Глава 7 ТРЕТЬЯ БИТВА НА ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ. СИНЯВИНО – КИРИШИ – ПОГОСТЬЕ Лето и осень 1943 года
Глава 7
ТРЕТЬЯ БИТВА НА ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ. СИНЯВИНО – КИРИШИ – ПОГОСТЬЕ
Лето и осень 1943 года
В самом начале лета 1943 года части 18-й армии, отдохнувшие и получившие пополнение, занимали укрепленные позиции на установившейся линии фронта.
От Новгорода до района Спасской Полисти, то есть частью на верхнем Волхове, частью у шоссе, стоял XXXVIII корпус в составе 1-й полевой дивизии люфтваффе, 217-й пехотной дивизии и латышской бригады добровольцев. От этих позиций и до участка северо-восточнее Чудова, что составляло 15 километров, располагался I корпус в составе 13-й полевой дивизии люфтваффе и 227-й пехотной дивизии. Здесь примыкал к ним значительно более сильный XXVIII корпус с его 96-й пехотной дивизией по обеим сторонам Тигоды, с 61-й пехотной дивизией на участке «пробка от шампанского» и на плацдарме Кириши, с 81-й пехотной дивизией, 12-й полевой дивизией люфтваффе, 225-й и 132-й пехотными дивизиями вокруг Погостьевского котла.
XXVI корпус, как и прежде, занимал позиции перед «бутылочным горлом», на востоке под Карбуселем, Вороновом и Гайтоловом в составе 212-й, 69-й пехотных дивизий и 5-й горно-стрелковой дивизии южнее и 1-й пехотной дивизии севернее Кировской железной дороги, на севере 290-й пехотной дивизии по обеим сторонам «выступа Венглера», 11-й пехотной дивизии на Синявинской высоте и 23-й пехотной дивизии на Мойке до Невы. Южный участок ленинградских позиций оборонял LIV корпус с 21-й пехотной дивизией на Неве, дивизией СС «Полицай», 24, 58 и 254-й пехотными дивизиями по обеим сторонам Красного Бора. К ним от Пушкина до Урицка примыкал L корпус со своими 250-й испанской дивизией, 170-й и 215-й пехотными дивизиями северным флангом у Финского залива. III полевой корпус люфтваффе охватывал Ораниенбаумский плацдарм 9-й и 10-й полевыми дивизиями люфтваффе.
Две дивизии армия сохранила в качестве резерва, а именно 121-ю пехотную и 28-ю воздушно-десантную дивизии.
Данная расстановка сил отражает ситуацию на 21 июля 1943 года, то есть непосредственно перед началом третьей битвы на Ладожском озере. Данная обстановка с небольшими отклонениями существовала с апреля, то там, то здесь сменялись или перемещались отдельные дивизии, но большинство из них занимали свои позиции уже давно.
Наряду с ежедневными позиционными боями разведывательных и ударных групп, стрельбой снайперов и огневыми налетами вспыхивали мелкие и крупные бои, отражались наступления русских рот, батальонов и бригад. Особенно неспокойно было в местах прорыва, на плацдармах и других подобных участках, которые иногда приходилось отвоевывать в течение нескольких дней. Среди таких очагов были, в частности, район под Новгородом, у «пальца» под Дымно, на немецком плацдарме в Грузине, на участке русского прорыва на Тигоде в районе позиций 96-й дивизии, которой пришлось в мае участвовать в «боях на воде» севернее устья Тигоды. Здесь на участке 284-го гренадерского полка противник пересек ночью реку на многочисленных лодках и прорвался к позициям 3-го батальона. Командир полка, подполковник Пфюцнер, приказал 2-му батальону начать контрнаступление. В течение четырех часов гренадеры шлепали по воде в районе половодья, после чего в результате ожесточенных боев удалось уничтожить врага.
