О походе Александра Македонского на Русь
О походе Александра Македонского на Русь
Н.С. Ногородов.
В 1918 году большевики расстреляли Великого князя Николая Михайловича. Он был историком, имел доступ в императорский и семейный архивы. Изучая жизнь своего венценосного предка, он пришел к выводу, что Александр I не умер в Таганроге в 1825 году, а еще 35 лет жил в Сибири, большую часть в Томске, под именем старца Федора Кузьмича. За эту работу Н.М. Романов был избран членом французской академии наук, так высоко был оценен его труд.
Российская академия наук и Максим Горький ходатайствовали в Совнарком и лично к Ленину с просьбой сохранить жизнь историку Романову, но Ленин и Совнарком были непреклонны: «Революции историки не нужны!» Большевистскую логику нетрудно понять: они ведь собирались построить новый мир, разрушив мир старый и отбросив его историю, как ненужный хлам. А нам, нынешним, нужна ли нам история наших предков, эта пыль веков? Только без общих слов, а конкретно, то есть, в количественном выражении. Сколько мы «отпускаем» на изучение истории? Сколько мы платим историкам, археологам, антропологам, этнографам? А получают они то, что называется «слезы». Вот и получается, что заветам Ленина мы верны, и история нам не нужна.
В стремлении обкорнать или переделать историю большевики не были одиноки и не были первыми. На всем протяжении развития человеческого общества власть предержащие подправляли историю в свою пользу. Но совершенно особая и невообразимая по важности роль в этом процессе «подчистки» истории принадлежит христианской религии, вернее служителям этого культа. На протяжении полутора тысячелетий европейская историческая наука писалась в монастырях и в спорных вопросах трактовалась в пользу учения и истории Христа. Да и не только в спорных вопросах. Сколько книг было запрещено и уничтожено потому, что противоречило Учению! Сколько сведений хранится в секрете от народов в секретных архивах Ватикана?! В архивах Кремля! Сколько духовных ценностей было уничтожено потому, что ценности эти были языческие?!
Взять, к примеру, «Церковную историю» Иоанна Эфесского, 6 век. В ней отсутствует глава 48 «О завоевании и опустошении страны славян». Все главы есть, а эта исчезла, кому-то чем-то помешала. Историки считают эту утрату невознаградимой. Я бы назвал изъятие этой главы преступлением против человечности. Загадка, однако, состоит еще и в том, что сведения о завоевании славян отсутствуют и у других современных Иоанну историков 6–7 веков. Иордан, Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Византийский (Протиктор), Евагрий, Маврикий, Исидор Севильский, Феофилакт Симмоката и Феофан широко и подробно описывают нашествие варваров, включавших славян, на Восточно-Римскую империю, ни словом не обмолвились о победоносном походе Византии на славян.
Это странно, потому что человек слаб, больше любит вспоминать о победах, чем о поражениях, и византийские историки в этом плане не твердокаменнее всех прочих. Почему же они не описали столь выгодную для себя историю — победоносный поход и богатую добычу? Ответ напрашивается один — по-видимому, такого похода в 6–7 веках попросту не было, а Иоанн Эфесский писал о делах давно минувших дней. Я думаю, можно предположить, что речь у Иоанна в главе 48 шла о походе на славян Александра Македонского.
В 334–324 годы до н. э. Александр Македонский совершил свой знаменитый азиатский поход. О нем писал Плутарх, Диодор, Страбон, Арриан и многие другие историки. Наиболее полной считается работа Арриана «Поход Александра». Согласно Арриану, Александр прошел на Восток южнее Каспия, покорил Персию, посетил Среднюю Азию в междуречье Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи и после этого отправился в Индию, откуда вернулся в Вавилон, и там скончался. Таким образом, у Арриана ничего не сказано о походе Александра в страну Мрака и о строительстве им стены против зловредного народишки Гога и Магога (Яджуджей и Маджуджей на восточный манер). Равным образом, Арриан никак не упомянул о войне Александра со славянами и русами.
Это отсутствие объясняется тем, что Арриан, живший на пол тысячелетия позже Александра, очень избирательно пользовался историческими источниками, отсекая все недостоверное, с его точки зрения. «Есть и у других писателей сведения, которые показались мне достойными упоминания, — писал Арриан, — и не вовсе невероятными». Благодаря такой фильтрации, Арриан даже не упомянул посещение Александром страны вечных снегов в 328 году.
Вот, как писал об этом Диодор: «В этом году Александр выступил против парапамисадов. Страна их лежит на крайнем севере, вся завалена снегом и недоступна для других народов по причине чрезвычайных холодов. Большая часть ее представляет собой безлесную равнину, покрытую деревнями… Страна не имеет вида обработанной и засаженной: она лежит в сверкающей белизне снегов и застывшего льда, все неприветливо и неприступно в этой стране… Много солдат, впрочем, и людей, сопровождавших войско, выбилось из сил и отстало. Некоторые ослепли от сверкающих снегов и резкого отраженного света. Ничего нельзя было разглядеть на расстоянии, только по дыму македонцы могли определить, где находятся деревни».
