пришли с этим хоромцем (охотником строить); вот мы заставим вас рубить нам хоромы!» – «Князь, – закричали новгородцы, – если ты не пойдешь, то мы сами ударим на них», – и они переправились через Днепр. Ярослав, зная, что один из воевод киевских расположен к нему, послал к этому воеводе ночью отрока и приказал сказать ему такого рода намек: «Что делать? Меду мало варено, а дружины много». Киевлянин отвечал: «Хотя меду мало, а дружины много, но к вечеру нужно дать». Ярослав понял, что следует в ту же ночь совершить нападение, и двинулся в битву, отдав такой приказ своей дружине: «Повяжите свои головы платками, чтобы отличать своих!» Святополк заложил свой стан между двумя озерами и, не ожидая нападения, всю ночь пил и веселился с дружиной. Новгородцы внезапно ударили на него. Печенеги стояли за озером и не могли помочь Святополку. Новгородцы притиснули киевлян к озеру. Киевляне бросились на лед, но лед был еще тонок, и многие утонули в озере. Разбитый Святополк бежал в Польшу к своему тестю Болеславу, а Ярослав вступил в Киев.

Книгописная мастерская в Софийском соборе в княжение Ярослава Мудрого. Миниатюра из Радзивилловской летописи.

Б. А. Чориков. Ярослав Мудрый обучает детей. Гравюра.

Болеслав, прозванный Храбрым, стремился к расширению своих польских владений. Он увидел благоприятный случай вмешаться в междоусобия русских князей ради своей выгоды и в 1018 году пошел вместе со Святополком на Ярослава. Ярослав, предупреждая врагов, двинулся против них на Волынь и встретился с ними на берегах Буга. Тут опять повторился русский обычай поддразнивать врагов. Кормилец и воевода Ярослава Будый, скача по берегу, кричал, указывая на Болеслава: «Вот мы тебе щепкою проколем черево твое толстое». Не стерпел такого оскорбления храбрый Болеслав: «Если вас не трогает такой укор, – сказал он своим, – я один погибну», – и бросился вброд через Буг, а поляки за ним. Ярослав не был готов к бою, не выдержал напора и убежал с четырьмя из своих людей в Новгород.

Болеслав овладел Киевом, не возвратил его Святополку, а засел в нем сам и приказал развести свою дружину по городам. Но такое поведение вскоре раздражило как Святополка, так и киевлян. Святополк очутился в своем княжестве подручником иноземного государя, а поляки начали обращаться с киевлянами, как господа с рабами. Тогда с согласия Святополка русские начали избивать поляков. Расставленные по городам поляки не в силах были помогать друг другу. Болеслав убежал, но успел захватить с собой княжеское имущество и сестер Ярослава. Он прежде сватался за одну из его сестер, Пред-славу, но, получив отказ, в отмщение взял ее теперь к себе насильно.

Тем временем Ярослав, прибежав впопыхах в Новгород, хотел бежать дальше, за море. Но бывший тогда новгородским посадником Коснятин, сын Добрыни, не пустил его и велел разрубить лодки; новгородцы кричали: «Будем еще биться за тебя с Болеславом и Святополком». Наложили поголовную подать: с каждого человека по четыре куны; однако старосты платили по 10 гривен, а бояре по восемнадцати; наняли варягов, собрали многочисленную рать и двинулись на Киев.

Святополк, освободившись от Болеслава вероломным образом, не мог уже более на него надеяться. Будучи не в силах удержать Киев, Болеслав все-таки захватил червенские города, отнятые у Польши Владимиром. Святополк обратился к печенегам: на помощь киевлян, видимо, он также не рассчитывал. Ярослав остановился на берегу Альты, на том месте, где был убит его брат Борис. Там в одну из пятниц 1019 года на восходе солнца произошла кровавая сеча. Святополк был разбит и бежал. В памяти потомков имя Святополка покрылось позором, и прозвище «Окаянного» осталось за ним в истории.

«Свемская Богоматерь», приписываемая первому русскому иконописцу Алимпию, изображает Богородицу с Антонием и Феодосием Печерскими.

Ярослав сел на столе в Киеве и должен был выдержать борьбу и с другими родичами. Полоцкий князь Брячислав, сын его брата Изяслава, в 1021 году напал на Новгород, ограбил, взял в плен многих новгородцев и ушел к Полоцку; но Ярослав догнал его на реке Судомири, отбил новгородских пленников, отнял награбленное в Новгороде, но потом помирился с ним, уступив ему во владение Витебск и Усвят.

Золотые Ворота в Киеве.

