Глава 32 ЭКЗОТИЧЕСКАЯ ВОЙНА
Глава 32
ЭКЗОТИЧЕСКАЯ ВОЙНА
1 сентября 1939 г. германские войска вторглись в Польшу. Моторизованные части стремительно наступали внутрь польской территории. В тот же день в Англии, Франции и Бельгии была объявлена мобилизация. Вечером 1 сентября послы Англии и Франции Гендерсон и Кулондр вручили министру иностранных дел Германии две одинаковые ноты. В них содержалось требование отвода немецких войск с польской территории. В случае отказа правительства Англии и Франции предупреждали, что немедленно приступят к выполнению своих обязательств по отношению к Польше.
3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, тем самым превратив локальную германо-польскую войну в тотальную мировую войну. Но из коньюнктурных целей западные и отечественные историки перенесли дату начала Второй мировой войны с 3 на 1 сентября. Нелогичность этого очевидна. Если считать начало мировой войны от начала локального конфликта, ставшего позже элементом мировой войны, то Вторая мировая война началась 7 июля 1937 г., когда Япония напала на Китай. Кстати, СССР помогал Китаю, а Англия — нет. Советский Союз поставил Китаю 1285 самолетов, 1600 орудий, 82 танка, 1850 автомашин и прочее. В Китае погибли 227 советских инструкторов. По числу участников и по числу потерь война 1937—1939 гг. в Китае превосходит как минимум на порядок аналогичные цифры в той же Польской кампании.
Но всем нужно, чтобы именно немцы, а не англичане и французы начали мировую войну, и дата ее начала переносится на 1 сентября.
В сентябре — октябре 1939 г. Англия и Франция имели вполне реальные шансы поставить Германию на колени. Англия и Франция к августу 1939 г. имели 57 дивизий и 21 бригаду против 51 дивизии и 3 бригад у немцев, притом что большая часть германских дивизий была брошена против Польши.
Замечу, что англичане и французы могли в первый же день войны начать с воздуха разрушение германских промышленных центров. К началу войны англичане имели в метрополии 1476 боевых самолетов и еще 435 самолетов в колониях. И это не считая морской авиации сухопутного базирования. На шести английских авианосцах базировался 221 самолет.
В английской бомбардировочной авиации были подготовлены к боевым действиям 55 эскадрилий (480 бомбардировщиков) и еще 33 эскадрильи находились в резерве.
Франция располагала почти четырьмя тысячами самолетов. В 100-километровой зоне вдоль французской границы находились десятки германских крупных промышленных центров: Дуйсбург, Эссен, Вупперталь, Кельн, Бонн, Дюссельдорф и др. По этим целям с приграничных фронтовых аэродромов могли действовать с полной боевой нагрузкой даже легкие одномоторные бомбардировщики, совершая по два-три вылета в день. А истребители союзников на всем маршруте могли прикрывать действия своих бомбардировщиков.
Однако после формального объявления войны на французско-германской границе ничего не изменилось. Немцы продолжали возводить укрепления, а французские солдаты передовых частей, которым было запрещено заряжать оружие боевыми патронами, спокойно глазели на германскую территорию. У Саарбрюккена французы вывесили огромный плакат: «Мы не произведем первого выстрела в этой войне!» На многих участках границы французские и немецкие военнослужащие обменивались визитами, продовольствием и спиртными напитками.
Позже германский генерал А. Йодль писал: «Мы никогда, ни в 1938, ни в 1939 г., не были собственно в состоянии выдержать концентрированный удар всех этих стран. И если мы еще в 1939 г. не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными». Это подтвердил и генерал Б. Мюллер-Гиллебранд: «Западные державы в результате своей крайней медлительности упустили легкую победу. Она досталась бы им легко, потому что наряду с прочими недостатками германской сухопутной армии военного времени и довольно слабым военным потенциалом... запасы боеприпасов в сентябре 1939 г. были столь незначительны, что через самое короткое время продолжение войны для Германии стало бы невозможным».
Замечу, что к августу 1939 г. политическое положение Гитлера не было столь прочно, как в августе 1940 г., после многочисленных побед германского оружия. Генералы вермахта были недовольны фюрером, и в случае решительного наступления союзников на Западе и массированных бомбардировок германских городов генералы вполне могли устроить путч и уничтожить Гитлера.
