РАЗОРУЖЕНИЕ И КОНВЕРСИЯ
РАЗОРУЖЕНИЕ И КОНВЕРСИЯ
Напомню, что уже произошло спешное подписание Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-2. После него последовали очередные новые «партнерские» инициативы: ненацеливании друг на друга стратегических ракет, полной ликвидации Украиной всего ядерного оружия и скупке США российского оружейного урана.
В ближайшее же время стало очевидным, что «дружелюбно-партнерские» инициативы американской стороны были вызваны все теми же явно выраженным стремлением США к абсолютному военному превосходству, но не собственным разоружением, а ослаблением возможных соперников. В России эти инициативы безропотно поддержаны тогдашними политическими верхами, и думаю, что без предварительной проработки самой проблемы с военными профессионалами — ведь только им известна обратная ее сторона.
Заключенные соглашения по своим военно-экономическим аспектам сотрудничества были алогичными по форме и антироссийскими по содержанию. Их опасность — в одностороннем разоружении. При осуществлении инициатив Россия практически потеряет в боеготовности свои многозарядные шахтные ракеты, являвшиеся гарантом стабильности и всегда вселявшие уверенность в своих возможностях не оставить агрессора безнаказанным. Таков главный результат их перенацеливания, не говоря уже о том, что вычисление новых и смена старых заданий ракет вызывает огромные расходы.
По заключению военных специалистов, в отличие от нас американская сторона остается в более выгодном положении. Ведь основу ее боевой мощи составляют высокоточные крылатые ракеты и баллистические ракеты подводных лодок. Судя по всему первые не предполагается перенацеливать, а последние перенацеливаются в процессе боевого патрулирования. Лишить же их такой возможности и тем более проконтролировать снятие с морских ракет полетных заданий практически невозможно.
Однако наиболее разорительным для России будет, как ни парадоксально, ее «прорыв» на рынок торговли обогащенным ураном, где всегда господствовали американцы. Не останутся внакладе они и в этот раз. Если Россия получит за 500 тонн проданного США 12 миллиардов, то американцы в итоге положат себе в карман как минимум 300 — такова рентабельность этой «сделки века».
Больше всего поразило специалистов согласие официальной Москвы на долговременность этого контракта. Ведь уже известно, что запасов природного урана, нефти и газа хватит при нынешних темпах мировой добычи лет на пятьдесят. Нет у нас и гарантии освоения термоядерной энергии и плутониевых реакторов. Потеряв после развала СССР две трети ископаемого урана Россия ныне распродает почти весь высвобождающийся оружейный?
Нужны ли России подобные двух-, трехсторонние соглашения, которые даже не ратифицированные уже играют свою пагубную роль, а в дальнейшем могут нанести трудно восполнимый ущерб национальной безопасности и обороноспособности страны, ее экономике в целом? Уверен, что не нужны. Их время ушло вместе с распадом СССР, когда можно и нужно было договариваться с США на «равных». В нынешней ситуации — при существовании лишь одной сверхдержавы — для России существует реальная угроза полной «американизации» и «европеизации» ее природных ресурсов. Опять же — и это далеко не все.
Серьезнейшие угрозы национальной безопасности страны напрямую связаны с конверсией оборонных отраслей промышленности. Решение по этой важнейшей проблеме, как известно, также было принято в спешке, при отсутствии долгосрочной военной доктрины и единой государственной программы конверсии оборонного производства.
Международный опыт свидетельствует, что конверсия военного производства должна представлять комплекс мероприятий долгосрочного характера по оптимизации военных расходов, их перераспределению в интересах экономической реформы, структурной реорганизации отраслей экономики, перестройке научно-технической базы и переориентации ее прикладного использования. Реализация этих мероприятий требует значительных расходов (по некоторым западным оценкам, до 150 млрд. долларов), которые не дают немедленной отдачи и могут принести заметный эффект лишь через 5–6 лет.
В России, по-видимому, никто с этим опытом не. пожелал ознакомиться. Идеологи отечественной конверсии пошли собственным путем. Начало ее поражает крайним примитивизмом: немедленно и многократно были снижены заказы на продукцию военного и специального назначения; в ряде случаев — импульсивно: были отказы от закупки уже изготовленных изделий, стоимость которых достигала порой десятков миллионов рублей; резко было прекращено финансирование перспективных оборонных научных разработок.
