ПОДЛОГ: НОВЫЕ ВОПРОСЫ ВМЕСТО ОТВЕТОВ

ПОДЛОГ: НОВЫЕ ВОПРОСЫ ВМЕСТО ОТВЕТОВ

О посланник! Пусть тебя не печалят те, которые устремляются к неверию из тех, что говорят: «Мы уверовали!» своими устами, а сердца их не уверовали…

Коран. Из суры 4 «Женщины»

— Хоттабыч, были ли русы скандинавами?

И вот она, блаженная тишина в ответ! Хвала Аллаху, хотя бы с этим, то есть Хоттабычем, разобрались. Хуже дело с русами. Итак, были ли русы скандинавами? Вряд ли записки ибн Фадлана дают однозначный ответ на этот вопрос.

На Западе давно общепринята норманистская в привычной нам терминологии точка зрения, что русь «Повести», росы Багрянородного и русы ибн Фадлана — это древние шведы, они же викинги, они же варяги. Там эта точка зрения настолько общепринята, что уже обыгрывается Голливудом. В неком американском фильме (названия не скажу, как всегда случайно наткнулся на него, прыгая по телевизионным каналам в поисках спасения от рекламы) молодой араб попадает на Волгу, может быть в составе посольства (начала не видел, не знаю), и сюжетно все сильно смахивает на ибн Фадлана. Единственное «но» первой части фильма — это то, что голливудский герой слишком молод и, конечно же, красив. Оставляем в стороне красоту, в конце концов, это категория субъективная. А вот возраст… В моем представлении ибн Фадлан не мог быть столь молодым, все-таки выступал, в жизни, а не на экране, в качестве фактического посла, без сомнения был широко эрудированным человеком, авторитетом в вопросах веры. В остальном все окей. Даже интересно. Но вот на экране появляются русы, и… о, Господи, о, Голливуд! Какие там «кисы»? Какая татуировка? Где шаровары, гетры, сапоги и парчовый кафтан с золотыми пуговицами? Где соболиные шапки? На экране возникают одетые чуть ли не в шкуры дикари, с гривами волос и косматыми бородами. А между тем из описания ибн Фадлана вовсе не складывается впечатления, что русы волосаты и бородаты. Более того, византийский историк Лев Диакон так описывает всего через полвека после ибн Фадлана одного из «типичных русов» — князя Святослава: «Видом он [Святослав] был таков: среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода… В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами с рубином, посреди них вставленным».

Согласись, мой справедливый читатель, на этом портрете Святослав, лысый, но с характерным украинским оселедцем, безбородый, но с длинными усами скорее похож на запорожского казака, чем скандинавского викинга.

А между тем голливудский сюжет накручивает новые крутые повороты. После одного из них русы неожиданно срываются на родину, конечно же в Скандинавию, и зачем-то прихватывают с собой бедолагу араба⁹⁵. Но самое удивительное, что вместо того чтобы сесть на корабли и поплыть вверх по Волге, они пускаются в дальний путь… на лошадях. Каково? Дело даже не в том, можно ли вообще на лошади доскакать от Татарстана до Швеции или Дании, Голливуду это раз плюнуть, а в том, что исторические русы не ездили верхом! Этот факт подтверждается тем же Львом Диаконом в отношении Святослава и его русского войска, которое не умело воевать в конном строю даже полвека спустя. Он подтверждается и другими арабскими авторами, которые в один голос утверждали, что русы передвигаются и воюют только на кораблях. Наконец, то же самое пишет хазарский каган, который, не пуская русов через устье Волги в Каспийское море, тем самым, по его утверждению, спасает от их безобразий арабский мир, поскольку, к великому счастью для этого мира, напасть посуху русы не могут, потому что не ездят на конях.

Конечно, Голливуд он и есть Голливуд, никому ничем не обязанный, в том числе и соблюдать историческую правду в своих кинофильмах. (Хотя, честно говоря, хотелось бы. Ленты-то художественно неплохи, а технически просто прекрасны, и для огромного большинства обывателей, не склонных предаваться чтению, они — единственный источник представлений о прошлом.) Но беда в том, что и ученый люд не гарантирован от той же беды. Вот и в случае с ибн Фадланом: как уперлись в сожжение бренных останков знатного руса в корабле, так и все, на остальное и смотреть не хотят. Может быть это остальное и кажется мелочами, одежка да татуировка, но в совокупности с нравами и обычаями эти мелочи своей массой уже способны если и не уравновесить пресловутую корабельную кремацию, то по крайней мере заметно поколебать чаши весов. А самое главное, не надо забывать два важных обстоятельства.