Однако союзники и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Польше. Ни одна дивизия союзников не перешла в наступление на Западе, и ни одна бомба не упала на германские города. Союзная авиация ограничилась разбрасыванием листовок над Германией. Позже эти действия английские и французские историки справедливо окрестят «странной войной». Вот на море, правда, английские моряки занялись любимым со времен сэра Фрэнсиса Дрейка делом — каперством. Они с удовольствием захватывали во всех районах мирового океана германские суда. Дело это, кстати, очень прибыльное — потерь никаких, а деньги большие.
Стоит заметить, что с панской Польшей воевала не одна Германия. 3 сентября войну Польше объявила Словакия. 27 августа генерал фон Бон доложил начальнику Генерального штаба Гальдеру о сосредоточении литовских войск на польской границе. Гальдер ответил: «Это сделано отнюдь не против нас». В свою очередь, Польша выставила завесу из двух дивизий на литовской границе. Однако вторжению литовских войск в Польшу помешал энергичный дипломатический демарш Москвы.
К 17 сентября польская армия была вдребезги разбита, а правительство бежало в неизвестном направлении. Чтобы не допустить выхода частей вермахта к советской границе и германской оккупации западных районов Белоруссии и Украины, которые были захвачены Польшей в 1920 г., советское правительство отдало приказ о вводе войск в Польшу.
А как Запад отреагировал на ввод частей Красной армии в Польшу? Тут сразу нужно отделить мух от котлет, то есть реакцию прессы и отдельных экстремистских политиков и реакцию руководителей государств. Пресса начала бешеную антисоветскую кампанию, а вот премьер-министр Франции Э. Даладье вежливо осведомился у советского посла, берет ли СССР украинское и белорусское население под свой вооруженный протекторат временно, или Москва намерена присоединить эти территории к СССР. Вновь вспомним, что в свое время французский посол спрашивал у Екатерины Великой, на каком основании в Польшу введены русские войска, а императрица ответила вопросом: «А какое право имеют французы вообще задавать подобные вопросы?»
18 сентября английское правительство приняло решение, что согласно англо-польскому соглашению, Англия связана обязательством защищать Польшу только в случае агрессии со стороны Германии, и поэтому посылать протест в Советский Союз не следует.
Замечу, что в сентябре 1939 г. Англия и СССР вели переговоры по ряду аспектов взаимной торговли, и 11 октября было заключено советско-английское соглашение об обмене советского леса на каучук и олово.
Англия всячески стремилась избежать обострения отношений с СССР. Вот, к примеру, в начале сентября 1939 г. несколько германских торговых судов, застигнутые войной в отдаленных от Германии морях, направились в Мурманск, откуда, простояв некоторое время и дождавшись тихой погоды, отправились в германские порты. Среди этих судов был и огромный лайнер «Бремен». Некоторые наши историки называют это событие чуть ли участием СССР в войне. Увы, это обнаруживает лишь безграмотность оных писак в области морского права. Действия германских судов и советских портовых властей были абсолютно законными, а германские суда, к примеру, чуть ли не до самого последнего дня войны ходили в Швецию, причем до середины 1944 г. шведские военные корабли конвоировали германские торговые суда.
Английские корабли готовились перехватить германские торговые суда у Мурманска. В результате два британских эсминца оказались в зоне действия береговых батарей Северного флота и были обстреляны. Эсминцы поставили дымзавесу и ушли. При этом МИД Великобритании никак не среагировал на этот инцидент. Больше британские корабли близко к Кольскому полуострову не подходили.
28 сентября 1939 г. в Москве был подписан «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией».
На следующий день, то есть 29 сентября 1939 г., было опубликовано Заявление советского и германского правительств: «После того как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия, в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах»{217}.
Молотов заявил: «Уродливое детище Версальского договора прекратило свое существование». Это название вполне подходило к государству, управляемому маршалом Пилсудским и его полковниками и имевшему территориальные претензии ко всем без исключения соседям по всему периметру своих границ.
В конце сентября 1939 г. Гитлер не имел никаких планов нападения на СССР или другие страны в Восточной и Западной Европе. Как уже говорилось, никаких боевых действий, кроме крейсерской войны на море, в Европе не велось.
Англия и Франция не понесли ни военных, ни политических потерь. Были лишь ликвидированы оскорбительные для Германии и России статьи Версальского пакта и частично восстановлен статус «кво» на август 1914 года.
