В русле назорейской традиции

В русле назорейской традиции

Как и все средневековые ереси, стригольничество выступало под лозунгом возвращения к истокам, к подлинному христианству, к простоте и искренности первых общин последователей Иисуса из Назарета. Стригольничество, широко распространившееся среди новгородских клириков и мирян, к середине века как будто затихло, в том числе и благодаря репрессиям против его последователей, однако вольнодумная закваска в среде городских грамотеев сохранилась.

Теперь нам будет легче понять, почему на новгородских иереев произвела такое впечатление встреча со Схарией и его спутниками. Данная группа, как предполагает А. В. Карташев, относилась к некоей «модернистской караимской секте». Считает Схарию караимом и Г. М. Прохоров. В Литве и на Руси в те времена не делали различий между правоверным иудаизмом и караимами — особым направлением Моисеевой веры, потому исповедуемое лекарем-купцом и его новыми соратниками.

Учение караимов зародившееся в Месопотамии в VII веке, стало быстро распространяться сначала среди евреев, а потом проникла в различные этнические среды. Общим для караимов и христиан с учением евреев является Пятикнижие Моисеево и Книги Пророков; причем как христиане, так и караимы не признают другой половины еврейского учения, столь существенного для евреев, а именно — Талмуда. Первоучителем караимов был Анан-ибн-Дауд. Анан верил в учение Моисея, в данные ему десять заповедей, во многие моральные постановления, но далеко не во все, что было написано редакторами Пятикнижия.

Будучи высокообразованным выходцем из духовного сословия, он, очевидно, знал, что являлось истинным учением Моисея, а что было добавлено из чисто политических или житейских соображений. Он верил в бессмертие души и в то, что судьба ее зависит от поведения человека во время его земного существования. Он верил в личную ответственность человека, тогда как все книги Пятикнижия говорят о Божьем наказании и Божьей милости для всего народа. Он отрицал авторитет и роль духовенства, в то время как по Библии каста жертвоприносителей являлась посредником между Богом и людьми. Он отрицал силу внешних обрядов и таинств, хотя Ветхий Завет о них все время говорит.

Анан-ибн-Дауд, признавая Христа за Пророка (не Сына Божьего) и оставаясь при учении Ветхого Завета, имел в виду слова, приписываемые Христу: «He думайте, что я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел я, но исполнить» (Мф. 5:17–18). Некоторые современные последователи караимизма считают, что христианство в своем развитии извратило учение Иисуса. М. С. Сарач отмечает, что между учением Иисуса Христа в I веке и учением Анана в VIII веке нет противоречий, чего нельзя сказать о вере последователей великого пророка и официальной христианской доктриной, признавшей в IV веке Иисуса Христа Сыном Божьим и установившей догмат о Троице.

Караимы. Из альбома «Народы России», 1862 г.

Караимы полагают, что первоначальное христианство подверглось эволюции не в Палестине, а на европейской почве — в Риме, Византии, а потому, караимская вера представляет собой христианство в его первоначальном виде, каким оно было при жизни его основателя, столь решительно боровшегося против фарисеев, от которых и берет начало так называемый «Устный Закон».

Подобные взгляды основываются на действительных фактах истории зарождения и распространения христианской религии. Слова апостола Петра из «Деяний…» свидетельствуют о том, что первые христиане верили в мессию Иисуса, но не упоминали о непорочном зачатии, о рождении Иисуса как Сына Божия от Девы Марии (10: 38–43). Известный религиовед И. С. Свенцицкая отмечает, что христианство второй половины I века мыслило себя еще в рамках иудаизма, считая себя своего рода «истинным иудейством».

Подобную точку зрения разделяют православные богословы. Епископ Кассиан (Безобразов) пишет: «Не подлежит сомнению, что члены первоначальной Церкви вели жизнь благочестивых иудеев и не порывали с храмом. Апостольская церковь была чисто иудейская. На Иерусалимском соборе соблюдение закона Моисеева, от которого были освобождены язычники, было признано обязательным для христиан из иудеев».

Первоначальный вариант христианства известен как «назорейство». По-видимому, «назореями» именовали всех членов сект, принимавших крещение в Иордане, в том числе тех, которых крестил Иоанн. Впоследствии иудеи стали называть назореями всех христиан, a «назорейской ересью» — христианство. Провозвестником назорейства можно считать самого Иисуса, Его проповедь продолжили Иаков, Иуда или Иуда Фома, а также их ближайшее окружение. Эти взгляды базировались на некоторых основополагающих установках, главными из которых были неуклонное строгое соблюдение предписаний иудейского закона; признание Иисуса Мессией в первоначальном, иудейском смысле этого слова.

Назореи отрицали Непорочное Зачатие и утверждали, что Иисус родился естественным путем, без вмешательства Божественных сил. По этой причине автор апокрифического Евангелия Петра не просто отделяет Святой Дух от Иисуса, а различает образ Иисуса-тела и образ Христа — божественной сущности: Иисус как бы воскресает отдельно от Христа, что свойственно гностическим учениям. Так в Апокалипсисе Иоанна Христос не имеет человеческого образа. Сама мысль о зачатии Марией от Духа Святого не могла возникнуть в среде, где говорили на арамейском языке, в котором «дух» — женского рода.