Во-первых, все тот же вопрос: насколько можно верить ибн Фадлану? Что в его записках зерна, а что плевелы? Что единороги, а что реальность? Вопрос без ответа, но вопрос!

Во-вторых, снова заостряю твое внимание, мой отвлекшийся на кино читатель, на том, кто такие у ибн Фадлана аль-Баранджар? Если, например, признать баранджарцев, как предлагал я, варягами, то следует иметь в виду потрясающий факт: ибн Фадлан нигде не говорит, что русы (ар-Рус) и варяги (аль-Баранджар) — это одно и то же или хотя бы нечто похожее, родственное, большее, чем просто соседи, и это притом что он лично общался с теми и другими!

Местожительство своих аль-Баранджар ибн Фадлан не указал. Правда, этому может быть неожиданное объяснение, о котором речь пойдет в следующей главе. То, что баранджарцы упоминаются вслед за весью, может быть важным, а может и ничего не значить. Особой стройностью и порядком изложение записок не отличается. Но если все же соседство баранджарцев с весью у ибн Фадлана не случайно, оно прекрасно согласуется с современными представлениями археологов о том, что к началу X века скандинавы освоили верхнее Поволжье в районе Ярославля (Тимирево) и Ростова (Сарское городище). Эти ярославские и ростовские скандинавы вполне могли бы быть баранджарцами ибн Фадлана. Сюда просится еще один комментарий Йакута: «Итиль — имя огромной реки, подобной Тигру, в странах хазар. И протекает она по странам русов и Булгара».

Значит, Йакут считает, что русы живут на Волге, вероятно по соседству с булгарами. Правда, ценность этого утверждения не слишком велика. Во-первых, мы уже знаем, Йакут готов уличать во вранье ибн Фадлана, но и сам соврет — недорого возьмет. Во-вторых, он признается, что сделал этот вывод сам из записок ибн Фадлана. Но другого вывода не может сделать никто, прочитавший эти записки. Как иначе русы могут приплывать в Булгар на кораблях по Волге?

Но если русы не баранджарцы, то есть не варяги, то где они должны были обитать? В Киеве? Ладно бы, но это же не на Волге, а на Днепре! Ладно бы, но почему в Киеве не найден «дворец» русского владыки начала X века? Ведь, коли верить ибн Фадлану, сооруженьице-то было о-го-го! Да что там какой-то дворец, до сих пор не найдены города, столицы: ни «город Игоря», ни «город Ольги», ни «город Святослава»! Археологически городская история Киева начинается только с «города Владимира», то есть с самого конца X века.

И еще о баранджарцах-баланджарцах. Можно допустить, что ибн Фадлану вовсе не обязательно было встречаться с ними, чтобы сделать персонажами своего повествования. Он просто не мог их не упомянуть.

Знаменитая «История» ат-Табари появилась где-то в 914–915 годы, то есть перед путешествием ибн Фадлана. К сожалению, она до нас не дошла и известна только в изложении Балами, визиря саманидского правителя Хорасана, на персидском языке. В этом переводе-изложении Балами оставил потомкам в частности следующий пассаж.

«Был в те времена [речь идет о 644 годе (!)] в Баб-аль-Абвабе [Дербенте] правитель по имени Шахрияр [иначе Шахрбараз], который согласился заключить мир с ар-Рахманом [командующий арабским войском Абд ар-Рахман ибн Рабия] с условием, что не будет платить тому дани, объясняя это следующим. По словам Шахрияра, его владения находятся между двумя врагами: хазарами и русами, которые на самом деле представляют собой извергов всего мира, в частности арабского. Никто кроме его народа не может противостоять им, поэтому вместо выплаты дани Шахрияр со своим народом и своим оружием будет бороться с русами, не давая им выйти за пределы своей станы, и это должно рассматриваться арабами в качестве ежегодной дани. Разобравшись в вопросе, Умар [второй из начальных Праведных халифов Умар ибн аль-Хаттаб, правил в 633–644 гг.] лично решил принять предложение Шахрияра, поскольку к тому времени стало нормой позволять владыкам стран, расположенных в горных долинах, вместо выплаты дани сдерживать своими силами напор неверных, охраняя от них мусульманский мир [в ранге «пограничного начальника»]. Однако ар-Рахман предложил одним смелым рейдом покорить обитателей долин и городов в них и обратить их всех в мусульманство, на что Шахрияр возразил, что с этим народом лучше не связываться. Тогда ар-Рахман заявил, что он тем не менее отправится в поход, потому что за страной русов и джуран находится государство и многие города, называемые Баланджар, а еще далее за ними находится стена, воздвигнутая далеко на востоке Искандером Двурогим против Яджуджа и Маджуджа. И ар-Рахман вторгся со своим войском через горные проходы вглубь страны Баланджар на 200 парсангов, обратил множество их городов в ислам и вернулся обратно в Дербент».

