Калинин

Калинин

Вот прислали мне нового человека. Говорят, этот уже спасет Рассею. Поглядел на него… и думаю – бошкавитый. Только все же с дудочкой. В голове дудочка… Мне его Бадьма прислал. А он, известное дело, посылает из своей лавочки³⁸.

Коли с ним в дружбе, значит он яво лечил. А он только и лечит, ежили в голове дудочка… К яму идут… и лечит, стервец… Здорово лечит.

Вот пришел он и говорит: «И я, и ты, Г. Е., – одна у нас болесть – спасти Рассею надо. А как ее, болезную, спасти, коли погибает она от голода, от бестолочи, от того, что у Папы в голове сквозные ветры… И еще, – говорит, – от одной беды». – «От какой?» – говорю, а сам колю глазами…

Побледнел, затрясся… одначе сказал: «И еще погибает Россея оттого, что Матушку-Царицу не всегда слушают…» Сказал, передохнул… Соврал, не подавился…³⁹

«Ладно, – говорю, – от того ли, от другого… одначе, какое твое лекарствие будет?»

«А вот, – говорит, – лекарствие мое какое: я да ты… ты да я!.. У меня знание, ученость, у тебя – сила… Что я приду, спою – ты пущай в дело… Моя машина, твой пар!»

«Ладно! – говорю, – только ежели што, взорву машинку… в щепы разнесу!..» – «Так вот, – говорит, – опрежь всего кое-кого убрать надо, штобы палок в колеса не ставил». – «Уберем!»