В октябре 1939 г. заключить мир в Европе было легко и просто. Утверждение, что в этом случае весь континент стал бы вотчиной Гитлера, несерьезно. В интересах Англии, Франции, США и СССР было сохранить сложившийся баланс сил и не допустить дальнейшего усиления Германии.
В годы войны бульдог с лицом Черчилля не раз использовался, чтобы подчеркнуть решимость Англии. Надпись на шляпе Черчилля: «Попробуй сунься!»
Теоретически можно предположить, что через несколько лет после заключения мира в Европе разразилась бы новая война. Но, на мой взгляд, куда более вероятно, что Германия начала бы попросту переваривать захваченные, а точнее возвращенные территории. Через 10— 20 лет Гитлер бы умер, и в рейхе началась бы «перестройка» по советскому, испанскому или китайскому варианту. Так что у мира был еще шанс избежать великой мировой бойни.
Тем не менее Англия продолжала войну с Германией. Имея огромный флот и мощные ВВС, она практически ничем не рисковала. Разгром немцами Франции летом 1940 г. позволил британским СМИ до смерти напугать собственное население, а также американцев. Однако дальновидный Черчилль отнесся к этому спокойно и продолжал вести с Германией «экзотическую войну». Перед британскими вооруженными силами были поставлены три задачи — вести планомерное уничтожение мирного германского населения путем бомбардировок крупных городов; захватывать чужие колонии и уничтожать вражеский и нейтральные флоты; ну и наконец, защищать свои морские коммуникации от подводных лодок и рейдеров противника.
Замечу, что германские военные объекты, в том числе оборонная промышленность, мало страдали от воздушных налетов англичан, а с 1942 г. — и американцев. Военные заводы были рассредоточены, часть их переведена в подземные укрытия. В итоге объем военного производства в Германии резко увеличивался до конца 1944 г. Зато потери гражданского населения резко росли. Англия применяла специальные методы уничтожения гражданского населения. Подробности можно найти в моей книге «Германия под бомбами союзников» (М.: Вече, 2008).
Английские сухопутные силы вместо того, чтобы драться с немцами, предпочитали экзотические колониальные экспедиции в Сирию, Иран и т.д. Британские войска захватили у французов Мадагаскар, но в Западной Африке потерпели от французов поражение при попытке захвата Дакара. В Северной Африке в порту Мерс-эль-Кебер англичане предательски потопили наполовину демобилизованную французскую эскадру. (По соглашению с Германией эта эскадра должна была разоружиться и хранить нейтралитет в течение всей войны.)
Конец 1940 г. — первая половина 1941 г. ознаменовались целым рядом секретных контактов между Германией и Англией. 10 мая 1941 г. весь мир облетела сенсация — в Шотландии выбросился с парашютом заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс. Эта история до сих пор окутана завесой тайны. Еще в августе 1940 г., по инициативе герцога Бедфордского и других английских влиятельных политиков, в Женеве состоялась встреча английских уполномоченных с немецким профессором Альбрехтом Гаусгофером, посланным Гессом в Женеву для предварительных переговоров с англичанами.
Во время переговоров англичане заявили о готовности Англии начать мирные переговоры с Германией. Предварительным условием англичане выставили расторжение пакта о ненападении, заключенного в 1939 г. между Германией и СССР. Гесс сказал своему адъютанту генералу Пинчу, что Гитлер и он согласны были выполнять это условие англичан, но Гитлер хотел отложить начало конкретных переговоров с Англией до занятия Балкан.
В середине апреля 1941 г. Гесс совершил неофициальный визит в Испанию, где встречался с Франко и какими-то британскими политиками.
В день Труда, 1 мая, когда Гитлер по традиции обращался к народу, Гесс стоял рядом с ним. Он произнес речь на церемонии на заводе Мессершмитта в Аугсбурге, хорошо знакомом ему по многочисленным приездам и тренировкам.
10 мая дальний истребитель Ме-110, пилотируемый Гессом, взлетел с аэродрома в Аугсбурге и взял курс на Северное море. Гесс, соблюдая меры предосторожности, чтобы не быть обнаруженным британскими РЛС, пересек береговую линию Шотландии на сверхмалой высоте (10—15 м). Затем «мессершмитт» увеличил высоту. Гесс, судя по всему, заблудился и начал летать зигзагами. Он пролетел над британской военно-морской базой, где, по словам Гесса, увидел «стройный ряд крейсеров». По непонятным причинам британская зенитная артиллерия огонь не открывала.