Согласно общепризнанной исторической версии, опирающейся на Арриана, в 328 году Александр находился в Согдиане, между Аму- и Сыр-дарьями. Но, разве на равнине в этом междуречье существуют физико-географические условия, описанные Диодором? Там ведь снег выпадает не каждый год и тут же тает. Следовательно, Арриан не включил в свою книгу ту часть описания похода Александра, где он выступает на север против Яджуджей и Маджуджей, посчитав библейских Гогов и Магогов чистейшей фантастикой.
После постройки Александром стены против Яджуджей и Маджуджей, на Востоке распространилось суеверие, что когда необузданные яджуджи и маджуджи разрушат стену и ворвутся в цивилизованный мир, наступит конец света. Однажды арабскому халифу ол-Васику (842–847 гг.) привиделось во сне, будто стена рухнула. Обеспокоенный, он снарядил экспедицию для выяснения ситуации. Ее возглавил Салам ат-Тарджуман, переводчик-энциклопедист, знавший 30 языков. Салам достиг стены и железных ворот в ущелье, через которое проникали джуджи и маджуджи ранее, и нашел их целыми. Его путешествие длилось 28 месяцев и, как считают, проходило туда через Тифлис — Аланию — Хазарию — Башкирию — Западную Сибирь — Алтай — Туву и обратно через Восточный Туркестан — Самарканд — Бухару — Термез — Нисабур — Рей.
Перегораживающие ущелье железные ворота имели две створки, шириной 50 локтей каждая и высотой 75 локтей. Створки были сделаны из железных плит, покрытых медью толщиной четыре пальца, и были установлены на двух опорах, заглубленных в грунт на 30 локтей. Это описание сохранилось в труде Ибн-Хордадбеха «Книга путей и стран», записавшего рассказ Салама вскоре после его возвращения.
В 11-м веке Ярослав Мудрый также снаряжал экспедицию на Север, и она достигла Железных ворот. В 1277 г. князь Ростовский Глеб также побывал «близ врат железных у болвана медного…»; правда есть сомнение, что Глеб посетил те самые ворота.
Обратимся еще к одному источнику, описавшему поход Александра. Азербайджанский поэт Низами Гянджеви в самом начале 13 века написал роман в стихах «Искандер-наме». В своей работе Низами пользовался трудами персидских и арабских историков, свободными от христианской цензуры. Сам он пишет об этом так: «Ясность мысли моей — от источников знанья. Все науки познав, я добился признанья». Низами, прибегавший к источникам самым достоверным, — всю ложь изничтожил каламом (перевод с фарси Константина Липскерова).
В своей поэме Низами описывал пребывание Александра в Китае, его войну с русами, основание Булгара, поиски родников живой воды и посещение страны Мрака. По количеству глав и страниц, войне Александра с русами Низами посвящает ничуть не меньше внимания, чем войне с Дарием.
Долго кипела кровавая битва,
и счастье улыбалось то одной, то другой стороне…
Долго в схватке никто стать счастливым не мог,
Долго счастье ничье сбито не было с ног…
Кто бесстрашен, коль с ним ратоборствует рус?
— спрашивает Низами, и рассказывает далее, что даже Александр дрогнул:
Молвил мудрому тот, кто был горд и велик:
«От меня мое счастье отводит свой лик.
Лишь невзгоды пошлет мне рука небосвода.
Для чего я тяжелого жаждал похода!
Если беды на мир свой направят набег,
Даже баловни мира отпрянут от нег.
Мой окончен поход. Был он начат задаром!
Ведь в году только раз лев становится ярым.
Мне походы невмочь, мне постылы они!
И в походе на Рус мои кончатся дни!»
Затем, пишет Низами, благодаря личному вступлению в битву божественного Александра, чаша победы как-то неубедительно склонилась в пользу македонцев. Общеизвестно, что в Китае Александр Македонский не был. О каком же Китае, в таком случае, идет речь у Низами?
Дело в том, что в средневековье Китаем или Катаем называлась страна на юге Западной Сибири, что можно увидеть на средневековых картах Меркатора, Гондиуса, Сансона, Герберштейна и других авторов. Эта страна располагалась в Верхнем Приобье и неслучайно Телецкое озеро на всех картах называлось Китайским. От этого Китая-Катая сохранилось множество гидронимов Китат и Катат. Ближайшие к Томску имеют истоки близ станции Сураново возле Тайги.
Если допустить, что Александр посещал именно этот Китай, то нетрудно поверить, что отсюда он сделал бросок в страну Мрака, потратив на это месяц пути. Делал он при этом, правда, по два дневных перехода в сутки.
Одолев затрудненья подобного рода
По два в день государь совершал перехода.