В 1023 году Ярославу пришлось бороться с братом Мстиславом. Этот князь, по древним известиям, плотный телом, краснолицый, с большими глазами, отважный в битве, щедрый к дружине, получил от отца удел в отдаленной Тмутаракани, прославился своей богатырской удалью и особенно единоборством с касожским князем Редедей, которое долго помнилось на Руси и составляло один из любимых предметов старинных песнопений. Русские, владея Тмутараканской страной, часто воевали со своими соседями касогами. Касожский князь по имени Редедя предложил Мстиславу единоборство с тем, чтобы тот из них, кто в борьбе останется победителем, получил имущество, и жену, и детей, и землю побежденного. Мстислав принял предложение. Редедя был исполинского роста и необыкновенный силач; Мстислав изнемогал в борьбе с ним, но взмолился к Пресвятой Богородице и дал обет построить во имя ее церковь, если одолеет своего врага. Затем он собрал все свои силы, повалил Редедю на землю и зарезал ножом. Согласно сделанному условию, Мстислав после того овладел его имуществом, женой, детьми и наложил на касогов дань, а в благодарность Пресвятой Богородице, оказавшей ему помощь свыше в минуту опасности, построил храм во имя ее в Тмутаракани. Этот-то князь-богатырь поднялся на своего брата Ярослава с подчиненными ему касогами и призвал на помощь хазар. Пользуясь отъездом Ярослава в Новгород, Мстислав хотел сначала овладеть Киевом, но киевляне его не приняли; насильно покорять их он, видимо, не хотел или не мог. Ярослав пригласил из-за моря варягов. Достойно замечания, что почти всегда в междоусобиях князей того времени они вынуждены были приглашать каких-нибудь чужеземцев. Так было и в этом случае. Приглашенными варягами предводительствовал Якун (Гакон), который оставил по себе на Руси память тем, что на нем был плащ, затканный золотом. Мстислав и Ярослав вступили в бой в Северской земле близ Листвена. Ночью была страшная гроза. Бой был жестоким. Мстислав выставил против варягов северян; варяги одолевали северян, но бросился на варягов отважный князь Мстислав со своей удалой дружиной – и побежали варяги; Якун потерял даже свой золототканый плащ. Утром, обозревая поле битвы, Мстислав говорил: «Ну как этому не порадоваться! Здесь лежит варяг, там северянин, а своя дружина цела!» Русские князья еще долго проявляли свое древнее значение предводителей воинственных шаек, и только принятое христианство мало-помалу преобразовало их в земских правителей.

Король Гаральд норвежский (Харальд III суровый Правитель) плывет в Англию. С «гобелена из Байё», посвященного подвигам норманнов и завоеванию ими Англии.

Победитель не стал более вести войну с братом. Он послал Ярославу, забежавшему в Новгород, такое слово: «Ты, старейший брат, сиди в Киеве, а мне пусть будет левая сторона Днепра!» Ярослав должен был согласиться. Мстислав избрал себе столицей Чернигов и заложил там церковь Св. Спаса. С тех пор братья жили между собой душа в душу и в 1031 году, пользуясь слабостью преемника Болеслава Храброго Мечислава, возвратили отнятые Болеславом червенские города (Галичину); тогда Ярослав привел из Польши много пленников и поселил их у себя по берегам Роси; Мстиславу также достались пленники для поселения в своем уделе. Таким образом в народонаселение Киевской земли вливалась, между прочим, польская народная стихия.

Богоматерь Оранта («Нерушимая Стена»). Византийская мозаика в Софийском соборе в Киеве.

В 1036 году Мстислав умер, выехав на охоту. Он не оставил после себя детей. Его удел достался Ярославу, и с тех пор киевский князь остался до смерти единым властителем русских земель за исключением Полоцкой.

Ярослав расширял область русского мира подчинением новых земель. Кроме приобретения червенских городов от Польши он успешно воевал с Чудью и в 1030 году основал в Чудской земле город Юрьев, названный таким образом по христианскому имени Ярослава, нареченного Юрием в крещении. В 1038 и 1040 годах он предпринимал походы на ятвягов и Литву и заставил их платить дань. Червенские города все еще составляли спорную область между Польшей и Русью, но Ярослав укрепил их за Русью тем, что помирился и породнился с польским князем Казимиром. Ярослав отдал за него свою сестру. Казимир возвратил вместо вена[1] восемьсот русских пленных, некогда захваченных Болеславом: в те времена очень дорожили людьми по скудости рук, необходимых для обработки полей и для защиты края. Вероятнее всего, в то время Казимир уступил русскому великому князю окончательно и червенские города, а за то Ярослав помог ему подчинить себе Мазовию. Не так счастливо закончилась морская война Ярослава с Грецией, последняя в русской истории. Раздор произошел по поводу ссоры между русскими купцами и греками, во время которой убили одного русского. Ярослав в 1043 году отправил против Византии своего сына Владимира и воеводу Вышату, но буря разбила русские суда и выбросила на берег Вышату с шестью тысячами воинов. Греки окружили их, взяли в плен и привели в Царьград. Там Вышате и многим русским выкололи глаза. Но Владимир на море успешно отбил нападение греческих судов и вернулся в отечество. Через три года был заключен мир; слепцов отпустили со всеми пленными, а в утверждение мира греческий император Константин Мономах отдал свою дочь за сына Ярослава Всеволода. Это было не единственное родство Ярослава с иноземными государями своего времени. Одна его дочь, Елизавета, была за норвежским королем Гаральдом, оставившим даже потомству стихотворение, в котором, воспевая свои бранные подвиги, жаловался, что русская красавица холодна к нему. Другая дочь, Анна, вышла замуж за французского короля Генриха I и в новом отечестве присоединилась к римско-католической церкви, тогда еще только что отпавшей от единения с Восточной. Сыновья Ярослава (вероятно, Вячеслав и Святослав) были женаты на немецких княжнах.