На плацдарме Кириши, где 61-я пехотная дивизия заменила 217-ю дивизию, тоже было неспокойно. Здесь некоторые немецкие части на своем плацдарме удерживали свои позиции без всякой замены, хотя снабжение через временный мост на Волхове, находившийся под постоянным обстрелом, было особенно затруднительным и часто сопровождалось большими потерями. Солдаты неохотно меняли позиции, к которым они привыкли.
В «бутылочном горле» также никогда не наступало спокойствие; Карбусель, Гайтолово, болото на «выступе Венглера», Синявинская высота, на которой все еще стояла 11-я дивизия, и западнее от нее под Поселком № 6, а также на Мойке – вот те места, где постоянно возникали сложные ситуации. Следующими очагами напряжения были район боевых действий под Красным Бором, позиция испанцев вокруг Пушкина и траншеи 170-й и 215-й дивизий на полях, усеянных бомбовыми воронками, и в развалинах Старо-Панова и Урицка.
Так, на смену периода распутицы, с ее затопленными дорогами и участками, где проходили бои, пришло лето с его мириадами комаров, доставлявших немцам, жителям Средней Европы, невыносимые муки – все в том же районе, к которому они уже привыкли и в котором войска уже не могли иметь каких-либо новых впечатлений. В то же время на других участках Восточного фронта монотонность позиционной войны сменялась маневренными боевыми действиями, характеризовавшимися как вынужденными отступлениями, так и наступательными операциями.
Советское командование свой основной интерес также проявляло к фронтам на юге и в центре. У русских войска на Волховском и Ленинградском фронтах также были вынуждены обходиться своими собственными силами, правда, количество их самолетов было доведено до 1000 единиц, были усилены артиллерия резерва Главного командования, тяжелые минометы и «катюши», но на прибытие новых частей рассчитывать не приходилось. Пополнение частей осуществлялось за счет вернувшихся из отпуска по ранению, прошедших переосвидетельствование, а также тыловых частей и штабов. Личный состав рот был сокращен на 25 человек, количество пулеметов уменьшено с 12 до 9. Остатки разбитых стрелковых бригад вошли в состав наступающих дивизий, тогда как дивизии, находившиеся в обороне, остались без пополнения.
Борьба за освобождение Ленинграда продолжалась и летом 1943 года. Добившись зимой частичного успеха, русские стремились развить этот успех и вели боевые действия летом, в результате которых захватили, наконец, железную дорогу на Ленинград. Теперь речь шла о том, чтобы сначала захватить Синявинскую высоту, но не фронтальными атаками, которые им не удавались, а попытаться обойти ее с флангов, то есть из лесов в районе реки Черной и треугольника дорог под Поселком № 6.
При этом русские должны были прорваться через немецкие позиции на высоте. Цель оставалась прежней – железнодорожный узел Мга, никаких других целей не было, как и никаких новых замыслов и широкомасштабных, ошеломляющих операций, а всего лишь продолжение второй битвы на Ладожском озере. Немецкое командование ждало этой битвы с июня и не могло ее предотвратить какими-либо ответными операциями, так как сил и средств для этого не было. Исходя из сложившейся ситуации оно вынуждено было отказаться от собственных инициатив и могло лишь планировать какие-либо оборонительные действия и от случая к случаю принимать соответствующие контрмеры – чрезвычайно неблагодарная задача для командиров.
Советское наступление 22 июля 1943 года по времени совпадало с операциями в центральной части Восточного фронта. Ураганный огонь и мощные атаки с воздуха перепахивали многострадальную землю, дробили в щепы и так уже поредевший лес – битва началась. С севера наступала 67-я армия с 5 дивизиями, при этом главный удар совершал XXX гвардейский стрелковый корпус, 8-я армия с такими же силами наступала с востока. Гвардейскому корпусу удалось в двух местах прорваться: у треугольника дорог под Поселком № 6 западнее Синявинской высоты и у вокзала «Рангун» до берега Невы. 11-я восточно-прусская дивизия и 23-я бранденбургская дивизия не могли воспрепятствовать этим прорывам.