Находясь в критическом финансовом положении, часть престижнейших ранее предприятий оборонных отраслей промышленности вынуждена была самостоятельно искать выход из кризисного состояния и зачастую, без серьезных экспертных оценок сами разрабатывают собственные программы конверсии. Для их реализации с целью привлечения денежных средств нередко привлекались малоизвестные иностранные партнеры, которые, используя сложившуюся ситуацию легко получали доступ к информации о перспективных изобретениях и передовых технологиях «двойного применения», в основном значительно опережающих аналогичные западные разработки (в первую очередь в области материаловедения, ракетно-космической техники, транспортных ядерных энергетических установок, ВЧК-приборов и др.). Этим, как правило, и ограничивался интерес со стороны зарубежных форм к оборонным предприятиям, каких-либо серьезных инвестиций от них в объекты ВПК так и не было.
В подтверждение можно привести пример двухсторонних переговоров на эту тему в феврале 1993 года в г. Арзамасе-16. Американская сторона прямо указала, что в обмен на долларовое финансирование нашей атомной промышленности Россия должна передать «ноу-хау» по созданию вооружения, разработки в области математики, гидродинамики, представляющие исключительный интерес для американцев и что все это должно быть сделано по их же заявлению «во благо американской науки и промышленности, для повышения конкурентоспособности американских продуктов на мировом рынке».
О последствиях всего этого для российского гегемона — рабочего класса и научно-технической интеллигенции, пожалуй, и мыслей ни у кого не возникало. Начались необратимые процессы. Оборонные отрасли, не знавшие раньше никаких бед, вдруг в одночасье оказались должниками. У других наоборот, в лице бывших заказчиков появились неоплатные задолженности. И те и другие бросились брать кредиты для выдачи заработной платы, влезая в новые долги. Из-за отсутствия средств администрация многих предприятий вынуждена была отправлять целые коллективы в длительные или бессрочные отпуска без сохранения денежного содержания. Проводились сокращения их штатной численности. Пошел стремительный, лавинообразный распад сложившихся в «оборонке» уникальных научных и производственных коллективов.
Иностранные спецслужбы торжествовали. Я до сих пор помню, с какой горечью и болью читался один из отчетов ЦРУ, попавших в наши руки. Представители этого ведомства сообщали, «что правительство РФ практически утратило способность контролировать массовый исход своих военных и ученых, поскольку в России нет централизованной автоматизированной базы данных, содержащей информацию о лицах, обладающих государственными тайнами, а выдающее загранпаспорта МВД России не справляется с лавиной заявлений коммерческих фирм, в срочном порядке выправляющих клиентам паспорта и визы».
Характерно, что в этом сообщении российские органы государственной безопасности, в обязанность которых входила защита оборонных секретов, даже не упоминались. Иностранные разведчики были прекрасно осведомлены о том, насколько беспомощной стала контрразведка после серии увольнений и чисток ее сотрудников, стали действовать нагло, даже не утруждаясь хотя бы попытками светской или риторической маскировки своих интересов к военным и оборонным тайнам.
Непрекращающийся отток кадров «оборонки», прежде всего высококвалифицированных ученых, конструкторов, рабочих практически был взят иностранными разведчиками под жесткий контроль. Со всеми лицами, желающими эмигрировать, проводился разведывательный опрос, и визы выдавались только тем, кто, по их убеждению, был осведомлен в сведениях, составляющих государственную тайну.
Из числа ученых отбирались, как правило, занимавшиеся разработками на приоритетных направлениях науки и техники. Таким образом, наносился тройной ущерб интересам национальной безопасности. По оценкам экспертов, с учетом высококвалифицированного уровня (ученые, ведущие и главные специалисты) их отъезд уже нанес заметный ущерб и может оказаться еще больше, если за рубежом они продолжат работу в военных областях. Особенно это касалось производства ядерного оружия, требующего многолетней подготовки профессионалов, проектирующих, собирающих или разбирающих ядерные боеприпасы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.