Последователи христианства в версии апостола Павла, неофиты из числа крестившихся язычников воспринимали назореев, как иудеев, назореи со своей стороны категорически отвергали учение Павла и весь комплекс его взглядов. Однако церковь Павла завоевывала Средиземноморье и привлекала все большее число адептов, а несториане, не поддержавшие вспыхнувшее в 132 году в Иудее антиримское восстание Бар-Кохбы, превратились в еврейской среде в отступников и, казалось, были обречены на постепенное вымирание.

Вселенский собор в Эфесе, осудивший ересь Нестория. Фреска XV в.

Однако назорейская традиция оказалась живучей и распространилась далеко за пределы Палестины — от Ирландии до Китая. Л. Н. Гумилев в своей книге «В поисках вымышленного царства» подробно рассказывает о распространении несторианства в Центральной Азии и владениях Чингизидов. На заре Средневековья на другом конце Евразии Кельтская церковь испытывала сильнейшее влияние назорейства, в частности, она замалчивала догмат о Св. Троице и Непорочном Зачатии, соблюдала иудейскую субботу. Иудейская Пасха считалась официальным и церковным праздником. Убийство животных ради пищи осуществлялось согласно иудейским ритуальным предписаниям. Сохранившиеся служебники и другие документы Кельтской церкви пестрят выдержками из иудейских и апокрифических книг и прочих текстов, которые были давно и строго запрещены Святым престолом. Иудейская ориентация Кельтской церкви была столь явной, что в старинных хрониках ее открыто обвиняли в иудействе, а ее последователей называли евреями.

К назорейской традиции обращались различные христианские реформаторы. В Испании IV века проповедник Присциллиан настаивал на необходимости привлечения широкого круга иудейских материалов, в том числе нумерологии и других форм ранней каббалистики, восходивших к традициям ессев и назореев. Присциллиан настаивал на соблюдении некоторых предписаний иудейского закона — шабата, отрицал догмат о Троице, использовал литературу иудейской ориентации.

Одной из трансформаций назорейской традиции стало несторианство. Несторий, избранный в 428 году патриархом Константинопольским, в частности, отказывался называть Марию матерью Бога. Его взгляды были признаны еретическими, однако несторианство распространило свое влияние вплоть до Китая. Именно под влиянием учения несториан в Месопотамии развивался караимизм.

В Византии XIV века существовала секта, именовавшая себя «хионе», — по предположению Г. М. Прохорова, это христиане, ставшие караимами. «Относясь к другим религиям более открыто, более “контактно”, чем иудеи-раввинисты, как сам Анан бен Давид, так и его последователи охотно обсуждали с христианами вопросы веры и вели широкую проповедь» — комментирует свою версию исследователь.

Схария и его единомышленники познакомили новгородских иереев с мировоззрением, которое могло восприниматься ими как раннее подлинное христианство — не извращенное лукавыми толкователями и жадными властолюбивыми князьями церкви. Вот почему так жадно впитывали Алексей, Денис и их последователи слова своих новых знакомцев.

В лице Схарии его русские собеседники столкнулись с провозвестником сокровенных познаний. Впрочем, похоже, Схария при этом не ставил перед собой далеко идущих прозелитических целей. Большую часть жизни Схария провел в Крыму и Литве, где среди значительного числа единоверцев он искал единомышленников. Коренные жители были слабо осведомлены о том, что происходило в закрытых раввинистских или караимских общинах, неудивительно, что следы деятельности Схарии не отмечены за пределами Московии.

Сомнительно, чтобы Схария вообще стремился к широкой пропаганде эзотерических знаний и тем более вербовке иудеев в среде добрых христиан, иначе его покровителем вряд ли стал Михаил Олелькович — известный радетель православия. Сам Иосиф Волоцкий называл его истинным христианином, по-христиански мыслящим. Трудно представить, чтобы князь не знал об образе мыслей вероучителя из Кафы, однако он не только держал его при себе, но и взял с собой вместе с несколькими учениками в Новгород. Михаил Олелькович поступал таким образом именно потому, что не подозревал в Схарии потенциального расколоучителя. Не стоит строго порицать князя за подобное «благодушие» — вспомним, что в то время астрология и ворожба, хоть и осуждаемые официальной церковью, вовсю процветали при дворах христианских государей и даже римских пап.

Таков круг идей, которые питали Схарию, и которые он мог проповедовать своим ученикам. Мы полагаем, что схарианство представляло собой, если использовать формулировку А. В. Карташева, «караимский модернизм», скорее всего, караимизм с элементами каббалы и астрологических знаний, который стал для русских книжников своего рода интеллектуальной сенсацией, на что никоим образом не мог претендовать традиционный раввинизм.

Направляясь в Новгород, Схария понимал, что здесь в отличие от Кафы или Киева не было иудейской общины и бдительных раввинов. В торговом городе чужеземец и иноверец не вызывали чрезмерной настороженности. Имея могущественного заступника в лице светского правителя, Схария имел основания не слишком беспокоиться за свое будущее. Он не прибыл в Новгород совращать православных, — однако именно в Новгороде кружок «модернистов» попадал в наиболее благоприятные условия для своей деятельности. Именно эта уникальная ситуация подвигла его расширить круг избранных за счет здешних грамотеев.

Воздух свободы опьянил Схарию и сыграл злую шутку с ним и его новыми учениками. Сам он оказался в роли основателя «секты жидовствующих», а попы-неофиты превратились в злокозненных вероотступников.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.