В последующие дни в ходе все новых и новых атак борьба велась за решающий исход битвы. 18-я армия сначала ввела в бой свои резервы: 121-ю дивизию на восточном участке фронта и 28-ю воздушно-десантную дивизию на северном участке западнее Синявинскокй высоты. Поскольку русский прорыв у треугольника дорог был фланкирован, советское командование решило продолжить наступление до высоты. До 1 августа бои становились все ожесточеннее. Свежим подтянутым сюда силам русских удалось совершить прорыв на северо-западном участке, но сопротивление восточнопрусской дивизии не позволило им продвинуться дальше, а 11-я дивизия была особо отмечена в сводке вермахта. Вскоре стало ясно, что боевые порядки русских прекрасно наблюдаются с высоты 43,3. Когда через двадцать дней на смену 11-й дивизии пришла 21-я дивизия, она, имея лишь 6 батальонов, сумела отразить атаки 6–7 русских дивизий, ее артиллерия совершила 95 000 выстрелов, а это 2315 тонн боеприпасов. Эти цифры говорят о том, насколько ожесточенными были бои.
С такой же стойкостью сражались силезцы горно-стрелковой дивизии в поредевшем лесу у треугольника дорог, в том месте, где они уже отличились во время зимних боев. В то же самое время 290-я дивизия вела упорные бои за «выступ Венглера».
В первые дни августа советское командование перенесло основной удар на восточный участок фронта между Вороновом и Кировской железной дорогой. Русские наступали здесь с 2 до 4 августа силами 29 батальонов с тем, чтобы фланговым ударом по Мге сломить немецкое сопротивление на Синявинской высоте. Ни этот, ни последующий танковый удар не привели к успеху на этом участке, где стойко держались 5-я горно-стрелковая и 1-я пехотная дивизии.
Уже на первом этапе сражения 18-я армия задействовала 121-ю дивизию западнее Синявинской высоты. В течение первой трети августа 126-я дивизия, входившая в состав 16-й армии, сменила 28-ю воздушно-десантную дивизию. 58-я пехотная дивизия (фон Граффен), снятая с Ленинградского фронта 23 и 24 июля, уже в первые августовские дни оказалась в пекле сражения между Поселком № 6 и Невой и перешла в контрнаступление. Несмотря на поддержку массированным огнем собственной артиллерии и несколькими танками «тигр», бои были тяжелым и кровопролитными. Больше всего досталось 154-му полку под командованием полковника Беренда, принявшему на себя мощный фланкирующий огонь с противоположного берега Невы. Русские полностью использовали свое техническое превосходство. На узкой полосе наступления 2-го пехотного полка, имевшей в ширину 300 метров, только в течение первых часов наступления русские сделали 80 залпов многоствольными реактивными установками по 18 снарядов в каждом залпе, кроме того, вели огонь артиллерия, минометы и танки. 4 августа был самым тяжелым днем для 58-й пехотной дивизии. Такие обозначения местности, как «Береговая дорога», «Караванный путь», «Бурманская дорога», «Вокзал «Рангун», «Поворотный треугольник», «Линия электропередачи» и подобные им, навсегда остались в памяти тех, кто был участником тех событий. В обороне, контрударах и контрнаступлениях бушевали бои за воронки от бомб, заполненные водой, за расщепленные стволы деревьев под Поселком № 6, на треугольнике дорог, на Бурманской дороге, а также на Мойке.
Русские имели громадное количество боеприпасов, их авиация совершала налеты днем и ночью, и ослабленные силы немецких авиационных частей не могли противостоять этим атакам. В течение всего этого уничтожающего огня наступления пехоты на несколько дней прекратились, но затем они возобновились с еще большей силой с 12 до 23 августа. Советское командование бросило в бой семь новых дивизий.