Большинство историков считают этот пассаж анахронизмом и полагают, что текст относится не к VII, а X веку и отражает представления арабского мира о русах после их нападения на Бердаа. Возможно, это и так. Правда, остаются две странности. Во-первых, странно точное указание 644 года, откуда-то оно взялось? Во-вторых, захват русами Бердаа имел место в 945 году, то есть после того, как ат-Табари закончил свой труд. Правда, остается возможность того, что автором процитированного пассажа является не ат-Табари, а его «соавтор» Балами, для которого события в Бердаа были еще довольно свежим прошлым.

Любопытно, как факт, что даже если мы имеем дело со вставкой Балами X века, тот безусловно считал русов обитателями Северного Кавказа. Этот отдельный вопрос, очень интересный, но тонкий и даже, я бы сказал, опасный, к сожалению выходит за рамки повествования ибн-Фадлана. Поэтому оставим его, мой целеустремленный читатель, и, возвращаясь к нашим баланджарцам, обратим внимание на глубину проникновения доблестных войск ар-Рахмана на север за Кавказский хребет. 200 парсангов — это, между прочим, более тысячи километров! Если отложить на карте эту тысячу километров вверх от Дербента, то мы прямехонько попадем примерно в те края, где наш Хасан-Алмуш-Балтавар гостеприимно встречал халифское посольство. И выходит, что земля эта, согласно авторитетам ат-Табари и Балами, как раз та, на которой жили русы и баланджарцы! Так что достопочтенному ибн Фадлану совсем не обязательно было встречать в земле «славян» живых русов или баланджарцев, достаточно было почитать перед путешествием (или даже после него) ат-Табари. Дорисовать остальное достаточно богатой, как мы уже не раз имели возможность убедиться, фантазии автора не составляло труда. Правда, домыслить картину похорон знатного руса, пожалуй, выходит за пределы ее возможностей. Так что русов, скорее всего, ибн Фадлан действительно встречал, на русских похоронах мед-пиво пивал, а что касается баранджарцев… В принципе в записках ибн Фадлана об аль-баранджар нет ничего такого, что однозначно свидетельствовало бы о личных контактах. Здесь встречаем только устоявшиеся штампы без какой-либо этнографической конкретики, бросающейся в глаза при описании джурджан, гузов, башкир, булгар или русов. Также следует принимать во внимание, что, с учетом процитированого пассажа ат-Табари, в представлении арабов того времени баланджарцы должны быть большим обращенным в ислам народом и, при этом, соседями русов, а те и другие вместе — преддверием обиталища Яджуджа и Маджуджа. И всего-то! Так что ибн Фадлан ничего особенного не придумывает, а просто честно следует этой установленной не им традиции. Это касается и единорогов, и ифритов, и баранджарцев, и Яджуджа с Маджуджем. Поэтому, наверное, все же ибн Фадлана, мой утомленный восточной премудростью читатель, тебе лучше читать не столько как этнографические заметки, сколько как волшебную сказку. И только. Точно так же, например, «Повесть временных лет» должна читаться как повесть, а не как летопись. В конце концов, согласись, мой уступчивый читатель, читать повесть, а тем более сказку интереснее. Не правда ли?

Но и сказке приходит конец (а кто слушал, да еще и слушался, — молодец!). Второй раунд наших с тобой чтений, мой может быть не готовый к такому финалу читатель, заканчивается. Пора и честь знать. За отсутствием Бэрримора я лично подам тебе зонтик и запру за тобой дверь. Прощай, мой верный приходящий в себя под моросящим дождем читатель, мир тебе в нашем отнюдь не мирном мире! Доведется ли нам встретиться вновь? Надеюсь, что да. Но уже без нашедшего свое счастье в смятой пивной банке во глубине Баскервильских подвалов Хоттабыча и без далеких от нас в пространстве и времени халифа аль-Муктадира, посла Мухаммеда ибн Сулеймана и его клиента Ахмеда ибн Фадлана, мир с ними со всеми!..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.