Гесс позже утверждал, что над Шотландией за ним на дистанции 5 км следовал британский истребитель «Спитфайр». Тот был легче, маневренней Me-110 и имел большую скорость. В случае атаки у Ме-110 не было шанса уйти. Тем более что на двухмоторной тяжелой машине Гесс летел один, без кормового стрелка. Но «Спитфайр» вел себя вполне корректно.
Гесс планировал посадить Ме-110 на взлетную полосу в имении герцога Гамильтона в Дангевел Хаус. Но из-за того, что он длительное время потратил на поиски имения Гамильтона и израсходовал все топливо, пришлось прыгать с парашютом.
Любопытный нюанс: первоначально англичане утверждали, что Гесс сбросил подвесной топливный бак еще над морем. На самом деле Ме-110 упал с подвесным топливным баком. Деталь крайне важная. Если бы Гесс летел в один конец, то он действительно еще над морем сбросил бы подвесной бак — тот создавал дополнительное сопротивление воздуха и был бы серьезной помехой в воздушном бою. Тем не менее Гесс сохранил уже ненужный дополнительный бак. Это можно было сделать лишь для того, чтобы позже вернуться обратно в Германию, после выполнения миссии.
Что произошло после посадки, точно неизвестно до сих пор. Гесс оказался в руках людей Черчилля. Кстати, премьер так и заявил в парламенте: «Гесс — мой пленник». В британской прессе появились скудные и противоречивые данные о миссии Гесса. При поступлении из Лондона сообщения о том, что герцог Гамильтон отказался признать свое знакомство с Гессом, у Гитлера вырвалось восклицание: «Какое лицемерие! Теперь он его не хочет знать!»
В разговорах о полете Гесса в штабе Гитлера под большим секретом передавалось, что Гесс взял с собой в Англию меморандум об условиях мира с Англией, составленный им и одобренный Гитлером. Суть меморандума сводилась к тому, чтобы Англия предоставила Германии свободу действий против Советской России, а Германия, со своей стороны, соглашалась гарантировать Англии сохранение ее позиций в колониальных владениях и господство в Средиземноморском бассейне. В этом меморандуме, кроме того, подчеркивалось, что союз «великой континентальной державы Германии» с «великой морской державой Англией» обеспечит им господство над всем миром.
Теперь Гитлеру ничего не оставалось делать, как объявить Гесса сумасшедшим.
14 мая НКГБ получил информацию от Анатолия Горского, который руководил «кембриджской группой», что «от Сони [Филби] получена информация, что Гесс при прибытии в Англию заявил, что прежде всего он рассчитывает обратиться к Гамильтону... Гамильтон входит в так называемую Кливденскую клику». Далее сообщалось о первой беседе заместителя министра иностранных дел Киркпатрика с Гессом, но ничего не говорилось о подробностях мирных предложений, с которыми он прибыл. Через несколько часов поступило более точное и деловое сообщение о предложениях Гесса со ссылкой на информацию, полученную Филби в личной беседе со своим другом Томом Дюпри, который был заместителем начальника департамента прессы в Форин офисе.
В ходе своей беседы с офицерами английской военной разведки Гесс заявил, что он прибыл в Англию, чтобы предложить компромиссный мир, целью которого было бы прекратить бедствия двух воюющих сторон и сохранить Британскую империю как стабилизирующую силу. Гесс объявил, что он по-прежнему лоялен Гитлеру. В разговоре с Киркпатриком Гесс заявил, что война между двумя нордическими нациями является преступной и что он верит, что в Англии имеется мощная античерчиллевская партия, которая хочет мира и которая с его прибытием получит мощный стимул в борьбе за мир.
В справке НКГБ от 22 мая 1941 г. говорится: «Бивербрук и Иден посетили Гесса, но официальными сообщениями это опровергалось»{199}.
Так что переговоры с Гитлером «на высшем уровне» велись. Другой вопрос, что не с теми политиками, на которых надеялись Гесс и Гитлер. Тот же герцог Гамильтон был отправлен в почетную ссылку послом в Вашингтон.
Стоит обратить внимание и на время полета Гесса. 30 апреля Гитлер окончательно установил дату нападения на СССР — 22 июня 1941 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.