Кроме 21-й и 254-й пехотных дивизий армия задействовала теперь и 61-ю пехотную дивизию, которую 18 августа в последний раз сменила под Киришами 132-я пехотная дивизия, после чего она на грузовиках была отправлена в XXVI армейский корпус. Районом ее дислокации был участок 126-й пехотной дивизии у Поселка № 6 и поворотный треугольник, где она сразу же вступила в тяжелые оборонительные бои. В середине октября, когда бои постепенно начали стихать, 176-й пехотный полк (полковник Вебер) занял место 215-й пехотной дивизии слева от данного района, которая была снята с фронта. Сражение постепенно начало стихать после 24 августа, и советским войскам, для занятия ими небольшой территории северо-западнее Воронова, пришлось напрасно вводить в бой все свои силы, как людей, так и технику. 18-я армия во время третьей битвы на Ладожском озере вновь добилась полного оборонительного успеха. Разумеется, и на этот раз не удалось избежать использования смешанных соединений и частей на поле сражения, но в целом дивизионные командиры все же вели бои со своими собственными частями. Армия позаботилась о том, чтобы смена дивизий происходила своевременно, что позволило избежать больших кровопролитных боев, хотя потери все равно были достаточно велики. О том, насколько тяжелыми были бои, говорит также тот факт, что при очень больших потерях в живой силе количество русских пленных было не велико.
Немецкий солдат вновь оказался способным противостоять превосходящим в количественном отношении силам противника до тех пор, пока соотношение сил не стало слишком неблагоприятным для немецких частей. Русское командование не сумело согласовать свои наступательные операции на севере и востоке, чем поставило немецкое командование в затруднительное положение. Неожиданные решения и замыслы в отношении ведения боевых действий в третьей битве на Ладоге на том же самом поле боя уже были невозможны.
Когда несколько недель спустя получивший пополнение XXX советский гвардейский корпус отказался от достижения более серьезных целей и еще раз атаковал Синявинскую высоту, то это уже не могло что-либо изменить в ходе всей битвы в целом и повлиять на ее исход.
24 сентября наступления и контратаки вновь имели место на высоте, после чего и здесь начались монотонные будни позиционной войны. 2 октября 290-я пехотная дивизия окончательно оставила «выступ Венглера», поскольку дальнейшая борьба на этом участке была сопряжена с большими ненужными потерями. Этот фронтовой выступ, названный так по имени выдающегося командира 366-го полка, полковника Венглера, оказался самой плохой позицией, «дырой смерти», в которой были расположены болота и расщепленные стволы деревьев, вследствие чего этот участок потерял значение для ведения боевых действий. Все, начиная от командира роты и кончая командующим группой армий, были едины в том, что от него давно уже следовало отказаться, но Гитлер отклонял все сделанные ему на этот счет предложения как пораженческие, пока русские не вынудили немецкие части оставить его.
Соединения XXVI армейского корпуса вновь проявили себя с самой лучшей стороны. Здесь сражались 5 восточнопрусских дивизий, из которых 1-я и 11-я дивизии были отмечены в сводке вермахта, равно как и 5-я горно-стрелковая дивизия, чье баварско-австрийское пополнение прибыло сюда из самых удаленных районов рейха. Следует также упомянуть соединения, которые органически не были связаны с дивизиями, такие корпусные части, как артиллерия резерва Главного командования и бригады реактивных минометов, войска связи, слабые в количественном отношении танковые части и самоходная артиллерия, неутомимые санитарные части и подразделения снабжения. Не в последнюю очередь следует также сказать о батареях зенитной артиллерии, которые, ведя наземные бои на переднем крае, помогали своим товарищам из сухопутных частей отражать танковые и пехотные атаки противника и уничтожать самолеты русских; о слабых авиационных соединениях, отдававших последние силы в неравной борьбе с более мощной авиацией русских.
Стойко и непоколебимо сражалась 18-я армия в начале пятого года войны в том районе, который она удерживала с зимы 1941/42 года, и выполняла свои задачи на участке между Волховом, Невой и Финским заливом, включая блокаду Ленинграда.
Группа армий и сама армия не испытывали, однако, большой радости от своих оборонительных успехов. Все отдавали себе отчет в том, что эти успешные бои перед Ленинградом будут последними, если им придется и дальше отдавать свои силы на другие фронты. Даже если в соответствии с тайными приказами Гитлера каждая служба должна была знать лишь то, что непосредственно относилось к выполнению ее задач в тех или иных боевых действиях, то во всех вышестоящих штабах можно было видеть общую ситуацию, складывавшуюся на Восточном фронта, и иметь об этом свое собственное суждение.