С месяц был он в пути. Солнце вечная сила
Направленье свое в небесах изменила.
Свет от крайнего севера слал небосвод.
В тот же миг наблюдали закат и восход.
К окоему склонялись широты. Меж ними
Крайний север широтами реял своими.
А затем оказались войска в стороне,
Где являлось им солнце лишь только во сне,
Похищала земля свет небесный окрест,
Только мрак был царем этих сумрачных мест.
Столь образное описание Заполярья принуждает думать, что Низами знал, о чем писал: Искандер — таки был в Арктике и построил Железные ворота против Яджуджей и Маджуджей. Но, какие же затруднения преодолел Александр, чтобы обрести, в результате, возможность двигаться столь быстро, чтобы 1100 километров от широты 56 градусов до широты 66 градусов преодолеть за месяц? Он оставил большую часть поклажи и всех немощных и недужных в подземельях, неизвестно только, естественных или искусственных. Вот, как сообщает об этом Низами:
Изобильем смущен войсковым своих сил,
В область Мрака идущий помедлить решил.
Не одна оказалась большая пещера
Возле мест, где стоял стан царя Искандера.
Соизволил тогда государь пожелать,
Чтоб в пещеры вместили всю лишнюю кладь.
И от тех, что с поклажей остались, — в пустыне
Стало людно. Сей край обитаем доныне.
«Буни гар» — «глубь пещер» означает,
и вот Вся земля эту область Булгаром зовет.
Шахи этой страны (так решившие — правы)
Есть потомки воителей Румской державы.
Историки считают, что булгары пришли в Европу в 4–5 веках нашей эры вместе с гуннами. А во времена Александра Македонского они, по данным палеотопонимики, переселялись из Прибайкалья в Западную Сибирь. Наряду с булгарами, мигрировали и другие р-язычные тюрки — хазары и предки чувашей. На стеле возле с. Тосьна у правого притока Енисея реки Туб, хазары оставили руническую надпись: «О, страна моя Идиль, вечно существуй!» (перевод С.Г. Кляшторного). При дальнейшем движении на запад, хазары и булгары не могли миновать Томское Приобье. В.М. Флоринский считал, что булгары в Европу пришли с Иртыша.
Незадолго до смерти, около 920–921 гг. персидский ученый ал-Балхи написал географический трактат «Книга климатов». Сочинение это в подлиннике не сохранилось, но было переработано ал-Истархи около 930–933 гг., и сведения из него содержатся в книге ал-Истархи «Китаб ал-масалик вал-мамалик». Важнейший для нашей темы пассаж содержится у ал-Истархи:
«Что касается хазар, то это имя племени людей, а не название столицы, имя их столицы Итиль: она названа так по реке, которая протекает по ней в Хазарское, по нашему словопроизводству Кайсерское море. Хазары находятся между Хазарским морем, Русом, Руззией и Сериром иначе Сербаром… Что же касается до реки Итиль, то она вытекает вблизи Кархиза, течет между Каймакией и Руззией, так, что образует границу между ними. А затем, Итиль течет к Западу по верхнему Булгару и обращается опять к востоку, пока не проходит по Руси, потом по Булгару, затем по Буртасу, пока не впадает в Хазарское море».
Традиционно в Итили видели реку Волгу, при этом, никого не смущали ни Кархиз, ни Каймакия, ни Кайсерское море. Между тем, в Кархизе совершенно уверенно узнается Киргиз, коего в Восточной Европе не просматривается. Коли так, то Итилью должен считаться Иртыш, берущий свое начало неподалеку от современной Киргизии, или Томь, начинающаяся в Горной Шории в совершенной близи от Минусинской котловины, населявшейся в те времена енисейскими киргизами. Неслучайно, видимо, две речки, впадающие в Томь справа возле Томска, называются Малой и Большой Киргизками: по ним степняки-киргизы до конца 17 века беспокоили томичей внезапными набегами.
Река Обь, после впадения в нее Томи, течет на северо-запад, потом на запад, потом на север, потом поворачивает на восток и впадает в Карское (Кайсерское?) море. Если ал-Балхи в своем описании хазар имел в виду обский бассейн, то становится объяснимым появление в этом тексте Каймакии. Известно, что кимаки в первом тысячелетии нашей эры проживали по Иртышу. Становится также понятным, что описание ал-Балхи относится ко времени древнее 4 века н. э., когда булгары и хазары, в составе гунского нашествия, появились в Восточной Европе.
Отсюда следует, что Русь и Сербия, в те догунские времена, располагались также в Сибири. Делается понятным упоминание сербов в составе сарматского войска.
Находится, наконец, объяснение тому, что описанная Низами война Македонского с русами не была известна на Руси, ведь воевал он с той Русью, которую арабские и персидские авторы называли Третьей Русью, Артанией. И располагалась Артания в Западной Сибири.