А. Д. Кившенко. Чтение народу «Русской Правды».

Князь Святослав Ярославич с семьей. Миниатюра из «Изборника» 1073 г.

Ярослав более всего оставил о себе память в русской истории своими делами внутреннего устроения. Недаром во время борьбы со Святополком киевляне называли его «хоромцем», охотником строить. Он действительно имел страсть к сооружениям. В 1037 году напали на Киев печенеги. Ярослав был в Новгороде и поспешил на юг с варягами и новгородцами. Печенеги огромной силой подступили к Киеву, но были разбиты наголову. (С тех пор уже набеги их не повторялись. Часть печенегов поселилась в Русской земле, и мы в последующие времена видим их наравне с русскими в войсках русских князей.) В память об этом событии Ярослав воздвиг церковь Св. Софии в Киеве на том месте, где происходила самая жестокая сеча с печенегами.

Кроме храма Св. Софии Ярослав построил в Киеве церковь Св. Ирины (теперь уже не существующую), монастырь Св. Георгия, распространил Киев с западной стороны и построил так называемые Золотые Ворота с церковью Благовещения над ними. По повелению Ярослава его сын Владимир в 1045 году воздвиг в Новгороде церковь Св. Софии по образцу киевской, хотя меньших размеров. Церковь эта сделалась главной святыней Новгорода.

Время Ярослава ознаменовалось распространением христианской религии по всем русским землям. Тогда уже выросло поколение тех детей, которых Владимир отдавал в книжное учение. Ярослав в этом отношении продолжал дело своего отца; по крайней мере мы имеем известие, что он в Новгороде собрал 300 детей у старост и попов и отдал их «учиться книгам». В Суздальской земле в 1024 году сам Ярослав боролся против язычества. Случился в этой стране голод. Волхвы говорили людям, будто старые бабы скрывают в себе жито и всякое обилие. Народ волновался, и несколько женщин было убито. Ярослав прибыл в Суздаль, казнил волхвов, их соумышленников посадил в тюрьмы и поучал народ, что голод происходит от кары Божией, а не от чародейства старых баб. Христианство сильнее стало распространяться в этой земле среди Мери. Глубже всего пустила свои корни новая вера в Киеве, и потому там строились один за другим монастыри. Умножение епископских кафедр потребовало установления главной кафедры над всеми, или митрополии. Ярослав положил начало русской митрополии вместе с основанием Св. Софии. Первым митрополитом при нем является Феопемпт, освящавший в 1039 году Десятинную церковь, вновь перестроенную Ярославом. В 1051 году вместо Феопемпта поставлен был собором русских епископов Иларион, родом русский, человек замечательно ученый для своего времени, как показывает оставшееся от него сочинение «О благодати и законе». Сам Ярослав любил чтение и беседы с книжными людьми: он собрал знатоков и поручил переводить с греческого на русский язык разные сочинения духовного содержания и переписывать уже переведенные; таким образом составилась библиотека, которую Ярослав приказал хранить в храме Св. Софии.

Б. А. Чориков. Кончина Ярослава Мудрого. Гравюра.

Ярославу принадлежит начало сборника древних законов под названием «Русской Правды». Сборник этот, существующий в нескольких различных, то более, то менее полных редакциях, заключает законоположения, установленные в разные времена и в разных местах, чего в точности определить невозможно. Самая старейшая дошедшая до нас редакция не восходит ранее конца XIII века. Несомненно, что некоторые из статей были составлены при сыновьях и внуках Ярослава, о чем прямо говорится в самих статьях.

«Изборник» князя Святослава Ярославича.

Еще перед смертью Ярослав разместил по русским землям своих сыновей. В Новгороде сначала был его старший сын Владимир (умерший еще при жизни отца в 1052 году); в Турове – второй сын, Изяслав, которому отец после смерти Владимира отдал новгородское княжение и назначил после своей смерти киевское; в Чернигове – Святослав, в Переяславле – Всеволод, во Владимире-Волынском – Игорь, а в Смоленске – Вячеслав.

Ярослав скончался 20 февраля 1054 года на руках у любимого сына Всеволода и погребен в церкви Св. Софии в мраморной гробнице, уцелевшей до сих пор.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.