В течение месяцев после битвы все больше дивизий необходимо было отдавать в другие группы армий, на другие фронты, не рассчитывая при этом на пополнение даже в самых кризисных ситуациях. В октябре и ноябре из состава 18-й армии были выведены следующие дивизии: 58, 69, 290, 81, 132 и 23-я пехотные дивизии, а также 5-я горно-стрелковая дивизия, передислоцировавшаяся в Италию. Командование I корпуса, стойко сражавшегося несколько лет на Волхове, перешло в подчинение 16-й армии. К концу года была предусмотрена передача еще трех дивизий.
Кроме того, по политическим соображениям, а также в силу наступления противника на Западе был отдан приказ о переводе 250-й испанской дивизии на свою родину. Оставались лишь добровольцы Испанского легиона силами одного полка, но и эта часть была отдана в распоряжение 121-й дивизии, пока она по тем же причинам в марте 1944 года не была отправлена в Испанию.
Испанские добровольцы «голубой дивизии» и Испанского легиона, убежденные в необходимости борьбы Европы с большевизмом, кровавое пожатие руки которого они в свое время почувствовали в своей собственной стране, храбро и самоотверженно сражались на Волхове, под Синявином, Красным Бором и Пушкином. Потери испанцев составили около 13 000 человек, из которых погибли почти 4000, и среди них 153 офицера, чуть более 300 человек считались пропавшими без вести. Испанцы считались у русских особенно опасными противниками в ближнем бою.
Группа армий и 18-я армия ожидали зимнего крупномасштабного наступления русских в обычное для них время, а именно в январе 1944 года, и знали, что с сильно поредевшими дивизиями невозможно будет удержать фронты на Волхове, в Погостьевском котле, под Синя-вином, перед Ленинградом и Ораниенбаумом. В этой связи их командование просило разрешения о своевременном отходе на укрепленные в соответствии с планом тыловые позиции, чтобы занять эти позиции без потерь в живой силе и технике, что позволит удерживать их теми силами, которые были в их распоряжении. Для этого оборудовали тыловую позицию «Пантера», проходившую приблизительно вдоль границы Советского Союза с Прибалтийскими странами в 1939 году, то есть по обе стороны Чудского озера и на Нарве.
Таким образом, укрепление тыловых позиций началось лишь летом 1944 года. Перед тем как сдать изматывавший силы плацдарм под Киришами и уже утративший свое значение район «пробки от шампанского», была укреплена 14,5-километровая позиция под Кусинкой, для чего были использованы 8 инженерных батальонов. Она проходила дугой от устья Тигоды до восточной окраины Погостьевского котла, состояла частично из окопов, частично, где этого требовали условия местности, из палисадов. Были построены 192 блиндажа и убежища для жилья, а также поставлены почти 8000 мин.
В целом же необходимое оборудование и укрепление тыловых позиций страдало здесь, как и на всех остальных участках фронта, от того, что Гитлер слишком поздно дал на это свое согласие, так как боялся, что такие позиции смогут, по его мнению, спровоцировать командование группы армий на бесполезное и излишнее отступление.
Сразу же после того, как было закончено оборудование Кусинской позиции, в период с 2 до 6 октября были планомерно и без каких-либо помех со стороны противника оставлены Киришский плацдарм, из-за которого велись горячие споры, болотистая местность «пробки от шампанского».
К сожалению, части, которые удалось при этом сберечь, не были отданы 18-й армии, а переданы на другие фронты.
Советское командование не смогло вовремя заметить отвод немецких войск, и только после мощной огневой подготовки русские заняли покинутые немецкими частями позиции, при этом в их военной сводке об этой операции говорилось как о большом наступательном успехе, сопровождавшемся захватом громадного количества трофеев, кроме того, сообщались данные о потерях.
После того как немецкие части покинули Кириши и территорию «пробки от шампанского», русские, предполагая, что вскоре начнется более крупное немецкое отступление, начали наступление мощными силами как на Кусинской позиции, так и на Волхове южнее прорыва на Тигоде. Бои шли с 6 до 15 октября. Располагавшаяся здесь 96-я дивизия отражала все атаки или останавливала прорывы контратаками, используя свои собственные силы. Особенно ожесточенными были бои под Лесно, где майор Лоренц с 287-м полком и 174-м пехотным полком 81-й пехотной дивизии отбросил противника, а именно элитную бригаду русских.
На южной окраине Погостьевского котла, у горы под Любанью, где располагался лазарет, противник, проведя несколько атак, попытался выяснить обстановку. В то же время необходимо было отражать неоднократные атаки русских между Синявином и Невой.
На остальных тыловых позициях была оборудована отсечная позиция по обе стороны Мги с окопами протяженностью 47 километров и палисадными позициями, а также противотанковые рвы и эскарпы. 1872 оборонительных сооружения и землянки должны были обеспечивать войскам защиту от огня противника и непогоды. Данную позицию войска занимали, однако, лишь несколько дней, так как ситуация резко изменилась.
Севернее Чудова возникла «шоссейная позиция» протяженностью 75 километров, которая примыкала к тыловой позиции вокруг данного поселка и шла в сторону противника вдоль дороги и железной дороги Чудово – Любань – Тосно – Саблино. Это была настоящая отсечная позиция, но располагалась она таким образом, что нахождение на этой позиции означало бы отказ от изоляции Ленинграда. Во время отступлений в январе 1944 года эта позиция лишь временно играла определенную роль. Оборудование остальных тыловых позиций было не закончено, кроме одной отсечной позиции, которая проходила севернее строившегося опорного пункта под Новгородом и должна была примыкать там к запланированной Оредежс-кой позиции.
В процессе строительства находились также несколько участков севернее Красногвардейска и южнее Ораниенбаумского плацдарма и далее западнее Волхова в районе вокруг Луги и Нарвы. Строительство всех остальных позиций – в Оредеже, Ижоре, Луге и др. – оставалось только на бумаге, для реального оборудования этих позиций времени уже не было.
18-я армия и группа армий постоянно настаивали на своевременном отступлении, но разрешения на это не получили. Наряду с принципиальным запретом Гитлера на самостоятельные операции по отводу войск значительную роль играла позиция Финляндии, вызывавшая беспокойство у немецкого командования. С 1939 года этот храбрый малочисленный народ понес много кровавых жертв в войне против Советского Союза. Задача об окружении Ленинграда лишала руководство этой страны последней уверенности в успешном завершении войны на востоке и побуждала его искать каких-либо приемлемых политических путей выхода из данной войны.
Гитлер, таким образом, требовал от группы армий «Север» и 18-й армии выполнить то, что было невозможно выполнить при недостатке сил и без резерва. Данная задача ложилась тяжелым грузом на душевное состояние обоих командующих 16-й и 18-й армиями и офицеров их штабов, которые чувствовали приближение большой беды и при этом не могли ее предотвратить. Их уход со своих должностей также ничего не изменил бы, так как их преемники получили бы ту же самую задачу, не имея при этом представления об общей обстановке и положении в войсках.
Все склады снабжения, службы снабжения, а также армейские обозы были отведены за линию обороны с тем, чтобы сделать войска более подвижными и избежать вероятных потерь в технике. Это было все, что можно было сделать.
Немецкие дивизии еще раз отпраздновали Рождество на своих позициях на Волхове, в Погостьевском котле, на Неве, под Ленинградом и перед Ораниенбаумским плацдармом. Тот, кто мог окинуть взглядом общую ситуацию, осознавал, что эти празднования на данных позициях были в последний раз; войска, переполненные тревогами и заботами, прощались со старым годом, несмотря на то что они добились в этом году некоторых оборонительных успехов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.